9 января
Французские берега. Как бы Англии ни хотелось избежать подобного, им следовало отправиться на континент. Потратив полночи на толкование увиденного ответа на вопрос, а оставшуюся половину распределив между сном и слабовольным нытьём на плече у Шотландии относительно воспоминаний, Англия не желал отправляться немедленно. Хотелось потянуть время до того, как он опять ступит на земли Франции. И чем дольше он будет находиться от них подальше, тем лучше. Однако… – Передай мне варенье, – прервал ход его мыслей Шотландия. Англия перестал ковырять свою порцию овсянки с лицом мученика за веру – веру в яичницу, бекон, кофе со сливками и горячие тосты – и пододвинул к брату вазочку с вареньем. Пока контроль со стороны брата за тем, чтобы Англия всё-таки поел, был ослаблен, тот, поджав губы, смотрел на своих спутников в поисках артефакта. Португалия что-то стремительно и тихо тараторил Люксембургу, изредка взмахивая ложкой. Пока от спонтанного обстрела овсянкой никто не пострадал – разве что заправленные салфетки. Люксембург, не отвлекаясь от завтрака, вполуха слушал своего покровителя, иногда отвечая; тогда выражение лица Португалии менялось и он начинал говорить медленнее, хотя вскоре всё равно срывался в скороговорку. Дания с завидным упорством – потому что каша не терпела ровных форм и оплывала, – прокапывал в своей порции каналы и пускал по ним масло пополам с вареньем, не забывая проследить за сонным Исландией, которому, видимо, было суждено этим утром съесть ещё и половину тарелки старшего брата. Хлопнула дверь. Рядом с Англией на стул рухнул Ирландия, отчаянно зевая. На соседний уже с Ирландией стул забралась лиса, оперлась чёрными лапами на стол и с интересом стала осматриваться. – Брат, – потирая глаза, обратился к Шотландии Ирландия. – Давай по старой схеме: я делаю захват, раскрываю рот и держу, а ты вливаешь в него овсянку. «Мой международный авторитет летит к чертям из-за этих двух…» – подумал Англия, уставившись в тарелку. – Ну если только он совсем ничего не съест, – окинув взглядом младшего брата, заключил Шотландия. – Этайн Эхрайде, убери лапы со стола. – Лиса, поворчав, послушно убрала их. – Умница. – Сегодня опять снегопад сильный будет, – торопливо глотая кашу, говорил Ирландия. – Да и море не слишком-то спокойно, вряд ли кто-то из капитанов рискнёт выйти в море… и ты давай с вареньем, а то до чая я успею проголодаться дважды, Англия, так что, думаю, надо пойти и настроить портал. Куда хоть приблизительно? – Ты вчера всё прослушал? – поинтересовался Дания. – Мне было немного не до того, – фыркнув, отмахнулся Ирландия. – Опять в Лимерике всё не слава богу было, пришлось ехать, успокаивать… так куда? – В Бретань, – закуривая, сказал Шотландия. – Между прочим, на континенте тоже бывают штормовые ветра, – заматывая Англию в полосатый шарф, ворчал Шотландия. – Да не делай такое лицо, я просто не собираюсь с тобой возиться, ели вдруг ты подхватишь какой-нибудь… кризис! Мог бы и сам, между прочим, додуматься одеться потеплее. Бретань в этом году удивительно морозная, даже не ожидал от неё такого. Замерзающая Темза тоже как-то не впечатляет. На, держи, а то знаю я тебя – никогда нормально не поешь. – В руки Англии впихнули внушительный прямоугольный свёрток. Очень похожий на другие четыре свёртка, которые благородно держал в руках Дания, давая остальным возможность закутаться. Хотя, если говорить откровенно, Исландию он уже успел обмотать шарфом так, что видно было только недовольные глаза. Теперь же самый младший из северной семьи старательно ослаблял навязанную во всех смыслах заботу. – Ты туда точно ничего такого не завернул? – с подозрением осведомился Англия. – Разумеется. Весь миндаль там на самом деле – цианистый калий... – Извини, – выдавил младший брат Шотландии. – Если я тебя обидел, я… – Да чего уж, будто я не знаю, как ты к нам относишься. Мы и сами хороши, если подумать. Ничего удивительного в твоих подозрениях я не вижу. Но ты хоть смотри за собой, братишка. Мы всё-таки… – Шотландия ковырнул носком сапога каменный пол, прежде чем неохотно договорил: – …семья. Идёт? – Идёт. Но никаких внезапных статей расходов, понятно? – Я устал уже держать, Португалия, давай быстрее, что ты копаешься! – Они же вроде лёгкие. – Давай я тебе вручу их все и заставлю полчасика неподвижно постоять? – проворчал Дания, избавляясь от добровольно взваленной на себя ноши. Поставив свой свёрток на пол, он с удовольствием потянулся. – Хорошо-то как! Всё, идти уже можно? – Почти. – Ирландия изучал пустую раму, стоявшую почти посередине подвала. – Так, так, так… почему он не работает? – Он задумчиво почесал подбородок. – Вроде бы всё верно сделано… магия кончилась, что ли… а, нет, вот в чём дело, – проворчал рыжий, уйдя куда-то в темноту. – Побери тебя фоморы, скотина. Этайн, как там? – Ты вчера просто не перенастроил дальность, – повернувшись к возящемуся с чем-то в темноте – здесь светили только два факела, заранее принесённые, и это ведь начало двадцатого века, подумать только! – Ирландии, сказал Шотландия. – Кто вчера метался по… – Ну вот не начинай опять! – Лязг. – Вот, всё. – Ирландия вернулся. В пятнах сажи и масла. – Теперь должно работать. – Оно и до этого работало, разве нет? – фыркнул Англия. Все признавали, что порталы, ввиду определённого несовершенства современной техники, до сих пор оставались наиболее быстрым средством перемещения между двумя точками. Однако сейчас многие из них были неисправны. Какие-то сломались за века, какие-то были односторонними и однозарядными, какие-то слишком долго восстанавливались… в общем, со времён Великих Географических Открытий ими пользовались крайне редко. Если же говорить с каждой страной в частном порядке, то непременно выясниться, что на деле такие путешествия отнюдь не редкость. Просто теперь приходилось соблюдать меры предосторожности – вроде перехода в безлюдные места, чтобы не возникало никаких лишних вопросов. Развязывать новую «охоту на ведьм»? Увольте. – А на чём работает? – наконец спросил Дания. Тёмная плёнка переливалась на свету, дрожала, словно поверхность озера, колыхалась, но не выходила за пределы, очерченные рамой. Завораживающее зрелище. – На радуге, – буркнул Ирландия. – А если без шуток? – продолжил допытываться Дания, поправляя шарф Исландии. – Да я и не шучу. У нас, знаешь ли, такое вполне возможно. Хотя на самом деле чёрт его знает, на чём. Наверное, на общей вере в маленький народ, в сидов… ну ты понимаешь, надеюсь. – Да, понимаю, – отозвался Дания. – Примерно. А он точно перенесёт куда надо? – Я-то думал, Англия будет тут подозревать всё и вся, а оно вот как обернулось-то, – хмыкнул Шотландия. – Точно. Головой ручаюсь. Бретань встретила их слабым снегопадом, бледным солнцем и шумными улицами. Суматоха улыбающихся людей – и лавирующих между ними деймонов. Хотя последних было меньше. – Так, куда нам теперь, Артузинью? – оглянувшись, поинтересовался Португалия. – Сейчас скажу, – пробормотал Англия, перечитывая собственные записи на клочке бумаги. – Так… сейчас мы на какой улице? – Проспект Марешаль Жуэн, думаю. Сейчас уто… Люксембург! – Португалия огляделся вокруг. – Где он? – Да вон идёт, – кивнул на пробирающегося через людской поток Люксембурга Дания. – Ну что, какая это улица? – Проспект Марешаль Жуэн, – выдохнул Люксембург. – Я же говорил, – пожал плечами Португалия. – Артузинью, ты спишь, что ли? – Нет. Так, тогда нам… туда. Пошлите, господа. – Скажи, что это просто дурацкая шутка. – М-да. Подобного я не ожидал. Исландия и Люксембург молчали, рассматривая здание. Англия же пребывал в некотором ступоре – и потому молчал тоже. Ну кто бы мог подумать, что ответ на его вопрос придётся искать в одном из французских публичных домов! Он в замешательстве посмотрел на спутников, скомкав в руке злополучную бумажку. – Кому-то из нас придётся туда пойти. – Даже не смотри на меня, – сложив руки на груди, заявил Дания. – Ни за что туда не пойду. Я… э-э-э, обещал. – Я тем более не пойду, – отрезал Португалия, покосившись на Люксембург. – Мне там тоже делать нечего, поскольку джентльмены по таким заведениям не ходят, – пожал плечами Англия. Тишина. – А может, Исландия… – заикнулся было Англия. Чтобы сразу получить подзатыльник. – Никуда Исландия не пойдёт, – прошипел Дания. – Ясно? – Тогда придётся мне, – скромно сказал Люксембург, смахивая с пальто снежинки. – Если выбора нет. – Что, прости? – Мсье Португалия, я отправляюсь в бордель. – Без моего позволения?! – Вы ведь сами не идёте туда. А больше некому. – Допустим, – весьма неохотно согласился Португалия. – Но одного тебя никто не пустит. Артузинью? – Никто и не собирался, – проворчал Англия. – Просто у меня под платок больше четырёх не поместится. И вообще, давайте отойдём, не хочу колдовать в таком людном месте. Они отошли в более безлюдное место, чем практически пустынная улица. Англия достал из кармана носовой платок. – Так, значит, Люксембург, иди не очень быстро. Иначе мы не успеем за тобой, а двери, которые сами открываются, очень беспокоят. Хорошо? – Люксембург кивнул. – Спросишь там Мадлен. Понятия не имею, кто она такая, но… – Англия развернул комок бумаги и перечитал написанное. – Она красится в рыжий. Чёрт побери, какую же чушь… – Мадлен, красится в рыжий. Что-нибудь ещё, мсье? – У неё родинка на левой щеке. Крупная. – Ты как описание из Скотланд-Ярда читаешь, – фыркнул Дания. – Очень смешно. Ей лет двадцать. Наверное. Так, инструкции получил, теперь остальные. Подойдите поближе. – Чувствуешь себя Бандерлогом, – тихо пробормотал Исландия. Но услышал его только Люксембург, мягко похлопавший по плечу. – Всё, накрываю. Далеко не уходить, иначе спадёт, – предупредил их Англия. Он взмахнул платком. Люксембург некоторое время постоял на месте. С точки зрения окружающих – да и со своей собственной в некотором роде, – он находился в полном одиночестве. Лабрадор, будучи деймоном, за компаньона не считался. И отправился в дом, где продавалась любовь и ночные бабочки украшали жизнь. Комната, где принимала клиентов Мадлен – она действительно красила волосы в рыжий, и у неё на самом деле на левой щеке была большая родинка, – была старательно обставлена в восточной тематике. Ковры, подушки, кальян, полупрозрачные занавеси… И низкий столик, рядом с которым – обычный стул. Напротив, с удобством растянувшись на кушетке, возлежала сама проститутка, раскуривая длинную трубку. – Удивительно, что такие благородные господа снисходят до таких бедных созданий, как я, – произнесла она, рассматривая сидящего на стуле Люксембурга насмешливыми глазами в траурной кайме. Сизый дымок вился вокруг её бледного лица, на котором выделялись пронзительно-красные, чувственные губы. – Видите ли, мадемуазель… – Люксембург казался расслабленным. Одна нога выпрямлена, другая согнута; руки кротко лежат на коленях; вежливая улыбка, не обязывающая ни к чему. – Называйте меня Мадлен. – Хорошо, мадемуазель Мадлен. Видите ли, я веду расследование относительно… впрочем, это не имеет отношения к делу. Мои источники информации уверенно сообщают, что я мог бы получить у вас интересующие меня сведения. – Вот как? – Она наклонилась к нему. Такая близкая, полуобнажённая-полуодетая, в полупрозрачных тканях, под которыми различимы ажурные чулки и кружевное бельё. О да, она наверняка знала, как воздействовать на мужчин, чтобы выведать у них тайны – и не выдать собственных. – И… что же вас интересует? – Несколько дней назад у вас были необычные клиенты. Я прав? – Возможно. Они играли в эту игру вдвоём: государство притворялось скучающим и не интересующимся прелестями противоположного пола, молодая женщина делала вид, что ничего не знает; пока длилось молчание, она вернулась в исходную позицию, приняв даже более вальяжную позу. – Возможно, мадемуазель Мадлен, один из них был поданным Британской империи… – осторожно продолжил Люксембург, почёсывая улёгшегося рядом Йориса за ухом. – Едва ли, – положив трубку на столик между ними, ответила Мадлен. – Эти ханжи предпочитают Лазурный Берег. Или Париж, если на то пошло. – Весьма… любопытное наблюдение, мадемуазель, – вежливо ответил Люксембург, стараясь не замечать сердитое пыхтение Англии за спиной. И скрип зубов тоже. – Однако мои источники убеждены, что хотя бы один из них… – Нет и нет, месье! Ни один из них не был британцем. Это столь же верно, как то, что вы находитесь в публичном доме. Возможно, кто-то из них имел ирландские корни, но с этими американцами… – Она произнесла это слово с такой неприязнью, что, будь тут хотя бы один гражданин Соединённых Штатов, он немедленно свалился бы и начал корчиться в страшных муках. – …нельзя ничего утверждать. Они все одинаково нахальны. – Что же, – он изобразил печаль на лице, – когда-то Штаты были британской колонией. Так и знал, что у него огромные проблемы с действительным положением дел. Благодарю, мадемуазель, вы помогли мне. Он уже собирался подняться, чтобы идти – таковы правила, ничего не поделать, – как Мадлен покачала головой. «Попалась. Я играл в эти игры, когда тебя и на свете-то не было». – Погодите, мсье. Люксембург приподнял брови и уселся обратно. – Моё время здесь платно, мадемуазель Мадлен. А я человек небогатый. – Однако вы ведь собираетесь искать на континенте американца? – В её голосе сквозила насмешка. – И думаете, что вам повезёт? – О, я ведь буду искать группу, – делано беспечным тоном ответил Люксембург. – Нет так уж и много американцев постоянно путешествуют в многонациональной группе, мадемуазель. К тому же, у меня есть определённые предположения… – Все ваши предположения могут не стоить и выеденного яйца, мсье. – Что же, тогда я проверю их все. Молодая женщина поднялась на ноги и скрестила руки на груди. Люксембург продолжать улыбаться – поскольку зевать было невежливо. Да и тогда он едва ли смог продолжить свою игру. – Вы абсолютно непроницаемы, мсье, – наконец произнесла она, обойдя стол и сев на пол рядом с Люксембургом. – Да, несколько дней назад тут были… скажем так, достаточно странные люди. Они были скучны, как, впрочем, и многие другие до них, – неспешно и монотонно говорила Мадлен, внимательно смотря на мужчину и словно бы случайно поглаживая его ноги, – но что-то их будоражило. Мой клиент постоянно твердил о каком-то «событии века». Впрочем, это ведь вас не интересует? – Возможно. Продолжайте, мадемуазель. – Вы уверены? – Любая информация может оказаться важной. Не в моём положении выбирать. – Другие девочки рассказывали, что… хотя все эти мужчины говорили одно и то же. О чём-то невероятном, что потрясёт сами основы мира. Я-то думала, их потрясёт убийство наследника престола Австро-Венгрии! – Но правители оказались достаточно благоразумны, – пожал плечами Люксембург. – Мадемуазель, не отвлекайтесь, пожалуйста. – Вы полагаете, мсье, что нам, падшим женщинам, могут доверить многое? Вы ошибаетесь. – Я повторюсь, мадемуазель Мадлен: любая информация. Она положила руки ему на колени и с любопытством посмотрела на него сверху вниз. – Вы не менее странный, чем те люди, – задумчиво проговорила она. – Впрочем, какое мне дело?.. Эти люди собирались куда-то на остров в Средиземном море. Насколько я помню, то ли Кипр, то ли Крит… – Благодарю вас. Пожалуй, этой информации достаточно. Казалось, что Мадлен разочарована. Она хмурила тонкие, идеально ровные брови, отойдя от посетителя. Скрестила руки на груди. Потопывала ногой по ковру. – Вы уверены? – Да. Разве что… – Люксембург достал из внутреннего кармана записную книжку с карандашом, быстро что-то записал на чистом листке и показал запись проститутке. – И то, и другое, – кивнула она. – Хотя есть и третья сторона. – Что же, благодарю вас ещё раз. Это был последний вопрос, интересовавший меня. – Он поднялся на ноги, старательно не замечая чьего-то шипения и чьих-то моряцких ругательств, с которыми встречались шторма по дороге в Бразилию когда-то. Он чувствовал, что Португалия на него сердится. Но иного пути не было. «Вот почему, – думал Исландия, поддерживая Данию, – почему они все решили, что следует напиться в ближайшем ресторане? Ведь могли бы отправиться за билетами или сами зафрахтовать судно…» Однако ответа на вопрос не существовало. – И-и-исенька, – со счастливой улыбкой обратился к нему Дания. – И-и-исенька, мы потер-р-ряли остальны-ы-ых! – Мы просто идём впереди. – Контакты с пьяным братом Исландия стремился сводить к минимуму, но в этот раз, видимо, небеса решили воздать за отлынивание. – Да-а? – Дания обернулся. Заметил шатающегося Англию, которого придерживал Португалия – которого поддерживал полупьяный печальный Люксембург и помахал им рукой. – А-а-а куда-а-а? – От Нью-Йорка до южно-китайских морей Британская империя всех… – Артузинью, ты перебрал вина. – Э-э-эй! Порт нам нужен! А ты тут… про вино!.. этот же!.. у-у-услышит и!... прибежит. – Вон там порт, кажется, – устало произнёс Люксембург. – Мсье Португалия, будьте осторожны… – Ис! Нас обгоняют какие-то южане! *12-15 января
– Ничего себе! – Испания, присвистнул, запрокидывая голову и смотря вверх. – Они такие высокие! – Это ещё ничего, строят ещё выше теперь! – Америка выглядел польщённым. – Стив! Свободного такси не видишь? Давайте, а то не успеем! – И он потащил своих спутников через толпу. Норвегия не понимал, каким образом блуждания по Манхэттену, продолжавшиеся уже несколько дней, могут им помочь в поисках. Но продолжал неспешно идти за остальными. Один он бы обязательно потерялся бы. Слишком много людей. И деймонов. – Никогда такого не видел, – чуть ли не дословно озвучил мысли Норвегии Франция. – Так много людей с деймонами, просто невероятно. У нас хорошо если у каждого пятого есть. – В лучшем случае – половина, – откликнулся Испания. Его деймон – иберийская рысь, – заворчал, подтверждая правоту. – Кӓждый третий, – сказал Швеция. Норвегия только пожал плечами. Ему никогда не было дела до подобного. Какая разница, будет ли он знать подобное или нет? Ничего это знание, в сущности, не изменит. – Доля имеющих деймонов по статистике составляет примерно восемьдесят процентов, – гордо заявил Америка. – Ни у кого нет больше! Ну, – тут он задумался и добавил несколько неуверенно, – во всяком случае, я не знаю больше ни одной страны с таким количеством деймонов. А о России никаких данных. Вообще! Вся разведка уже обломала зубы о его стены! – Слушай, не ты один такой, – проворчал Франция. – К нему теперь просто так не попадёшь ведь. Америка хотел было что-то заявить, мол, его разведка куда как лучше по определению, потому что у неё нет предрассудков, но… – Эй! – Испания смеялся. – Ну надо же, какой шустрый вор!.. – Эй, полиция! Держи вора!.. – Какой шумный ребёнок, – тихо произнёс Норвегия. Стоящий рядом Швеция кивнул. Вскоре Америка вернулся, гордо размахивая сумкой Испании, торжественно возвращённой владельцу. – Фух, еле догнал! – Штаты вытянул руку, на которую опустился Стивен. – Будь в следующий раз внимательнее, ладно? А знаете, я вот подумал: а что, если его спрятали у брата? Или он сам его… – Америка, да что ты такое говоришь? – Франция всплеснул руками. – Канада слишком тихий и скромный для… – Вот именно! Да его никто и не заподозрил бы! До него тут совсем недалеко! – Америка, не желавший признавать, что его идея прошерстить Нью-Йорк – да и все Штаты, если на то пошло, – определённо окажется бесперспективной, как минимум, спешно переводил стрелки, не жалея своего брата. Во всяком случае, сейчас. Канада оставался колонией, а Штаты… Штаты отвоевал свою свободу уже давно. – Заодно посмотрите на Ниагарский водопад! – Спасибо, насмотрелся, – поморщился Франция. Норвегия поморщился и будто невзначай, почти рефлекторно приложил руку к виску. И заколке в виде креста. «Скоро отправляемся в тур по Средиземному морю. То есть отправились бы неделю назад, но теперь мы окружены песком. И скоро отходит пароход», – эхом прозвучал голос Исландии. «Всё в порядке, надеюсь?» «Ну как сказать… Дания напился. Да и остальные тоже. Я один тут трезвый… ну, ещё Люксембург наполовину… но это было неделю назад. Мне жарко тут». «Бедняжка. Хорошо, а мы тут, похоже, на север едем…» «Вот как. Я передам, когда он протрезвеет от счастья, что мы куда-то наконец-то едем. До связи». – Норвегия, всё в порядке? Может, тебе от головной боли средство надо? Тут аптека недалеко. – Америка выглядел обеспокоенным. – Благодарю, но нет, – холодно ответил Норвегия. – Ладно тогда. Всё? Едем в Квебек! – Нӱ кӓк? Есть нӧвӧсти? – У них была пьянка. Скоро поплывут куда-то. На жару жаловался… – Хӧрӧшӧ. Ты скӓзӓл про Кӓнаду? Норвегия прикрыл глаза и повторил про себя краткий разговор с младшим братом. – Разумеется, Бе… Швеция. Монморанси? Севшая на тролля ласточка кивнула. – Мы беспокоимся, – нежным голосом поведала она. – Вы так долго стоите у пруда. – Да мы уже идём. Хороший парк, да, брат? Швеция кивнул.