11 января
Меньше всего на свете Дания хотел видеть над собой участливые лица. Особенно если эти лица принадлежат Исландии и Люксембургу – и участливым останется только последний, поскольку Исландия немедленно сделает безразличный вид и отойдёт. Но, как известно, реальность достаточно наплевательски относится к чьим бы то ни было желаниям, так что Дания, открыв глаза и немедленно сощурившись – ослепительно солнце, чистейшее небо, – увидел именно тех, кого видел не хотел. – А-а-а где мы? – поинтересовался он. Исландия не преминул поджать губы – его деймон, молчаливый тупик, безразлично смотрел на Данию с плеча младшего брата, – выпрямиться и отвернуться. И куда-то уйти. Дания не стал поворачивать свою свинцовую голову, в которой, казалось, нашлось место для похмелья целого флота, а может, и нескольких, и заунывной боли, тяжёлой волной бившейся о череп изнутри. Рука загребла песок. – Судя по всему, где-то в Африке, – спокойно ответил Люксембург. – Мсье Англия и мсье Португалия тоже не имеют понятия, как мы здесь очутились, равно как и я. Мы надеялись, вы что-нибудь вспомните. Ну, кроме того, что мы уже затемно садимся на корабль… – Ты издеваешься? – Дания осознавал, что мог ненароком нанести оскорбление всегда вежливому и спокойному Люксембургу (потому-то он старался общаться с ним, если доводилось, исключительно в деловой обстановке, когда приходилось исполнять каждую букву ненавистного этикета), что, учитывая темперамент его патрона и его же искреннюю привязанность – выглядело это именно так, с точки зрения практически всего обескураженного мира, – к протекторату, могло вылиться если не в небольшую стычку, когда каждая сторона, разъяснив наконец-то недоумение, остаётся удовлетворённой и, возможно, даже довольной, то в какое-нибудь международное осложнение, чего стоило бы избегать всеми силами. Но пытаться как-то исправить ситуацию не было никаких сил. – Я вообще дальше приближения к этой лоханке ничего не вспоминаю! – Жаль, – вздохнул Люксембург, протягивая ему руку. – Вставайте, нам нужно продолжать путь. – А что, уже известно, в какую сторону следует идти? – с благодарностью приняв помощь и поднявшись на ноги, чтобы сразу начать стряхивать с себя песок, поинтересовался Дания. – Ну… – Барту, чтоб тебя морские черти забрали! Больно же! – …почти. «Жарко, – сняв шапку и обмахиваясь ей, думал северянин. – И отвратительно душно». Где-то в кармане возился его неугомонный деймон. Дания осторожно покачал головой и хотел было начать озираться кругом, как заметил сидящего на каком-то ящике – «Ящик посреди пустыни, с ума сойти! Сколько я тут валялся, раз они нашли здесь клад?» – Англию, с кислым лицом ковырявшегося ложкой в банке. – Очнулся, значит, – брюзжала «империя, над которой не заходит солнце». – Спас бы чего полезнее этой дряни!.. уродский братец… я ему ещё это припомню… – Мы потерпели кораблекрушение? – обернулся к Люксембургу Дания. – Но уцелели только завтраки, что нам вручил Шотландия? – Если бы. Я подозреваю, что они были привязаны к нам каким-то волшебством, поскольку едва ли мы их не потеряли где-нибудь во Франции. Хотя иного правдоподобного объяснения пока найти не удалось. – Крошку Дороти унесло ураганом вместе с домиком, – проскрипел Англия, ненадолго прекратив брюзжать. – Почему нас не могло унести вместе с кораблём, вытряхнуть с него и оставить здесь? Мы что, особенные? – Мы не люди, мсье, – терпеливо ответил Люксембург. «Мне бы такого, как говорили в Древнем Риме, клиента, – с некоторой завистью подумал Дания. – Настоящее сокровище, всех утешит, успокоит, будет вежлив и дипломатичен в любое время дня и ночи…» Но, заметив сидящего на песке Исландию, он подошёл к нему, снял зимнее пальто и накрыл им младшего брата – какая-никакая, а тень, хоть немного ему будет легче. И сразу же непривычный жар окружил его. – А я тебе говорю, – доносилось с неба, – там дальше вполне может быть море, потому что как раз… – А я тебе говорю, что для этого не надо подниматься так высоко! – Что, плестись без воды по такой жаре? – Англия поднялся на ноги. – Мы быстрее спятим. – Говори за себя, Артузинью, – отмахнулся от него Португалия. Кружащий над ним беркут едко хихикнул. – Мили через четыре – Бартоломеу, ты уверен? Точно? Прекрасно, – есть то ли скалы, то ли руины. Возможно, там найдётся какой-нибудь источник воды. Ну, или хоть в тени дождёмся ночи и поплетёмся к морю. Давайте, я потащу эти коробки, вы все сейчас ни на что не годны. – Я могу, наверное… Дания очнулся, когда ему кинули его же пальто. – Спечёшься, – выдавил Исландия, – я тебя не потащу. – Ага, – по привычке копаясь в карманах, на автомате откликнулся Дания. – Ис, стой. Сейчас, – вытащив платок, забормотал он, – сейчас будет немного полегче… – Эй, что ты делаешь? – Младший брат вяло пытался оттолкнуть его, но вспомнившего что-то важное датчанина сложно сдвинуть с места. Повязав платок на голове Исландии, он принялся шарить в карманах дальше. – Дания, это что? – Это меня Россия научил. У них так в жаркие дни делают, чтобы солнечного удара не было. А ещё говорят, испарение охлаждает… – Неплохая идея, – кивнул Португалия. – А я думал, что он вечно голову обвязывает, когда у меня по делам бывает. Надо тоже так сделать, пожалуй… Англия рухнул возле первого же достаточно большого камня, дающего достаточно тени. Снял с головы пахнущий клюквой носовой платок и стал им обмахиваться. Сил никаких не было. Он мог только признать, что не приспособлен к переходам под палящим солнцем без запасов питья, без транспорта и без провожатых – направлявший их путь деймон Португалии не в счёт, им могло не повезти, на самом деле. Тогда пришлось бы загибаться днём, чтобы кое-как ночью, отыскав скудные знания по астрономии в общем и звёздному небу Африки в частности, определить север вместе со своим местонахождением и побрести куда угодно, надеясь только на чудо, поскольку старая с косой вполне себе могла подвести; Англия, вспомнив о смерти, невольно передёрнулся: вспомнил рассказы о том, как мучительно долго умирал Орден Тамплиеров, раздираемый неопределённостями. Говорили, Тевтонский Орден похоронил своего собрата по оружию – они, кажется, и появились примерно в одно время, в одном и том же месте, называемом Святой Землёй, – где-то на территории Восточной Пруссии. Но правда ли это или нет, никто сказать не мог. Может, очередная байка. В конце-то концов, они все достигли возраста, когда их можно безнаказанно травить перед развешивающими уши слушателями. Да и историков не грех за нос поводить. К тому же, страшно хотелось пить. Найденный в коробках виски выпил Португалия – когда он скривился, Англия мысленно, положа руку на сердце, приготовился немного позащищать нежную братскую приязнь, выдерживаемую в бочках, но обошлось, – и едко заметил, что пытаться утолять жажду спиртным всё равно что заливать пожар керосином. Больше вопрос о питье не поднимался. – Всё плохо? – садясь рядом, тихо поинтересовался Дания. Англия кивнул. Говорить, когда во рту почти такая же пустыня, как снаружи? Нет, ищите кого поболтливей. – Пить… – прошелестел Исландия. Пусть Дания хлопотал над ним, вылил почти весь найденный – и испортившийся, что делало утрату не такой болезненной, – сок на измученного брата, чтобы хоть как-то облегчить его участь, однако всё равно тот страдал от непривычного климата. – Пить… К ним приблизился Люксембург – мутные глаза, обмотанное шарфом лицо, ломкие шаги. – Тут рядом пещера. Давайте, осталось немного… – Лучше я здесь умру, – едва слышно выговорил, шевеля пересохшими губами и иссушенным языком, лежавшем в ставшей сухостью ротовой полости, Исландия. – Хоть в тени… – Нет, – упрямо заявил, поднимаясь, Дания. – Нет, ты пойдёшь. Или я потащу тебя. – Думаешь, он работает? – Англия обошёл рамку вокруг. Потрогал осторожно рукой, пошевелил пальцами, втянул в себя воздух и снова принялся оглядывать найденный в пещере портал. – Он очень старый. – Ну, попытаться-то всегда можно, Артузинью. Смотрю, водица пошла тебе на пользу. – О, это тоже портал? – Люксембург подошёл так тихо, что Англия вздрогнул, услышав его голос. – Он действует или давно уже испорчен? – Сложно сказать, – пожал плечами Англия. – Я чувствую остаточные следы магии, но не могу сказать, как давно его использовали в последний раз. Думаю, рисковать не стоит. – Хм-м-м. – Португалия сунул мундштук трубки в рот. – Вот бы кто-нибудь умел настраивать такое старьё. – Ого, что вы отыскали! Ис, мы его в порядок привести сможем? На один скачок, а? Больше, думаю, и не нужно… Исландия подошёл к рамке. Осмотрел её. Взглянул на излишне заботливого старшего брата. Кивнул. – Он вполне выдержит. А потом, скорее всего, будет очень долго бездействовать. – И замечательно. Давайте, идите. Умойтесь там, напейтесь, воды наберите с собой, я пока повожусь тут, – распорядился Дания. – Отдохнёте немного. – А ты сможешь? – иронично осведомился Англия. – У меня лет пятьдесят уже более-менее рабочий портал, из тех, что на месте, нормально не работает, – фыркнул Дания. – Пришлось научиться бороться с его капризами. А этот так, просто от старости явно барахлит… Пока северяне возились (Дания что-то шептал, что-то поворачивал и ходил вокруг, пока Исландия просто сидел и наблюдал) с порталом, остальные вышли – набрать воды, так удачно оказавшейся здесь, сложить разбросанные на радостях вещи, подкрепиться и отдохнуть. И осмотреться, в конце концов, надо же хоть примерно предполагать, куда их занесло. – Здесь что-то написано… Cartha… Car… ничего не понятно. Могли бы аккуратнее царапать!.. Delen… om… – Спорим, я в два счёта пойму, что там написано, – выпустив клуб дыма, произнёс Португалия. – Серьёзно? – Вполне. Ну-ка, друг мой, где ты читаешь? Здесь? – Англия кивнул. – Да тут и читать-то нечего, как всегда. – Ну, вдруг у этих надписей есть историческая ценность, – пожал плечами Англия. – Какая, к чертям, ценность у матерщины в адрес Карфагена? Не поленились же выцарапать! А ещё что-то говорят про моральных дух римских легионов. Вон где весь их дух, в их «Карфаген бла-бла-бла» выражен. – А каким был Карфаген, мсье? – Я не настолько стар, чтобы помнить его, meu bom. К тому времени, как его не стало, я только ходить начал. – Португалия тихо рассмеялся. – Если вообще существовал. Мать не любила рассказывать о прошлом – ни мне, ни брату. Хотя… – Не очень-то она отличалась от моей, – хмыкнуло официальное лицо Британской империи. – Как ни спросишь про Древний Рим, так замолкает. Или вовсе спроваживала к братьям, чтобы они мне рассказали то, что она сама делала в те времена, когда римские легионы находились в Британии. – Ты их не сравнивай, – покачал головой Португалия. – В Иберии шла немалая часть Второй Пунической войны, да и после… В общем, от нас было беспокойств очень много. Конечно, Испании она могла рассказать больше, всё же младшие дети всегда бóльшие любимчики, чем старшие, но он мне пересказывал. Всегда. – Так что вам рассказывали? – повторил вопрос Люксембург, внимательно слушая разговор двух старых друзей. Ему самому почти нечего было рассказывать. Разве что немного про Галлию и Древнюю Германию, которых Бельгия помнила немногим лучшим его. Если помнила, поскольку слишком уж перепуталась истина с тем, что им всем хотелось бы выдавать за таковую. – Он был властным, – просто ответил Португалия. – Но мать любила его, всё же они были очень близкие соседи. Какой-то пролив, даже и говорить не о чем. Думаю, если поискать, то смогу найти её тайники с карфагенскими артефактами, но едва ли – всё же я нахожусь на берегу Океана, где, как верили греки и римляне, заканчивается мир. Многие племена служили карфагенянам. Торговля, всё такое. А потом пришёл Рим… – Мужчина фыркнул. – Не могу представить, как она разрывалась между ними. Помнится, матушка назвала его «очень деликатным и вежливым», что позже оказалось чуть менее кровавым, чем у Карфагена, поведением. Ближняя Испания, Дальняя Испания… Гибель братьев Сципионов, например, тоже была у неё. Собственно, ведь и вторая война между мужчинами, которых она любила одинаково, началась фактически на её земле. В общем, мрачная история. – Вот были же раньше времена… – вздохнул Англия. – Вот не начинай только, сейчас тоже неплохо. Хотя, конечно, иногда хотелось бы вернуть ушедших. С ними не поспоришь. – Боюсь, Римская империя тогда сильно ужалась бы в размерах, – покачал головой Люксембург. – И нас всех ждали бы новые потрясения. – О да, с современным-то оружием и современной же напряжённостью… – Гото-о-ово! И-и-ис! – Вроде работает. А искры – это так, из-за повышенной мощности. Всё, проходим, не задерживаемся. «Наконец этот кошмар кончится», – с облегчением подумал каждый. – Он так и должен быть синим? – Да, да, они все разных цветов, так что давай, Англия, расскажи ещё, что по насыщенности оттенка определяется дальность. Тут километров на пятьсот скачок может быть, так что, думаю, следует поторопиться, чтобы не оказаться разбросанными в такой окружности. Это мы ещё лет сто собираться будем! – Короче, берёмся за руки и проходим. – Да. – Как скажете. – Вещи не потеряйте.24 января
– Никогда больше! Дания, ты чуть нас не угробил! Песок. Всё тот же проклятый и вездесущий песок. И очередные древние руины. – Знаешь, что я тебе скажу? – Дания, уперев руки в бока, склонился над упавшим на песок Англией. – Не нравится – делай сам! Нас выкидывало на пять минут куда-то в пески! – То, что Исландия явно успел переговорить (ничем другим потирание обеих висков в северном семействе не объяснялось) с находящимся на другом континенте Норвегией, он решил не упоминать. Многие знания, как известно, являются многими печалями. – И опять понесло через портал! Откуда мне было знать, что у него механизм, как у червоточин?! – Тихо, тихо, – успокаивающе заговорил Португалия. – Никто не знал, так что успокойтесь оба. Вставай, Артузинью, что ты валяешься, как мешок. Ветер с моря, – вскинув голову, добавил он. – Да, с моря. Чувствуете? – Хм-м. И вправду, – согласился Дания. – Только мы опять в каких-то развалинах. – Ну-ка… Стойте тут, я сейчас… – Хоть не так жарко, – отметил Люксембург, глядя, как его покровитель целеустремлённо идёт к группе разрушенных то ли колонн, то ли камней. А может, и просто стен. – Или просто мы привыкли? – Да нет, просто ветер прохладнее, чем этот ад, – проворчал Англия, отряхиваясь от песка. – Кажется, сейчас как раз утро. Мы ничего не потеряли? – Нет. – Прекрасно. Они стояли в тишине. – Может, пойдём посмотрим, что там Португалия делает? – предложил Дания. – Неплохая идея. – Португалия? – Всё в порядке? – Да, чёрт побери, – смотря куда-то в дрожащую даль, ответил Португалия. – Всё в порядке. Мы на том же месте. – …что? – Смотрите. Вон те камни, например. Или, – он повертел головой и махнул рукой куда-то, – вон тот спуск. На нём видны следы. И пещера та же, я внимательно её осмотрел. И перчатка, которую я потерял, нашлась. – Мне следует, наверное, сделать признание, – заявил Дания. – Только не смейтесь, потому что мне вдруг стало интересно, а какой сейчас год? – Ты серьёзно? – Англия скептически посмотрел на него. – А почему нет? Ну хорошо, если год так тебя пугает, то день и месяц определённо необходимо знать! – Давайте никуда не пойдём, – подал голос Исландия. – Нет. Мы сделаем привал, а ночью я по звёздам уж как-нибудь определю направление, – отмахнулся Португалия. – И тогда пойдём к побережью, а там, думаю, будет уже легче… *17 января
Ниагарский водопад впечатлял множество туристов, с восторгом наблюдавшими за ним в любое другое время года, но сейчас решил благополучно покрыться льдом и поражать взгляд ледяной радугой, а не повисшей в воздухе из-за мельчайших капелек воды, постоянно висящих над грохочущим потоком. – А на том берегу уже Канада, – сказал Америка. – Осталось только пересечь границу, и нам всё станет известно! Норвегия скептически фыркнул. С одной стороны, предположение, что таинственным похитителем мог оказаться Доминион Канада, имело под собой достаточно шаткое обоснование, однако являлось достаточно убедительным – хотя бы и потому, что британские доминионы и колонии вполне могли иметь собственные ключи от дома Англии; с другой стороны, Канада мог ещё не добраться до дома по каким-либо своим причинам (а не только потому, что корабли сюда ходят реже, да и необходимость соблюдать секретность тоже не стоило сбрасывать со счетов) и потому оказаться подозреваемым не только из-за относительно фантастического предположения своего брата. Но иного выхода, как спросить, Норвегия не видел, следовательно, он был обязан следовать за остальными. К тому же, так было проще за ними присматривать. – Жалко, водопад замёрз, – вздохнул укутанный Испания, поглаживая своего деймона-рысь. – Давай летом приедем, и Пруссию позовём, – предложил Франция. – И попросим сделать нам фотографию на фоне, а? Испания рассмеялся. – Неплохо, друг мой! Пойдём, а то отстанем, заблудимся, замёрзнем ещё! Швеция положил руку на плечо уже собиравшемуся последовать за Францией и Испанией Норвегии. Тот неохотно остановился. – Чтӧ тебя беспӧкоӥт? «Ничего-то от тебя не скроется, брат. Бервальд-Бервальд, можно было бы поговорить после, а сейчас мы можем отстать». Молчание. – Norge? – Я не могу связаться с Исландией. Всё? – Пӧчемӱ? – Не знаю. – Норвегия потёр виски. Иногда ему казалось, что Швеция не до конца смирился с его освобождением, с его независимостью, а потому продолжал настойчиво вытаскивать сведения о самочувствии, причинах, последствиях и всём таком. Или же он просто проявлял так свою заботу. Всё-таки Норвегия была невероятно бедной страной… Если не считать бессрочного займа, который ему буквально всучил Дания из личных средств. Но об этом никому знать необязательно, так он считал, потому расходовал деньги невероятно экономно. – Пӧтӧм рӓсскажешь? – Расскажу. Если смогу понять. – Вы чего там отстаёте? – окликнул их издалека Франция. – Давайте быстрее! Уже на канадской земле им пришлось ждать Америку, о чём-то вполголоса разговаривавшего с пограничником. Тот ему явно пытался что-то втолковать или объяснить, но, похоже, Америка каждый раз начинал сначала. Оставалось лишь посочувствовать бедному наблюдателю за границей, который в конце концов просто махнул рукой и быстро рассказал донимавшим его Штатам именно то, что было нужно. – Едем в Квебек, – сообщил он своим спутникам. – Скорее всего, брат там. Всё-таки, – тут Америка вздохнул, – столица. «Нам это никогда не мешало», – рассматривая его, как коллекционеры изучают особо выдающиеся экземпляры своих сокровищ, подумал Норвегия. Заколка обжигала его висок холодом, а кровь стучала в ушах, когда он пытался дотянуться до давно знакомого и привычного сознания младшего брата. «Куда ты запропастился?..»19 января
– Пӧ-прежнемӱ нет вестей? Норвегия, поджав губы, отвернулся. Разумеется, никаких новостей. Никакой связи. Ни с Исландией – «Знаешь, Бервальд, это похоже на стену и на водоворот одновременно… Или даже на гладкое стекло, за которое невозможно уцепиться. Никак не дотянуться», – ни, как ни странно, Данией. Привыкнув, что самопровозглашённого Короля Северной Европы, которому он не раз и не два разбивал нос за пустое бахвальство, можно отыскать всегда, и его неожиданная пропажа несколько выбивала из колеи. Норвегия любил своих братьев. Как ни странно, даже того, из-за которого практически лишился культуры. Хот ему приходилось последние лет сто-сто пятьдесят читать мораль и пытаться наставить на «путь истинный». – Они молчат, – глухо, наконец собравшись с мыслями, ответил Норвегия. – Где остальные? Швеция указал на играющих в снежки спутников. Шапка Франции уже валялась где-то в сугробах, но Франция, раскрасневшись, расстегнув своё пальто, то и дело наклонялся к сугробу, чтобы сгрести немного снега, кое-как слепить из него снежок и швырнуть его в такого же счастливого Испанию, немедленно отвечающего почти шквальным «огнём». Недалеко улыбался ртом из камушков снеговик, которому Испания заботливо повязал свой шарф. Точнее, один из своих шарфов. – Хоть кому-то весело… За спиной скрипел снег. – Всё, я теперь точно знаю, – устало выдохнул Америка. Обычно невероятно жизнерадостный и полный энтузиазма, теперь он казался слишком утомлённым долгими разговорами. – Отсюда совсем недалеко ехать. Надо было сразу туда отправляться. Что-то я… – Он несколько виновато улыбнулся. – Ничего. – Скӧрӧ всё ӱзнӓем. – Это точно! Эй, хватит уже играть! Нам пора дальше идти! Чем ближе они подходили к домику в густых лесах, тем яснее был слышен звук циркулярной пилы. То ли здесь находился лагерь дровосеков, то ли… – Мальчик мой! – всплеснув руками, воскликнул Франция. Опускавший было цепную пилу на лежащее бревно обернулся. – Le pape! – взмахнув пилой – Норвегия почувствовал, как вздрогнули и поёжились рядом мысли Швеции, – заулыбался Канада. Он хотел было уже бежать к Франции, но сначала остановил пилу, осторожно поставил её рядом с дровнями и только после этого обнял своего первого воспитателя. – Как твои дела? Ну-ка, – Франция немного отстранился, – дай посмотрю! Надо же, как ты вырос! – Да, есть немного, – смущённо улыбнулся Канада. – Хорошего дня, – поздоровался он с остальными, вежливо пожав всем руки. Разве Америку тоже обнял. Как-никак, братья. – Может, в дом пройдёте? Замёрзли, наверное. – Да, пожалуй. – А вы просто прибыли или у вас какое-то дело? – Доминион оглядел своих гостей. – Ну… – Америка, давай, твоя была идея. – Что? – Канада переводил взгляд с Франции на США. – Что-то случилось? – Брат, понимаешь, тут… в общем, Англию ограбили. – И кто это такой чокнутый… – покачал головой Канада. – Хотя это объясняет, почему дядя Шотландия недавно прислал письмо, что не сможет приехать. Он давно собирался побывать тут зимой, да как-то не складывалось. И что, вы ведёте расследование? – Нет, просто Америка сказал, что ты вполне мог похитить это зеркало, – пожал плечами Испания. – А зачем? Мне оно не нужно, у меня тут своих артефактов… какое зеркало? То, которое показывать что-то вроде правды? – Оно самое, брат. – Да ну, зачем оно мне? Сплошные беспокойства. Нет, заходите в дом, там поговорим, всё-таки сегодня холодновато на улице. – Так, значит, – подытожил дебаты о чьих-то дурацких идеях, о голословных обвинениях, о необходимости отыскать первыми и о прочем относительно важном Канада, наливая в очередной раз чай, – вам нужно куда-то двигаться дальше, но вы не знаете, куда. – Тӓк, – кивнул Швеция. – Честно говоря, даже если бы и у меня спрятали бы, то найти зеркало не составило бы особого труда. Здесь не так уж много по-настоящему укромных мест, где его можно было бы надёжно упрятать и не повредить по дороге. Вот знаете… я бы попробовал поискать в Южной Африке. Правда, корабли в ту сторону у меня редки, на днях один вышел, а китобойные суда вряд ли вас возьмут на борт, даже моим поручительством. – То есть нам теперь возвращаться в Старый Свет, потом плыть оттуда… – разочарованно протянул Франция. – Мы только время потеряем, мальчик мой. Неужели нет способа побыстрее? Америка хотел было заикнуться, что у него регулярно ходят рейсы чуть ли не в половину портов земного шара, главное лишь знать время и место, но промолчал. – Знаешь, papa, есть поблизости портал, только он неделю почти заряжается, а потом без перерывов работает дня два. Правда, всё это зависит от расстояния и количества переносящихся. – И никак не ускорить? – Можно, – хлопнул по столу ладонью Канада. – Если повезёт, то сегодня отправитесь. Нет – дня через три. Побудете гостями, подготовитесь к смене климата – у них ведь сейчас середина лета, насколько я помню. Пойду пока подготовлю всё, а вы скажете, куда всё-таки отправитесь. Испания полил сиропом очередной блин. – А я думаю, лучше начать с Египта. Всё же там полно загадочных мест, – невнятно заявил он, жуя. – Или вот в Алжире тоже можно спрятать что угодно. И если найдут там, то нас ждёт новая англо-французская война, не в обиду тебе, Франция. – Да что уж, на правду не обижаются. Нет, это достаточно логично, только вот мне незачем такое проворачивать. – Вполне логично продолжить поиски в Южной Африке, – заговорил Норвегия, отпивая чай. – Там до сих пор много «белых мест», кажется. Джунгли, следы загадочных цивилизаций. Те же легендарные копи царя Соломона. Ну кто станет там что-то прятать? Всё равно что положить бриллиант под самым носом. – Хм-м. Если на то пошло, то под самым носом стоило бы прятать под Лондоном, а потом вернуть тихо на место. – Думаю, братья Англии поминают его теперь самыми грязными словами, – рассмеялся Испания. – Он ведь подумал бы об этом во вторую очередь и немедленно заставил бы их заняться поисками. – Всё равно я считаю, что следует отправиться на юг, – повторил Норвегия. – Уж там мы стали бы искать в последнюю очередь, верно? – Ну… хорошо, кто за эту идею? Так, ты сам, Норвегия, что очевидно, Швеция тоже… Испания, и ты с ними? Так, – Франция улыбнулся, – я в меньшинстве. Ладно, отправляемся в Африку. – Решили? – Решили. Так уж и быть. – Тогда дожидаемся хозяина и… – Вот ведь! Мести начинает, так что до завтра всё точно откладывается. Не поведу я вас по тем местам в непогоду. Решили? – Отправляемся в Африку. – Вот и славно! Брат, ты когда наладишь уже снабжение для своих кампаний на Аляске? – А что с ними опять? Не успели запастись до того, как Юкон замёрз? – Почти. Скорее, железную дорогу не чистят. А ведь мы все так старались, когда её прокладывали. – Все? Канада, что ты имеешь в виду? – О, в своё время, знаете, Россия привлекал иностранных вкладчиков для исследования Аляски. А поскольку ему тоже не было удобно снабжать всем необходимым, мы решили привлечь Америку и протянуть железную дорогу от Сиэтла до Форта Юкона, кажется. Не помню точно конечный пункт назначения, там ведь ещё и ответвления хотели делать…