Рыжая бестия в Королевском Дворце

      Сердце мальчика колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Последний поворот, сейчас он должен сообщить малышке об ужасной новости, которая может не только сломать ее хрупкую детскую сущность, но и обратить девочку против Владыки, заставив возненавидеть его за все войны.       Но всё же последняя надежда маленьким, еле заметным огоньком горела внутри принца. Он молил Эру, чтобы все обошлось, а списки оказались неправильными. Однако оставалась всего пара шагов до того, как он встретится лицом к лицу с ней. Ему сейчас очень хотелось оказаться в любом другом месте кроме этого, провалиться под землю, сразиться с армией орков, но только не смотреть на то, как большие зеленые глаза малышки наливаются прозрачными слезами печали и отчаяния.       Леголас остановился на мгновение, прикрыл глаза и глубоко вздохнул, успокаивая мысли и пытаясь унять безумный стук в висках. Затем он вновь распахнул их и неуверенно заглянул за угол, ожидая увидеть там все также сидящую маленькую фигурку в порванном сером платье, устремившую мечтательный взгляд куда-то ввысь. Но о, ужас! Девочки не было. Душа светловолосого мигом ушла в пятки. А что же он будет делать, если ее поймали? Один лишний эльф во Дворце - и все: допрос, решетка, заключение. Конечно, вряд ли бы такую юную эллет запечатали под землей, в хорошо охраняемых темницах Короля, но опасаться этого стоило, мало ли что может взбрести на ум недалеким стражникам, без разбора берущим под арест всех, кто в этот период без ведома Владыки Лихолесья посмеет пробраться в его владения.       Сердце принца заколотилось еще сильнее, сейчас искать ее было бы очень долгим занятием. Она могла пойти куда угодно: вглубь Дворца, вниз к винным погребам и кладовым, в библиотеку, полную доверху старинных книг в золотых переплетах, да даже к самому Трандуила, дабы осведомиться о списках лично у него самого, ведь безрассудства этой храброй эльфийке точно не занимать.       Но выбор светловолосого остановился все-таки на его спальне. Если бы она была разумной девочкой, то она бы непременно отправилась бы туда, чтобы избежать своего разоблачения. Сжав губы в тонкую ниточку, Леголас быстрым шагом направился в сторону своей спальни.       Дверь была открыта на несколько дюймов, и у принца отлегло от сердца. Значит она там! Ее не забрали и не выгнали из Дворца. Он приоткрыл дверь совсем немного пошире, чтобы убедиться, что в комнате находится именно его знакомая, к которой он уже успел привязаться. В замке у мальчика почти не было друзей. Отец не разрешал ему играть с детьми простых лесных эльфов, поэтому принц был воспитан без дружеского общения.       Рыжеволосая сидела на полу около кровати, повернувшись спиной к двери, и переставляла туда сюда маленькие статуэтки, что-то бормоча себе под нос. Леголас не смог ничего разглядеть в сумерках, ведь солнце уже зашло, но ему и не до этого было.       — Тауриэль, ты бы знала, как ты напугала меня,- проговорил мальчик, прикрывая за собой дверь.       Девочка вздрогнула, на секунду замерла, а затем наивно оглянулась на юного эльфа. Можно было не бить тревогу, это был ее новый друг! А ведь она специально оставила окно открытым, чтобы вылезти из него при случае прихода кого-то другого. Эльфийка поднялась с колен и подошла к нему поближе.       — Прости, я не хотела делать этого. Два раза я чуть не попалась в руки воинов, сейчас здесь очень часто ходит караул. Поэтому я решила подождать тебя тут. Я немного поиграла в эти чудные резные фигурки, - она указала пальцем на то, чем минуту назад увлеченно занималась.       — Это все очень замечательно, мы бы могли с тобой как-нибудь поиграть в это... Но...       — Я не могу, папа не разрешает задерживаться допоздна, - со вздохом отказалась Тау, с сожалением глядя на собеседника.       Леголас сглотнул, попросив Эру помочь ему подобрать нужные слова. Сейчас был очень важный момент. Нельзя было обнадеживать ее понапрасну, долго утаивая правду.       — Теперь ты уже можешь не беспокоиться об этом, - дрожащим голосом выпалил он, чувствуя при этом на себе вопросительный взгляд рыжеволосой.- Твой отец покинул этот мир и отправился в Валинор.       Повисла напряженная пауза. Девочка медленно осознавала услышанное. А Леголас был готов сейчас поменяться местами с ее родителем, отплыв в бессмертные земли, но только не ожидать реакции Тауриэль. Несколько секунд казались вечностью, а два силуэта все так же стояли друг напротив друга в полном молчании. Наконец, девчушка очнулась от своего минутного шока, отпрянула на несколько шагов назад, опершись на кровать.       Приглушенный крик, полный боли, пронзил остроконечной стрелой тишину, царившую в замке. Бедняжка заломила руки, рухнула на гладкий деревянный пол навзничь и, закрыв лицо белыми ладонями, зарыдала. Принц ошеломленно проследил за её действиями, парализованный своим положением. Но единственное, что было главным - успокоить её, ведь она так может навредить не только себе и своим пошатнувшимся нервам, но и перевернуть вверх дном всю и без того напряженную атмосферу во Дворце. Он бросился к ней, поглаживая по плечу рукой и уговаривая не плакать.       — Испортишь свои эльфийские глазки... - пытался хоть что-то сделать он, провожая взором реки слез, стекавших на подбородок, а затем капающих на её платье и на землю.       Однако та плакала еще сильнее прежнего, громко всхлипывала, прижималась глазами к шелковому покрывалу кровати, не желая хотя бы ненадолго унять свою скорбь. Ей хотелось убрать из жизни все, что могло ей напомнить об этом ужасном дне, все, что связывало её с этой мучительной новостью.       — Как?! Как он мог бросить меня одну? - горячо шептала она, вытирая кончиком уже мокрого от слез одеяла свое лицо.       Девочке казалось, что все её покинули, и она осталась одна наедине с собой, забытая всеми. Маленькая эльфийка в сером платье против всех горестей мира, стеной подступающих со всех сторон и жаждущих погубить её, забрать в свои пучины.       Прошло не меньше получаса, она все еще плакала навзрыд, а светловолосый ни на минуту не отходил от нее. Он до смерти боялся того, что её могут выбросить из Дворца в дождь и ночь, как бездомного котенка, поэтому прислушивался к каждому шороху, доносящемуся из-за двери.       Порой ему чудилось, что Тауриэль помешалась, потому что она громко и шумно вздыхала, бормотала какие-то слова, струйки слез, не переставая, текли по распухшему и красному лицу, а глаза, её мерцающие глаза, смотрели сквозь него, устремившись куда-то в пустоту.       Мальчик приложил руку к её лбу, проверяя в себе ли она, потому что под этим взглядом и ему было неуютно. Дотронувшись, он резко отдернул руку. Голова эльфийки была настолько горячей, словно её саму недавно окунали в гномьи печи. Взяв свою знакомую за руку, принц отвел её к своей кровати, а затем сказал ей лежать тут, пока он не вернется с целебными травами или целителем. Конечно, он понимал, что лишнего внимания быть не должно, и никакого целителя здесь не будет, но он не мог бросить в беде эту несчастную, у которой был сильный жар и которая была в самом ужасном положении, в котором только мог оказаться кто-нибудь из детей её возраста.       Леголас бесшумно покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь и погасив тускло горевшую свечу. Он направлялся в сторону лазарета, где мог при удаче достать хоть что-нибудь, что может убавить хотя бы физические страдания Тауриэль. Но это надо было сделать настолько тихо и незаметно, чтобы не разбудить стражей, не поднять суматоху, и не дать раскрыться его маленькой тайне.