Мелким не место в жизни баскетбола

Клубная музыка задавала ритм, заставляя двигаться в такт в объятьях симпатичного русоволосого парня, чье имя я прослушала, впрочем, как и другую информацию о нем. Да и к чему мне это знать? Завтра же все равно ничего не вспомню. Наши разгоряченные тела тесно прижимались друг к другу. Мы улыбались, не желая останавливаться, и полностью отдавались порыву танца. В какой-то момент, губы парня непозволительно близко оказались напротив моих. Но его грубо с силой оттолкнули, подхватив меня при этом, не дав потерять равновесие и свалиться на танцпол без опоры, которой все это время служили руки того самого русоволосого парня. До боли знакомый запах одеколона врезался в ноздри, заставляя меня приподнять голову и посмотреть в налитые ревностной злостью глаза Максима, что явно успел с кем-то подраться и намеревался сделать это еще раз. Мой затуманенный дымкой алкоголя мозг совершенно отказывался логично и быстро думать, и кроме как несмелое: «пожалуйста»,- я более ничего не смогла из себя выдавить. — Пожалуйста что? — вопросил Морозов, поджав губы и сжав челюсть так, что желваки забегали по скулам. — Не трогай его, не нужно, — пытаясь отстраниться от него, произнесла я. — Детка, это твой парень? — хмурясь, спросил русоволосый, делая шаг в сторону Максима. Видно, алкоголь влияет не только на способность разумно мыслить, но и притупляет чувство самосохранения. Хреново, чертовски хреново. — Нет. Да, — одновременно ответили мы, отчего окатили друг друга раздраженными взглядами. — Мы расстались, Морозов, — зло прошипела я, выдергивая свою руку из его. — Я передумал, — оскалившись, произнес он, с маниакальной сосредоточенностью всматриваясь в мои глаза и изучая мою реакцию, которая не заставила себя ждать. Моя ладонь звонко ударила его по щеке до того, как я успела подумать о последствиях. Испугавшись собственных действий, я прижала руку к себе, ошарашенно посмотрев на Максима, чей взгляд был далек от человеческого. Он мгновенно схватил меня за ту самую руку и резким рывком прижал к себе. Но в этот момент между нами влез русоволосый, и гнев Морозова переключился на него. Тут же рядом возник Кирилл с Артуром, стараясь унять конфликт, и я не могла не отметить того, что они также успели с кем-то подраться. Анька, взявшая меня за руку, попыталась отвести нас подальше от эпицентра разборок, но ей это не удалось, так как я даже сдвинуться с места не смогла. Все мое внимание было сосредоточено на парнях, что не на шутку разошлись в своих высказываниях, но пока удерживались от решительных действий. К русоволосому присоединились его друзья, и следовало немедленно заминать этот разгорающийся спор, иначе все грозило закончиться плачевно. — Лер, нужно что-то делать, — взволнованно сказала Аня, крепко сжимая мою ладонь. — Вижу, но я ни черта не понимаю. Мы же расстались. Он со мной порвал, а теперь строит из себя великого ревнивца. Ненавижу! Эмоции во мне переливались через край. Я смотрела на человека, которого любила всем сердцем и который бросил меня, растоптав все чувства. А сейчас он всем своим видом заявлял, что небезразличен ко мне. Вот только мне это было не нужно. Я столько перенесла за время нашего разрыва, что вряд ли смогу снова это пережить, если ему опять что-то взбредет в голову. Я должна была показать, что назад дороги нет, что мы расстались и эту жирную точку никак нельзя преобразить в запятую. Не знаю, откуда взялась эта смелость во мне, но я встала между парнями, обращаясь к ним обоим: — Это мой бывший, который, по всей видимости, перебрал, — качнув головой в сторону Максима, произнесла я. — Ты же хороший парень, но извини, у нас ничего не выйдет. Давайте закончим этот бессмысленный спор и продолжим развлекаться, каждый в своей компании. — Хочешь, чтобы я оставил тебя с ним? — обратился ко мне русоволосый, измеряя Морозова расчетливым взглядом. — Она хочет, чтобы ты отвалил, — рыкнул Максим. — Я хочу, чтобы вы оба угомонили свои таланты и направили их в другое русло, — сквозь зубы произнесла я, всматриваясь в насыщенно-зеленые глаза брюнета. — Что ж, если буду нужен, то обращайся, детка, — улыбнувшись, произнес стоявший напротив меня парень и, подав жестом сигнал своим друзьям, удалился в сторону продолжающей двигаться в такт молодежи. Я окинула беглым взглядом Морозова и сделала шаг в сторону барной стойки, как он остановил меня, перегородив дорогу. — Тебе так сильно хочется приключений на свою задницу, мелкая? — наклонившись, горячо прошептал он. — С каких пор тебя волнует моя задница? Насколько я помню, мы расстались, так что держись от меня подальше. Меня тошнит от тебя, — едко произнесла я. — Так уж и тошнит, — нежно погладив мою шею, тем самым вызвав мурашки, сказал Максим, улыбаясь моей реакции. Дернув плечом, я сделала полшага назад, чтобы увеличить между нами расстояние, и пристально посмотрела в глаза парню, что был моим наваждением с начала учебного года. Я злилась в первую очередь на саму себя и на свое тело, что, вопреки здравому рассудку, с удовольствием воспринимало любые манипуляции со стороны Морозова. Я злилась на то, что не могу дать ему должный отпор и показать, что между нами все кончено: раз и навсегда. Я злилась на то, что я все еще его хотела как в физическом, так и в эмоциональном плане. Мне по-прежнему его не хватало. — Более чем, — буркнула я, разворачиваясь, и, схватив Аньку за руку, потащила ее к барной стойке. В этот раз он меня не останавливал, и я была этому рада. Не знаю, сколько бы я еще выдержала, находясь рядом с ним без возможности прикоснуться к нему. Вся произошедшая ситуация заставила меня стремительно протрезветь, и теперь я хотела нагнать упущенное. А лучше, вообще, напиться до бессознательного состояния и поскорее забыться, чтобы перестать себя накручивать и думать о нем. Аня поддержала мою идею, каким-то чудом освободившись от объятий Кирилла, и мы удачно разместились за стойкой, заказав себе несколько шотов. Один за другим бокалы в наших руках пустели и молниеносно наполнялись. Я перестала искать Максима взглядом в толпе и полностью расслабилась, окрыленная немалой дозой алкоголя в организме. Подруга что-то щебетала мне на ухо, но я ее не слушала, рассматривая замысловатый геометрический рисунок на стене за баром. Я выпила еще один шот и почувствовала, что не могу в достаточной степени контролировать себя. Перед глазами все плыло, а все движения казались мне, как в замедленной съемке. Я встряхнула головой, стараясь сконцентрировать свое внимание хоть на чем-то, но все мои попытки с крахом провалились. Мда, быстро же я переступила грань от очень хорошо до паршиво, если честно. Пора было двигать домой, и чем быстрее, тем лучше. Не мешало бы промыть желудок, чтобы завтра не умирать с утра. Но это уже второй вопрос, главное - в целости и сохранности добраться до любимой и родной постельки. Я попыталась сползти с высокого барного стула, но упала прямиком в объятия Максима, не пойми откуда взявшегося рядом со мной. — У-у, мелкая, кто-то явно перебрал, — скептически осматривая меня, протянул он, самодовольно ухмыляясь. — Иди в задницу, Морозов, — промямлила я, стараясь освободиться от его тисков. — Обязательно, только сначала увезу тебя отсюда, — поднимая меня на руки, произнес он. — Я никуда с тобой не поеду, — запротестовала я, пытаясь вырваться, но Максим быстро подавил мое слабенькое сопротивление. — Тебя никто и не спрашивал, — бросил парень и развернулся к вездесущим друзьям. — Ребят, мы уехали, проследите, чтобы Аня домой без последствий добралась. — Без вопросов, Макс. Мы как раз Горду хотели сплавить, он что-то разошелся сегодня, вместе их отправим, — ответил ему высокий шатен, по всей видимости, бывший одним из игроков Князя. — Окей, отзвонитесь.

***

Я все так же болталась в руках Морозова, пока он заносил меня в свой дом, изредка отпуская едкие комментарии в его адрес и получая на них соответствующие ответы. В конце концов, когда мое возмущение достигло предела, моя задница отхватила ощутимый шлепок от раздраженного парня, что пытался успокоить мое бунтующее эго. — Мелкая, лучше заткнись, или я тебя заткну, — зло произнес Максим, открывая двери и внося меня в прихожую. — Ишь ты, совсем страх потерял?! Я говорю: домой меня неси, повелитель великанов, — парировала я, не желая мириться с тем, что он притащил меня к себе. И вообще, меня уже знатно укачало на его руках. Как бы ни стошнило на новый ковер. Да и голова ничтожно болит, и чувствую я себя препаскудно. Завтра буду умирать, причем долго и мучительно. Домой хочу! — Максимилиан? — удивленно сказал Виктор Игоревич, запахивая халат. — Он самый, — выдохнув, окинув отца скептическим взглядом, произнес Морозов. — Ты сегодня рано, да еще и не один… — Вить, ты где? — послышался вдалеке женский голос. Я насторожилась, изучая реакцию Максима: он напрягся, вопросительно вздернув бровь, посмотрев на отца. — Уже иду, любовь моя, не спускайся, — вымолвил Виктор Игоревич, пожимая плечами и улыбаясь. — Мама? — указывая наверх, шепотом растерянно спросил парень. — Прошу меня извинить, — утвердительно качнув головой, произнес отец и пошел в сторону второго этажа. — Дурдом, — бросил Морозов и понес меня в сторону своей комнаты. Я несколько секунд упорно изображала мозговую деятельность, пытаясь сообразить, что здесь, собственно, происходит, но для моего ума, отравленного несусветной дозой алкоголя, это оказалось чересчур. Хмуря носик, я прищурилась и посмотрела на спокойного как танк Максима, ущипнула его, привлекая внимание. — Мама? Твоя мама у вас дома? — Тебя что-то смущает? — распахивая дверь своей спальни, спросил парень. — А тебя нет? — Нет, — отрезал Максим, запихивая меня в ванную. — Но как же, черт, ты охренел, Морозов? Что ты творишь?! — воскликнула я, когда поток ледяной воды обрушился на нас, а двери душевой захлопнулись. — Отрезвляю тебя, привожу в чувство. Можешь подобрать любой угодный для тебя синоним, — отпуская меня и делая воду на порядок теплее, спокойно произнес парень. — И да, смываю этот отвратительный раскрас с твоего лица. От последних, услышанных мною слов, мне захотелось ему хорошенько врезать, но он без особого труда перехватил мои руки и развернул спиной к себе, приподнимая мое лицо за подбородок и подставляя его под струи воды. Я попыталась что-то сказать, но сразу же закрыла рот, чтобы не наглотаться воды, как почувствовала бережные манипуляции пальцев, покрытых чем-то мыльным, скорее всего, гелем, имеющим охлаждающий эффект, на своем лице. — Ну вот, теперь хоть на человека похожа, — развернув меня к себе, оценивающе посмотрев, произнес Максим. — Серьезно? А мне казалось, тебе нравятся фифочки с таким макияжем, — едко произнесла я, отступая от него и обнимая себя руками. — Сегодня что: вечер выбеси Макса?! — стягивая с себя мокрую футболку, бросил парень, начиная расстегивать ремень джинсов. — Что это ты удумал, Морозов? Я, может, и выпившая, но не настолько, и вообще, как я в мокрых шмотках домой поеду? — негодующе произнесла я, ткнув указательным пальцем ему в грудь. — Никак, ты останешься у меня. Завтра я тебя отвезу, — равнодушно ответил брюнет, оттолкнув мою руку, и продолжил раздеваться. — Ну уж нет, я на это не подписывалась! — запротестовала я и было открыла дверцу душа, но Максим перехватил мои руки и захлопнул ее обратно. Развернув к себе лицом, он зажал меня у стеклянной стенки, нависая надо мной. Его взгляд - сосредоточенный, пытливый - блуждал по мне, заставляя густо краснеть и отворачиваться. Я чувствовала, как гулко забилось сердце в груди и подскочил пульс. Толпы мурашек пронеслись вихрем по моему телу. Он был так близко, всего несколько сантиметров, и я могла прикоснуться к желанным, искусно очерченным губам. Я уверена в том, что сейчас на вкус он был немного горьковатым, но со сладким послевкусием. Так было всегда, когда он пил виски. От своих мыслей я еще гуще покраснела и вовсе отвела взгляд в сторону, чтобы не смотреть на него, прекрасного и холодного, любимого всей душой, но бросившего меня и предавшего мои чувства. Я не могла поддаться этому искушению, не могла допустить эту невыносимую боль снова. Он был слишком опасным, опаляющим, хоть и неимоверно красивым.