Тварь

- Где находится страна чудес? - В кроличьей норе, если мне память не изменяет. А что? Шизуо обнаружил где-то в недрах холодильника спасительную бутылку с минералкой, прикрыл глаза, облокотившись затылком о стену, и сделал жадный глоток. - Эта тварь предложила прийти к ней в гости. В страну чудес или в волшебную страну, как-то так. - По-моему, это ты как местный житель должен знать, где тут страна чудес, а где мир екаев. Линда добавила в кофе молоко и перемешала, стараясь припомнить как можно больше подробностей вчерашней ночи. Господи, как же она тогда перепугалась, если бы эта тварь зарезала кого-то… Стоп. А скольких в действительности Оно могло прикончить? Двоих? Или всю троицу. Мысли были мутными и крутились вокруг какой-то невидимой оси, как кофе в белой фарфоровой чашке. Она не слишком любила кофе, но по таким мрачным и безрадостным утрам, когда ни о чем хорошем думать нельзя по определению, и все чего можно хотеть – уронить голову на ближайшую ровную поверхность и спать, спать до скончания веков, пока небо не рухнет на землю, по таким утрам спасти мог только этот горький бодрящий напиток. Что ж, ясность мыслей возвращается, так что давай подумаем. О плохом, так как других тем попросту нет. При этом, думая о плохом она старалась как можно дальше запихнуть мысли об обезболивающем, действие которого должно было вот-вот закончиться, и о том, что после прививки от бешенства пить нельзя. Или ей не делали прививку от бешенства? Не вспомнить. Надо будет спросить Кишитани. Так, не отвлекаемся! Оно – паразит. Это было понятно сразу после прочтения записей Майка Хэнлона. Но вот масштабы… Кто бы мог подумать, что запросы Оно настолько уменьшатся. Оно – личный паразит Орихары. Вот это номер! Конечно, вездесущий библиотекарь уже успел ей позвонить и высказать все свои теории и соображения (Даже не вспомнив при этом о том, что она только проснулась, после кошмарной ночи, с попойки! Гад!). Но проблема-то осталась! Кто знает, сможет ли Изая сопротивляться дальше и не вздумает ли Оно после произошедшего полностью подчинить его волю, как случилось когда-то с Генри Бауэрсом. Раньше, ясное дело, такая роскошь была непозволительна – здравомыслие Изаи (пусть и с некоторыми тараканами) было обязательным условием их связи. Но теперь? Похоже, тварь уже достаточно подросла, достигла нужной стадии и наверняка собирается сменить промежуточного хозяина на окончательного. Человека – на целый город. А что обычно случается с промежуточными хозяевами? Цепень невооруженный: муравья поедает корова. Кошачий сосальщик – рыбой обедает кошка. Эхинококк – одно животное пожирает другое. Обязательна ли в цикле развития Оно смерть Орихары? Боже, какие дурацкие сравнения и параллели! Оно – внеземное существо, которому пришлось приспосабливаться к определенным условиям, чтобы выжить. Этого момента вообще не должно быть в его жизненном цикле. И все-таки, что может помешать Пеннивайзу прикончить Изаю? - Линда, скажи, а ты уверена, что мы должны туда идти? - Что? – эта фраза мгновенно вырвала ее из безумного мысленного потока, который, впрочем, вот-вот швырнул бы ее на камни. - Ты не подумай, - Шизуо опустился на ближайший стул и запустил пальцы в волосы. Похоже, ему было тяжело правильно подобрать слова и выразить свои мысли. – Я не боюсь. Но может ли быть так, что вчерашнее происшествие – еще один удачно подстроенный спектакль? - Что ты имеешь в виду? Блондин сжал в кулаке несколько пшеничных прядок, словно хотел рвать на себе волосы от какого-то безумного горя. Словно? - Я хочу сказать,…а не может ли быть так, что он осознавал все действия с самого начала? Что все это время прекрасно понимал, что и для кого делает и как всегда безупречно играл очередную роль, что уже давно беспрекословно подчинялся Оно? И что вчерашнее похищение – просто попытка заманит нас с тобой в нужное место? В этом была своя логика. Да, такое вполне могло быть. Действительно, а кто именно вчера говорил с экс-барменом по душам, пил, а после – совокуплялся? Линда призадумалась, методично помешивая уже начавший остывать кофе. Выпила меньше половины. Гадость все-таки. Как распознать одержимого? Одержимого Оно распознать легче, но это если вы живете в Дерри и методично сталкиваетесь с проявлениями жестокости и столь ненавистного Хэйваджимой насилия, которое там встречают уже привычным безразличием. Для местных жителей это не так сложно, в особенности для маленьких детей, которые уже набрались опыта в этом вопросе. Так в свое время малышка Беверли разглядела безумие своего отца и Генри Бауэрса. Линда попыталась вспомнить, что писал по этому поводу Майк, и в очередной раз порадовалась его привычке конспектировать все связанные с Оно события. А еще порадовалась, что ей самой не пришлось столкнуться с тем, что повстречалось тогда маленькой рыжеволосой девчонке. Майк Хэнлон любил описывать все подробно, подробно до такой степени, что порой начинало тошнить. Но за эти подробности читатель должен был быть и несколько благодарен, так как они помогали лучше прочувствовать и представить все происходящее. Линда прикрыла глаза, рисуя на вставшем перед глазами черном холсте события пятидесятилетней давности. Представила себе сцены преследования так четко, что по позвоночнику пробежал холодок. Казалось, это за ней сейчас гонится взбесившийся, возбужденный, опьяненный жаждой убийства обезумевший подросток с ножом, которому настойчиво шепчет хихикающий голос Пеннивайза: «Убей, убей, убей ее!». Даже Шизуо в своих погонях за Орихарой не выглядел настолько взбешенным. Оно и понятно, блондин боялся убить, а это – даже человеком назвать язык не повернулся – это жаждало убийства, жаждало крови, чтобы хрустнули кости, чтобы посинели губы, а широко распахнутые от страха глаза жертвы медленно закрылись навсегда. Глаза… - Как он смотрел, Шизуо? - А? Блондин поднял на нее усталые и совершенно не выспавшиеся глаза. - Как смотрел Изая? Как он вообще обычно смотрит? На людей, на предметы, на тебя? - Как Колосс, - тихо хмыкнул вышибала, - вечно смотрел на всех свысока, знаешь, так пренебрежительно и с капелькой покровительства. Постоянно повторял, что любит людей. Наверное, так любят боевых собак или сверчков. Заботишься о них днем, а ночью тащишь на драку с себе подобными. На меня… Блондин замолчал, стараясь выбрать из внезапно свалившейся на него массы слов наиболее точные и понятные. Он мог многое рассказать, во взгляде Изаи всегда был яркий и безумный коктейль, какой можно намешать на корпоративной вечеринке на особо пьяную голову, смешивая напитки всех возможных вкусов и градусов. Эмоции у Орихары всегда валили через край. Упомянутое ранее пренебрежение, иногда вперемешку с призрением, злорадство, насмешливость, изредка злость, веселье, которое днем и ночью хлестало из него фонтаном, нотка безумия, становившаяся особо ощутимой в минуты их догонялок. Изредка мелькала усталость, которой стало неожиданно много прошлой ночью. Прошлой ночью вообще слишком много нового добавилось в привычный ассортимент, и теперь от перенасыщения неизвестными ранее чужыми эмоциями у Шизуо раскалывалась голова. А мысли о том, что все это было фальшивым и наигранным, заставляла страдать еще сильнее. Но Линда, похоже, все это уже поняла. «Неудачники» всегда умели понимать друг друга без слов. Но еще ее заинтересовало подобранное Шизуо сравнение. Колосс. Колосс на глиняных ногах – что-то величественное и могущественное с виду, а на деле – слабое. - Думаю, я тебя поняла. И теперь с уверенностью могу сказать, что абсолютной одержимости и безумия не было. У Изаи были живые глаза, с множеством совершенно разных эмоций. А у контролируемых Оно людей во взгляде только пустота и жажда убийства, глаза всегда водянистые и совершенно тупые. Они не чувствуют и не воспринимают ничего, кроме зова Оно. Орихара не такой. Хэйваджима промолчал. Но выдохнул, похоже, с облегчением. - Меня волнует кое-что другое, - девушка перешла к проблеме, с самого утра не дающей ей покоя. – Помимо того, что тварь может свести его с ума, есть еще один не менее важный момент. - Что еще? – Шизуо, признаться, надеялся, что плохие новости на сегодня уже закончились. - Я уже упоминала? Когда мой отец с друзьями давали Оно бой второй раз, наверху, в Дерри, начался ураган и, по-моему, землетрясение. Город разнесло на камни, были жуткие разрушения и масса жертв. - Ты хочешь сказать… - Я боюсь, Шизуо. Они очень, очень долго существовали вместе, кто знает, насколько крепка их связь. А что если смерть Оно повлечет за собой и гибель Изаи? В первые пару секунд мозгом целиком и полностью овладела паника. Затем он заставил себя успокоиться и попытался рационально проанализировать ситуацию, но вспомнились события прошедшей ночи, и паника вновь попыталась занять место верховного правителя в головном мозге. Ну уж нет, дамочка, пошла вон отсюда, желательно последней дорогой Марии-Антуанетты! Успокоившись, он смог-таки осмотреться. Мда, положение не из приятных. Изая любил высокие здания. Любил по вечерам стоять у окна, на балконе или на крыше высотки и наблюдать за бурлящим внизу потоком людей. Есть в этом какое-то особое удовольствие – смотреть на толпу. Кажется, что весь этот мир - прогнивший насквозь, но одновременно с этим иногда и прекрасный, удивляющий нас чем-то время от времени – вот он, весь мир у твоих ног, только иди и бери! Но на этот раз никакого привычного удовольствия и эйфории от высоты он не испытал. А кому понравиться висеть на высоте нескольких десятков метров, привязанному к какой-то башне? Брюнет осмотрелся. Все тело покрывала какая-то тягучая липкая и совершенно белая гадость, туго спеленавшая пойманную хищником жертву. Это что, паутина? Неожиданно стало почти смешно. Шизу-чан, смотри, твоя любимая блоха попалась в ловушку пауку! Вот так ирония! Жаль, что ты не можешь этого оценить. «Он оценит, не сомневайся, обязательно оценит» Голос словно шел отовсюду. И одновременно звучал в голове. - Кто ты? – на ответ он особо не надеялся. Вряд ли Оно из тех пафосных голливудских злодеев, которые начинают расхваливать себя и расписывать свои гениальные планы и изобретения перед пленниками. Однако тварь оказалась сегодня на редкость разговорчивой. Видимо, была в хорошем настроении и предвкушала сытную трапезу. «Как? Разве ты не узнаешь меня, маленький братец? Разве ты меня не помнишь?» - Что-то не припоминаю. В моей жизни было много довольно интересных личностей, но клоунов среди них не встречалось. Терпеть их, знаешь ли, не могу. «Ай-я-яй, и не стыдно тебе? Если бы не я, быть тебе, дорогой мой, сейчас одним из тех людей, которых ты так любишь, обычным и скучным, ничего в жизни не добившимся, да еще и постоянно унижаемым всеми, кому не лень. Как в младшей школе. Помнишь? » Изаю передернуло. Воспоминания о младшей школе, как и вообще большую часть раннего детства он бы с удовольствием удалил из своей памяти. Отвратительное время. «Помнишь, еще как помнишь. А как все изменилось с той поры, а? Тогда ты из дома выйти опасался. Знал, что кому-нибудь обязательно захочется попинать маленького хрупкого мальчика, у которого нет достаточно сил, чтобы дать отпор. Даже в школу боялся ходить. И домой идти тоже не хотел, знал, что отец, скорее всего, не в духе и тебе как всегда влетит, за то, что в твоих генах не его, а чужая игрек-хромосома. Помнишь это чудное время?» - Ну и к чему ты лезешь на эти печальные страницы моей биографии? – Орихара попытался пошевелить хотя бы пальцами. Где уж там! «Не дергайся, мой мальчик, эту паутину тебе не разорвать. Скажи спасибо, что ты еще в мире реальном, а не плаваешь где-то в мертвых огнях» - Благодарю от всей души, - скривился информатор. «Не дерзи, иначе я могу передумать. Так о чем мы? Ах да, о твоих мрачных деньках в далеком детстве! А ты не задумывался над тем, почему все так резко переменилось? Откуда у тебя столько внутренних сил, тяга к оружию, та же дерзость? Это мой подарок, дружок. Небольшая плата, предоставленная за услугу» - Плата? Не смеши меня. «Глупый, глупый маленький братец. Если бы не я, не было бы Орихары Изаи, которого сейчас знает весь Токио. Ты нынешний – мое творение, дело моих рук. Вылепить манипулятора из неудачника – по-моему это было одной из самых лучших моих работ, ты так не считаешь?» - Нос не задирай, потолок оцарапаешь, - попыток освободиться он не прекратил, но Оно, похоже, решило дать жертве некую поблажку и молча наблюдало за его бессмысленным дерганьем. – Сказки не рассказывай. Ты не можешь создавать, ни за что в это не поверю. Такое существо как ты не способно созидать и совершенствовать. Только пожирать и уничтожать. Так что мое взросление и воспитание к тебе никаким боком. «Глупец. Думаешь, это по мановению волшебной палочки все так резко обернулось. Откуда взялась агрессия, давшая тебе возможность, а главное - желание сопротивляться? Откуда пришли желание и стремление управлять? Это – результат моих трудов и стараний» - Зачем же тебе так стараться? «Ты был моим орудием добывания пищи, до достижения возраста, который можно назвать совершеннолетием. Теперь я могу охотиться самостоятельно, но даже это не самое главное. Твоя рыжая подружка не рассказала тебе о мерцающих огоньках?» - Этот момент мы как-то опустили. Просветишь? – последний звук Изая непроизвольно растянул – паутина вдруг обожгла кожу на запястье. «Перестань рыпаться, кому говорю! Так и быть, поясню. Кроме вашей вселенной (за ее создание можешь поблагодарить на том свете Черепаху – именно этот старый хрыч ее создал) существует еще множество других. Одна из них – мерцающие огоньки – мой дом. И сущность Оно разделена на две части: материальная оболочка находится здесь, остальная часть – в мерцающих огоньках. И как это не прескорбно, до недавних пор попасть туда возможным не представлялось. Вот не умею и все. Меня, возможно, научили бы, но отец твоей новой подружки с дружками прикончил мою мать» - Мои соболезнования, - таким тоном он говорил с очередной решившей свести счеты с жизнью пубертаткой. – Но что же ты не учишься на чужих ошибках? Раз теперь умеешь переноситься в свои мерцающие огоньки, вали туда, чтобы духу твоего здесь не было. На каждое Оно найдутся свои неудачники. «Какие же вы люди недалекие. И ты не лучше, на что, спрашивается, потрачены мною двадцать лет? С чего это я буду покидать мир, в котором могу только есть и спать? Да еще иногда развлекаться, все-таки весело пугать людей, правда, Изая? Тебе ведь тоже нравилось? Нравилось, ведь так? Но не будем отвлекаться. Неужели ты думаешь, что я сбегу от каких-то детей, к тому же закомплексованных детей?» - Закомплексованные дети дважды надрали твоей матери задницу. «Ей надо было просто проявить чуточку терпения. Вот где сейчас эти хваленые герои? Сидят по домам, в старых креслах и читают сентиментальную литературу, время от времени глотая таблетки. Это те, кому посчастливилось ничего не вспомнить. А те двое несчастных и вовсе чуть копыта не отбросили! Они уже старые, ни на что не годные человечки, их даже самая глупая и посредственная из моих иллюзий сведет в могилу. Только один и додумался, дочь вместо себя подослать! Ха, а эта мелкая еще искренне считает, что может что-то мне противопоставить! Тебя с этим монстром втянула. Вас даже не пятеро – трое! Куда уж вам со мной тягаться. Число семь – сильнейшее магическое число, пять – хорошо, но не настолько, а уж три…» - А может на этот раз не нужно семь? Может, высшие силы решили, что на такое как ты и троих с лихвой хватит? «Я и есть высшая сила!» – тварь взревела так, что у Изаи едва не лопнули барабанные перепонки. Кожу вновь обожгло, но теперь в разы сильнее. «Все, утомил. Вижу, друг мой, тебе здесь не очень удобно? Что ж, это можно исправить. Не бойся, тебе понравится в макровселенной. Там, правда, мрачновато, но обещаю, скучать ты будешь не долго. Скоро к тебе присоединяться твоя подруга и любимый монстр» «Он не монстр!» - хотелось крикнуть Изае, но он не решился, вспомнив, что сам всю жизнь настаивал на обратном. А потом перед глазами возник сначала размытый силуэт, потом фигура приобрела четкие контуры, четыре пары ходильных ног и восемь глаз. А затем брюнет глянул в эти красные (как у него самого!) огромные глазищи и почувствовал, как его вырывают из собственного тела и швыряют куда-то за пределы реальности. Его последней связной и оглушающей мыслью было то же самое, что выкрикнула двадцать пять лет назад, отправляясь в ту же пустоту, мать Линды Денбро. «Это она! Боже ж ты мой, Оно – женского пола!» Додумать он не успел, но на этот раз, надо сказать, миру повезло. Она не беременна.