Персона 4: Сердце всего. Часть вторая

             Сознание медленно плыло сквозь пелену. К свету, к тьме ли, к какому сну ли… однако, снова, как и в другие разы, оно последовало за маленькой золотой бабочкой, навязчиво блестевшей сквозь туман и мрак. Ты вытягиваешь руку, пытаешься поймать её, но она всё ускользает и ускользает от тебя… чем ближе ты пытаешься оказаться рядом с ней, тем далее она становится. Однако заместо этого становится всё громче, всё ярче музыка. Фортепьяно и вокализ, пение. И вот, ты внезапно оказываешься перед дверью, обитой мягким синим бархатом. Если ты правильно помнишь, то золотая бабочка исчезла где-то здесь… Мягкий толчок рукой, дверь распахивается, обдав тебя атмосферой неизвестного и…       — Добро пожаловать в мою бархатную комнату, дорогой гость.       …и ты оказываешься в удивительнейшем месте. Комната, где льётся музыка. Комната, где потолок уходит в космическую бесконечность. Комната, где стены и потолок обиты мягким вельветом.       В комнате было довольно людно: мужчина с козлиной бородкой и в очках водил кистью по мольберту, ни на секунду не прерываясь и не отвлекаясь на что-либо. Странное дело: палитра, которую он держал в руках, постоянно обновляла цвета и краски, не требуя никакого внимания от художника.       Пышногрудая дама, которая пела, покуда ей аккомпанировал мужчина с завязанными глазами… Их дуэт настолько совершенно друг друга дополнял, что тебе невольно приходит мысль о том, что их связывает между собой вечность.       По центру находился диван, в котором расположился карлик с огромным запоминающимся носом. Его скрипучий голос и приветствовал тебя. Эм, надо бы что-то ответить…       — Привет?.. А что это за место? — вертишь головой по сторонам.       — Ты что, совсем тупица? Тебе же только что сказали…       Да, кстати, там была ещё одна резидентка — оч-чень фр-ривольная девица — белая блуза без рукавов на пуговичках, тартановая юбочка в красно-алую клетку, чулочки в чёрно-белую полосочку, сапожки, ух!.. А, ещё кепи синего цвета на голове, прикрывающая коротенькие волосы чёрного цвета с латунной бляхой в виде буквы «V» и ошейник с замочком на шее. Ну и эти… эм… недовольные блекло-зелёные глазки с розовыми губками, аккуратным носиком и аппетитными щёчками… а уж бугорочки…       — ХВАТИТ МЕНЯ РАССМАТРИВАТЬ, ИЗВРАЩЕНЕЦ!       …оу, ты слишком увлёкся. Так, что там писали опытные пикаперы в нэте?..       — Ха-ха, я просто был сражён наповал вашей красотой, мисс…       — Носатый, можно мне на пенсию?.. — девушка повернулась к носатому карлику, при этом совершенно невежливо ткнув в тебя пальцем. Какая фифа… Тот ничего не ответил, а только отпил алого вина из бокала… стоп, а откуда он здесь появился? Стол же был чист…       — Меня зовут Игорь, дорогой гость. Необычная судьба ожидает вас… — карлик выдержал паузу, пригубил вина, затем скосил свой зрачок на девушку, сидевшую от него по левую руку. Та надула губы и фыркнула.       — А я нахожусь в рабстве у этого Носатого, без зарплаты, телевизора или сладостей… Уважаемый извращенец-сан, спасите меня пожа-алуйста…       Эм… а куда ты попал? Но прозвучало донельзя знакомо… Вроде бы за кружкой пива ты что-то такое выговаривал товарищу… Ну, не в такой форме, конечно.       — Мари… — носатый вздохнул. —…ты опять… — повернулся на тебя. — Прошу извинить мою помощницу, дорогой гость, она… немного… — он взял паузу, видимо размышляя о слове, —…дикая.       — Носатый — бака… — «Мари» на эту фразу демонстративно обиделась и отвернулась в сторону. Дам-с, а она крепкий орешек… может быть не по зубам…       — Что ж, дорогой гость. Позволите ли вы заглянуть мне в ваше будущее?.. — носатый впил свои очи в тебя. Ты чувствуешь неуютность.       — Ну, я вообще не фанат… — осторожно начал ты говорить, следя за ситуацией. Тот пока не реагировал. — Но почему бы и нет? Иго… рю… сан.       — Igoru*, если быть точным. Что ж гость, давайте заглянем… — его рука проводит на чёрным столиком, после чего там появляется колода игральных карт на рубашке которых была изображена чёрно-белая маска. Ещё одно движение — оттуда на стол ложатся пять карт в виде креста, с чёткой ориентации на стороны света и центром. Другое — те перевернулись, явив собой…       Эм, какие странные картинки… Подписи… «Moon»? «Devil»? «Beloved one»*? Что за чепуха?.. Это вообще откуда?..       — Интересная судьба, воистину… Карты говорят, вас ожидает серьёзная тайна в этом году. Если быть точным — от разрешения её зависит судьба не только вас, но и тех, кто, возможно, связан незримым образом с вами красной нитью…       —…я живу на зарплату, один, у меня вечно недовольное начальство и ленивые напарники… что вы там говорили про «красную нить»?* — не, а какого хрена он тут несёт!.. Хотя… а вдруг он намекал на «гарем»?.. Ну, это же, ниточка-то связывает мужчину и женщину… а если она не одна…       Носатый ответил глухим смехом, словно бы разгадав твой ход мыслей.       — Вас ожидает удивительный год, дорогой гость. Что ж, до новых встреч…       Сознание возвращалось неохотно, урывками. И вот, мужчина, выскользнув из объятий сна, резко пробудился на футоне, укрытый одеялом, явно по виду видавшее лучшие дни.       — Опять этот сон… — его чёрные сальноватые волосы растрепались, немного наползя на лицо, свисая влажными от пота сосульками. В целом, вид он имел чудаковатый и странный… сидел в белой майке, сонно щурил глаза, чесал рукой небольшой налёт щетины на щеках. На его носу был наложен гипс, перевязанный бинтом.       Сумерки, предрассветные. То самое странное состояние природы, когда, вроде, одни ещё только засыпают, а другие только начинают просыпаться, нежиться под первыми ласковыми лучами солнца. Но до этого момента ещё было время, а пока властвовал тот странный полусвет, напоминающий оттенок монитора, горящего в темноте.       Собственно, в комнате этого мужчины царил даже больший сумрак, с плотно занавешенными окнами. Но даже сквозь это царство тени проглядывал общий беспорядок, запустение и отсутствие уборки.       Небольшой лакированный деревянный столик перед футоном весь был усеян смятыми банками из-под пива, вскрытыми пакетами с разной снедью, уже пустые. Чуть далее, следуя линии взгляда находился древний телевизор, на котором виднелись разводы в виде ладоней от попыток как-то прибрать и сделать изображение яснее. На полу виднелись отпечатки ног, обуви, надёжно закрепившиеся на татами, из нежно зелёного оттенка ставшие каким-то бурым с нотами чёрного. И конечно — тот особенно затхлый запах, который сопровождает каждую мужскую квартиру. Собственно, даже если само пространство будет аккуратным и прибранным, эта неуловимая нота мужчины всегда скажет женщине, был ли здесь кто-то до неё или нет. Так вот — в этой точно не была. А если бы даже и была…       Между тем, мужчина поморщил лицо, после чего достал из-под подушки небольшой телефон-раскладушку и посмотрел время.       — А-а… воскресенье… три часа ночи… господи, за что?.. — начал тот жаловаться не пойми кому, приложив левую ладонь к лицу. Затем, немного раздвинул пальцы, чтобы позволить взгляду скользнуть наружу. — Надо уснуть, надо уснуть… — в этот момент он отрыгнул из себя воздух. — А вот пива надо было поменьше вчера… — похлопал по животу.       Наконец, мужчина снова положил голову на подушку и укрылся одеялом. После чего, тихо сопя, попытался снова погрузиться в глубокий и приятный сон.       Солнце неторопливо ползло к зениту, своим золотым светом погружая сонный городок в день. Начинали просыпаться дневные насекомые. За ними внимательно следили птицы, тоже выходящие на кормёжку и добычу еды для птенцов. Гусеницы, перекатываясь неторопливыми бочонками, выползали на листья и вгрызались в оные своими мандибулами…       Ранние птахи были и среди людей: спортсмены, выбежавшие на прогулку, любители прогуляться и понежиться под первыми, самыми ласковыми лучами. Машины, изредка проезжавшие по шоссе и обдававшие округу вонючей смесью гари…       Наш знакомый к числу ранних точно не относился. Однако, волею судеб, его окна, пусть и занавешенные, выходили точно на восход в это время года… и вот уже предательски яркий лучик пробился в царство мрака и грязи, угодив точно на глаза сони. Некоторое время он лежал неподвижно… но вскоре начал морщиться, морщиться… чтобы, прикрыв глаза рукой, раскрыть веки.       —… — помолчав некоторое время, видимо решая что-то для себя или пытаясь прийти в чувство, он, наконец, просто повернулся на другой бок и снова попытался уснуть.       В этот момент мобильник его завибрировал под подушкой. Вскоре, раздались звуки низкого колокольного перезвона, быстро сменившиеся гитарной линией. Мужчина, продолжая лежать на вибрирующей подушке, вздохнул и поморщился.       — Только не сейчас… — жалобно протянул он, зажимая ладонями уши, точно бы надеясь, что всё успокоится и ему вернут заслуженный сон.       ~I'm rolling thunder, pouring rain, / I'm coming on like a hurricane…~ — между тем, мелодия набрала обороты и вот уже из динамиков раздалось бодрое пение солиста. И, хотя в иные времена его голос можно было бы счесть приятным, но спросонья высокие ноты на грани писка воспринимались как форменное издевательство над слухом, которое спокойно миновало даже неестественное препятствие.       ~I won't take no prisoners, won't spare no lives, / Nobody's putting up a fight… I got my bell, I'm gonna take you to hell…~* — внезапно, мелодия прекратилась, сменившись голосовой почтой, автоответчиком.       — Здра-авствуйте! Вы позвонили лучшему детективу этого захолустья! Оставьте своё сообщение…       — АДАЧИ, МАТЬ ТВОЮ! У НАС ТУТ ЧП, ЗВОНИ ЗРОЧНО, САЛАГА, ПОКА Я ТЕБЯ НЕ ОТПРАВИЛ ПИНКОМ В ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ТЫ…       «Конец голосового сообщения. Благодарим вас за пользование…»       — Кхе-кхе… — захныкал точно ребёнок Адачи, принимая вертикальное положение тела. Нехотя, он просунул руку и вытащил источник связи. Его хныканье только усилилось, когда мужчина увидел время в маленьком окошке поверх верхней части: восемь часов и двадцать одна минута. С большой неохотой он раскрыл мобильный, а потом набрал номер, значившийся как «Мой персональный дьявол».       — ДА?! — «Ой, а он похоже рвёт и мечет…» — пронеслось в голове у Адачи.       — Доброе утро, Доджима-сан… я так рад вас слышать… — тут же выпалил он, сделав настолько маслянистый и подобострастный тон, насколько мог. В трубке, между тем, раздался звук затяжки. — Что-то случилось?.. — на той стороне стали слышны звуки скрипа челюстью.       — Дерьмо попало в вентилятор, что ещё… Вчера центр затребовал от наших верхов результатов по нашим двум жмурам. Догадываешься, что эти ублюдки слили вышестоящим?.. — судя по тону, очень злому, недовольному и далее по списку — дерьмо успело разлететься во все стороны. Адачи занервничал. Потому что большие начальники не любят оказываться по уши в данной субстанции и склонны выливать её на нижестоящих… вот как сейчас. «Только бы не штрафовали, только бы не штрафовали…» — пронеслась паническая мысль, покуда дыхание само собой участилось. Нет, а что? Ему и так едва хватает жалованья! А уж если его ещё урежут…       — Эм… что у нас всё шлак?.. — осторожно начал говорить мужчина, до хруста вжав трубку в ухо.       — Шлак… ха. Ха-ха… — Рётаро на той стороне горько засмеялся.       — Доджима-сан?..       — Если ты называешь отсутствие результата после двух с лишним месяцев расследования «шлак»…       — А…       — Скажем так, — правильно оценил тот реакцию подопечного, — наше начальство было более резко в формулировке. Естественно, центру это не понравилось. Настолько не понравилось, что угрожали «срывом погон» и «отрубанием голов». Догадываешься, кто первые на очереди?       — Ха-ха-ха… ха-ха-а-а… нам полный звиздец, да?.. — теперь в отчаяние пришёл не только Доджима, получивший, видимо, эту новость ранее, но и Адачи, нервно хихикавший в трубку. — Что, Доджима-сан, пора заказывать места на кладбище и разбивать огород на заднем дворе?..       — Адачи… — на той стороне раздался новый вздох и затяжка. — Вообще-то, пока ещё нет.       — Э?!       —…центр дал нам ещё месяц.       — Что-то слишком… эм… великодушно с их стороны?.. — неверяще спросил мужчина, нутром чувствуя какой-то подвох.       — Вот что за что я тебя люблю — быстро схватываешь настроение, — «Оу, меня только что похвалили?» — удивлённо подумал он, покачав головой и чуть-чуть приосанившись. —…что не мешает тебе оставаться полным салагой, — «…нет, всё же он не меняется…» — Центр поставил условие, что старшим над нами будет этот малолетка — Широгане. Прикинь, эта шпана, что постоянно всё вынюхивала, оказалась весьма известной в вышестоящих кругах… — новый вздох и затяжка, —…впрочем, это как раз неудивительно, учитывая, из какой семьи он происходит…       — Этот… это… — в возмущении распахнул рот Адачи, начиная пунцоветь. — Эта мелкая тварь теперь будет главной над нами?!       —…не выражайся. Плюс, они обещали ещё пару человек забросить попозже. Но, понимаешь: это последнее предупреждение. Потом полетят громы и молнии.       —…я вот чего не понимаю, Доджима-сан… что они так… взволновались?.. — Рётаро снова приложился к куреву.       — Резонанс. Давление общественности, всё такое… в общем, я подозреваю, под кем-то в центральном управлении закачалось кресло. И ему наше дело нужно как воздух. Улавливаешь?       —…а вот я сколько не помню, у них там в центре полным-полно дел, пылящихся в папках годами… вообще нераскрытых…       — Ускорение, Тору. Грёбаное ускорение… им нужны результаты и быстро, а что мы тут вкалываем как проклятые без всякого результата — этим фраерам до фени.       — Воу-воу, Доджима-сан! А откуда вы такие слова знаете?.. — хихикнул Тору, приметив проскользнувшие словечки. На той стороне раздался звук, точно бы кто-то чем-то подавился.       —…ты от меня их не слышал. Понял?.. — наконец, с долей угрозы вымолвил Доджима, переварив смущение.       — Я нем как могила!       — Знаю твоё… «Нем!»… кстати, когда тебе гипс снимать планируют? А то всё так и ходишь как мумия…       — Сегодня, вроде как. Доктор должен посмотреть и… ну, как получится… — в то же мгновение, всё его весёлость слетела, уступив место мрачности, какой-то злобе и досаде. Он снова поморщился, затем аккуратно пощупал гипс.       — Что ж… не хочешь потом со мной отправиться отпраздновать?.. Я угощу… ну, если всё будет успешно… — «Вау, угощение!» — облизнулся мужчина, тут же повеселев. Его глаза мечтательно сомкнулись, представив себе вкусный праздничный ужин. Между тем, Доджима-старший продолжил говорить: — И да — про похищения ни слова центру, ясно? Наше начальство решило замять эти случаи, списав их на «подростковый бунт»…       — Ам… то есть…       — Мне это тоже не нравится, но придётся подчиниться. В конце концов, мы так и не выяснили наверняка, связаны ли эти случаи или нет…       — Если следовать логике Широгане — всё как раз связано…       — Ему тоже придётся подчиниться. Что ж, бывай… — и, пока Адачи ещё не отключил вызов, на той стороне раздалась новая порция бормотания: — господи, когда в этом городке всё успокоится только…       — Пока!       Некоторое время ещё, после разговора, он так и сидел, молчаливо вглядываясь в своё мутное и мелкое отражение в глади телевизора. По мере собственных мрачных, по-видимому мыслей его лицо перекашивалось в отвратительную гримасу всё больше и больше… «Эти ублюдки…» Звериное и нечеловеческое выражение, с выпяченной челюстью и обнажёнными зубами, глазами, точно бы налитыми кровью… Его кулаки, сжавшись, начали в тряске подниматься вверх…       — Вам доставка!       Внезапно, его уединение нарушил звонок в дверь. Лик Адачи мигом вернулся к обычному полупридурковатому состоянию.       — Иду-иду!       И вот Адачи Тору, сияя точно бы начищенный кубок, забежал в комнату, держа в руках довольно таки объёмную коробку, запечатанную по всем правилам почтового отправления.       — Идите к папочке, мои хорошие… — весь дрожа от предвкушения, он уложил её на пол, уселся, после чего со звериной сноровкой сорвал слой клейкой ленты.       Внутри оказались журналы, манга и прочая печатная корреспонденция. Его язык непроизвольно облизнул губы, когда трясущаяся рука скользнула внутрь. Первым, что она вытащила, оказался танкобон* манги, чья цветастая надпись, сопровождённая явно картинкой не совсем детского содержания, гласила: «Lollipop School Girls, Vol. 3*». Адачи сглотнул, потом прикрыл глаза и прослезился. Затем, не выпуская журнала из рук, сложил ладони в молитвенном жесте, переместив оный подмышку.       — О, Великий Будда, Богиня Аматерасу и все пресвятые девочки-волшебницы! Я благодарю вас за то, что вы не оставляете меня даже в этой безнадёжной глуши… Хе… — вероятно, этот театр одного актёра предназначался самому говорившему, о чём и говорил смешок по окончанию; что, впрочем, не помешало всю часть до этого произнести в высоком стиле и молитвенным тоном. — Ладно, тобой мы займёмся попозже… так, что там ещё пришло…       Припрятав пикантный журнал под футон, он снова полез рукой в коробку, чтобы вытащить оттуда, на этот раз, россыпь более регулярных изданий: несколько желтопресных вариантов, посвящённых миру шоу-бизнеса, мужской журнал, который было бы уместно обозвать «Руководством пикапера», юмористическая периодика (одна штука), а так же…       На самом дне, под всеми этими разнообразными печатными вещами (включая ещё пару манг с сомнительным содержанием и околошкольной тематикой), притаился толстый-толстый журнал, чья кричаще вызывающая обложка гласила: «Coolest! Июньский специальный выпуск!».       — Моя прелесть… — прислонил точно бы ребёнка он журнал к груди и покачал его. — Ну, Усаги-чан, ты уж меня не подведи… хи-хи… — пошло засмеялся Тору. Однако, Coolest он всё же решил отложить на потом, потому что его заинтересовало более свежее издание, жёлтой направленности, по имени «HateMeter»*, чья передовица изображала Риз, с подписью: «Восходящая звезда шоубиза заканчивает карьеру?! Правда и домыслы!» — Ну-ка, ну-ка… что там про Риз они говорят…       «СКАНДАЛ! Концерт, который был должен состояться в Осаке, ВНЕЗАПНО ОТМЕНЁН?! Что это — очередной ПИАР-ХОД или Риз на самом деле УХОДИТ С БОЛЬШОЙ СЦЕНЫ?! ТОЛЬКО ПРАВДА И НИЧЕГО КРОМЕ ДОМЫСЛОВ!..       …интервью с одним из фанатов Риз, который попросил себя называть Шико-Шико Масута…*       — Воу, парень, да у тебя большие проблемы, если ты не побоялся так назваться… — тут же прокомментировал «имя» Адачи, расплывшись в глумливой улыбке и хихикнув. Его глаза только внимательней вонзились в текст.       —…понимаете, я потратил все свои сбережения, чтобы попасть на этот концерт. Я — преданный фанат Риз, не пропускаю её ни одного диска, ни одной фотосессии, ни одной работы в кино! И вот, около полуночи, когда уже всё должно было начаться, внезапно включили свет, и сказали, что по техническим причинам концерт откладывается! Спустя полчаса эти хлюпики — ненастоящие фаны Риз начали пытаться уходить и требовать вернуть деньги за билеты… Но мы не сдавались! Но спустя два часа!!!       —…ну и идиот, что, сразу не мог догадаться, что вам ничего не светит, нэ-э? Дебилы… — фыркнул Тору, продолжая потешаться над несчастьем невидимых ему фанатов.       Комментарий от другого фаната, который попросил назвать как «BurnTheWitch0444*»:       — Да эта сучка совсем обнаглела, я вам скажу! То выйдет с опозданием, то перенесёт дату! А уж сегодня… СДОХНИ ТЫ, ***ДСКАЯ ТВАРЬ!..       — В точку, в точку! — радостно потёр мужчина ладони, просто источая счастье в окружающее пространство. — Развратные сучки должны быть наказаны! — наставительно поднял палец в воздух.       …дальнейшие события развивались довольно стремительно: всеобщее недовольство, переросшее в столкновение с полицией и, главное: никто, нигде не видел Риз! Что это, как не побег с концерта?!       …ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ: СЕКРЕТНЫЙ КОММЕНТАРИЙ от одного из ЧЛЕНОВ ТРУППЫ Риз:       —…бедная девочка, она так заработалась… на неё просто жалко было смотреть… наверное, опять с утра и до вечера пропадала на собеседованиях…       — Собеседованиях?       — Ну, вы понимаете, это пиар-тайна, но…       КАКИМ ИМЕННО ОБРАЗОМ РИСЕ ПОПАЛА В ШОУБИЗ?! ПРАВДА И ДОМЫСЛЫ!!! ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ НА СТРАНИЦАХ «HateMeter»!!!       — Хе, ну Рисе-чан, ой тебе будет, ой тебе будет!.. — в предвкушении снова потёр ладонями Адачи, улыбаясь от уха до уха, чувствуя по мере прочтения статьи всенарастающее удовлетворение. Ибо ничто так не утоляет своё горе, как прочтение того, что кому-то будет ещё хуже… — Так тебе, так тебе, шлюха!       Наконец, горячие статьи были с превеликим удовольствием прочитаны, отложены в сторону, покуда Тору с блаженным ликом валялся на своём спальном месте, испытывая нечто близкое к экстазу.       — Ах… блин, а ведь сегодня чудесный день будет, как я чувствую, несмотря на очень хреновое начало… Хм… — он задумался. — Если Усаги-чан ещё статью выпустила — точняк у меня белая полосочка зашла, ви!       Резким движением, он откинул от себя ставшим уже неинтересным журнал (оный вмазался в стену), после чего бережно взял в руки «Крутейший», а затем споро пролистал почти все его цветастые страницы, прежде чем…       Авторская колонка «Moonlight Usagi desu»*!       Всем привет, ребята! Ещё не соскучились по мне? Что-о?.. Скучали?.. Ну-у… Ладно, не беда!       Ах, да, для тех, кто меня читает в первый раз (неужели вам было настолько скучно, что вы прочитали сто с лишним страниц, чтобы натолкнуться на меня? ( ^_^ ) меня зовут Moonlight Usagi. Я автор «Крутейшего», который периодически пишет очень странные (вот прямо очень! — прим. ред.) (да ладно те! — прим. авт.) статьи на околофилософскую тему. Вы ещё не заснули?! ОКЕЙ! Тогда, давайте ДУМАТЬ ПОЗИТИВНО!       — Усаги-чан… ня… — снова прослезился мужчина, покуда в голосе зазвучали пищащие ноты. — Моя героиня!..       И сегодня я хочу с вами поговорить о том, что это такое — «состояться в жизни». Наверное, вам уже скушали мозг ваши папа и мама на тему того, как это важно — хорошо учиться, сдавать экзамены, не провалиться на поступлении в ВУЗ.       Недавно одна моя хорошая подруга (будучи сильно пьяной, надо сказать) начала жаловаться мне на тему того, как её не устраивает её жизнь, как ей не хватает мужского плеча, как бы она хотела нормальную семью, дом, но её постоянно окружают «ЭТИ КАЗЛЫ!», которые только и думают тем местом, которое я не смею обозначить в тексте!.. Но именно её обличительная речь и натолкнула меня на идею для этой статьи: а что это вообще значит — быть успешным в жизни?       Для своего исследования я провела маленький тайный опрос среди своих знакомых и/или пользователей сети. Ответы, ими данные, были самые разные, но, в конечном счёте, они сводились к простому: карьерный успех (учёба и то, что после), удачный брак с кучкой маленьких детишек, поцеловаться со своим поп-идолом/кумиром (ребят, это не я, это всё они! — прим. авт.) (ага… — прим. ред.), съездить в Америку (что? О таком ещё мечтают? — прим. ред.) ((кивает) прикинь! — прим. авт.) (так, хватит тут разводить демагогию!.. — прим. глав. ред.) — самые разные вещи. Кто говорил о том, что он бы хотел вернуться в прошлое и исправить ошибки, которые мешают ему сейчас, кто-то — о том, чтобы полюбить глубоко и искренне… Но, согласитесь, разве можно применять к жизни понятия «Успеха» или «Неудачи»? Ведь тогда получается, что одну половину (даже больше… — прим. глав. ред.) человечества придётся записать в тех самых «неудачников», а другую — якобы в «Отличников»…       — Да, Усаги-чан, жизнь та ещё сука… выебет и не заметит… — с нотой досады протянул он, соглашаясь с написанным.       …то есть, получается, жизнь — игра в рулетку, лотерея, в которой зависит всё только от того, какой билет тебе выпадет. Белое или красное? Число или зеро?       Такой подход сводит всё наше существование к простой и понятной гонке, азартному салуну, в котором каждый ежесекундно старается что-то выиграть, в роковой страсти ставя всё, что есть и больше… Вот так мне увиделось после прочитанного это понятие «Состояться в жизни»… Но разве это правда? Разве наше существование состоит только в том, чтобы спешить, предавать и ненавидеть ради никому непонятного миража?       Ведь даже любовь, деньги, удача, фарт, семья, признания коллег и мировой общественности — ничего из этого не способно само по себе сделать счастливым. Женатые пары ссорятся и расходятся, деньги тают, точно дым, а то, что тебе придавало успех в любой авантюре — повернётся злобным оскалом… (перечитывает собственный текст) Во я тут страху нагнала, да? Но, давайте рассмотрим это на конкретном примере.       Пусть будет… м… школьник по имени «You»*! Незаметный, несильно людимый, который послушно выполняет то, что ему советуют окружающие: родные, друзья, близкие, знакомые… «Зарабатывай больше денег!», «Найди себе приличную девушку!», «Учись и с отличием закончи 「этот」ВУЗ…» Спустя десять лет мы найдём нашего бывшего школьника Юу-куна вполне себе успешным, состоятельным человеком, но глубоко несчастным и вынужденным терпеть каждодневные мучения и унижения (вполне возможно, с не самой любимой супругой) за вполне себе неплохую зарплату. Разве можно в таком случае говорить, что он «Состоялся»? А все вокруг и будут так думать, не пытаясь заглянуть к нему внутрь, под толстый слой маски результативного винтика механизма…       Но за этим слоем и скрывается оно, то самое, «Настоящее», то, что сделает твою состоятельность в жизни полноценной. Сложно звучит, да? Поэтому скажу проще: ПЛЕВАТЬ! Плевать на то, что хотят родители, плевать, что от тебя хочет общество, плевать на все морали и запреты (хотя, ребятки, вы меня опечалите, если таки нарушите законы Японии (хнык) — прим. авт.) (Уса-аги… (рычит) — прим. ред.) — следуйте за горящим пламенем в сердце, духом свободы и нарушения. Поймите, ребята: ваша жизнь — она только ваша и ничья другая. И она у вас всего одна. Было бы скучно потратить свой единственный лотерейный билет на какие-то скучные и непонятно кому нужные вещи, да?       Потому что именно это и делает взрослых дядей и тётей такими несчастными. Их нереализованные мечты, потенциал, несбыточные желания и запертый глубоко внутри свет истины.       …знаете, напоследок я хотела бы рассказать об удивительной мудрости, которой со мной поделилась маленькая девочка, ждавшая своего папу на вокзале. Я спросила её тогда:       — Кого ждёшь, девочка?       — Папу! — отвечал мне счастливый ребёнок, совершенно не стесняясь того, что он стоит один, посреди полной взрослых людей платформе.       — А ты не боишься быть одной в таком взрослом месте?..       — Неа, — покачала она головой. — Мама опять будет ругаться… Но я так хотела увидеть папу!       К нам подошли полицейские работники, после чего я объяснила им ситуацию и попросила позволить ей остаться тут, но под моим надзором. Мы уселись на лавочке.       — А кем работает твой папа?       — Папа у меня водит поезда! Которые едут далеко-далеко! Быстро-быстро! — счастливый ребёнок, которому я купила мороженое, радостно и беззаботно болтал ногами. Мы немного разговорились… и тогда, на какой-то волне эмоций, я решила задать свой вопрос ей:       — А что по-твоему это значит — «Состояться в жизни?» — признаться честно, я не надеялась тогда услышать что-то особенное.       — А, ты про то, из-за чего мой старший брат всё время переживает? Он сейчас со мной даже не играет, только ходит угрюмый и говорит о том, что он «должен готовиться к поступлению в Тодай*», «Не стать ронином»… — я слушала внимательно, не перебивая её. Она подняла на меня (как сейчас помню) свои нежно-карие глазки, после чего решительно сказала: — А вот мой папа говорил мне потом: «Глупый он. Тодай и всё время мира ничто перед цветущей по весне сакурой, ничто перед улыбкой особенного и дорогого человека, ничто перед тем, чтобы заниматься делом, которое любишь всем сердцем…» — сказать по правде, я ждала чего угодно, но не такой глубокой фразы, которую, пусть из чужих уст, она запомнила. Кажется, мой рот тогда раскрылся, а глаза распахнулись широко-широко. А она не собиралась заканчивать: — «…я не надеюсь Х-чан, что ты поймёшь это сейчас. Но запомни — человек живёт только тогда, когда он находится в согласии и мире с собой…»       Вскоре прибыл и её отец, худой и невысокий мужчина, который, счастливо улыбаясь, взял девочку на плечи и понёс на себе домой. А всё так и стояла там и смотрела на маленькие перистые облачка, понимая что вот он — тот ответ, который я искала, который занял у меня столько страниц, дней и размышлений…       Адачи Тору всхлюпнул носом, сдерживая накатившие на глаза слёзы.       — Усаги-чан, ты такая трогательная… Такая история… — вероятно, если бы Доджима сейчас наблюдал своего подопечного, он бы немедля вызвал психиатрию или, во всяком случае, неотложную, потому что видеть, как этот уже взрослый и половозрелый мужчина хнычет над статьёй как смазливая школьница… Впрочем, неизвестно, как бы он сам отреагировал на эту историю.       И закончить эту историю я хочу просто: будьте сами собой, будьте честны с собой и не поддавайтесь на провокации взрослых многоумных дядей и тётей. Найдите себя и следуйте за этим путеводным маяком…       Что ж, ребята! На этом у меня всё, до новых встреч! И не забывайте: ДАВАЙТЕ…       — ДУМАТЬ ПОЗИТИВНО! — вскинул руку Адачи, искренне уверенный в том, что день, начавшийся столь отвратно, обязательно закончится добром. И эта вера придала ему сил и наполнила внутренность давно уже не вспыхивавшим огнём надежды. «Быть честным с собой, да, Усаги-сан?..»       Забив на все дела, он вернулся на первую страницу, после чего надолго погрузился в чтение «Крутейшего»… Слишком надолго…       Стоя на кассе Джюнса, спустя некоторое количество часов, Адачи, чей гипс всё-таки умудрились снять, сверкая своим «новым» носом, с тоской смотрел на четыре кочана капусты, нежно-эмеральдового оттенка с белым по линии ствола, которые покоились в его тележке. «Да, белая полоса, конечно…» — мрачно размышлял он, буравя взглядом капусту.       А мрачность шла от того, что, несмотря на якобы обещание Доджимы, тот что-то не торопился его исполнять быстро. Впрочем, учитывая, как он динамит родную дочь… На что вообще было ему рассчитывать? В руках у него покоился кулинарный сборник, который, видимо залежавшись на прилавке, шёл с бешеной скидкой в девяносто процентов. Угадайте, что на нём было написано? «Сто рецептов кухонь мира из капусты», конечно же! «Ненавижу капусту… НЕНАВИЖУ!» — злился мужчина, внешне оставаясь придурковато-расслабленным. Его взгляд рассеянно уставился на страничку, гласившую «Квашеная капуста по-русски».       — М?.. Кува… шиэеная? Капусута? — дёрнулось у него веко. — Кто вообще догадался записать такое?.. Написали бы по нормальному: «Дзаукрауто»*… Так, что там… — однако, несмотря на скепсис, рецептик ему показался довольно простым и интересным… чем-то напоминая корейский кимчи*. «Размешать с солью, пересыпать пряностями, морковка…»       В общем, к тому моменту, когда он всё-таки вышел из продуктового отдела Джюнса, в его «капустной» коробочке добавились ещё парочка вещей, необходимых для приготовления этого дзаукрауто по-русски. С трудом подняв тяжеленные сумы с кочанами (пекинской, вытянутой формы), он, пыхтя и ворча, направился на выход, чуть щуря глаза от золотисто-персикового заката. И, когда он уже собирался выйти наружу, перед ним резко промелькнуло что-то… из-за чего он потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку.       — А-та-та… ксо… — простонал Тору, заметив как початки задорно покатились от него прочь. Нехотя, он начал отлавливать их и сгребать обратно… вдруг, перед ним возникла чья-то рука, протягивавшая кочанчик. Подняв глаза, мужчина с некоторым удивлением признал Наруками Юу: племянничка его дьявольнутого шефа. Парень, одетый в белое поло, выглядевший устало и истощённо, даже как-то… избито, что ли, застыл перед ним с нейтральным выражением лица.       — Вы обронили… — спокойно заметил юноша, чьи глаза чуть слипались то ли от недосыпа, то ли от усталости. Хотя, каким образом может устать или не выспаться школьник в воскресенье? «Только если… кхе-хе-хе…» — мысленно представил детектив шаловливую картинку. «А что, с Амаги — крутит… Говорят, там ещё есть девчушка… М… Интересно, что сказал бы на это Рётаро…» Впрочем, развивать идею он не стал, а, пробормотав слова благодарности, принял помощь. После чего, пыхтя и обливаясь потом поднялся вместе с пакетом. Пакет предательски хрустнул, точно бы готовясь порваться…       Юу тяжело вздохнул, покачал головой, а затем внезапно вымолвил:       — Вы не возражаете, если я помогу вам донести сумки до дома? — Адачи, не ожидавший такого «щедрого» предложения, растерянно выпустил суму из рук… капусточка снова покатилась…       — Чтобы я без тебя делал, Юу-кун! Большое спасибо! — смущенно пролепетал Тору, покуда они вместе с парнем шагали по вечерней Инабе. И, хотя мужчина и был благодарен своему… «внезапному помощнику», но вот внутренне… М… он недолюбливал его. Почему? Ну, тому было несколько причин.       Во-первых, Юу — племянник Доджимы, напоминание о его личном тиране и фюрере. Во-вторых, этот… пронырливый, самодовольный, и скользский школьник недавно закорешился с этим… Тацуми! Который посмел сломать нос ему, Адачи Тору, грозе всея… кхем. Третьей причиной являлось то, что Наруками ему поразительно напоминал эдакую младшую, но более… успешную и состоятельную версию себя. И это, пожалуй, злило больше всего. Так что, несмотря на приклеенную лыбу, внутренне он так и искал повод, чтобы избавиться от своего попутчика… хотя, тогда ему придётся самому коноёбиться с капустой… дилемма.       — Да не за что, Адачи-сан, — покачал головой подросток, продолжая, видимо, так же как и Тору пребывать в своём внутреннем мире. И вид его был настолько сосредоточен, что у детектива всё внутри так и засвербило, чтобы подколоть того.       — Hey, what’s your problem, pal? — максимально изгоняя японца из своей речи, молвил Адачи. — Girl’s issue, may be?       — А-а… May be… — уклончиво ответил серебряновласый Юу, которого вопрос, сказанный на чужом языке, слегка привёл в замешательство. Впрочем, он быстро сориентировался.       — Well, women are bitches, if you ask my opinion. They’re crazy, unpredictable and really sadistic…       — I didn’t know, that you are so… women hater, Adachi-san, — наконец, на уста парубка скользнула мимолётная улыбка. Тору хихикнул, затем, внезапно сообразил как именно его обозначили.       — Hey! I didn’t mean that! It just… they really ARE this way! — возмущённо высказался мужчина, внезапно обвинённый в женоненавистничестве.       Некоторое время, пряча друг от друга довольство беседой, они шли молча.       — Anyway, your English is great, Adachi-san.       — Yours too, Yu-kun. Lots of practice?*       — Не особо, — снова перешёл на родную речь Наруками, качая головой. — Скорее… хорошие преподаватели.       — Хе, понимаю. Нас тоже драли в моём учебном заведении. Мол, вы же будущие полицейские, цвет нации, вам же предстоит общаться с иностранцами… скажу по секрету, я единственный был, кто смог говорить так, чтобы меня понимали не только японцы… — самодовольно молвил Тору, чуть зажмурив глаза и явно вспоминая добрые деньки. — Но если не девушки — что тогда тебя так… вымотало? — хитро прищурив глаз молвил мужчина. Серебряновласый поднял глаза в небо и задумался. Когда Тору хотел задать новую порцию вопросов, тот внезапно ответил:       — Учёба.       — Учёба?.. — дёрнулось веко у взрослого. — Вау, не знал, что школьников начали так… эм… мучить!.. — видимо, с его языка чуть не слетел то ли жаргонизм, то ли что-то не совсем цензурное. — Сколько не помню по себе, всегда считал, что программу для школ составляли дебилы…       — Это дополнительные занятия, — ответил на недоумение Тору Юу. — Для… поступления в ВУЗ.       — А-а… да, эти… понимаю. Рано, кстати, задумался. Одобряю! — «Хм, да у нас с ним даже больше общего, чем я думал… ха…» — совершенно неожиданно, подросток в его глазах вырос на пару очков. — Но вообще, мой тебе совет: иди простым путём, парень!       — Простым?.. — тот склонил голову набок.       — Понимаешь, в ВУЗе от тебя будут требовать всего, много и ещё вчера. Естественно, никакой нормальный студент не справится с этой программой… поэтому умей хитрить!       — Хи… трить? — видимо, о такой очевидной мысли Наруками не задумывался.       — Конечно! Я вот, к примеру, никогда не стеснялся списывать решения с тетрадок прошлых выпускников, умело компилировать ответы с сайтов, даже… плагиатить, о ужас! Как видишь, я был успешен… — улыбнулся широко-широко детектив, дополнительно ткнув в себя пальцем.       — А… но разве… цель учёбы… в этом?..       — Хе, не смеши меня, Наруками-кун. Уверяю тебя, те, кто работают не покладая рук, в конечном счёте, оказываются обойдёнными теми, кто умело подмазался к кому надо, кто умело своровал, списал… — наставительно поднял указательный перст в небо. — Миру не нужны трудоголики! Ему нужны… м… приспособленцы?.. О, пришли. Благодарю тебя-я, Наруками! Хех, а ты совсем не похож на Доджиму…       — Дядя… вас тоже… плющит? — аккуратно подбирая слова, неуверенно вымолвил серебряновласый, передавая новую котомку с капустой, так как прошлая… была.       — Я его личный раб и шут, смекаешь?.. — горестно выдохнул Тору, принимая суму.       И в ту же секунду, его телефон, молчавший всё это время, снова зазвонил колоколами. Наруками поднял бровь, покуда Тору, приняв… сомневающийся вид, нехотя достал мобильный и некоторое время подержал его в руке, слушая разогревающуюся мелодию.       ~ I'm rolling thunder, pouring rain…~       — AC… DC?.. — в неверии-недоумении молвил Юу, с удивлением узнав песню.       — А ты продвинутый чел, первый, кто угадал… — фыркнул Тору, затем, всё же раскрыл мобильный. — Доджима-са-ан, моши-моши! — видимо, Наруками не ожидал, что такую мелодию можно проассоциировать с его дядей. Во всяком случае, задумчиво-смущённо вид говорил в пользу этого. — А-а?.. Юу-кун? Да, со мной… а что? — глаз Адачи снова скосился на парубка. — Банкет? Так… да, сейчас буду! — ловким движением закрыл телефон. — Засра-анец, Наруками… что ж ты мне не сказал, что тебе поручили за мной приглядеть?       — Это… случайно… вышло. Но я помог вам не поэтому, Адачи-сан!..       — Расслабься, парень. В конце концов, ты неплохой собеседник, на удивление… — Адачи Тору вздохнул, посмотрев в этот момент на небо, окрасившиеся в какие-то африканские цвета, покуда алый-алый диск исчезал за горизонтом. — Уж лучше этих дебилов из полиции… Эм, я этого не говорил! — тут же заметил он, сообразив, что его язык ляпнул. — Эм… я сейчас, только капусту отложу, и мы сразу пойдём к Доджиме… сейчас!       …Его ноги спешно несли в квартиру, где он, чуть ли не снося на своём пути всю мебель, спешно забросил капусту внутрь холодильника, как и прочие ингредиенты. А внутри его всё так и горело тем детским огнём предвкушения, который бывает у человека в его день рождения в самые ранние годы. Едва ли не запнувшись о порожек на выходе, он торопливо повернул ключ, после чего шагнул к своему попутчику…       Не сказать, что его мнение сильно изменилось касательно Наруками: нет, такие вещи невозможно преодолеть за один день… но тот робкий, первый бутон доверия внутри него всё-таки распустился… в виде капустного цветка…