Персона 4: Сердце всего. Часть вторая

             — ~На! На! На-на-на…~       Нанако была самым счастливым ребёнком этим утром. Счастье… в данном случае, его можно сравнить с исполнением самой (или одной из) заветных мечт. В случае же с девочкой всё очень просто: папа, её любимый папа, который вёл за руку, слегка смущённый сим фактом.       Для школы она приоделась просто, но нарядно: лёгкая юбочка розового цвета, такого же оттенка кеды, а сверху — джинсовая синяя курточка, из-под которой наружу проглядывала простоватая белая майка. Ну и конечно, школьный ранец, яркий, девчачий…       Отец вёл её за правую руку; по левую же шествовала… Майя-нее. Да, эта странная тётка, от которой очень трудно отвязаться. И которая готовит вкусные блинчики! И даже дала ей поиграть в кролика! И… которая при случае лезет обниматься, щипаться и даже применять запрещённый приём — щекотаться! У-у, бака.       Однако… хотелось ей того или нет, в самой глубине своей души, Нанако была рада. Рада тому простому факту, что тётя Амано идёт рядом с ней. Потому что… это так напоминало ей раннее, полузабытое воспоминание о том, как они вот так же шли вместе: мама, папа и она, Нана-чан. И пусть эта несносная тётка ни капли не походила на маму… вот только невольно она заняла её место. И потому, будь девочка честна с собой, со своими чувствами, знай и понимай их, она бы пожелала: папа, не будь букой, и пусть Майя живёт с нами!..       При кажущемся возрасте (всего-то шесть лет), Нанако Доджима была гораздо старше ментально. А потому понимала и видела гораздо больше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Например, она вполне себе знала, что мальчики и девочки встречаются. И что если папа найдёт себе подружку, то, вполне вероятно, у неё будет новая мама — мачеха. Или, что между мужчинами и женщинами происходит… что-то. После чего появляются дети. Невольно, она прервала свою песенку, после чего скосила взгляд на Амано и придирчиво изучила её.       «М… м…» — напряжённо думал ребёнок, вглядываясь в тётю. «Она… красивая. Но у неё странные глаза. Я не хочу братика с такими глазами!» — надулась Нанако сама себе. Внезапно, она встретилась глазами с Майей, которая, видимо, ощутила на себе чьё-то внимание. Некоторое время они играли в гляделки. «Она похожа на ками!» — пришло той внезапное озарение в головку. «Но какой… кицуне?.. Юки-онна?.. Они-баба?» И действительно: что-то очень нечеловеческое незримо окружало Амано-сан.       Уста женщины слегка изогнулись, приоткрыв уголок зуба и сделав её лицо невероятно таинственным и загадочным; девочка испуганно моргнула: она была готова биться об заклад, что эта тётка, неведомо как, но уловила настроение её мыслей! Нанако поспешила отвести взгляд, напоследок увидев у той весёлые искры в глубине глаз. Это было… страшно.       — Давно мы так с тобой не ходили. Верно, Нанако?..       Ребёнок посмотрел на отца. Рётаро улыбался, тепло, смущённо и так неуверенно, точно бы боялся разрушить очарование момента. Подумав, она поспешила кивнуть.       — Да!       — Вам стоит уделять больше времени Нанако, Доджима-сан, — хихикнула Амано и вдруг её рука обвила руку девочки. Та вздрогнула, покраснела… почувствовала, как её ладони коснулись тонкие и холодноватые пальцы Майи-нее. Нежно сжались.       — Вы правы, Амано-сан, — между тем, Доджима не обратил на то внимание, а только рассеяно водил взглядом по окрестностям. — Вот только с моей работой… сами понимаете…       — Рё-кун, — прервала старшая дама его. Имя кольнуло разум детектива, и потому он вздрогнул, а после внимательно на неё посмотрел. Женщина отвечала тем же. — Работы у вас будет много. До самой старости. А вот Нанако вырастет, — уставила глаза в землю, —…и вы пожалеете о том, что не были с ней рядом в очень важные моменты. Вот как сейчас. Когда вам ещё выпадет возможность вот так вот проводить её до школы?..       Доджима слегка потупился… но нашёл в себе силы деревянно кивнуть. Нанако полупала глазками.       — Но я ведь ещё не скоро вырасту! — прозвучало из её рта обоснованное возмущение. Взрослые переглянулись… да и залились смехом. Особенно звонким, точно бы колокольчик, бренчал у Амано-сан. Девочка зафырчала носом и надулась.       — У тебя всё ещё впереди, Нанако, — наконец, отсмеявшись, молвила эта противная тётка.       А посторонний человек, взгляни он издали, увидел бы семью: отец и мать, ведущие под руки их любимую дочь, озарённые яркими лучами утреннего солнца.       Нанако сделала шаг. Другой. Третий… Она внезапно остановилась и обернулась. На неё смотрели всё те же: Рётаро, с полуулыбкой, и Майя, которая, заложив руки за спину, щурилась при свете солнца. Девочка сдвинула бровки вместе, приняв вид хмурый и серьёзный. Набрала воздуха в грудь. А затем крикнула:       — Папа! Я не против, если сестрёнка Майя будет жить вместе с нами!       Доджима-старший согнулся пополам, подавившись в тот момент воздухом, покуда Амано, пару секунд стоявшая с чуть расширившимися глазами, всеми силами давила смех, отвернувшись и прикрывая широкую улыбку ладонью, из-за чего с её стороны доносилось только фырчание. А маленькая проказница, с алыми щеками от смущения, резко развернулась на сто восемьдесят градусов и припустила к учебному заведению.       — Чё-ёрт! Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!..       — Ханамура, успокойся ты уже.       — Нару! Ты не понимаешь! Риз это…       — (вздох) Ты сам мне сказал, что отпроситься не получится с работы.       — (звуки хруста, дыхание) Не напоминай мне об этом!       Наруками неторопливо собирался на выход. Вернее… собраться, он уже собрался, даже одет был и теперь нежился на диване, забравшись с ногами. Оставалось дело за малым: скооперироваться, договориться о плане, встретиться и… и вот уже на первом этапе возникли проблемы. Так получилось, что главный весельчак и пессимист их компании оказался в незавидном положении. Итак, он работал три через три, как вы помните. И вот уже два дня из этих «трёх» своих он пропустил, пусть и по уважительному поводу, но всё-таки. И теперь ему придётся отработать в полной мере свои долги. Вот только проблема, как понимаете, была в другом…       Предварительно следственная бригада думала устроить слежку за магазинчиком с Ризеттой. А потом, если получится, навестить Арагаки-сенсея и Маргарет — всё же, накопился ряд вопросов, особенно, если вспомнить вчерашнее. Но всё полетело в тартарары по той причине, что де, видите ли, его величество Ёске Ханамурович изъявил страстное желание увидеться с кумиром вживую. И выражал великое недовольство тем фактом, что ребята встретились с Рисе без его участия. Его позицию, если обозначить вкратце, можно было описать как «ни себе ни людям».       Амаги обещалась подойти только после полудня — раньше закончить с делами гостиничными ей не светит. Тацуми сразу молвил, что готов явиться по первому зову. Сатонака так и горела жаждой действия… о, и она обещала зайти! Оставалось лишь убедить их ревнивого товарища в необходимости данного шага, да.       — Юу, ты не понимаешь! Это… смысл жизни!       — Ризетта, что ли?..       Этот диалог (вернее, конкретно данная ветвь его) звучал уже не впервые: разными путями, порой очень неожиданными, всё сводилось к тому простому, что…       — Я должен увидеться с ней, Наруками! Иначе я умру!       «Теперь он говорит о том, что умрёт, если не увидится с ней… Ханамура, тебе надо завести себе девушку», — между делом проскользнула ленивая мысль у подростка, покуда он вглядывался в силуэт Кониши: та парила под потолком и выглядела… расслабленной. Наконец-то. Потому что до этого она напоминала мышь, почуявшую запах матёрого котяры и душегубца. Но всё равно была тише, нежели обычно. Даже не комментировала.       А мозг Юу, в то же время, пытался найти способ отвязаться от навязчивого друга.       — Послушай, Ёске, Ризетта от тебя никуда…       Звонок в дверь. Серебряновласый посмотрел на призрака, показал ладонью на дверь. Та подняла брови, ткнула указательным пальчиком на себя. Получила подтверждающий кивок. Покачав головой и сделав лицо из разряда «Ты с головой вообще дружишь?..», она полетела к двери.       —…и поэтому совершенно необязательно с ней встречаться именно сегодня.       — Ага, держи карман шире! А ты её добавишь в свой гарем, пока я буду щёлкать клювом!       — Сколько раз тебе надо сказать, что у меня нет гарема.       Чие вошла внутрь, помялась на входе, затем нехотя присела на ступени и начала разуваться, бросив напоследок подозрительный взгляд Саки.       —…ладно. Я тебя понял. И только по…       — Ёске, не доводи меня, — его злой и раздражённый тон голоса заставил вздрогнуть даже девушек — живую и мёртвую. — Ты вроде говорил, что тебе надо бежать было?..       — Хе-хе… бай-бай, партнёр! Ещё увидимся!       Со вздохом, Наруками раздражённо схлопнул раскладушку. Сатонака, между тем, глубоко вдохнула, после чего завертела головой, пытаясь отыскать источник еды. Юу, заметив это, слабо улыбнулся и фыркнул носом. Девушка, спохватившись, стушевалась и отвернулась в сторону… продолжая жадно втягивать в себя тяжёлый запах еды и горячего масла. «Почему бы и нет?» — внезапно пронеслось у парня в голове. «Она ведь меня угощала онигири, которые приготовила её мама*».       Пацанка не изменила себе в образе: лёгкие минишорты синего цвета из хлопка, оставлявшие ногу открытой практически полностью, которые прикрывались нежно-зелёной майкой-безрукавкой, с принтом в виде белых цветов, аккуратно уложенных в небольшие композиции. Надо сказать, верх был немного обтягивающий и потому ненавязчиво обрамлял грудь. В районе запястий на обе руки она нацепила напульсники, с тремя цветными полосами (красная, жёлтая, бирюзовая), где в центральной «зоне» располагалось стилизованное изображение смайлика. На ногах у неё были короткие белые носочки, так называемые «под кроссовки»; сама спортивная обувь покоилась у входа, белый с зеленью.       — Хочешь блинов, Чие? — голова подростка слегка приподнялась над диваном, уставив взгляд на подругу. Та смутилась и замялась.       —…блинов?.. Ну… я… мы вроде хотели идти, вот! — Замахала руками она. Для большей убедительности даже перекрестила запястья на уровне груди.       Юу растянул уста шире: уж что-что, а её привычки он успел выучить вполне хорошо. Вот и сейчас: губки говорят нет, но глаза, распахнувшиеся при слове «блины» шире, этот огонёк вечного голода, промелькнувший на мгновение… М… как говорят, тело честнее слов. И красноречивей.       — У нас ещё осталось с завтрака. Могу поделиться, — пока он говорил фразу, его ноги уже опустились на пол, а тело приняло вертикальное положение. Сатонака открыла рот. — А то обижусь, — полушутливо погрозил парень пальцем, послав ей насмешку. Девчонка схлопнула рот, нахмурила бровки и очень грозно взглянула на серебряновласого, оный же направился к холодильнику, откуда вытащил пластиковый контейнер с крышкой. Распахнул, обнажив содержимое. Чие, что-то бурча под нос, подошла поближе… и после уставилась на аппетитнейшие блинчики. Сглотнула.       — А и чёрт с тобой… давай сюда!       — Рисе-чан.       — Да, бабушка?..       Рисе как раз вернулась с утренней пробежки: белая повязка на лбу с ярко-алым сердечком, розовая куртёха на молнии с чёрным кантом, из-под которой торчала эбеновая футболка, в комплект шли штаны, совпадавшие тоном и фасоном с верхом. Вид девушка имела довольный, раскрасневшийся и усталый. Но бодрый в целом.       Действие происходило всё в том магазинчике тофу: старушка возилась во внешней зоне, покупательской, наводя порядок: протирая пыль, перебирая и промывая кадушки и решётки под кушанье, покуда снаружи покоилась надпись: «Магазин закрыт!». И Куджикава, набегавшись в своё удовольствие, зашла всё-таки через основной вход, брякнув колокольчиком.       — Набегалась? — хмыкнула бабка, подняв голову и скептически оглядев внучку. Та кивнула.       — Чувствую себя свежей и отдохнувшей. Фух! — после чего отряхнулась, позволив своим волосам, распущенным широкой волной, болтаться из стороны в сторону, разбрызгивая пот во все стороны. На её лице сама появилась искренняя улыбка довольного собой человека.       — Раз ты такая свежая и отдохнувшая, думаю, ты не откажешь бабушке. Сходишь для меня в магазин, Рисе-чан?..       Улыбка слегка померкла, а веко девушки непроизвольно дёрнулось.       — Да… бабушка… — в её голосе так и разлилась неуверенность, смешанная с толикой неприятной удивлённости.       — Я написала тебе список того, что нужно принести и положила на прилавок. Давай-давай! Не зевай!       Куджикава неторопливо сместила взгляд, дабы обнаружить небольшой аккуратно сложенный клочок бумаги. Подошла вблизь, подняла и развернула, пробежалась глазами по строчкам.       — Да, бабушка, всё сделаю, — послав старухе небольшой формальный поклон, она развернулась на месте спиной, скользнув на мысках, сунув список в карман куртки. И сразу же на её личике выскочило недовольство и раздражение. — И почему я опять должна быть на побегушках?.. Старуха… — направившись на выход, пробормотала неслышно она в сторону. «Старуха» фыркнула носом.       — Это кто ещё из нас «старуха» — ворчишь хуже старой перечницы. Или ты хочешь за меня перебрать весь магазин?.. — по спине Ризетт пробежали мурашки, покуда она замерла, не ожидавшая такого подвоха (великолепного слуха) от бабушки. — Слабосилки вы, и твоё поколение.       — Бабушка! — тут же обернулась назад возмущённая Рисе и, набычившись, сложила руки на груди.       — Что, попытаешься мне доказать, что всё иначе? — пожилая женщина резко распрямила спину, в результате чего она стала одного роста со внучкой. Её цепкие карие глаза холодно вглядывались в такие же, но более яркие у юные у её крови. Рисе, съёжилась и отвела взор первой.       — Хорошо-хорошо, поворчать, что ли, уже нельзя?.. — признавая поражение, Куджикава попыталась оставить, всё же, последнее слово за собой. Бабушка не сочла нужным удостаивать ту ответом, а просто вернулась к своему прежнему занятию.       Рисе, между тем, направилась наружу…       — Дети, они… вы ведь понимаете…       — Доджима-сан, зачем вы всё время оправдываетесь?       — …(молчание, сопровождающееся прерывистыми звуками дыхания)…       —…и потом, это было как нельзя забавно! Вот за что я люблю детей — так это за такую прямоту и непосредственность!..       …семейный кар семьи Доджима, неслышно крутя колёса, находился на пути в гостиницу Амаги. Причина? Рётаро, как истинный галантный кавалер, сразу же предложил свои услуги извозчика прекрасной даме и та, не будь полной дурой и гордячкой, естественно согласилась. Хотя, это был чисто формальный момент: Амано, надо сказать, какую-то такую мысль уже держала на краю сознания, когда выходила провожать Нанако. Но сделала она это лишь по наитию, а уже потом… нашла способ разыграть карты как надо именно ей.       За окном неторопливо проплывали местные инабские виды: частные дома, уютно теснившиеся причудливым узором и структурой, оплетённые проводами коммуникаций, с торчащими антенами, которые сменялись на лужайки, а в одном месте даже проехали не так далеко от берега Тацумегавы, и Майя, точно малый ребёнок, высунулась в окно и сделала, прямо на ходу, серию снимков, после чего с невероятной сноровкой засунулась обратно. У детектива в тот момент, будем откровенны, кольнуло сердце, а кровь схлынула с лица, отдавшись лёгкой бледнотой.       Но это было до этого, теперь же они ехали по той части трассы, которая предполагала маршрут через природу, широко раскинувшуюся по обе стороны от асфальтового покрытия. Небольшой лесок смешанного типа: берёзы, дубки, каштаны, гингко, тянувшиеся к небу и дававшие широкую тень. И всё зелёное, яркое, сочное, шумящее вслед за порывами ветра и проезжающими мимо авто. Сейчас девушка была относительно спокойна, но, как успел убедиться в этом Доджима, с ней нельзя было говорить наверняка: непредсказуемость и порывистость так и кипела в её крови жаждой приключения.       — Значит, вы остановились в гостинице Амаги?.. — дабы перевести тему с неудобной, детектив решил задать нейтральный вопрос. Майя прикрыла глаза, растёкшись по сиденью.       — Да. Знаете, как её мне расхваливала подруга?.. Я поняла, что обязана остановиться в подобном местечке!.. — Рётаро невзначай скосил взгляд на свою знакомую. Ту, видимо, слегка укачало, потому она говорила совершенно не глядя; и именно потому не могла оценить реакцию. А реакцией было подозрение: не тянула Амано на человека состоятельного. Даже если бы она взяла себе эконом… это ударило бы по кошельку. Тамошние расценки детектив знал очень хорошо. По разным причинам.       — И надолго вы здесь?       — На месяцок. Как раз самый сезон купания начнётся…       Доджима виду не подал, но его паранойя, слегка пришедшая в себя с бодуна, тревожно сигналила.       — «Гостиница Амаги»… — вдумчиво протянул серебряновласый мужчина, — что ж, думаю, вы сможете убедиться, почему её называют жемчужиной нашего захолустья…       — Доджима-сан, вы очень плохо думаете об Инабе! — в этот момент она раскрыла веки, после чего наставительно подняла палец в воздух сверкнув глазами на собеседника. — Даже я, оказавшись тут впервые, могу сказать, насколько это чудесное место! Воздух, солнце, земля, вода… — «Что-то не так пошло в этом мире…» — отстранённо подумалось Доджиме, который был вынужден слегка сбавить скорости. Глянул на женщину. «Что ей так могло понравиться в нашей дыре, а?»       — Амано-сан, поверьте… когда живёшь тут всю свою жизнь… тебе настолько уже… опостылело, — он мялся, аккуратно выбирая слова. На его лице было нечто между неудовольствием и недоумением. — Честно, я мечтал, что, став полицейским, меня переведут куда-нибудь в центр или… а попал сюда. Понимаете?       — Поня-ятно… — протянула та и потянулась плечами.       — А вы сами откуда будете?.. — мужчина слегка расслабился, но внутренне, напротив — напрягся. Точно натянутая струна, он готовился воспринимать информацию. Девушка постучала пальчиками по передней панели авто.       — Сумару. Ничего особенного. Скучный и очень неэкологичный город… — её голос тут же стал скучающим и живо напомнил Рётаро свой собственный, когда речь заходила об Инабе. Мужчина почувствовал, что настал момент для мести. Слегка повернув голову на свою визави, он наполнил речь схожими с Майей интонациями возмущения.       — Майя-сан, как вам не стыдно говорить так плохо о таком хорошем городе!       — Э?! — «Ха! Не всё вам надо мной смеяться!» — ликовал мысленно тот, покуда Амано захлопала глазками, приоткрыв ротик.       — Сумару — один из центров цивилизации и гордость нашей нации! Да я бы отдал все свои заслуги и звания, лишь бы оказаться хоть простым постовым, но там!.. — «Во всяком случае, по молодости точно…» В глазах женщины возникло веселье и понимание.       — Уели, Доджима-сан, — она развела руки в сторону, признавая поражение. — Но вы такой непостоянный! — и тут же перешла в контрнаступление. — Прямо бонза на три дня! Неужели в вас нету… патриотизма? Любви к вашей малой родине?!       …вглядываясь в эти фиалковые глаза, в глубине которых (детектив готов был сжевать свой галстук об заклад!) эта… смеялась. Смеялась, своим звонким смехом. А мужчина осознал, что загнал себя в маленькую вербальную ловушку.       Сатонака была довольна. Да, редкое зрелище, но больше всего она сейчас напоминала удава, который заглотил что-то донельзя крупное и теперь лежит, переваривает, нежится на солнышке… с поправкой на то, что она была маленькая, хрупенькая и вообще ни капли сейчас не лежала, а вышагивала рядом с Наруками.       —…м… блинчики… я влюбилась… — всё ещё находясь под впечатлением, молвила она. Юу покосился на неё.       — Ну… спасибо?.. — неуверенный в ответе, отвечал ей парень. — А вообще, благодарить надо не меня, а…       — А эту Эм, — вставила слово семпай, порхая вслед за парой. Те остановили шаг, после чего синхронно повернули головы назад и посмотрели вверх.       — Эм? — покинуло уста их совместное удивление. Кониши замерцала и кивнула.       — Эм. Или «Эй». Или «та-которую-нельзя-называть»…       — Кто-то слишком много читал Хэнри Брикка*, — фыркнула Чие… после чего сместилась на полшага вплотную к парню. Саки подняла бровь.       — А кто-то променял свой культ мяса на культ блинчиков. Да, Никунака*? — пацанка зарычала.       — Я ничего не променяла! Но эти блинчики… — на её личике отразилось блаженство. — Это нечто невообразимое! — снова праведный гнев. — И вообще, почему мы должны бояться такой милой женщины! Тот, кто приготовил такую вкусную кипу блинов, по определению не может быть плохим человеком!       «Сатаблия, заповедь третья», — пошутил в своих мыслях подросток, послав многозначительный взгляд Саки… которая, кстати, отправила аналогичный ему. «Она ничему не учится», — подумали те практически хором.       Между тем, их малый боевой отряд, дозаправившись блинцами, держал свой путь в Торговый квартал Инабы к магазинчику тофу. Вообще, если что-то серебряновласый и понял про их… «негодяя», то это то, что тот никогда не работает днём. Что Амаги, что Тацуми, что Кониши — всех их постигло несчастье ночью. Вопрос: тогда зачем же они шли туда?..       Во-первых, потому что (и на этот аргумент согласились все) негодяй, коли он есть, наверняка должен был провести какую-то свою разведку перед боем. Иначе как он мог действовать настолько неприметно и ловко? Во-вторых, даже если всё происходило как-то иначе, у них появлялся иной шанс — шанс узнать будущую жертву поближе, на случай, ежели предотвратить случай не удастся. Ибо кто знает, каких монстров подсознания могла породить звезда телеэкрана? Но всё это меркло перед самым последним аргументом — никто из них не хотел сидеть на месте сложа руки и просто «ждать». Это… невыносимо.       Посему, предварительный план таков: они собираются подле лавки Ризетты и ненавязчиво «пасут» окружающее пространство, высматривая всяких подозрительных личностей. Если ничего интересного не происходит, то, ближе к вечеру, они идут в телемир и беседуют с Маргарет, Арагаки и Игорем. Во всяком случае, при первом приближении оно выглядело так. Потом последовало логичное и язвительное замечание от вездесущей семпай о том, что всё это — сущее дилетантство. Мол, настоящая «слежка» организуется совершенно иначе.       Поэтому вместо «пойдём и дружно засветимся», был предложен более нейтральный вариант дежурить в несколько смен. Первая — Сатонака плюс Наруками. Вторая — Амаги и Тацуми. Ночью, понятное дело, никто из них ничего предпринять не сможет, однако Маргарет сможет их предупредить, если злодей разыграет свои карты. Впрочем, даже в таком варианте Юу признавал этот план невероятным сырым.       Однако, со случайно брошенных Канджи слов, тот умудрился получить имя «Ангел-хранитель». То есть, если полностью — операция «Ангел-хранитель». Пафосно, но ребятам понравилось, несмотря на слабые протесты со стороны лидера. А вообще, после того как Рётаро и Майя ушли из дома (а Чие, напротив, пришла туда), они организовали подобие конференции: Юу держал на связи здоровяка, а пацанка — свою подругу. Собственно, в ходе бурного обсуждения и родилась эта концепция. Серебряновласый лидер в тот момент подумал о том, что как же плохо, что никто не додумался изобрести подобие чат-комнат, но для мобильных. Но, вернёмся в настоящее.       — Наруками.       Юу, не сбавляя шага, посмотрел на Чие, которая… смотрела в пол, не решаясь поднять глаза. И выглядела она довольно надутой.       — Да, Сатонака?..       Закусила губу, что-то прорычала себе под нос… а глаза так и бегали: то на него посмотрят, то опять убегут в сторону.       — Юкико… вы теперь встречаетесь?.. — голос девушки прозвучал донельзя болезненно, с долей усталости и отчаяния. Юу ничего не ответил, а только поднял голову вверх… на пути его взгляда оказалось привидение. Оно повело развело руки в стороны, посчитав, что у него испрашивали совета.       — А с чего ты это взяла?..       — Нару, я может не самая умная девушка на свете, но точно не дура!.. — Чие взорвалась эмоциями, повысив голос. В нём так и сквозило возмущение. — Вчера все только и говорили о том, что у принцессы появился принц! И они говорили про тебя… Наруками! — последнее слово девушка умудрилась «выплюнуть» как нечто неприятное. Юу сохранил внешнее безразличие. Но ответил:       — А что именно ты знаешь о произошедшем?.. — и при этом он поднял глаза, в которых отразилась сталь. Девчушка смутилась и слегка поостыла.       —…говорили о том, что, мол, ты защищал Юкико, что заступался за неё… — говорила она точно бы нехотя и не до конца уверенная в том, чему верить.       — А разве будь ты на моём месте, ты бы поступила иначе?       Такая постановка вопроса завела пацанку в тупик. Впрочем…       — Юкико мне рассказывала!.. — топнула ногой и продолжила тараторить: — что она ни с кем не будет с тобой делиться, а в особенности — с какой-то драной кошкой… интересно, о ком это она так… — «Это так Амаги назвала Ризетту?.. Однако», — почему-то по душе у юноши заскреблись те самые кошки. — В любом случае! Она сказала мне, что ты — единственный человек, ради которого она готова умереть и пойти на любые жертвы!..       — Мне кажется, ты только что разгласила нечто конфиденциальное. Верно, семпай?..       — В точку.       Ротик пацанки раскрылся широко да так там и остался. Её лицо побледнело, покуда в глазах возникло понимание того, что именно она по неосторожности озвучила. Саки сложила указательный и средний пальцы пистолетиком, после чего, изобразив выстрел, негромко молвила: «Headshot!*»       — Я… не… — потрясённая этой мыслью, она начала невнятно лепетать. Вдруг… — И что с того?! — как вдруг наступил порыв ветра. То есть эмоций, конечно же. На очи набежали слёзы. — Почему всё всегда достаётся Юкико?! Почему даже парень, который мне нравится, должен был достаться ей?! ЧЕМ Я ЕЁ ХУЖЕ?! А…       Тишина. Наруками бегло окинул взглядом улицу: никого. По счастью. Кониши приложила себе ладонь к лицу, после чего вознесла их к небу аля «Ками-сама, за что?..». А вот сама миниатюрная Чие… просто обмерла. Даже дышала тяжело и прерывисто.       — Чие… — неуверенно и смущённо молвил Наруками, внутренне готовясь ко всему и сжимаясь как пружина.       — ИДИОТ!!!       И разрыдалась. Громко, с всхлипами. Решение пришло мгновенно: Юу попытался подойти и обнять девушку, утешить.       — Не подходи ко мне! — выпалила пацанка, которая отскочила назад и встала в боевую стойку на одной ноге. — Ты — УРОД!!!       Наруками Юу искал какие-то слова, что-нибудь, что помогло бы ему успокоить разгорячившуюся Сатонаку Чие. А та, расплаканная, злая, раскрасневшаяся… в общем, беды не миновать. И кто знает, как бы всё продолжилось, если бы не…       — А ну прекрати обижать девушку, урод! Пошёл вон от неё, пока я не вызвала полицию, извращенец!..       Парочка замерла. Неторопливо обернулась. Чтобы заметить их «цель» — Куджикаву Рисе, которая, пылая праведным гневом и уставив руки в боки, сверлила их компанию взглядом. Возле её ног валялись два пакета. Волосы свободно развевались в стороны ало-медным пожаром, ниспадая на розовый с чёрным спортивный костюм. «Мне кажется, ситуация только что усложнилась…»       Знаете, говорят, когда на человека направлен заряжённый пистолет и он выстреливает, после спуска крючка жизнь, вернее, ощущение времени, для человека невероятно замедляются. В таких случаях пишут «жизнь пронеслась перед глазами». Так вот: пусть Наруками был не в столь печальной ситуации, но он ощутил нечто невероятно схожее. Его зрачки расширились невообразимым образом.       — Урара, я вернулась.       Майя, зайдя в номер, не глядя, устало плюхнулась на кровать. Лишь только спустя какое-то время она догадалась поднять взгляд и сообразить, что никого тут и нет как-то. Просто пустой и прибранный номер. Подозрительно! «Хм… интересно, а почему мне тогда об этом ничего не сказали на ресепшене… где бы она могла быть?..» Амано скинула с себя обувь, после чего не отказала себе в удовольствие развалиться на всю длину. Ну и конечно — забралась ручкой в свою сумочку, откуда выудила мобильный. Набрала номер.       Что-то с прикроватной тумбы завибрировало, чтобы потом разродиться невероятно зловещей инструментальной мелодией, которая с первых нот начала нагнетать ужас и саспенс. Майя нахмурилась, скосила взгляд. Чтобы обнаружить там телефон подруги, уложенной в достаточной мере аккуратно и подле светильника. «Ах ты!..» — тихо начала закипать девушка, которая, опознав композицию, сразу поняла, какие ассоциации вызывает у подруги. «Вот значит как. Ладно, Ура-чан, я ведь найду как отомстить…»       Амано ни капли не была злым, мстительным или уж тем более… эм… негативным человеком, во! Мыслим позитивно! «А Урара своё получит, да!»       Серизава, в тот момент сидевшая в купальне, почему-то ощутила невероятный холод промеж лопаток и мимолётный отпечаток жуткого ужаса. Поёжившись, она решила, что пора выползать наружу.       — А… — Наруками хотел как-то оправдаться было, но его грубо заткнули:       — А ну отошёл от девушки, ублюдок! Считаю до трёх! Раз!..       Юу предпочёл повиноваться и отступил в сторону. Куджикава, держав в правой руке телефон, слегка расслабилась, после чего подбежала к заплаканной Сатонаке. «Она меня… не узнала?..» — закономерно удивился парень. А причина, на самом деле, была простой: солнце. Рисе находилась относительно их парочки против света, соответственно, она больше ориентировалась на слух, когда увидела этих двоих. Плюс, расстояние… в общем, много факторов сложилось, но факт таков: она не узнала его. Правда, сам парубок был далёк от понимания причин, но, просто позволил ситуации играть так, как сама хочет себя играть.       — Он тебя обидел, бедняжка? Негодяй! Козлина!.. — Чие всхлипнула.       — Он начал встречаться с моей лучшей подругой, — Риз зарычала.       — Нет, ну что за парни пошли сейчас! Такую хорошую и красивую девушку меняют на какую-то драную кошку!.. — пацанка прекратила плакать, распахнула рот и начала двигать им с грацией золотой рыбки. Нога опустилась на землю.       — По-моему, мы наблюдаем нечто удивительное.       — Не бойся, красавица, ещё встретишь своего принца, а этого… — повернулась на парня. И…       — М… добрый день, Куджикава-сан. Как ваше здоровье?.. — Юу, сохраняя непробиваемое лицо, помахал рукой.       — Нару… привет… — на её лицо скользнула смущённая улыбка, а голос стал блеющим. — В порядке… а… что здесь… случилось?.. — и глазками, глазками застреляла. Чие нахмурилась, не видя лицо своей сочувствующей.       — Куджикава-сан… это же… Ризетта… мать!.. — ахнула девушка, осознав, с кем они столкнулись.       — М… обсуждали мою личную жизнь?.. — поднял бровь Наруками. Кониши зашлась в невероятном хохоте, успев послать своему напарнику одобрение в виде поднятого большого пальца.       — А о какой подруге идёт речь?.. — Рисе начала соображать, что что-то здесь не так. Эм… ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!.. Она сжала Сатонаку уже не мягко и нежно, а так, что та аж зашипела. — Что… я пропустила?..       Юу приложил палец ко рту. Пацанка вырвалась из объятий идола и ткнула пальцем в серебряновласого.       — Этот урод встречается с моей лучшей подругой!       — Это я поняла, — ещё более натянуто улыбнулась Куджикава. И тут же тихо добавила, в сторону: — Страхолюдина, — громко: — я чего-то… не понимаю, Нару. Ты же… м… а…       — Она говорит про ту девушку, с которой я вчера приходил вместе, — поспешил перевести стрелки парень.       — А, про эту змею. Фух. Какая глупость, — по личику девушки пробежало облегчение. Она расслабилась. — Она даже пальца моего Нару не стоит… — Чие издала звук «А?..», а затем дёрнула Куджикаву за волосы.       — Не смей называть мою подругу змеёй!       — Э?! Ты с какого перепуга посмела меня дёрнуть за волосы?! Совсем больная?! Они стоят дороже чем всё твоё тряпьё, включая то, что в шкафу!       «Дур. Дом. М… зато, во всяком случае, они пока заняты друг другом», — на подростка накатило невероятное умиротворение, покуда он взирал на набиравшую обороты перепалку промеж Сатонаки и Куджикавы. Покосился на Кониши. Та, на удивление, выглядела настолько же познавшей просветление. Но ещё и довольной!..       Рисе толкнула Сатонаку. Та отшатнулась, чуть не упала, но в последний момент умудрилась переместиться в присяд и удержаться на ногах.       — Это ты больная что ли?! Да я за Юкико тебе…       — Хо-о, так это не ты сейчас рыдала о том, что эта твоя «так называемая» подруга увела у тебя моего парня?!       — А это не имеет никакого отношения к тому, о чём мы говорим!       — Catfight! Catfight! Файто-о!* — призрак, предчувствуя конфликт, тут же начала скандировать «подбадривающие» речёвки. «Пора вмешаться».       — Сатонака-сан, Куджикава-сан, — те, уже практически готовые столкнуться лбами, единовременно повернулись на источник голоса, злобно сверкнув глазами. — Мы вообще-то пришли сюда по делу. Если вы помните о том, о чём мы говорили вчера…       И, о чудо, в их глазах начало проступать понимание, а гнев, разгорячённый гормонами потихоньку отступать. Обе пристыженно потупили глаза… продолжая тихо рычать друг на дружку.       — М… сейчас-то ты выкрутился, молодец. А как оно дальше будет?.. — прошелестела в ухо семпай. «А об этом я подумаю потом».       Юноша прочистил горло, после чего распахнул уста, и…       — Чхи!.. — Амано почесала свой носик, продолжая лежать в полудрёме на кровати. — Интересно, кто меня так вспоминает?.. — тихо молвила она сама себе. Внезапно, в номер распахнулась дверь…