Персона 4: Сердце всего. Часть вторая

             — Мишку зовут Мишкой, Мишка! Слышишь? МИШКУ ЗОВУТ МИШКОЙ!       — Семпай, времени не осталось, быстрее! Если ты не поторопишься то мы…       — Тайна, которую скрывает собой туман, должна быть раскрыта во что бы то не стало…       — Сможешь ли ты полюбить меня когда-нибудь, Юу?       — ЛИДЕР, ТВОЮ Ж МАТЬ! ЧТО ТЫ ЛОМАЕШЬСЯ ПЕРЕД ВЫБОРОМ КАК БАБА КАКАЯ-НИБУДЬ?!       — Наруками, проснись! Проснись, ЧТОБ ТЕБЯ!       Веки разомкнулись, явив два серые радужки глаз, немного покрасневших, чуть мутных от влаги. Зрачок медленно фокусировался. Тяжёлая со сна, потная и холодная рука нехотя поднялась в воздух, после чего, тыльной стороной ладони стала протирать очи.       Парень с недлинными серебряными волосами уселся на кровати и, как в полудреме, уставился в стену, пока сознание и разум медленно возвращались к нему. На нем была футболка мышиного цвета, без рисунка, в то время как нижнюю часть тела укрывало белое одеяло. Он приложил ладонь ко лбу и поморщился.       Голова гудела и шумела, реальность расплывалась и искажалась… а внутри одновременно говорили, перекликаясь, заглушая друг друга, множество голосов. Мужские, женские, старые, младые… казалось, среди них имелись даже до боли знакомые… но в этом хаосе не представлялось возможным различить что-либо.       Но, вот юноша покачнулся и всё же смог пробудиться. Гул мгновенно стих, подарив блаженное упокоение, что вот, приляг обратно и растворись в том… но, почему-то, заместо этого, его рука скользнула на столик поблизости и взяла оттуда небольшой плоский кулон — луна на одной стороне, а солнце на другой. И она же, сама собой, поднесла его к глазам, тем самым заставив серебряное украшение крутиться, меняясь с одной стороны на другую.       Сейчас в сознании царил полный покой, тишина и порядок… ибо не единой мысли не имелось как таковой. Всё внимание полностью увлёк миниатюрный предмет, за коим лениво наблюдал зрачок.       Лицо не выражало ровным счётом ничего: ровное и гладкое, подобно фарфоровой маске, сделанной умелым мастером. Разве только глаза, которые внимательно скользили по вращающемуся кулону, который раскачивался даже от лёгкого дуновения дыхания.       Так продолжалось достаточно долго… а за окном медленно вставал рассвет. Светило начинало озарять своим багрянцем тихий городок. Всё больше и больше синь уступала место злату, розовому и красноте… природа неспешно просыпалась: начинали петь птицы, ступать звери и плавать рыбы, растения — распускать свои лепестки, бутоны, вьюнки и травы — тянуться к источнику мировой жизни и света…       Наступал новый день…       Время не имело власти здесь: синий бархат существовал вне цикла времени, пространства и истории, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. Сколько ни прошло бы секунд, мгновений, столетий — всё так же будет литься грациозное, выразительное и задушевное пение: ровная, неторопливая, однако, живая игра на рояле, который отвечал нажатию нежным звуком. И бесконечно будет живописец выводить свои абстракции на холсте, покуда златовласая девица вглядывается в тайные письмена гримуара, сопровождаемые иллюстрациями. А хозяин этой обители — карлик во фраке с длиннющим носом, продолжит распитие красных, словно кровь, напитков. Только вот, иногда… даже здесь что-то происходило.       Сумрак Бархатной комнаты мягко укрывал гостя, который, несмотря на предложенный стул, предпочёл остаться в тени, и в сумраке виднелись только его ярко-изумрудные глаза, взгляд которых отличался выразительностью и резкостью. Острый, подобно взору хищного зверя, но отличавшийся своеобразной мягкостью и добротой.       — Значит, я тебе для этого понадобился, — нарушил затянувшееся молчание гость, ровным и спокойным баритоном. Игорь, не раскрывая глаз, растянул губы в полуулыбке.       — Мне нравится твоя догадливость. Она — одно из твоих лучших свойств… — тот, кому слова предназначались, усмехнулся, затем скосил глаза на помощницу карлика. Та, пусть и не сразу, но подняла свои в ответ.       — Она здесь новенькая? — старик промолчал, потянув кисть к фужеру с вином. Златовласая ещё некоторое время водила взглядом по собеседнику, но всё же соизволила ответить:       — Не более, но и не менее чем Вы, дорогой гость. Маргарет, позвольте представиться, — она отвесила лёгкий поклон. — Я, с позволения моего господина… — она сделала паузу, ожидая кивка головой от Игоря, который, немного погодя последовал, — буду помогать, курировать Вашу деятельность и процесс, дабы они не вышли за рамки… — лицо гостя, как показалось, исказилось от ярости, после чего последовало тихое, но крайне волевое шипение, покуда зеркала души впивались в инициатора:       — А я разве согласился на что-то уже, а?.. Да и кто сказал, что мне от тебя помощь потребуется? Уж точно без подобной тебе справлюсь, — комната отреагировала на то хладом и безмолвием, хотя сила от того изошла великая… словно бы каждый звук его речи был смазан невидимым ядом и желчью. Зелёные глаза сомкнулись, затем открылись, но уже умиротворёнными. — Я подумаю над твоим предложением, старый друг. Однако взяться за него или нет… — в задумчивости он вновь смежил веки и смолк.       — Тебе решать… дорогой друг, — хозяин синего бархата затянулся в глотке, затем отставил бокал и упёр подбородок на сплетение пальцев, — Как надумаешь — заходи, я подожду… а до тех пор… всего наилучшего.       Незнакомец поклонился, затем мягкой поступью исчез за вельветовой дверью цвета ляпис-лазури. Маргарет искоса поглядела на Игоря, с неким вопрошанием в том.       — Он?..       — Не любит он того… когда его кто-то пытается использовать… хотя, возможно, ты ему чем-то не понравилась…       Снова всё погрузилось в тишину, вечность и покой… правда, вот… некое семя беспокойства и сомнения породилось в душе у златовласой и златоглазой красавицы, которая попыталась сконцентрироваться на чтение своей книги с кожаными тяжёлыми страницами, покуда руки подрагивали, ровно как и веки…       День уже полноценно вступил в свои права, паря и жаря со всей присущей лету яростью. Школяры лениво, почти что непринуждённо тащились с занятий, в глубине души мечтая о начале каникул, но увы — этим мечтам суждено сбыться только в июле, а пока, затянув кушаки потуже, придётся слушать бесконечные лекции, посещать факультативы или отправляться по каким-то делам. И ничего необычного, экстраординарного в том не было. Даже напротив — всё чересчур стандартно, обыденно и размеренно.       Из проёма школы показалась компания подростков, выглядевшая достаточно разношёрстно: весёлый белобрысый парень с большими наушниками, покоившимися на шее, который о чём-то не умолкая рассказывал, миниатюрная девушка в белой матроске с короткими волосами, свирепым взглядом, угрожающе почёсывала руки. Они вели необычайно оживлённый и эмоциональный диалог, ежесекундно грозящий перерасти в драку и потасовку. Вслед за ними, соблюдая дистанцию, следовали ещё двое: черновласая красавица в красном кардигане, расстёгнутом из-за палящего зноя, и рослый блондин невероятного размера и роста, в чёрной майке-безрукавке с рисунком горящего черепа. Эта пара казалась несоизмеримо спокойней, пребывала в своеобразной задумчивости, изредка косясь вперёд или лениво перебрасываясь фразами. Последним, замыкая ряды, выступал серебряновласый, со своим неизменно каменным лицом, кое, пожалуй, являло собой самую настоящую загадку порой.       — Лидер, куда мы сейчас направимся? — наконец прервал молчание детина, обернувшись назад. Тот, кому, слова предназначались, ничего не ответил, заместо этого бросив ничего не выражающий взгляд на небо - кристально ясное и чистое.       — А не собраться нам на нашей секретной базе, лидер-сама? — вмешался неугомонный белобрысый, умудрившись, не иначе как чудом, увернуться от замаха русовласой бестии, коварно прищурившей глаза.       — Секретной… базе?.. — лик блондина отразил лёгкое недоумение и замешательство, что вызвало смешок у его черновласой соседки, заставив того в мановение ока покрыться багрянцем.       — Да этот Уродомура про Джюнс говорит… — фыркнула миниатюрная девчушка, которая, выждав время, перехватила потерявшего бдительность Ханамуру за горло в удушающий захват. — А ты про что подумал, Канджи-кун?       — Я… — подросток смутился ещё больше и замялся, в попытке обдумать ответ. Красавица, шедшая рядом, снова хихикнула, как-то уже даже не солидно, пусть и прикрыла лицо кулачком.       — Я тоже не сразу сообразила, что это ещё за «база», Канджи-кун. Расслабься, — она растянула губы в улыбке и слегка наклонила голову, чуть прикрыв глаза, сделав тем самым до неприличия кокетливый жест. Канджи отвернулся и что-то буркнул себе под нос.       — Думаю, это неплохое предложение, — наконец подал голос серебряновласый, чуть прищурив глаза от света. Компания переглянулась… а после направилась в сторону Джюнса.       — Думаю, это вся часть истории, которая нам известна на данный момент… — зевнул парень с наушниками, в параллель потягивая колу, стоявшую поблизости в пластиковом стаканчике. Блондин кивнул, продолжая жевать огромный кусок бургера, умудряясь в то же мгновенье о чём-то размышлять.       — Ты не особо удивлён, Канджи-кун, — отметил Наруками, не спускавший всё это время глаз с «новенького». Сатонака хмыкнула, после чего хлопнула Тацуми по спине, отчего тот вздрогнул и чуть не подавился.       — Ну, это ж наш Канджи! Я бы забеспокоилась, если бы его как-то встревожил подобный пустяк! Верно говорю, здоровяк? — вместо ответа тот закашлялся. Отдышавшись, оскалился и сжал кулаки, которые весьма опасно хрустнули.       — Да не в этом дело… Игорь меня уже ввёл в курс дела… пусть и не так подробно. Значит, вы хотите помешать этому ублюдку? — он окинул взглядом всех присутствующих.       — Не просто помешать, а наказать его, — поднял указательный палец Ёске, посчитавший необходимым подобное уточнение.       — Да не суть. Как говорил уже ранее — я с вами в заодно… или есть какие-то возражения, А?.. — почему-то, его взор в тот мгновение впился в Ханамуру, который предпочёл подвинуться поближе к Юу.       — Мне кажется, это будет хорошо, если Канджи-кун предоставит нам руку помощи… ты так не думаешь, Наруками-кун? — серебряновласый легко и одобрительно кивнул, посему Амаги продолжила: — Ты помнишь, как мы в детстве втроём шалили? Ну… я, ты и Чие… — девушка, с глазами полными надежды и ностальгии, посмотрела на Тацуми, который предпочёл отвести взгляд. На лице Чие прочиталось недоумение, которое вскорости переросло в сморщенный в напряжении лоб.       — Совсем не помню что-то я такого… а ты, Канджи? — бестия подложила ладонь под голову и скосилась на бугая.       — Как-то из головы выветрилось, — голос того отдавал нотами подозрительной неуверенности. Юкико надулась и упёрла руки в боки.       — Ладно Вам, народ! Я вон тоже напрочь своём детстве забыл… и, как видите, неплохо живу! — белобрысый вмешался в русло беседы, стремясь немного разрядить создавшееся напряжение.       — Просто ты болван, — хмыкнула Сатонака.       — Что ты, Сатонака, он не болван. Он просто редкое животное, которое нужно охранять от людей… а девушек в особенности, — неожиданный реприз от Юу мигом заставил всех скоситься на главного, который, назло, сохранял ноту серьёзности. Ханамура скривился, будто съел тухлый лимон целиком. Что, в свою очередь вызвало цепную реакцию Юкико, прыснувшую в кулак, что, опять-таки переросло в полноценную истерию, заразившую смехом всех школьников. Веселье распространилось даже на «предмет» шутки.       Но, смех смехом, а диалог возобновился.       — Тогда договорились! — хмыкнул Ёске и аккуратно протянул руку для пожатия через стол Канджи, — теперь ты с нами в одной лодке, по собственному желанию, ведь! — атмосфера, окончательно став светлой и непринуждённой, что даже Наруками, обыденно собранный, развалился на своём стуле, будто на троне.       — Вы уж постарайтесь, чтобы не передумал после этого, — широко усмехнулся во весь ряд зубов блондин, после чего с хрустом сжал конечность и окинул взглядом всю оставшуюся компанию, словно предлагая повторить жест. Все мило улыбнулись и вежливо поклонились.       — М… тогда что на счёт того, чтобы сегодня пройтись в телевизор? Канджи, я думаю, не откажется опробовать свои новые способности, — Сатонака ловко исхитрилась толкнуть в бок Юу, слегка задремавшему и оставшемуся открытым для несанкционированного нападения. Он лениво поморщился, после опёрся на ладонь.       — Я думаю… — глаз серебряновласого приметил, что сейчас взгляды всех его друзей сфокусировались на нём одном. Что его незаметно смутило. Амаги, судя по тому, что невольно облизывала губы, уже предвкушала момент возвращения в ТВ-реальность, с последующими поединками. Чуяло сердце, не к добру такой настрой… хотя, к чести черновласой принцессы, она оказалась далеко не единственной, кто привязался к регулярным посещениям этого мрачного места. Даже глазёнки белобрысого восхищённо заблестели. «Похоже, тот мир нам начинает нравится… хотим мы того, или нет», — мелькнула в голове мысль у лидера, который тут же нарушил затянувшееся молчание: — Почему бы и нет? — ликующие вопли стали весьма красочным ответом на сию фразу, — отличная идея, Чие, — девчушка слегка покраснела, что вызвало новую волну смеха и веселья.       Он неспешно брёл по пустынным, почти полностью разрушенным улицам города, чем-то отдалённо напоминавшим один множества тех мелких, неприметных, японских городков, с их неповторимым, но далеко не столь специфичным колоритом. Незнакомец находился прямо посреди широкой, но уже порядком рассыпавшейся дороги, усеянной самым различным мусором, готовым обратиться в прах при едином касании. Всюду царил хлад и желтоватый туман, отличавшийся особой вязкостью и густотой, полностью укрывавший в своих очертаниях путника. В таком киселе казалось невозможным, невероятным разглядеть что-либо. Ноги медленно вели его куда-то. Куда-то, куда он сам и не знал.       Или не хотел знать. Но даже и в этом случае ему надлежало двигаться дальше, в самую глубь этого действа.       Небеса были полностью багряны, едва ль не черны, потому создавался странный пейзаж, чем-то схожий с представлениями о мире мёртвых. Холодно, темно и тихо. Тихо, как будто и нет никого в округе. Иногда, правда, в пелене мерещились тени, очертания людей, или же безмолвие нарушал резкий и оглушительный звук.       Но незнакомца всё это совсем не смущало, а даже успокаивало, даруя наслаждение от одиночества. Может показаться странным, но он ценил его подобно тому, как иные ценят золото, хороших друзей или любовь…       «Любовь» — воспоминание заставило его смерить шаг и сомкнуть в задумчивости глаза.       Дарует ли смерть покой, умиротворение, освобождение, в конце-концов?.. Возможно, лишь в могиле ты наконец почувствуешь лёгкость, свободу от всех забот этого мира, прелесть этого блаженства: ты отсутствуешь, но в этом и вся прелесть. Хотя, жизнь по-своему ценна, не стоит об этом забывать…       Незнакомец тряханул головой, после чего продолжил свой путь, внутренне продолжая обдумывать нечто ему одному ведомое.       «Похоже, я снова должен сыграть в эту игру… и, к сожалению, к моему несчастью, у меня нет в том власти изменить что-либо…» — губы его растянулись в горькой улыбке, что мягко прятала за собой огромный груз, ношу, невидимо тянувшуюся вслед за ним. Путник поднял взгляд на небо, которое стремительно набирало яркость. «Мне бы сейчас больше по душе пришлось голубое небо с нежными облаками… чёрт, становлюсь с возрастом всё более меланхоличным…» — незнакомец завёл руки за спину, затем так и остался стоять, наблюдая этот странный рассвет, в котором не было его главного участника — сверкающего огненного золотого диска.       «А как бы ты поступила на моём месте, Аи?»       — Долго там ещё?.. — мрачно молвила девушка с медными волосами, сидя в чёрном кожаном кресле, покуда женщина-стилист возилась с её причёской и макияжем, переводя первую личность из разряду «приятной и привлекательной» в категорию «само очарование». Место действия — небольшая комнатка, с огромным зеркалом, отражавшем интерьер — весьма малопримечательный. Всюду небрежно разбросаны принадлежности косметического, парикмахерского и иного роду… возле стены находился ярко-красный диван, рядом с которым — вешалка на колёсиках с несметным объёмом нарядов, один вид которых уже вызывал странные и даже причудливые ассоциации. Хотя, не сказать, что их можно было назвать некрасивыми или неэстетичными.       — Рисе… — тяжело вздохнул неприметный молодой человек в очках, искоса наблюдавший за девицей в отражении зеркала. А она выглядела разбитой, уставшей и до неприличия мрачной и недовольной. — Ты же знаешь: контракт, съёмки, концерты…       — Да знаю я это и без тебя… — ещё злее ответила ему она, скаля зубы. Возможно дело состояло ещё и в том, что как раз сейчас её нежные, густые и чересчур непослушные волосы особо упорно пытались собрать в причёску, к неудовольствию хозяйки. — Можно поаккуратней там, мне больно!       — Рисе, потерпи чуть-чуть… — предпринял новую попытку утихомирить накаляющуюся артистку паренёк, приходившийся ей личным менеджером. — Лучше подумай о чём-нибудь хорошем… тебе ещё сейчас концерт выступать…       — Меня это порядком достало… — раздалось ответное рычание, после которого стилистку пихнули, покуда Рисе рывком поднялась с места, — МНЕ ДО ПЕЧЁНОК УЖЕ МОЯ КАРЬЕРА! — взрыв, и вот девушка уже закатила самый настоящий скандал с криками, воплями… правда, без побочных разрушений. Но это пока, правда. Менеджер поморщился, стал серьёзным в лице и применил запретный приём:       — Куджикава-сан, не каждой школьнице перепадает та же честь, что и Вам. Вы и пожить-то толком не успели, а уже стали звездой на всю Японию. Если хотите, мы прямо сейчас расторгнем контракт, после чего Вы окажетесь на улице, без единой иены в кармане и без возможности вернуться в шоу-бизнес… — слова произвели свой эффект: Рисе обмерла, затем мягко осела на креслице и заплакала. Она пыталась сдерживаться… но экспрессивный нрав брал своё. — Поэтому утри слёзки, улыбнись и выходи петь, Рисе-чан, — смягчился черновласый, заметив, что немного перестарался.       — Я так устала от всего этого… Такахаши…       День у Адачи Тору всё же не задался, как ни крути. Судите сами: опоздал на работу, получил первый нагоняй от своего «персонального демона» — в простонародье «Ониджима» — он же первый курильщик во всём департаменте, Рётаро Доджима. Затем перепутал папки, потерял несколько материалов по делу об Инабском убийце, опробовал новую порцию смачной ругани от шефа. Но было совсем несправедливо орать на него тогда, когда он, с большим трудом, всё же отыскал утерянное, в то время как сами уже успели сделали новую копию. Да ещё и кофе на себя пролил… одним словом, что-то госпожа Фортуна решила повернуться сегодня не той стороной. Вопрос только в том, какая у неё сторона не та?.. Ладно, это полемика.       Сейчас ему выдалась редкое мгновенье, когда этот «демон» ушёл в очередной перекур, посему появились считанные, но от того не менее ценные минуты покоя, кои незадачливый детектив планировал потратить с толком: посмотреть парочку попсовых клипов через служебный компьютер. Благо в нём интернет имелся, что казалось манной небесной в этой глуши… хотя Рётаро и грозился, что найдёт способ заблокировать доступ ко всяким «левым» сайтам. Хорошо только, что такой как он деревенщина ничего не смыслил в этом. И слава богу.       Мужчина злорадно усмехнулся, после чего навёл курсор на значок браузера и легко щелкнул, запустив его и шустро пробегаясь по вкладкам на интересующую страничку. Так, а здесь исполнение в купальниках… вот здесь вот глаза и вспыхнули у него самым яростным образом. Ох уж эти школьницы…       Но вдруг сердце обмерло, душу объяло холодом… ибо ему послышался какой-то шум позади. Страничка сразу направилась в утиль, а синюшный Адачи с размаху развернулся на крутящемся кресле назад, после чего больно приложился носом об пол.       А всего-то кто-то уронил свою кружку… похоже, с таким начальником недалеко до паранойи и сумасшествия… смачно выругавшись, он занял прежнее место, потирая забинтованный нос и тихо поскуливая. Нет, сегодня не его день…       А Доджима и не думал возвращаться к горе-подопечному, предпочтя усесться на скамейке на улице, потягивая из алюминиевой банки какой-то подозрительный на вкус напиток. Жаль, что не пиво.       Когда же жестянка показала дно, он привычным движением чиркнул курево и затянулся. В последнее время сдерживаться от этой дряной привычки становилось всё труднее… мешал нарастающий стресс и нервное напряжение. Племянник, который шляется где ни попадя допоздна в компании своих друзей… которые все, как бы случайно, имеют отношение к этой… этой… дьявольщине! И чем больше они пытаются связать разрозненные нити событий, тем менее очевидным всё становится. Да ещё и эти… «похищения», после которых почему-то ни одна жертва ни черта не помнит!       Окурок был сжат в руке со всей яростью. Ладно, расследование этого случая — полная дрянь, тупик, мёртвая кобыла… но почему у него неизменно складывается ощущение, что окружающие его люди знают и понимают больше него?! Юу, который только и ходит куда-то лисьим шагом, его никчёмный и до неприличия болтливый подопечный, из-за которого их уже осталось только поднять на смех, этот надутый Широгане — мелкая заноза, который только знать и знает, что время проверяет, да что-то проверяет…       Но всё же наибольшим прессом для Рётаро оказался его же собственным начальник, не щадивший никого и постоянно требовавший от них какого-то результата. Пожалуй, он стоил всех вышеописанных личностей вместе взятых.       «Неужели я настолько стар и никчёмен, что ничего не могу сделать?..» — мысли, терзавшие серебряновласого мужчину, резко приняли депрессивный, печальный и тоскливый характер. «Пожалуй, мне стоит немного отдохнуть…»       Наруками задумчиво вглядывался в туманную даль ТВ-мира, которая отдавала бликами, шумом и искажениями, то полностью утопая в дымке, то рассеиваясь и становясь кристально чистой. Он сохранял молчание, находясь на платформе перед выходом, покуда его друзья в очередной раз затеяли за его спиной какой-то бесполезный, возможно даже иррациональный спор. Юноша не пытался вслушиваться в происходящее, полностью отстранённый от всего и вся. Да и неважно оно ему было, поскольку его ум вновь посетила загадка Инабского маньяка… Кого ещё он изберёт своей жертвой?.. Сколько ещё ему потребуется попыток, чтобы остановиться или же разочароваться в избранном методе?.. Какие ещё сюрпризы их ожидают?..       — Наруками-сан, слышишь меня? — голос Маргарет прервал раздумья серебряновласого. Он незаметно повернул голову, отметив тот факт, что его товарищи никак не отреагировали на обращение.       — Что-то случилось, Маргарет-сан? — Юу вновь устремил взор вглубь серебристо-золотой бездны, оперевшись спиной на металлическую опору. Голос её вызывал внутри фантомный приступ головной боли, который так же резко исчезал, как и появлялся. Сейчас он, правда, в себе нёс ноты беспокойства соединённые с оттенками страха.       — Ты должен направить всю группу в сторону торгового района, — у подростка поднялась бровь.       — Это приказ или просьба? — Наруками напрягся всем телом. Что-то имелось здесь подозрительное, не нравившееся ему.       Ответу предшествовал тяжёлый вздох. — Это пожелание хозяина Бархатной комнаты. Но его пожелания лучше исполнять. Извини, не могу сказать больше. Спешите.       Ханамура с подозрением озирался по сторонам, пытаясь при помощи своей силы ощутить потоки ветра, найти нечто опасное: все его инстинкты, интуиция и даже здравый смысл, наперекор друг другу, кричали о том, что здесь дело не просто нечисто. Оно намного хуже.       Только вот лидер и остальные будто и не хотели того замечать, продолжая свой путь сквозь клубы тумана, даже не приглядываясь к окружающей обстановке. Ну, Канджи был исключением… он, подобно многим, попавшим в это место впервые, испытал самый настоящий шок, но, в отличии от большинства, умело сохранял спокойствие за непроницаемой маской тугодума.       Ёске не понравился тон, с которым их серебряновласый предводитель озвучил свою волю, чтобы они все отправлялись в торговый район. И дело не в самом предложении, ибо им всем в тайне хотелось лишний раз опробовать свою силу или помериться способностями. Так, даже белобрысый мечтательно в голове прокручивал варианты того, как поизмываться над Тацуми, в качестве компенсации за давний случай. Однако парень с наушниками, немного разобравшийся в веяниях души Юу, чувствовал сомнение, старательно скрытое и подавляемое.       — Ну, долго нам там ещё идти, лидер-сама? — блондин широко зевнул и помотал головой, в параллель хрустнув кулаками. — Может здесь и приступим к делу? Разомнёмся хотя бы…       «Юу, ну скажи уже что-нибудь!» — мрачно подумалось Ёске, наблюдавшему за по-прежнему безмолвным лидером, внимательно окидывавшим местность взглядом. И всё хорошо… но округа, в которой так любили ошиваться младшие Тени, пугливо скрывавшиеся в темноте, стоило кому-нибудь приблизиться, сейчас куда-то все подевались. Словно бы их привело в священный ужас появление чего-то…       Резко и неожиданно весь туман улёгся, обнажив центр Инабы. Медленно и верно из-за здания появилась фигура, укутанная в плотное коричневое пальто. Сверкнув изумрудными глазами, она молвила:       — Долго же вы перебираете лапками, мелкотня.