Персона 4: Сердце всего. Часть вторая

             Пробуждение оказалось не из приятных. Вот что можно сказать наверняка. Тело отдаётся неестественно сильной болью, словно бы каждая клеточка, каждый нейрончик, каждый миллиметр его пронзает невидимая иголочка. Хочется закричать, но губы, язык и горловые резонаторы, будто чужие, не слушаются: лёгкие не дышат, грудь не вздымается… хотя, увидеть того нельзя: глаза-то закрыты. Остаются только множественные тактильные ощущения, те самые иголочки.       Что такое боль, если задуматься? Не более чем раздражение нервных клеток? Реакция мозга на чересчур сильное воздействие? Игра воображения? Что порождает боль, а если быть точнее, то в какой именно момент она возникает? В тот момент, когда иголка протыкает кожу? В тот момент, когда мозг это осознал? Или же она возникла много ранее, когда тебе сказали, что если уколоться — будет больно. Так когда же именно она возникает?       Странное это чувство. Тело, которое ты считаешь своим, собой, неожиданно оказывается чужим, искусственным… словно бы тебя в него поместили извне. И оно держит, приковывает, не отпускает тебя… а ты просто хочешь взмыть в небо, подобно птице… хм, а что было ранее: птица, поднявшаяся в небо, или же сама идея этой безграничной свободы, возможности двигаться так, как сам пожелаешь?       Ты словно бы сторонний наблюдатель собственной жизни, пьесы, что разворачивается перед глазами по тебе неведомой причине…       Все эти вопросы вновь и вновь повторяются эхом… находя отклик, но так и не находя ответа… ах, да… нужно ведь для начала открыть глаза…       — Наруками! Наруками! Ты как? Всё в порядке? — чтобы увидеть над собой существо в зелёном одеянии, с янтарными глазками, склонившееся над тобой и дозывающееся тебя.       — Са… то… на-ка? — медленно, но разум начинает припоминать цепочку событий. Девушка… друг…       — Хвала богам, ты в порядке! Чёрт, я уже боялась, что ты так и не придёшь в себя… — её лицо взволнованное, бледное, даже усталое. Но это абсолютно не мешает ей болтать без умолку. Вот, она заключает тебя в объятия.       — В порядке… — ты лежишь на полу, тебя обнимает это существо… да, что-то произошло ранее, нечто очень важное… — Как остальные?.. — «остальные». И ты вспоминаешь о том, что ты здесь далеко не один: эта девушка, её подруга, раздражающий элемент в наушниках… хм, настолько ли раздражающий?       — С ними всё хорошо. Чёрт, мы бы уже оказались на том свете, если бы не Маргарет… — гримаса волнения Чие расслабляется в некотором облегчении, покуда хватка становится сильнее. Неожиданно его посещает смущение, быстро сменяющееся на некоторое раздражение. — Только не вздумай говорить ей то, что я сейчас сказала, окей? А то ещё подумает… лишнего…       — По-моему, только ты об этом задумываешься.       — Т… — её слова застряли прямо где-то в горле. Она замирает на секунду или две, затем убирает руки, надувает щёки, поднимается с пола и отворачивается. Ты поднимаешься на ноги. Во всяком случае делаешь попытку. Безрезультатную. Оказывается, это сложно… ходить… и стоять…       — Мы победили? — вопрос соскакивает с языка ранее, чем ты успеваешь его осознать. Разве ты с кем-то боролся?..       Девчушка перестаёт дуться, оборачивается назад и недовольно фыркает.       — С разбегу. Раскатали по тарелке, как блин на сковородке, — морщит лоб, подносит разжатый кулак к переносице. — Я плохо помню… но Ханамура утверждает, что мы умудрились оказать достойное сопротивление! Только вот… — потупляет взгляд и смолкает. На зрачках заблестела влага. — Тебя в самом начале боя… боя… боя… — она переходит на еле различимое бормотание. Ты склоняешь голову набок, затем вновь предпринимаешь попытку встать. Тщетно. — Тебя… в начале самом… ну… — её тело содрогается в треморе. «Припоминаю», — думаешь ты. Взгляд фокусируется лучше, и замечаешь место, в котором пребываешь: остатки полуразвалившегося дома, багряное небо и жёлтый туман. Спальная комната, с остатками мебели и достаточно мягким полом. Татами то бишь.       — Значит, Шинджиро доказал свою правоту… — почему-то, одно это упоминание заставляет тебя содрогнуться. Вероятно, это слово ассоциировалось с чем-то неприятным. Хм, неужели «верить»* так противно? Или не верить…       Неожиданно Чие расплывается в улыбке.       — Представь себе, нет! Он сказал, что наши навыки его поразили, несмотря на то… — делает паузу, снова морщинит личико, — что «мы дрались как свора обезумевших собак»… чёрт, острый он на язык… — ты улыбаешься в ответ, затем призадумываешься. Девушка, вероятно, опять теряет нить разговора: её губы беззвучно шевелятся, будто она ведёт диалог сама с собой. Ворчит.       — И?..       — А! Он сказал, что с радостью возьмёт нас в ученики… ну, если мы захотим того… — она смущённо смотрит на тебя. И ты вспоминаешь о том, что ты среди них главный, тот, кто принимает ответственные решения… «Лидер, значит?»       — Ты не могла бы помочь мне подняться, тогда? — словно бы в ней загорается невидимая лампочка, и она догадывается о том, что у тебе без чужой помощи не двинуться с места. Ходить прямо всё-таки трудно… а раньше об этом как-то не задумывался…       — Ну что, все инвалиды в сборе? Лазарет можно считать закрытым? Никто не уснул навечно? — желчно поприветствовал новоприбывших Наруками и Сатонаку Арагаки, который с довольным видом расположился на остатках дивана, задумчиво подперев голову кулаком.       В гостиной помимо него находились ещё четверо: Ханамура, занявший дальний угол, ближе к выходу — Амаги, чинно сидевшая подле Тацуми, который занял позицию прямо перед «сенсеем» и Маргарет, которая находилась по левую руку от него. Естественно, что внимание мгновенно переключилось на «гостей»… Ёске выдохнул, дал себе по лицу и проворчал что-то насчёт «популярности», Канджи громко стукнул кулаком об кулак и прокричал приветствие… Юкико вежливо поклонилась, скосив взгляд на подругу, которая фактически пристроилась «в обнимку» с Юу. Та сообразила, как это выглядит, покраснела, закусила губу, но не отстранилась. Златовласая женщина аккуратно опустила книгу пониже, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим.       — Даже не надейтесь, Арагаки-сан, — ответ серебряновласого заставляет мужчину довольно улыбнуться.       — Неплохой ответ. Только я на это и не надеюсь… Располагайся тогда, что ли.       Спустя минуту вся компания оказалась в сборе, готовая слушать и слышать. Арагаки в последний раз покосился на Маргарет… затем продолжил:       — Что ж, не вдаваясь в подробности… скажу так: вы меня чертовски удивили, детишки. Настолько, что я даже переосмыслил своё мнение о вас… — Шинджиро снова усмехнулся, после откинулся на спинке дивана. Выглядел он очень… благосклонно, если так возможно назвать человека, ещё недавно казавшегося безжалостным. Хотя, это мог быть просто его стиль обучения… Жестокий стиль, но, очевидно, действенный.       — Игорь-сан передаёт Вам свои искренние извинения, дорогие гости, за это внезапное появление… — златоглазая мгновенно вклинилась в образовавшуюся паузу, после чего отложила книгу в сторону, сложила руки вместе на груди и поклонилась.       — Я тоже должен перед вами извиниться: немного перестарался со своим появлением… — всё-таки, он создавал ощущение человека мягкого и отзывчивого… но не без своих иголок и шипов. Даже виновато поклонился.       — Мы тоже повели себя не лучшим образом… — Наруками склонил голову в поклоне. Его примеру, чуть погодя, последовали остальные.       — Мне кажется, на этом конфликт можно считать исчерпанным, господа… — и здесь златовласая женщина не постеснялась подкинуть свои пять копеек. Шинджиро еле заметно поморщился. Спустя мгновение она говорила далее: — Так на что на счёт Вашего согласия на обучения? Хозяин просил дать ответ в течение сегодняшнего Вашего визита…       — Женщина, тебе не кажется что это слишком, чтобы на них так напирать с выбором?! Они всё-таки не бельё в магазине выбирают, а принимают решение, которое изменит их жизнь раз и навсегда… — недовольный ответ со стороны их «потенциального сенсея» заставил всю компанию улыбнуться.       — Мне кажется, учитывая сколько уже времени было потрачено впустую, у неё вполне имеется такое право… — Наруками посчитал должным вступиться за Маргарет, ибо, стоило отдать ей должное, именно она в очередной раз вытащила их с того света… сколько уже раз она это делала?..       Златовласая и златоглазая замерла, услышав заступничество в свой адрес. Она смущённо потупилась в пол. Арагаки фыркнул на это.       — Как знаешь… так что, каков будет ответ тогда? — серебряновласый устало сомкнул веки, затем повернулся на своих друзей и взглянул на каждого из них, будто бы испрашивая мнения.       Мужчина в шапочке неожиданно поднялся с дивана, покосился в сторону помощницы хозяина синего бархата. Та склонила голову набок в немом вопросе, затем медленно кивнула, после чего тоже встала на обе ноги.       — Когда примите решение, выйдите на улицу. А там… посмотрим, — с этими словами он покинул комнату вместе со златовласой спутницей.       Атмосфера стала заметно легче и дружелюбней, когда подростков оставили «самих с собой», вскорости они образовали кружок в центре комнаты, расположившись на татами.       — Что думаете? Конечно, я уже говорил своё решение… — конечно же, первым взял слово их бессменный лидер, Наруками Юу. По правую руку от него находился Ханамура, следом Тацуми, Амаги и замыкала круг Сатонака, точно по левую сторону.       — Собственно, а что изменилось?! — не выдержал Ёске, скривив недовольную мину. И было от чего… — Позволить, чтобы нас учил сенсей-садюга?! Вы как хотите, а я против…       — Что, штаны промочил от его крутости, сопляк?! — за Арагаки снова, что неудивительно, вступился Канджи, который, видимо, твёрдо вбил себе в голову начать обучение именно у этого человека…       — Заткнись уже, голубой мешок с костями и мускулами, и без тебя тошно! — а это уже серьёзно. В своём раздражении белобрысый перегнул палку дозволенного… бугай напоказ размял плечи и поднялся на ноги, покуда все его мышцы вздулись подобно шарам для боулинга. Даже лицо стало каким-то… пугающим.       — Повтори-ка, что ты сейчас только что сказал…       — Ты попал, Дуромура… — развела руки в сторону Чие. Юкико почему-то начала тихо фыркать в кулак, еле сдерживая рвущийся наружу истеричный гогот.       — Беги пока можешь, партнёр, — от чистого сердца посоветовал ему серебряновласый, мысленно радуясь, что у них будет время обсудить всё в «спокойной» обстановке.       Услышал он подсказку или нет, но чрез одно перемещение секундной стрелки «пятки» беглеца только и сверкали, в то время как, снося всё на своём пути, за ним погнался «Инабский буйвол», умудряясь при том что-то вопить на счёт тех «казней», что ожидают Ханамуру за его чересчур длинный язык.       — Будем считать, что у нас есть один голос «за», один «против», — подвёл итог произошедшему лидер, задумчиво опершись на локоть, поставленный на колено.       — Голубой мешок с костями… кх… — Амаги тут же перестала сдерживаться и расхохоталась уже в полный голос, уже заранее схватившись за живот.       — Это надолго… — тяжело вздохнула её подруга, будучи неплохо осведомлённой о её привычках и особенностях.       — Значит, остались только ты да я, — пацанка вздрогнула, когда ощутила на себе пристальный взгляд серебряновласого юноши, ждавшим её мнения по данному вопросу. Она отвернулась и покраснела, смутившись, начала нервно теребить руками застёжку на толстовке.       — Я не знаю, — наконец вымолвила девушка, переборов внутреннюю робость, подвигавшую её к молчанию.       — Тогда, может, попробуешь оценить его как человека? — внезапность поставленного вопроса стушевала Сатонаку ещё более. Юу, может и понимал, что такое внимание ей непривычно, но продолжал гнуть свою линию.       — А почему именно я?! Почему не тот же… Хана… мура? — вспыхнув, она оборачивается на серебряновласого, от крика перейдя к почти беззвучному лепету.       — Он уже сказал мнение. Тем более, он сейчас не здесь. Кроме того, разве это плохо, что я хочу положиться на тебя в своём выборе? — в этот момент Чие захотелось его треснуть со всей силы. Ибо он говорил всё это со столь каменным лицом, будто бы решалась не жизненно важная дилемма, а что-то мелкое и будничное. Вроде приглашения в кино… «Нет, нельзя об этом думать, плохая Чие!» — испуганно пронеслось у неё в голове, а сердце продолжало отбивать бешеный ритм.       — С тобой всё в порядке? — видимо, её внезапное бормотание и попунцовевшее личико вызвали в нём самом замешательство. «Или же он слишком непроницаем…»       На его попытку прикоснуться ко лбу, вероятно для того, чтобы померить температуру и проверить общее состояния она отреагировала слишком резко, бурно, оттолкнув со всей силы от себя и вскочив на ноги. Ухохатывающаяся Юкико, уже синеющая от недостатка воздуха, продолжала пребывать в собственном экстазе, не придавая ни малейшего значения происходящему вокруг. Ну, наверное.       — Это уже слишком… Юу! — первое что-то вырвалось изо рта пацанки, когда она отошла на некоторое расстояние, тяжело и часто дыша, со щёками оттенка спелой помидорки. Почему-то, Наруками казался довольным собой. Что злило даже больше. Но, необходимость вынести суждение отрезвила мысли, заставило отвлечься от его самодовольной рожи… куда было бы неплохо отправить один или два пинка… — Я думаю… он неплохой человек. Суровый, но неплохой, — её сбивчивые слова достигли его, заставив прищуриться.       — А что думаешь на счёт обучения у него? — и снова повисло молчание. Наруками внимательно ждал ответа. Девушка посмотрела в пол, затем тихо начала ронять слова:       — Он знает много. Больше, чем ты или я, или кто-то другой… ну, не считая Маргарет или длинноносика… но они всё равно ничего за так не скажут…       — И? — ещё минута безмолвия.       — Голубой мешок в крапинку!.. Нет, в горошек! а-ха-ха… — видимо, истерика черновласой принцессы не хотела заканчиваться так скоро.       — Что она такое воображает? — скосился на нея Наруками в растерянности. Чие тяжело покачала головой.       — Даже для меня это загадка… но иногда её так долго нельзя успокоить… порой очень долго… у неё странное чувство юмора…       — У всех есть свои странности, мне кажется…       — Ты на что намекаешь?! — она в очередной раз хотела взорваться, в ярости наорать… но его спокойное, расслабленное, уравновешенное выражение, внезапно остудило внутренний пыл. — Он действительно может нам помочь… мне кажется…       — Я понял тебя. Большое спасибо тебе, Чие, — его поклон и неформальность обращения снова вгоняют в краску успевшую «остыть» девчушку.       — Хватит… это просто моё мнение, ничего более! Я не уверена в нём на сто процентов…       — Мне вполне достаточно того, что ты так думаешь…       Когда Наруками и Сатонака появились на улице, ведя под руки с трудом дышавшую Амаги, их глазам предстало весьма интересное зрелище: возле куска бетона, который Шинджиро использовал себе заместо скамьи, сидев в позе лотоса со сложенными указательными и большими пальцами, валялись с неплохими шишками Тацуми и Ханамура, почему-то в обнимку. Неподалёку, приосанившись к покосившемуся фонарному столбу, находилась Маргарет, неспешно листавшая страницы своего гримуара. Арагаки с интересом смерил появившуюся троицу взглядом.       — Ну что, готовы озвучивать решение? Я вас не тороплю, но время всё-таки тикает, пока мы тут болтаем… — Наруками в этот момент с содроганием подумал о том, что будет, если они «появятся» в Джюнсе где-то за полночь… нет, о таких страстях лучше просто забыть…       — Да. Мы готовы озвучить немедленно, — словно по мановению волшебной палочки «эти два товарища» оказались на ногах, готовые выслушать вердикт. И да, они тут же расцепили руки и покосились друг на друга, сверля взглядами один другого. Правда один тяжёлый вздох со стороны мужчины в шапочке мгновенно заставил их отвернуться и разойтись по сторонам.       — Так что? — все устремили свои взоры к серебряновласому, который, казалось, сейчас в одиночестве вершил ход истории. Во всяком случае маленькой, их личной, персональной… хотя, кто знает? Может на кону стояло нечто большее, нежели кажется на сторонний взгляд наблюдателя…       — Мы согласны, Арагаки-сан. Или лучше звать Вас Арагаки-сенсей?.. — эмоции бурным потоком хлынули разом, как только Юу произнёс заветные слова. Равнодушным не остался никто: кто-то сразу стал ныть, плакаться и возмущаться, кто-то вопить и славить, кто-то счёл нужным промолчать… кто-то смутиться и уставиться в землю, в всё ещё в сомнении и внутреннем страхе… сам же новопровозглашённый сенсей торжествующе улыбнулся, спрыгнул с камня и похлопал в ладоши. Неизвестно, что имелось в виду этим жестом… но Наруками стало приятно от того. Златовласая прикрыла глаза, растянула уста, затем растворилась в воздухе, словно никого и не имелось здесь.       — Прекрасно, тогда здесь и начнём наш первый урок… — фраза, соскочившая с языка Арагаки, мановение ока навела полнейшую тишину, словно окружающий мир лишился звука.       — Прямо сейчас?.. — в ужасе пролепетал Ёске, в своём воображении рисуя картины чудовищной силы и воздействия. Что отразилось в его белеющем прямо на глазах лице.       — А может… не надо?.. — вторила ему Юкико, чья улыбка была немного нервной, если не сказать что искривлённой. И опять-таки от страха.       — Вы уверены? Мы сейчас немного не в том состоя… — уж что-что, а к такому повороту событий мало кто был готов. Только Арагаки оборвал речь на середине:       — Да не тряситесь, сегодня так, «вводная лекция», если это можно назвать подобным образом. Заниматься будем с вами потом… начиная с завтра. Хотя… — заметив отсутствие энтузиазма и огонька в глазах, он вздохнул и поправился: — с послезавтра. Дадим вам денёк поспать спокойно, поразмыслить…       — Итак, начиная лекцию… что вы знаете о собственной силе, этой «Персоне»? Что она вообще такое, по-вашему? — спустя несколько минут все собрались подле Шинджиро, который занял самый центр бывшей проезжей части, попросив держаться от него на некотором отдалении, чтобы ему не стесняло движения их присутствие. Вопрос мгновенно поставил в тупик всех присутствующих: все знали, что это такое… а вот объяснить…       — Это… типа… наш защитник, приходящий по зову сердца… наверное… — неуверенно высказалась первой Чие, глазами ища поддержку у друзей. Мужчина окинул взглядом всех своих учеников, в ожидании следующих версий.       — Ну, это сила, которая делает нас… особенными… героями! Да, глупо звучит, понял… — Ёске быстро смолк под укорительным взором Арагаки.       — Она нас защищает… — предприняла слабую попытку Юкико и тут же сжалась, будто ожидая последующего крика или удара. Сенсей покачал головой, в параллель дав ладонью по лицу.       — Смелее. Я ещё не говорил, правы вы, или нет. Предлагайте версии, чтоб вас… — хотя, его слова не дали нужного эффекта, ибо компани всё ещё чувствовало некую скованность, неуверенность в общении с ним.       — Персона… она как живое существо… — озвучил свой вариант Наруками, пытаясь по реакции глаз или мимике определить верность своего ответа.       — Персона… какое-то странное слово… английское что ли?.. — бугай почему-то задумался на чем-то другим, нежели все остальные. Возможно, свою роль сыграло то, что он только успел «обресть», но не смог ещё «опробовать».       — Больше вариантов нет? — терпеливо поинтересовался мужчина в пальто, оглядывая школьников.       — Ну… без неё нам было бы туго… — снова раскрыл рот белобрысый парень в наушниках. Мужчина вздохнул тяжелее.       — Ладно, а теперь разберёмся. Итак, Персона, как правильно заметили, это прежде всего защита. И прежде всего — от окружающей вас среды, — школьники переглянулись друг с другом. — Согласно одной из теорий, человеку для функционирования в социуме, помимо эго, личности и многих других вещей требуется маска. Роль, если по-простому. Она позволяет облегчить понимание друг друга… «стереотип, ярлык»…       — А какое это имеет отношение к нашей силе? — не сдержался Ёске. Сенсей проигнорировал вопрос, продолжая задумчиво вещать:       — Всё это звенья одной цепи. В этом мире нет ничего бесполезного — всё имеет цель для существования, что выражается ролью. А персона выступает проводником между средой и вами — личностью. Я понятно выразился? — наконец, Арагаки прервался и внимательно поглядел на учеников, ожидая реакции.       — Я ничего не поняла… — тихо призналась Амаги, потупив глаза и боязливо сделав шаг назад. Шинджиро, к удивлению, остался спокойным, приложив руку ко рту.       — Хорошо… Персона — физическое воплощение вашей социальной роли. Вашей маски, которая, в свою очередь, представлена арканом. Старшим, как правило…       Последующие полчаса прошли в бесконечных попытках втолковать школярам всю премудрость и хитрость этого термина. Под конец Юу всё же удалось сделать эссенцию: «Персона — фасад, защищающий личность от среды её же и окружающей. Личина, которая может быть воплощена физически».       — Что ж, с первой половиной, худо-бедно разобрались. Какие будут вопросы, прежде чем продолжим? — руку подняла Чие.       — Арагаки-сан, а почему её так просто нельзя заполучить? Мы ведь все… ну… имеем некую «персону» тогда, получается…       — А почему у кого-то их может быть две? — уже не удержалась Юкико, предпочтя спрятаться за спину Наруками. Ханамура, смекнув что вопрос имеет в виду его, тоже не стал стесняться:       — А почему для этого необходимо победить самого себя, свою Тень? Неужели нельзя как-то попроще?       — Так, тихо. Я отвечу, но по порядку, — мужчина резко оборвал нарастающий шквал вопросов, предчувствуя возможность быть ими заваленным. — Персона, для её физического воплощения должна быть максимально оформлена. Иначе могут возникнуть определённые трудности… человек может иметь бесконечное множество масок, ровно как и бесконечное множество персон. Я слышал, что наибольшее число — тысяча. Некто «Тясячеликий»…       — Тясяча? Много… как-то… — присвистнул Ёске, пытаясь воочию себе представить всю картину. И, судя по его отсутствующему взору, проникся. Чересчур.       — Теперь к следующему вопросу: Тень и Персона, на самом деле — две стороны одной монеты…       — ЧТО?! — крик школьников звонко огласил округу, излишне подтверждая их удивление, которому не было придела, на самом деле. «ЭТО КАК?» — пронеслось у каждого из них в голове. Арагаки усмехнулся, осознавая произведённый эффект, поясняя дальше:       — Поэтому одно не может существовать без другого, а другое без первого. Мир, в котором Вы находитесь, ничто иное, как место, заполненное Тенями всех живых. Эдакое искажённое отражение вашего мира… — он сделал паузу, переводя дыхание и собираясь с мыслями. Наруками и компания были же не в силах что-то сказать поперёк… в своей попытке переварить вывалившийся кусок информации. Конечно, он всего лишь дополнял, сводил воедино известное ранее, но даже это ошарашивало.       — Хуя… се… — наконец отпустил комментарий бугай, который широко-широко раскрыл веки, что казалось, будто глазные яблоки вывалятся наружу при неосторожном действии. Шинджиро довольно прикрыл свои очи и растянул губы в усмешке.       — А потому, что удивительного в «ритуале» принятия своей тёмной половинки? Хотя, если вы задумаетесь серьёзней… — мужчина резко раскрыл глаза, хищно оглядев своих подопечных. Жест заставил их «очнуться» испуганно посмотреть на Арагаки в ответ. Юу навострил уши. — Она не столько уж темна, эта «другая» сторона. Её главная задача — охранять личность от какого-либо вреда ей. А для этого все средства хороши, как говорится…       — Охранять личность от вреда? — переспросила Юкико, которая медленно осознавала поток слов.       — Оно самое. Её не случайно именуют «Тень», а никак иначе… посмотрите на свою, кстати… — мужчина сделал указательный жест пальцем. Подростки, не понимая подвоха, начали оборачиваться.       И тут было сделано удивительнейшее открытие.       — Э?! — пискнула Чие, которая в очертаниях отбрасываемого силуэта достаточно точно угадала Томое. Правда, для требовалось присмотреться хорошенько…       — Чувак… а разве так всегда было? — резонный вопрос от Ханамуры, обращённый к серебряновласому. Тот пожал плечами в ответ, с интересом обнаруживая Изанаги в своей проекции.       — Не приглядывался, как-то.       — Ничего удивительного. Обычно, человек не в состоянии это заметить. Просто по невнимательности… кому придёт в голову следить за своим двойником, неотступно следующим по пятам? — мужчина выглядел достаточно довольным, будто задуманный фокус более чем удался.       Когда им надоело это занятие, Арагаки немного размял руки и шею.       — Но это то, что касается теоритической части… в практике всё намного проще, чёрт возьми. Персона существует в трёх состояниях: спящее, пассивное и активное. Просто, не правда ли?       — Спящее, активное, пассивное… — сосредоточенно бубнила Сатонака, запоминая сказанное. Белобрысый не постеснялся среагировать:       — Нет, Чие-чан, сколько бы ты не повторяла это заклинание, мясо на тарелке не появи… — мгновенный хук в челюсть от раскрасневшейся пацанки тут же расставил приоритеты в нужном порядке, заставил заткнуться и отпрыгнуть в сторону. Арагаки уже было просто лень обращать на подобное внимание…       — Спящее — это как у вас сейчас. То есть, персона «полностью» выключена… следом идёт «пассивное», когда она пробуждается внутри, но всё же ещё не появилась в этом плане…       — Не совсем понимаю, как это… — в усилии напряг лоб Тацуми. Шинджиро склонил голову.       — Думаю, демонстрация ускорит этот процесс. Наблюдайте.       Он напряг ноги, затем шустро и полулениво совершил сальто назад, приземлившись точно на стопы. Достаточный сложный трюк, но не настолько необычный. Школьники терпеливо ожидали продолжения. Он сделал глубокий вдох, после чего снова совершил прыжок-сальто назад, но с одним существенным изменением: теперь он подпрыгнул метров на десять в высоту, перевернулся в воздухе не менее двадцати раз и лишь только после этого оказался на земле, и в то же мгновение рядом с ним воткнулся хорошо знакомый топорик, который, как очутился в руке хозяина, начал плясать и рассекать воздух, вызывая в нём мощнейшие колебания. Движение за движением… выпад за выпадом, бросок за броском, финт за финтом и свинг за свингом. Со стороны это напоминало танец… жестокий, смертельный, но завораживающий и захватывающий… словно бы демонический.       За секунду до того всю окрестность пронзил порыв ветра, вызванный, на самом деле, резко хлынувшим потоком энергии: Наруками, при этом, чуть не сбило с ног.       Окончилось всё это шоу неожиданно: Арагаки просто замер на месте, потом сделал глубокий вдох…теперь же, ветер, заместо того, чтобы лихорадочно дуть во все стороны, начал собираться в некое подобие циклона, торнадо, вращающегося вокруг мужчины в шапочке. Секунда — и всё вокруг озарила вспышка, огонь, свечение, того самого небесно-синего цвета, напоминающим лазурный. Хотя, его можно сравнить ещё и с северным сиянием, авророй, чем-то фантастическим, сюрреальным. Такого пляса и перекликания, несмотря на некоторую опытность в данной области, ни один из подростков ещё не видел: их собственная аура казалась блеклым подобием этого пожара.       Утихла буря, свет погас. Остался только Шинджиро да фигура, весьма любопытная на вид. Существо, ростом больше человеческого, с алой, подобно горящей и пылающей лавой кожей, с чёрными словно смоль длинными власами, убранными в роскошнейший хвост при помощи золотой шпильки. Лицо спокойно, собрано и ровно, подобно лучшим образцам фарфоровых масок, гладкое и островатое, но красивое и приятное. Глаза чёрны и ярки, под стать владельцу дышавшие космическим покоем и миром. Тело было полуобнажено, прикрытое каким-то подобием надбедренной повязки, представляющим собой тигриную шкуру, вероятно, в ушах огромные, сверкающие бриллиантами серьги, в левой руке изогнутый практически дугой ятаган, с красной кисточкой и простоватым металлическим хватом.       Именно таковой предстала персона Арагаки Шинджиро — величественной, опасной и спокойной. Юу, имея возможность стоять лицом к лицу, попытался заглянуть в глаза этой сущности. Как только он встретился с ней глазами, его обуял страх, доходивший до самого сердца, заставляющий скрючиться пополам. Боле чем мгновенье он не перенёс этого, его дыхание участилось и стало тяжким, будто бы грудь сдавили чем-то тяжёлым.       Когда видение кануло в небытие — всё что осталось, это поражённые, искажённые от изумления, ужаса и восхищения лица молодых людей и их учитель, который терпеливо ожидал реакции. Только её не последовало. Новый вздох.       — Примерно так это выглядит. При пассивном режиме персона делает из вас нечто наподобие сверхчеловека — вы становитесь сильнее, быстрее, появляется даже, зачастую, какое-то обмундирование, просыпаются доселе неведомые навыки… ну а активный — это и есть призыв. На этом урок окончен. Встретимся послезавтра… — ни говоря не слова боле, он молча покинул их, оставив тех наедине со своим шоком, который не стихал… покуда Наруками не прервал его, первым оказавшись способным оторвать язык от нёба:       — Пожалуй… это был чересчур длинный день… всем на выход…