Темискира¹ ― островное царство амазонок, обосновавшееся на самом краю богатых на природу и золото Материковых Земель. Земля воительниц, которые свято чтут и хранят традиции предков, покинувших сей мир ещё задолго до появления здесь варварских племён. Уже никто и не упомнит, сколько столетий прошло с тех пор, как сюда впервые ступила нога дочерей Ареса², променявших «рабскую» жизнь в семьях своих мужей на военные походы и бесконечные битвы.
Эта неприступная империя, хорошо защищённая разлившимся с севера на юг Драконьим морем, за всю свою историю тысячи раз подвергалась набегам и с юга, и с запада, и с востока, и с самого крайнего севера, но ни разу так и не была отдана врагам на поругание. Казалось, будто сами олимпийские боги хранят сию эллинскую землю, насквозь пропитанную кровью сестёр.
Темискира ― это золотая жила, которую мечтали завоевать вожди далёких племён. Каждый король желал, чтобы венцом его славы было падение царства амазонок. Каждый император хотел получить себе в служение непокорных воительниц. Но каждый раз Мойры³ уводили смерть далеко за пределы этих богатых островов.
Неудивительно, что многие и по сей день желают отвоевать сей лакомый кусок: о сказочной красоте и немыслимом богатстве этих мест слагают легенды, а менестрели, играя на своих незамысловатых инструментах, складывают песни, разнося их по округам и прославляя славный эллинский народ и его непоколебимость пред лицом далёких и близких врагов. Многие смелые путники, желая добраться до загадочного дома амазонок, сложили головы, не пройдя и половины положенного на то пути: одних поглотила чёрная бездна Драконьего моря, других забили морские разбойники под покровом глухой ночи, третьих же ещё на подходе к темискирским границам нещадно раздирали дикие или приручённые воительницами драконы, наученные охранять свой единственный дом.
Зимы здесь бывали довольно суровые: снега в холодные месяцы наметает столько, что его количеством, если хорошенько растопить драконьим пламенем, можно и второе Драконье море налить, да и небольшое озерцо с лужицей наполнить, однако лето, что удивительно, очень тёплое, порой даже невыносимо жаркое.
Темискирские просторы, несмотря на всю свою открытость, затаили в себе много загадочного и прекрасного. Вот посреди невысоких гор расположилось небольшое озеро, настолько чистое, что, заглянув в его воду, можно рассмотреть лежащие на далёком дне камни и увидеть каждую плавающую в нём рыбёшку. А рядом, на берегу, отдыхает один из многочисленных хранителей этих лесов ― огромное Ужасное Чудовище. Этот мирно посапывающий гигант и не выглядит вовсе таким ужасным: мягко переливающаяся в свете заходящего солнца огненная чешуя, огромная рогатая голова, которую подпирает корявый небольшой валун, раскрытые мощные крылья, незаметно подрагивающие при каждом глубоком шумном вдохе этого существа... Веки его прикрыты ― дракон видит очередной сон.
А вот и лес, конца и края которому не видно: множество деревьев разных замысловатых пород стоят веточка к веточке, создавая огромный лабиринт, в котором можно или укрыться от неприятностей, коль они тебя настигли, или обрести проблемы, коль пришёл с дурными помыслами. Под ногами расстилается сказочной красоты пёстрый ковёр, сотканный не только из сочной зелёной травы, но и из цветов различных мастей. Сквозь кроны деревьев пробиваются любопытные солнечные лучи, дарящие тепло и ласку всем желающим, а лёгкий ветерок нежно поглаживает макушки вековых растений, заставляя зелёные листочки исполнять приятную шелестящую мелодию. Симфонию леса гармонично дополняют высокие голоса птиц, уютно устроившихся на тонких и не очень ветках. Сквозь лесное царство медленно, будто стараясь не тревожить покой здешних жителей, пробирается величественный Танаис⁴, воды которого вот уже многие сотни лет кормят обитателей этих земель: и амазонок, и драконов, и зверей.
Река берёт своё начало в высоких горах Темискиры. Снег уже много веков подряд укрывает верхушки этих скал от любопытных взоров. Но и здесь, в холоде, полно обитателей: белоснежные волки, птицы, оперение которых под стать лежащим на земле снежинкам, и невероятной красоты драконы с чешуёй оттенка лунного света.
Солнце уже начало заходить за горизонт, лениво кидая последние лучи на горные возвышенности и окрашивая их в кроваво-алый цвет. Среди промёрзших скал можно разглядеть не зверя, не птицу и даже не дракона, а божественной красоты рыжеволосую девушку. Облачённая в меха, она припала на одно колено к мокрому снегу, правая рука её твёрдо лежит на крошечном горном выступе, не давая сорваться вниз. Огненные волосы её распущены, и лишь три большие пряди находятся в плену: сплетены в тугие косы. Ветер жадно трепал локоны прекрасной девы, будто бы пытаясь освободить их от заточения шёлковых верёвок. В плену хрупких с виду, но на деле сильных рук покоился длинный боевой топор, расписанный замысловатыми узорами. Гордо выпрямившись, северянка наблюдала за парящим над заснеженными вершинами орлом, что направлялся в её сторону. Эта дева ― хозяйка Северных Земель, прекрасная амазонка, хранительница Темискиры, королева Милоса.
«А вот и мой любимый Рух⁵. Странное имя для средних размеров орла, не так ли, Милоса? Но ничего лучшего тебе и придумать не моглось, ведь он такой… непокорный, дикий и сильный. Приятно наблюдать за его мягким, но уверенным полётом. Наверное, именно эти пернатые создания и есть олицетворение свободы. Как же хочется оказаться на его месте: взмыть в небо настолько высоко, насколько это возможно, и лететь так быстро, как только могут позволить крылья. Каково это ― оседлать ветер и нестись вперёд на его шальных потоках?
Почему? Почему боги не даровали людям крылья? Хотя бы крошечные, чтобы можно было просто парить над землёй… Да, мы, амазонки, приручили драконов много веков назад. Можем взмывать на их спинах в небеса, когда захотим… Но это совершенно не те ощущения. Так хочется чувствовать под руками ледяной ветер, пропускать его через себя и знать, что это не кто-то несёт тебя сквозь облака, а ты сам летишь навстречу неизвестному».
Из глубоких мыслей девушку вывела её драконица, уткнувшаяся своим белым носом в сильное женское плечо. Воительница устало прикрыла глаза и выпустила из лёгких задержавшийся в них воздух, который тут же рассеялся по ветру невесомыми дымчатыми клубами.
― Привет, Сапфира, ― амазонка ласково погладила своего хранителя по чешуйчатой морде, на что он лишь приветливо заурчал и удовлетворённо прикрыл веки.
Сильный поток ветра, умело огибавший все выступающие горные камни, ударил в девичье лицо. Всадница поёжилась и потянула кверху пушистый меховой ворот. Но даже он не помог скрыть её кожу от ледяных щупалец борея⁶, принёсшего с собой пару сотен снежинок и любезно закинувшего их ей за шиворот. Амазонка ещё больше закуталась в меховой отрез ― болеть сейчас ей было не с руки. Даже в летние месяцы.
Сапфира, всё это время наблюдавшая за своей наездницей, сочувственно заурчала и поспешила укрыть её огромным крылом, служившим хорошей защитой от усиливающегося ветра.
― Спасибо, ― что-то пробормотав в ответ, рептилия устроилась рядом с северянкой и стала наблюдать за последними минутами жизни дневного светила. Милоса же неотрывно смотрела на свою крылатую сестру, познакомиться с которой ей довелось много лет назад, в далёком и безвозвратно ушедшем детстве.
«Драконы… Боги, какие же это прекрасные создания! Клянусь Артемидой⁷, я до сих пор не сознаю, почему их отправляют на тот свет. Они сильные, свободные и своевольные, а друзья и защитники из них поистине самые верные. Проклятые викинги… Ведь они развязали эту войну. Лучше бы друг друга перебили ― сделали бы одолжение всему Новому Миру!»
Последнюю фразу амазонка выкрикнула в пустоту Эриманоса; Сапфира встревожено посмотрела на свою хозяйку и принялась мурлыкать ей что-то успокаивающее.
Эллинка снова перевела взор на рептилию и столкнулась с
осознанным взглядом ярких синих глаз, которые были полны волнения и драконьей заботы. Девушке казалось, будто ящер понимает её, как никто другой, ведь они вместе с самых юных лет: Сапфира была совсем детёнышем, а от рождения Милосы и пяти зим не прошло, когда их познакомили, ― все амазонки с детства воспитываются бок о бок с драконами, учась не бояться их и перенимать их повадки.
Милоса всегда знала, что её хранитель особенный.
Лунный Дух. Непередаваемой красоты огромный зверь: белоснежная чешуя прочная, словно алмаз, на тонких, но крепких лапах красовались длинные когти, готовые порвать любого, кто посмеет причинить вред дракону или его всаднику, гигантские крылья позволяли без труда развивать заоблачную скорость, на длинной шее покоились полупрозрачные и хрупкие чешуйки, своим видом напоминавшие добротную лошадиную гриву, а вытянутая голова была увенчана двумя огромными рогами, острыми, словно только что заточенные темискирские клинки. Редкий, возможно, уже давно канувший в Лету вид, красующийся на всех темискирских гербах и знамёнах, парусах и доспехах. Ходит поверье, что сама Артемида даровала Лунного Духа первой амазонке, имя которой было Отрера, чтобы тот охранял её в боях и наводил ужас на всех врагов эллинских воительниц.
Рыжеволосая девушка мягко коснулась драконьей морды. Ощутив лёгкое прикосновение, рептилия сильнее прижала голову к ладони и утробно заурчала, а затем перевела взор на горизонт: солнце уже зашло, а на небе стыдливо начали появляться первые звёзды. Сапфира аккуратно дёрнула амазонку за рыжую прядь волос и мотнула головой в сторону города, как бы говоря ей, что пора возвращаться в город.
― Да, сестра, уже стемнело. Полетели домой. Нас там заждались, ― бросив тоскливый взгляд на горящий сигнальными огнями полис, Милоса запрыгнула в седло, а дракон, ощутив тяжесть наездницы, тут же взмыл в небо, спугнув крыльями ворох снежинок, развеявшихся по сильному горному ветру.
Вскоре Милоса и Сапфира приземлились во внутреннем дворике дворцовой площади, которая сегодня была непривычно пустой. Девушка спрыгнула со спины своего хранителя и принялась отстёгивать седло, как услышала позади себя радостные крики:
― Мама! Мама! ― амазонка поспешила обернуться и увидела, что в её сторону бегут две совсем маленькие девочки, уже облачённые в ночные туники.
Наконец-таки преодолев немалое расстояние, юные эллинки буквально влетели в Милосу и чуть было не сбили ту с ног: если бы не Сапфира, вовремя подставившая свой бок для опоры, девушка лежала бы на мозаичном полу, придавленная собственными дочерьми. Амазонки четырёх и шести зим от роду вцепились в ноги своей матери мёртвой хваткой и, задрав головы, смотрели на неё снизу вверх широко распахнутыми глазами.
― Красавицы! ― Милоса кое-как сумела оторвать от себя соскучившихся по ней юных амазонок и опустилась рядом с ними на колени. ― Вы без матери останетесь, если будете так реагировать на каждое моё возвращение. ― Северянка нежно потрепала каждую по голове и улыбнулась. ― И почему вы не спите? Солнце уже давно зашло, и вам пора в постель.
― Мы сбежали от тёти Энии! ― Мелисса, так звали младшую девочку, радостно запрыгала на месте. Ей, вероятно, нравилось осознавать, что она с сестрой умудрилась обмануть одну из королевских стражниц, приходившуюся ей по случаю тётей.
― Ага! Наверное, до сих пор нас ищет! ― старшая, имя которой было Астрид, подхватила восторг Мелиссы и захлопала от удовольствия в ладоши.
― Артемида, дай мне сил, ― Милоса встала с колен и посмотрела умоляющим взглядом на огромную статую богини луны; в тот же самый миг в зал буквально влетела та самая Эния, которая, судя по тяжёлому дыханию, гналась за королевскими дочерьми через весь дворец. Оказавшись подле своей госпожи, запыхавшаяся воительница упала на мозаичный пол и низко склонила голову.
― Моя королева…
Милоса некоторое время строго смотрела на склонившуюся перед ней амазонку, а затем звонко засмеялась, подалась вперёд и мягко потянула Энию вверх, заставляя её встать с пола. Девушка, мало понимавшая причину смеха своей королевы, поспешила подняться с холодной мозаики, но голова её была низко опущена. Мягко взяв деву за подбородок, Милоса заставила-таки её посмотреть на себя.
― Не тебе стоять передо мной на коленях, Эния.
Дева смущённо взглянула на свою королеву, но ничего ей не ответила, лишь коротко пожала плечами, а затем бросила строгий взгляд на невинно улыбающихся проказниц, позволивших себе сбежать от неё.
― Что тут было? ― всадница Лунного Духа посмотрела на амазонку наигранно строгим взглядом, а тонкие губы растянулись в усмешке. ― Моя лучшая воительница, одно имя которой заставляет врагов дрожать от страха, не смогла управиться с двумя детьми?
Эния в ответ на это обречённо заломила руки.
― Молю, королева, никому не говорите об этом. Я не переживу такого позора. Скоро эти бестии отправят меня на Елисейские Поля⁸, ― она кивнула на двух девочек, от неожиданности и внезапной строгости обращения сильнее прижавшихся друг к другу. Обе виновато смотрели то на свою мать, то на свою тётю широко распахнутыми глазами, в которых читались страх перед наказанием и раскаяние за баловство. Милосе снова захотелось отвесить колкость, но внезапная волна усталости, накрывшая её с головой, унесла на своём гребне эту бессмысленную идею.
― Ладно, ― амазонка повернулась к Сапфире и наконец-таки сняла с неё седло. ― Пора идти отдыхать. Но я ещё долго буду вспоминать это, Эния. ― Девушка заговорщически подмигнула дозорной, щёки которой были красными то ли от смущения, то ли от бега. ― Маленьким принцессам тоже необходим сон. ― Всадница наставительно подняла палец вверх, а после кивнула в сторону, указывая дочерям направление, куда следует топать.
Медленно, будто нехотя, амазонки начали удаляться с дворцовой площади: в первую очередь нужно было отвести Сапфиру в её загон ― дракон, собственно, как и его наездница, очень устал и нуждался в отдыхе.
Краем глаза Милоса заметила, как Астрид пытается забраться на рептилию, однако короткие слабенькие ручки не позволяли девочке взгромоздиться на огромного дракона.
― Что ты делаешь?
― Хочу покататься на Сапфире, ― девочка предприняла ещё одну отчаянную попытку забраться на спину огромной рептилии, но и она оказалась неудачной. Астрид, поняв всю безнадёжность своего положения, лишь зло топнула ножкой, заставляя звонкое эхо разнестись по пустой площади, и смешно надула алые губки. Конечно, для драконицы попытки крошечной девочки забраться на неё были почти неощутимы, но, не выдержав то ли напора королевской дочери, то ли попросту сжалившись над ней, она мягко взяла белокурую девочку за ворот туники и с лёгкостью водрузила к себе на спину; подумав, ухватила за ткани Мелиссу и усадила позади Астрид.
Неспешно прогуливаясь, амазонки шли к драконьим стойлам, то и дело обмениваясь новостями и мыслями. Эния, не утаивая подробностей, рассказывала обо всём, что произошло, пока Милоса и её хранитель пропадали в горах, а Астрид и Мелисса без устали дёргали Сапфиру за чешуйчатую гриву. Редкую тишину, которая возникала в скромной компании, прерывали далёкое уханье сов и стрекотание каких-то жуков, затаившихся в высокой густой траве.
Вскоре амазонки оказались подле загонов. Сапфира послушно зашла в просторное помещение и направилась к своему любимому сену, на котором ей нравилось спать больше, чем на камне, как это делают другие драконы. Всадница Лунного Духа аккуратно повесила седло на предназначенный для этого крюк, после чего обратила взор на рептилию, уже успевшую обосноваться на лежанке. На её длинной шее, посапывая, дремали юные принцессы: Астрид лежала, свесив руки и ноги по обе стороны от драконьей шеи, Мелисса развалилась в такой же позе, но опорой ей служила не рептилия, а спина сестры.
― Вот и способ успокоить их, ― тихий шёпот Энии привлёк внимание Милосы. ― Покатать на драконах.
― Через пару лет они смогут оседлать своих собственных питомцев, когда те подрастут, ― амазонка вдруг вспомнила о двух крошечных ящерах, которых не столь давно удалось подобрать в горах.
― До их десятилетия ещё очень далеко, я могу и не дожить, ― амазонка с усмешкой и долей обречённости посмотрела на воительницу, находившуюся далеко в своих думах.
― Спасибо, Эния. Я у тебя в долгу.
― Всё для моей королевы, ― стражница в почтении склонила голову.
― Поможешь мне? Я одна не донесу их до кроватей, ― Милоса посмотрела сначала на девочек, а затем и на свою спутницу.
― Конечно, моя королева, ― Эния тихо подошла к дракону и аккуратно, чтобы ненароком не прервать хрупкий сон юных амазонок, взяла на руки Мелиссу. Милоса же потянулась за Астрид. Сапфира, почувствовав, что чего-то недостаёт на её спине, приоткрыла глаза и покосилась на свой хребет, а затем перевела взор на северянок. Тихонько курлыкнув, она вновь закрыла веки и отправилась в царство драконьего Морфея⁹.
― У меня будет к тебе просьба, ― всадница Лунного Духа обратилась к притихшей дозорной.
― Что угодно, госпожа.
― Прекрати меня называть «моя госпожа» и «моя королева». Для тебя я просто Милоса, ― повернувшись к дозорной спиной, эллинка направилась к выходу из просторного помещения. Она не могла видеть лица Энии, но, судя по голосу, воительница была сильно удивлена:
― Конечно, моя ко…
Милоса.
***
Вскорости обе амазонки оказались в просторной комнате, служившей покоями для принцесс. Аккуратно уложив девочек на постели, воительницы собрались покинуть помещение, но их чуткого слуха коснулось тихое утробное урчание и едва уловимое шебаршение. Оно исходило из большой, украшенной резьбой коробки. Милоса медленно, будто боясь, подошла ближе: в огромном ящике, обнявшись, лежали два миловидных дракона чёрного и белого цветов. Детёныши сонно уставились на того, кто посмел потревожить их покой, продолжая что-то возмущённо курлыкать и потряхивать миниатюрными хвостами.
― Говорят, их больше не осталось, ― Эния подошла чуть ближе и с печалью заглянула в короб, где скреблись два потревоженных ящера. ― Всех перебили ещё с десяток лет назад.
Милоса, молча выслушавшая короткую речь своей подчинённой, ничего не ответила ей: гнев и скорбь крепко схватили амазонку за горло, не давая словам вырваться на волю, ― Фурии как вид вот-вот канут в Лету, и это не могло не приводить в ужас. Единственное, в чём Милоса теперь была уверена, так это в том, что одни из последних представителей этого прекраснейшего драконьего вида станут верными хранителями для её дочерей. Отвернувшись от ящеров, северянка вновь посмотрела на будущих драконьих всадниц.
— Вы будете великими воинами. Все викинги склонят пред вами головы, ― амазонка почти невесомо поцеловала сначала Мелиссу, затем ― Астрид. ― А ты, принцесса, будешь моей достойной заменой на троне. ― Пойдём. — Загасив настольные свечи, обе гречанки направились к выходу. Покинув комнату, Милоса повернулась к дозорной: ― Сегодня я освобождаю тебя от ночного караула, иди отдыхать.
― Но…
― Это не обсуждается. У тебя был тяжёлый день. Добрых снов, ― резко развернувшись, всадница Лунного Духа, шелестя тканями и гремя полудоспехами, направилась в свои покои.
― Добрых снов...
***
Войдя в свою комнату, рыжеволосая дева скинула с себя одежду, кроме тонкой туники, которую сегодня она решила использовать как ночную. Веки вконец отяжелели, и амазонке ужасно желалось броситься в объятия Морфея, приветливо распахнувшего свои руки. Однако, быстро отогнав от себя крамольные мысли, северянка подошла к раскрытому окну: в чёрном небе красовался диск белоснежной луны. Милоса встала на колени, направила свой взор на ночное светило, протянула к нему руки и обратилась к темискирской покровительнице с древней молитвой, заученной с самых ранних лет по древним фолиантам:
— Внемли, о Артемида, дочь Зевса!
Вскоре, закончив напевать старинные тексты, воительница тяжело встала с колен, подошла к своему ложу и почти без сил упала на него, тут же проваливаясь в глубокий и долгий сон.
₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪
1.
Темискира — это название города в Понте, который, если верить мифам об амазонках, был их столицей. Находилась Темискира рядом с Чёрным морем.
В моём фанфике Темискира — это не отдельный город, а целое государство, находящееся далеко на севере.
2.
Арес — в греческой мифологии бог войны. Амазонки, согласно легендам, это дети союза Ареса и Гармонии.
3.
Мойры — в греческой мифологии богини судьбы.
4.
Танаис (ударение на первый слог) — древнегреческое название реки Дон. В моём фанфике это название выдуманной реки, не имеющей никакого отношения к Дону.
5.
Рух — в средневековом арабском фольклоре огромная птица, способная уносить в своих когтях слонов. Часто изображается в виде орла.
6.
Борей (или бора — ударение на «а») — холодный и сильный порывистый ветер, возникающий в горах. Направляется всегда с гор на равнины или побережья.
7.
Артемида — в греческой мифологии богиня женского целомудрия, охоты, покровительница всего живого, позже — богиня луны. Считалась покровительницей и заступницей амазонок.
8.
Елисейские Поля — то же, что Элизиум.
9
Морфей — в греческой мифологии бог сновидений.
