«Мы с тобой из разных миров...»

      Три дня, остававшиеся до начала Праздника Артемиды, пролетели для Астрид почти незаметно: всё это время дева провела в длительных тренировках. Последняя ночь перед Играми была для неё особенно трудной — воительница, так и не примирившись с матерью, сбежала в лес, дабы не быть посаженной под замок, и провела всё это время в чащобе, успокоения ради бросая в деревья свой небольшой боевой топор. Амазонка вернулась во дворец лишь под утро, когда караул возле её покоев уже распустили.       ― Да-да. Встаю, ― Астрид почувствовала на своём лице что-то шершавое и мокрое, но, не обращая на это особого внимания, повернулась на другой бок и натянула на голову шёлковое одеяло. Разбуженный секундами назад разум медленно начал возвращаться в царство дрёмы, и всадница была готова снова провалиться в сон, как до уха донеслось недовольное утробное урчание, а после кто-то стянул покрывало с девы. Принцесса поджала ноги к себе, пытаясь сохранить остатки тепла, и недовольно заворчала, кляня на чём свет стоит посмевшего потревожить её сон. Астрид снова прикрыла глаза, пытаясь призвать сон, однако чьё-то настойчивое урчание не давало этого сделать. — Да что такое?! ― разозлившись, амазонка закричала едва ли не во всё горло и резко села на кровати. Рядом с постелью, высунув язык, с которого медленно капала слюна, сидела Сицилия.       Не прошло и секунды, как Астрид, не желавшая быть выпачканной липкой драконьей слюной, обозлённая стояла подле ложа.       ― Довольна? ― дева развела руки в стороны и вопросительно уставилась на дракона. Рептилия удовлетворённо заурчала и, подойдя поближе, потёрлась о свою хозяйку мордой, требуя ласки, но воительница лишь шутливо оттолкнула её от себя и огляделась вокруг: комната, в которой помимо самой Астрид обитали ещё Мелисса, Астерия и Оракул, была пуста.       Амазонка направилась на балкон и окинула взглядом, как оказалось, давно проснувшийся город: широкие улицы были наполнены людьми, отовсюду слышались радостные крики приветствий и поздравлений, рёв драконов и лязг металла. Сейчас город напоминал разворошённый улей. Астрид устало вдохнула пропитанный ароматами леса и моря воздух и бросила взгляд наверх — небо было затянуто плотными тучами, а редкие, но сильные порывы ветра покачивали макушки деревьев и поднимали с земли небольшие облака пыли. Но, несмотря на буйство природы, на улице было очень тепло, даже душно, что означало только одно ― скоро начнётся дождь.       Улыбнувшись своим тайным мыслям, дева побежала к высоченному зеркалу, заточённому в золочёную раму. Рядом с ним на бронзовом треножнике лежала одежда, которую всадница подготовила специально для соревнований. Впрочем, особой любви к традиционным нарядам амазонка не испытывала: эта одёжа была жутко вычурной и ужасно неудобной ни для полётов, ни для поединков.       ― Знаешь, я завидую Астерии, ― юная воительница повернулась к своему хранителю. ― Два куска ткани, и праздничный костюм готов. ― Астрид невольно вспомнила сводную сестру, которая своим внешним видом буквально кричала окружающим, что она из южного племени: шкуры животных, короткие туники, перья и клыки драконов ― всё это было неотъемлемой частью её дикого образа, совершенного далёкого от эллинской утончённости.       Астрид снова развернулась к зеркалу, взяла с подставки деревянный гребень и принялась приводить свои волосы в порядок: первым делом необходимо было вычесать остатки засохшей листвы, которую она вчера собрала в лесу при неудачном приземлении, а уж затем можно и подумать, в какую причёску следует уложить локоны. Когда волосы были приведены в более-менее сносный вид, взгляд девы упал на одежду: белая короткая туника с традиционным золотым узором, чёрные сандалии с кожаными ремешками, такого же цвета наручи с изображёнными на них драконами, металлическая защита на бёдра и плечи и шлем с забралом ― именно в таком виде испокон веков северянки выходили на Арену, чтобы посоревноваться за право быть лучшей.       С трудом разделавшись со всеми верёвками на одежде, амазонка направилась к крюкам, предназначенным для снаряжения Сицилии: Астрид, будучи любительницей побегов из дворца и всяческих ночных вылазок, распорядилась приделать крюки, которые обычно вешают в специальных загонах, в своей комнате — так удобнее было исчезать из дворца. Сняв поводья и седло, всадница поманила дракона, который послушно подошёл к ней, однако попытка заседлать его не увенчалась успехом ― руки юной всадницы будто свинцом налились: она ослабила хватку и выпустила седло из пальцев, а затем и сама осела перед Сицилией. Ничего не понимающая рептилия аккуратно дотронулась белым носом до девичьей щеки и тихо курлыкнула.       ― Как думаешь, у нас получится? ― блондинка как-то обречённо посмотрела на рептилию, в глазах которой можно было увидеть… беспокойство. Самое настоящее человеческое беспокойство. Ответом на вопрос послужило едва слышное урчание. — Это значит «да»? Как жаль, что нас не учат драконьему наречию ― от этого было бы намного больше пользы, нежели от изучения варварских языков.       Всадница, взяв себя в руки, еле как поднялась с холодного пола и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, а после снова принялась затягивать ремни экипировки непослушными пальцами. Когда с подготовкой снаряжения было покончено, Астрид запрыгнула на спину дракона и прислушалась — дева боялась быть пойманной, а потому остро реагировала на каждый шорох.       ― Ну что, полетели?       Астрид направила рептилию в сторону балкона: выходить из дворца, как это делают нормальные люди, было нельзя, так как Милоса отдала чёткий приказ дворцовым стражницам ― принцессу за пределы «Материнских стен» не выпускать до окончания Игр ни под каким предлогом.       ― На Арену.       Взмахнув крыльями, Сицилия легко спикировала вниз и под удивлённые возгласы заморских гостей взметнулась в воздух.       У входа на оживлённый стадион стояли Мелисса и Астерия, ожидавшие Астрид. Как только лапы Фурии коснулись земли, девочки направились в сторону сестры.       ― Мы пришли пожелать удачи, ― Астерия лучезарно улыбнулась и толкнула блондинку в плечо. Однако Астрид не обратила ровно никакого внимания на вполне ощутимый удар, гораздо больше её привлекло одеяние южанки: белая туника, поверх которой была надета накидка красного цвета, отдалённо напоминавшая гиматион¹, на ногах ― эндромиды², а волосы были заплетены в тугую греческую косу. Никаких шкур, клыков, перьев и прочей «южной дикости» на одежде воительницы не было.       ― Астерия, ты сегодня похожа на человека.       ― А не пошла бы ты? ― южанка, которая давно должна была привыкнуть к такого рода колкостям в свой адрес, скрестила руки на груди, скептически скривила губы и окинула сводную сестру оценивающим взглядом, всеми силами стремясь найти какую-нибудь деталь на её одежде, которую можно было бы так же обсудить.       ― Удачи, ― голос наконец-таки подала Мелисса, скромно стоявшая за спиной Астерии. ― Она тебе сегодня пригодится. ― Дева никак не разделяла радужного настроения своей сводной сестры. ― Ты уверена, что хочешь идти туда? Младшим воинам на эти соревнования путь заказан, ты знаешь…       ― Абсолютно. Возраст не показатель силы, ловкости и ума. Нашей бабке было столько же лет, сколько и мне, когда она выиграла свои первые Игры, ― более не произнося ни слова, Астрид спешно направилась в сторону стражниц, охранявших вход на Арену. Фурия лёгкой поступью шла за своей хозяйкой, изредка косясь и порыкивая на особо любопытных гостей, глазевших на юную принцессу, позабыв обо всех приличиях. Подойдя к воротам, всадница нацепила ненавистный подшлемник, затем и сам шлем, чтобы скрыть своё лицо от посторонних. — Ну и зачем это нужно мне? — воительница внимательно посмотрела на Сицилию и тяжело вздохнула. — Ты же выдаёшь меня с потрохами… И не смотри так. У кого ещё здесь есть Фурия в перьях? Идём.       Поприветствовав стражниц, дева прошла на стадион: с трибун, заполненных до отказа, доносились радостные крики гостей архипелага и его жительниц, приветствовавших участниц Игр, уже успевших прибыть на Арену. По другую сторону, на специально отведённых местах, сидели младшие амазонки, которые сегодня совершали первый свой полёт на драконе.       — Мелочь… Перед ними никак нельзя опозориться… Хоть бы не вылететь после первого же тура, — паника и страх перед проигрышем огромной ледяной волной накрыли всадницу и, казалось, готовы были утащить её на самое дно отчаяния и безысходности.       Воительница бросила взгляд на своих соперниц, пытаясь оценить их физическую подготовку и угадать возможность их выигрыша и своего проигрыша в том или ином состязании, т.к. иными путями проработать стратегию было невозможно — лица у всех закрыты шлемами, а рептилии у каждой всадницы самые обычные: Змеевики, Ужасные Чудовища, даже молодые Древорубы. Но все эти драконы испокон веков обитали на Темискире, поэтому сказать, какой амазонке принадлежит тот или иной ящер, было невозможно. Зато сама Астрид была как на ладони ― Пернатая Фурия во всей своей красе стоит рядом с ней с высоко поднятой мордой. Тут к пифиям³ ходить не надо, чтобы понять, кто скрывается под маской.       Астрид перевела взгляд на средний круг Арены, где по обычаю располагались места королевы, её дочерей и ближайших подчинённых. На высоком троне сидела Милоса, лицо которой не выражало ни единой эмоции, — она просто прожигала свою дочь внимательным взглядом. Казалось, ещё чуть-чуть и над её рыжей головой появится маленькая чёрная тучка, которая начнёт метать молнии.       От промелькнувшей мысли о маленьких тучках Астрид едва заметно улыбнулась и поспешила отбросить в сторону волнение и панику, которые сейчас нужны ей были меньше всего на свете. Однако на их место тут же пришли другие эмоции. Боль и обида. Обида за то, что моя родная мать отвернулась от неё, собственной дочери, отстаивая свои псевдо-принципы. Дева глубоко вдохнула — к горлу подступил противный ком, а на глазах вот-вот норовили навернуться слёзы. Сицилия, чувствуя настроение всадницы, толкнула её в плечо и тихо закурлыкала, однако та не обратила на хранителя никакого внимания ― негатив сжирал деву изнутри.       Рядом с королевой сидела Эния, её правая рука. Рыжеволосая амазонка смотрела в сторону своей подопечной и лучезарно улыбалась — лучница искренне радовалась за юную воительницу и гордилась ею, что даже не пыталась скрыть. Астрид ещё раз посмотрела на мать, сидевшую, словно истукан, а затем снова на Энию и невесело ухмыльнулась — советница королевы (бывшая по совместительству названой тётей принцессы) печётся о ней больше, чем мать.       Астрид ещё раз окинула взглядом Арену, будто бы пытаясь найти на ней что-то необычное, и в этот же самый момент до её слуха донёсся глухой звук гонга, возвещающий о начале Игр. Милоса встала со своего трона и подняла вверх правую руку, требуя тишины. Шум, до этого наполнявший стадион, словно чашу, моментально стих, оставив после себя поспешно ретировавшееся гулкое эхо и неприятный звон в ушах. Произнеся традиционную речь, посвящённую началу Игр, королева обратилась к участницам соревнований: они должны были принести клятву верности и чести Астрее, богине справедливости.       Когда с формальностями было покончено, всадницы направились к драконьим загонам. Астрид, физически чувствовавшая на себе чьи-то пристальные взгляды, повернула голову в сторону шагающих дев, желая узнать, кто хочет прожечь в ней огромную дыру. Юные наездницы, постоянно перешёптываясь между собой, указывали на воительницу пальцами. Со стороны могло показаться, что эти северянки просто-напросто не воспринимали Астрид как потенциальную угрозу, а потому позволяли себе такие фривольности. На деле же всё было иначе: каждая эллинка знала о разногласиях, возникших меж королевой и её дочерью, а потому девичий протест вызывал у жительниц Архипелага разнообразные эмоции — от искреннего восхищения до трепетного негодования.       Блондинка еле переборола желание раньше времени начать бой и отбить нахалкам руки за невоспитанность. Недовольно фыркнув, воительница выпрямила спину, гордо подняла голову и, ускорив шаг, преодолела последние несколько метров, которые оставались до загонов.       ― Сицилия, посиди пока здесь, ― склонив голову в любопытстве и тихо курлыкнув, рептилия без лишних возражений уселась на указанное хозяйкой место. Сама же Астрид направилась к стартовой линии, где уже стояли остальные участницы. Остановившись в самом конце шеренги, амазонка окинула беглым взглядом арену стадиона: поодаль располагались пятнадцать круглых мишеней. Блондинка тут же нахмурилась и внимательно осмотрела шеренгу, быстро пересчитывая стоящих в ней амазонок — тоже пятнадцать. На девичьем лице появилась ухмылка: «Что, матушка, знала, что дворцовые стены меня не удержат?»       ― По традиции Игры состоят из четырёх заданий, в которых каждая из участниц должна продемонстрировать свои ловкость, силу, ум и меткость, ― голос королевы разнёсся по стадиону, словно гром над морем. ― Первое ― испытание на меткость. — Милоса взмахнула рукой, и к стартовой линии подошли пятнадцать стражниц, которые держали в руках короткие луки и колчаны со стрелами, предназначенные для участниц турнира. Для каждой индивидуально.       Получив своё оружие, Астрид поняла, что с этого момента начинаются её проблемы ― лук был очень тугим для неё. Дева обречённо выдохнула и бросила короткий, полный ненависти взгляд в сторону матери, которая, впрочем, не одарила дочь даже мимолётным взором.       ― Задача каждой из вас, ― Милоса продолжила свою речь, ― с точностью поразить наибольшее количество мишеней. В следующий тур пройдут десять участниц, показавших наилучшие результаты.       Астрид отошла назад, позволяя другим амазонкам выполнить задание первыми. Когда одна из воительниц подошла к стартовой линии, стены Арены буквально задрожали от громких радостных криков и аплодисментов. Принцесса недовольно нахмурилась — этот дикий ор её ужасно раздражал. Деве хотелось заткнуть уши, чтобы они не имели возможности слышать эти душераздирающие вопли.       Одна за одной к красной стартовой линии подходили участницы Игр. И каждая из них быстро, но с переменным успехом выполняла это несложное для амазонки задание — эллинки с самого детства обучались стрельбе из лука, поэтому любая из них могла лучше или хуже, но владеть этим оружием. Сама же Астрид была среди наиболее талантливых лучниц — мастерству стрельбы из лука её обучала сама Эния.       Вскоре подошла очередь юной принцессы участвовать в стрелковом состязании. Под радостные крики толпы она вышла вперёд и встала за стартовой линией: взгляду предстало стрельбище ― изрешеченные мишени стояли на расстоянии четырнадцати оргий⁴ от неё, а слева от щитов расположилась доска с результатами уже справившихся с заданием амазонок. Астрид внимательно рассматривала доску, выискивая номер самой меткой на данный момент лучницы. Лучше всего отстрелялась воительница с красными стрелами ― одиннадцать точных попаданий из пятнадцати.       Встав у красной линии, Астрид глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь успокоить свои нервы и абстрагироваться от шума, сотрясавшего стены стадиона. Почувствовав, что она готова, амазонка потянулась к поясному колчану, выудила стрелу с голубым оперением и ловким движением заложила её на тетиву. Без резких движений, но со всей силой она начала тянуть лук и попыталась поднять его перед собой, однако руки, стоило вскинуть оружие, от перенапряжения задрожали, а спина нещадно заныла, едва сводимая судорогой.       Со второй, более нервной попытки оружие оказалось на нужном уровне.       От сильной боли, тут же пронзившей девичью спину, Астрид едва слышно зашипела и от неожиданности отпустила тетиву — стрела полетела по направлению к щиту и вошла под углом точно в самый его край. По стадиону пронёсся удивлённый, но в то же время разочарованный вздох. Амазонка же ошарашено посмотрела сначала на оружие, затем на мишень, из которой торчала голубая стрела.       Всадница, не веря в происходящее, взглянула на поодаль стоящих соперниц и младших амазонок — девы, переговариваясь меж собой, посмеивались над неудачей принцессы, слывшей метким стрелком.       — Да что же это?.. — блондинка с хорошо скрываемым под забралом недоумением поражённо посмотрела на лук, и на мгновение в её голову пришла мысль, что ей назло дали оружие, с которым она не может управиться. От досады, вдруг охватившей её, Астрид чуть не захныкала и едва не бросила на пыльную землю ненавистный лук, однако вовремя взяла себя в руки: выбора как такового у неё все равно не было — попросить сменить оружие, значит, проиграть, но и лук был ей не по силам ― слишком много боли причинял. ― Хорошо, матушка. Я принимаю вызов, ― размяв руку, дева бросила мимолётный взгляд на трибуны, а после потянулась за второй стрелой.       Глубоко вдохнув, эллинка снова подняла оружие перед собой ― боль с новой силой пронзила её мышцы, а перед глазами на мгновение потемнело. Стиснув зубы, чтобы приглушить рвущийся наружу мучительный стон, она зафиксировала лук в нужном положении и, пересиливая боль, попыталась прицелиться. Астрид разжала пальцы, и стрела со свистом полетела в сторону впередистоящей мишени. Снаряд, будто бы подбиваемый боковым ветром, вновь вошёл в щит, ближе к его краю.       Зарычав от досады, воительница сильнее сжала рукоять оружия и одним резким, рваным движением выудила третью стрелу из колчана, тут же закладывая её на тетиву. Даже не думая прицеливаться, дева быстро растянула лук, дабы боль не успела пронзить её мышцы, и тут же разжала пальцы, отпуская снаряд в короткий полёт. Со свистом разрывая напряжённый воздух, стрела достигла своей цели — самой середины мишени.       До сего момента сдержанно гудевшие трибуны буквально взорвались от криков ликования. Пришедшие на Арену зрители, будто обезумевшие, стали выкрикивать имя юной принцессы, стараясь выказать ей поддержку. Однако саму Астрид гул толпы лишь злил: безудержные вопли мешали сосредоточиться и сильно отвлекали от самого главного — от настроя на победу.       Амазонка бросила короткий взгляд на колчан — в нём красовались двенадцать стрел. Двенадцать возможностей сорвать радостные крики толпы, или двенадцать возможностей опозориться на всю Темискиру и прослыть самой «искосившейся» амазонкой за всю историю империи. Астрид мечтала побыстрее отделаться от этого задания, однако ужасно тугой лук не позволял совершить задуманное, поэтому деве приходилось тянуть время, давая спине и рукам возможность отдохнуть.       Когда колчан опустел и последняя стрела была выпущена в раскрашенный кругляшок мишени, принцесса подошла к стражнице, что дала ей лук, и, даже не стараясь скрыть раздражения, бросила ей оружие. Встав наравне с остальными амазонками, Астрид окинула стрельбище беглым взглядом и разочарованно выдохнула — её результат был более чем ужасен — десять точных попаданий. Впрочем, несмотря на уязвлённое самолюбие, даже этого ей хватает для того, чтобы пройти на следующий этап Игр.       На стадион вновь опустилась тишина, и голос Милосы наполнил собой «чашу» Арены. Вторым испытанием для воительниц была драконья гонка — традиционная забава эллинок, которой исполнился уже не один десяток лет. Заслышав о гонке, Астрид, не сдерживая себя, заулыбалась — Сицилия была самым быстрым драконом на архипелаге, разве что Оракул мог составить ей конкуренцию в небе, да и наездницей дева была умелой, а потому амазонка даже не волновалась о том, что может проиграть в этом состязании.       Однако улыбка, озарявшая лицо принцессы, померкла, стоило ей заметить приближение стражниц, в руках которых красовались предметы, напоминавшие по форме свитки. Астрид, до сего момента лишь краем уха слушавшая мать, обратила на неё внимание:       ― В землях Темискиры были спрятаны небольшие сокровища. Ваша задача ― найти их и вернуть на Арену. Подсказки вы найдёте в пергаментах.       Едва сдерживая крик отчаяния, гречанка вырвала из рук подошедшей стражницы утянутый голубой верёвочкой свиток и поплелась к Сицилии, беспокойно ходившей из стороны в сторону и без умолку мурчавшей от скуки. Когда Астрид оказалась возле дракона, он тут прижался головой к девичьей груди и перевёл на всадницу скучающий взгляд.       ― Потерпи немного. Скоро будет и твой выход, — блондинка помахала свитком перед мордой рептилии и принялась разворачивать шуршащую бумагу, от которой едва слышно пахло краской. Бумага была испещрена греческими символами, которые амазонка тут же принялась читать: ― Когда ты на меня смотришь, я тоже смотрю на тебя, но не вижу, ибо у меня нет глаз. Когда ты говоришь, глядя на меня, я открываю рот и двигаю губами, но молча, ибо у меня нет голоса.       Прочитав вслух показавшийся крайне бредовым текст, всадница перевела вопросительный взгляд на без конца курлыкающую Сицилию, будто бы та могла дать хоть какой-то совет. Дева снова уткнулась в пергамент и принялась быстро перечитывать каллиграфически выведенный писарем текст:       ― Когда ты на меня смотришь… но не вижу, ибо… Когда ты говоришь, глядя на меня… ибо у меня нет голоса…       Стон разочарования и раздражения вновь вырвался из девичьей груди: она ровным счётом не понимала, что за головоломку ей нужно разгадать. От самобичевания эллинку быстро отвлекли драконье рычание и шелест крыльев. Всадница бросила взгляд в сторону и заметила двух удаляющихся Змеевиков, от чего тут же занервничала — думать надо быстрее, иначе ещё одно поражение может выбросить её из соревнования. Однако в голове не было ни одной мысли — Астрид до дрожи ненавидела отгадывать ребусы и загадки, у неё просто не было способностей к поиску скрытых смыслов в витиеватых текстах.       Ещё раз опустив глаза к свитку, амазонка внимательней перечитала написанное, а после подняла уставший взгляд на Сицилию, которая, даже если бы и знала ответ, никак не смогла бы поведать его своей хозяйке.       ― Ну, что делать будем? ― амазонка в упор смотрела в глаза дракона, в которых отражалась фигура воительницы. Эллинка с нескрываемым разочарованием глядела на своё отражение, будто бы оно могло помочь найти ответ на этот заковыристый вопрос. И когда наездница была уже готова сдаться, её лицо вдруг озарилось улыбкой — в голову снизошла безумная, но казавшаяся единственно правильной мысль: отражение. Отражение можно увидеть лишь… — В зеркале! Нужно искать зеркало, Сицилия!       И вот когда отгадка была уже в руках, оставалась другая проблема: где искать это самое зеркало? Темискира огромна, а зеркал здесь немало. В одном дворце их больше десятка. В попытке найти ответ, воительница начала крутить в руках свиток, надеясь отыскать ещё хоть какие-нибудь зацепки, могущие помочь докопаться до истины. Но ничего нового и нужного всадница не обнаружила: на одной стороне пергамента загадка, написанная на древнегреческом, на другой ― древние южные иероглифы.       Едва пересиливая желание скомкать и выкинуть лист пергамента, воительница перевернула его обратной стороной и принялась читать «мёртвые» символы, составлявшие единственное слово, написанное на до боли знакомом языке:       ― Аментис⁵. «Аментис» с южноамазонского — Запад.       Астрид, гонимая вдруг осенившей её мыслью, на ходу всучила стоявшей рядом стражнице свиток и запрыгнула в седло, давая тем самым дракону сигнал на взлёт:       ― На запад! ― Сицилия, порядком утомившаяся от долгого нахождения на земле, с силой оттолкнулась от её поверхности, подняв клубы пыли, и со свистом отправилась в западную сторону архипелага.       Весь боевой настрой Астрид, появившийся после маленькой победы, впрочем, довольно скоро загас — путь оказался долгим: западные районы считались у здешних амазонок проклятыми, а потому любые строения — храмы, дома или рынки — возводили как можно дальше от этих земель.       Однако, несмотря на длительность пути, дорога в западные районы была весьма живописной — природа здесь почти нетронута человеком, а потому, если у кого появлялось желание узреть древнее лицо Темискиры, то оправляться нужно было прежде всего сюда.       Астрид, желая отвлечься от нагонявшей сон однообразности пути, бросила взгляд вниз ― по проторённому за многие сотни лет пути неспешно двигался величественный и как всегда спокойный Танаис, который сегодня, как и всегда в пасмурные дни, выглядел крайне неприветливым: в воде, словно в зеркале, отражалось хмурое небо, готовое в любой момент обрушить свой гнев на земли Темискиры; впереди, отделяя небо от земли, простирался бескрайний и иссушённый солнцем лес, больше остальных желавший оказаться во власти непогоды.       Совсем скоро Сицилия принесла свою хозяйку в нужное место — в западную часть архипелага, туда, где располагался храм языческих амазонок, некогда живших в этих землях. Несмотря на свою природную любознательность, Астрид никогда не летала так далеко в эти края, однако из уроков истории хорошо знала, что здесь располагается древний языческий храм, изрядно потрёпанный временем.       Уже на подлёте к храмовой территории всадница заметила огромные глыбы битого мрамора, известняка и гранита, затерявшиеся в высокой траве.       — Туда, — Астрид указала на подобие полянки, сплошь усеянной белёсыми камнями, и Сицилия тут же спикировала вниз, наскоро выискивая удобное для приземления место, а когда оное было найдено, спешно коснулась лапами заваленной разбитым мрамором, известняком и гранитом земли. Фурия, которой совершенно не нравилась эта грязная «полянка», принялась фырчать и смешно преступать с лапы на лапу, показывая своей хозяйке, что стоять на битых камнях даже ей неприятно. — Тихо ты. — Астрид спешно слезла со спины дракона и взяла в руки первый попавшийся камешек, хорошо изъеденный временем. — Представляешь, Сицилия, этому камню уже несколько тысяч лет, ― амазонка улыбнулась рептилии, которая лишь недовольно фыркнула в ответ — ну вот не было ей совершенно никакого дела до испорченных годами каменьев.       Аккуратно положив крупицу истории на место, всадница направилась вперёд, туда где, предположительно, должен находиться разбитый храм. И чем ближе они с Сицилией подходили к языческому сердцу запада, тем чаще под ноги стали попадаться обработанные куски мрамора, на которых ещё можно было узреть обрывки старых письмён.       Вскоре последние несколько оргий были преодолены, и Астрид, сопровождаемая Фурией, вышла на открытую местность.       ― Ну ничего себе, ― амазонка, поражённая увиденным, спешно сняла шлем с забралом, чтобы лучше рассмотреть сооружение, представшее её взору. Несмотря на то, что строение находилось в полуразрушенном состоянии, оно нисколько не потеряло своего величия. Храмовый комплекс был колоссальных размеров. В какой-то момент юная гречанка засомневалась в том, что эту достопримечательность могли возвести простые смертные. — Не иначе как боги вели руки тамошних строителей и мастеров. И ведь передо мной всего лишь руины…       Астрид так и продолжила бы стоять заворожённая представшим зрелищем, если бы не Сицилия, спустившая её с небес на землю недовольным рычанием.       — Да-да, иду, — кое-как справившись со своей любознательностью, всадница нехотя направилась вперёд, ведь по подсчётам времени у неё оставалось не так много для того, чтобы успеть найти сокровище: ещё необходимо выяснить, где именно нужно его искать — храмовый комплекс огромен.       Окинув беглым взглядом всю территорию, Астрид обратила внимание на главный фасад храма, особенно сильно пострадавший от непогоды и некогда ведшихся здесь войн.       ― Думаю, нам туда, ― эллинка указала пальцем на высоченные, испещрённые древними символами ворота и направилась в их сторону. Преодолев вымощенную камнем аллею, амазонка и её дракон оказались на открытом пространстве, окружённом пузатыми колоннами: некогда здесь был один из залов храма, теперь же красовались руины, сквозь которые яростно пробивалась разномастная зелень. Лишь кое-где можно было узреть остатки стен и подобия каменной крыши. — Явно не то, что нам нужно. Слишком очевидное место для поиска. — Юная воительница недовольно нахмурилась и ещё раз осмотрелась вокруг: взгляд уцепился за ещё одну арку, менее избитую временем. ― Идём сюда, ― спотыкаясь о разбросанные камни, Астрид направилась в сторону импровизированных ворот. Пройдя через них, они с Сицилией оказались в ещё одном помещении ― здесь было полно украшенных иероглифами и рисунками колонн, удерживающих выживший под натиском природы и людей свод храма. — Снова не туда…       Тихо выругавшись, эллинка направилась вперёд, надеясь, что в следующем зале её будет ждать удача. Следом за хозяйкой, недовольно урча и то и дело оборачиваясь на пройденные залы, семенила Сицилия, совсем не понимавшая, чем её наезднице не угодили два пройденных помещения.       Впрочем, энтузиазм, с которым Астрид переходила из одной залы в другую, постепенно начал угасать: времени с начала состязания прошло довольно много, а потому многие из наездниц наверняка уже успели вернуться на Арену вместе со своими сокровищами. Тяжело вздохнув, гречанка переступила порог последнего зала, стены которого были богато украшены иероглифами и цветными барельефами. Вокруг было множество статуй языческих божеств: многие из них были хорошо побиты временем, другие разрушены так, что от них не осталось ничего, кроме постамента, на котором красовалась надпись с именем этого небожителя. Всё помещение, как и предыдущие залы, крепко обнимали своими руками «висячие деревья», которые, казалось, за многие годы успели стать частью храмовой архитектуры.       Всадница с восхищением изучала внутреннее убранство святилища: воительница робко касалась кончиками пальцев высоких колонн, исписанных иероглифами, ободранных фресок, изображавших различные религиозные ритуалы и статуй, гордо возвышавшихся над залой. Позабыв, зачем она сюда прилетела, дева принялась читать древние надписи, которые раньше доводилось видеть лишь в учебных свитках. Однако настойчивое драконье рычание снова заставило амазонку оступиться от своих желаний.       — Что такое? — Астрид нехотя обернулась на дракона, который сидел совершенно неподвижно и смотрел в одну точку. Амазонка перевела взор туда, куда глядела Сицилия и радостно улыбнулась: ― Умница, ― потрепав Фурию за ухо, всадница направилась к постаменту, что стоял посреди зала. На древнем разбитом алтаре лежало серебристое зеркальце, украшенное камнями и витиеватой резьбой. Эллинка со злостью схватила этот кусок стекла и металла и уже хотела приложить его о камни, как драконье урчание её остановило. ― Ла-а-адно. ― Гречанка с недовольством посмотрела на рептилию, однако говорить ничего не стала и спешно забралась в седло. Когда Сицилия ощутила тяжесть своей наездницы, она оттолкнулась от земли и взмыла ввысь, прошмыгнув в некоторое подобие окна, проделанное под сводом храма.       Оказавшись в небе, Астрид обернулась на величественный храм, чтобы запечатлеть в памяти его красоту — кто знает, когда она попадёт сюда в следующий раз? Когда сидеть в полуразвороте уже не было сил, амазонка обратилась к своему дракону:       ― Давай быстрее. Я не собираюсь отдавать победу соперницам.       Фурия, гонимая словами всадницы, неистово замахала крыльями, стараясь развить максимально возможную скорость. Совсем скоро показались каменные стены полиса, а затем и стадиона — обратный путь, благодаря расторопности быстрокрылого дракона, занял не так много времени.       Оказавшись над стадионом, на Фурию и её наездницу обрушились радостные крики поддержки, и улыбка невольно озарила девичье лицо: Астрид понимала, что оказалась в числе тех, кто пройдёт на следующий этап соревнований. А окончательно убедиться в этом она смогла, бросив короткий взгляд на арену стадиона — на стартовой линии находились только четыре участницы.       Сложив крылья, Сицилия камнем полетела вниз, будто бы угадывая желание хозяйки закрепить успех рекордом времени.       В тот же момент рядом с Фурией появился птицеподобный дракон — то был Змеевик одной из амазонок. Астрид едва пересилила желание подстроить какую-нибудь пакость своей сопернице — только боязнь вылететь из гонки остановила её горячий порыв. Эллинка лишь сильнее пришпорила своего хранителя, чтобы тот летел ещё быстрее.       Когда до земли оставалось несколько оргий, Сицилия раскрыла крылья и довольно жёстко коснулась лапами твёрдой поверхности, да так, что Астрид едва не перелетела через её голову. Благо дева мёртвой хваткой держалась за крепления на седле. Следом за ней приземлился и Змеевик, хозяйка которого, осознав, что проиграла, разочарованно застонала и до крайности неприлично выругалась. А вот в сторону своего дракона или же принцессы понять было сложно.       Второе задание осталось позади. Впереди ещё два. Теперь нетерпеливой амазонке, ощутившей, что она может дать фору более опытным соплеменницам, нужно было дождаться, когда на Арену прибудут остальные участницы ― только после этого объявят о начале следующего тура.       Когда лапы последнего дракона коснулись земли, королева объявила правила нового задания ― показательных выступлений.       — Ну, здесь совсем нет ничего сложного. Да, Сицилия? — юная воительница почесала за ушком мурчащую рептилию, которой самой очень нравились подобного рода полёты — в такие минуты они с Астрид были наиболее близки друг к другу, ведь чтобы выполнять опасные трюки нужно не просто обладать недюжинной силой, дабы удержаться в седле, надо уметь чувствовать: дракону — всадника, всаднику — дракона, ибо в противном случае пострадать могут оба. Однако за прошедшие годы тренировок у Астрид не случалось ни одной серьёзной травмы, кроме, разве что, ушибов и царапин, когда ей не удавалось удержаться в седле.       Принцесса и её хранитель устроились под навесом, где находились младшие амазонки. Сицилия улеглась на пыльную землю и всем своим видом демонстрировала, чтобы хозяйка присела рядом с ней. Дева подошла к дракону и забралась в седло ― пачкать праздничную одежду ей хотелось меньше всего — и принялась ожидать выхода на Арену.       Вскоре был дан сигнал, возвещающий о начале следующего этапа соревнований. Выступать первым выпала честь какой-то черноволосой амазонке и её голубому Злобному Змеевику, который, только оказавшись за пределами загона, взмыл высоко в небо. Его всадница решила брать зрелищностью, поэтому её выступление было наполнено акробатическими трюками: стойкой на спине дракона, стойкой на руках и прочими опасными для жизни гимнастическими элементами. Астрид, которая могла сделать практически всё из представленного (впрочем, как и многие другие гречанки), лишь качала головой: «Подготовилась хорошо, вот только почти всё делает за хранителя».       Младшие амазонки, сидевшие в одном локте⁶ от принцессы, в отличие от неё, всеми силами поддерживали акробатку и то и дело восхищённо вскрикивали, когда рептилия уходила в очередную петлю или штопор, а её хозяйка замирала в немыслимой позе.       Фыркнув, Астрид подалась вперёд и полностью легла на спину Сицилии.       Выступления были строго лимитированы, один сход песка в часах⁷, поэтому долго ждать своей очереди принцессе не пришлось: вскоре её позвали на арену. Подняв голову, она увидела оценки последней выступившей соперницы ― десять из пятнадцати. Пока это был лучший результат.       ― Пойдём, сестра. Наш выход. Сейчас мы им покажем, как нужно летать, ― всадница погладила Сицилию по голове, та, одобрительно курлыкнув, рванула к стартовой линии. Астрид окинула взглядом Арену, на ходу придумывая, что же будет демонстрировать судьям — готовиться заранее она не любила, предпочитала импровизацию. Ответ пришёл сам собой, когда её взор упал на мишени, которые так и не убрали после первого испытания, только количество поуменьшилось ― их было всего десять. Эллинка обратилась к рядом стоящей стражнице с просьбой дать ей лук и колчан со стрелами.       Воительница удивилась, однако возражать не стала и протянула принцессе оружие. Осмотрев его и опробовав, дева перекинула лук через плечо и пришпорила дракона, заставляя его подняться в небо.       Сицилия резко рванула вверх, поднимая с земли сизое облачко пыли и оставляя за собой свистящий звук полёта. Закрутившись в штопоре, Фурия поднялась на несколько десятков оргий над землёй, а затем, оказавшись на нужной высоте, раскрыла массивные пернатые крылья и ушла в свободное падение.       Когда, наконец, до земли осталась пара метров, Сицилия ушла в петлю и с огромной скоростью полетела к противоположному концу Арены, заставляя пыль клубами подниматься с земли по обе стороны от неё. Со стороны такое зрелище было весьма эффектным, однако Астрид, в глубине души конечно оценившая такой трюк, закашлялась и закрыла глаза, защищая их от летящих мелких камней и грязи.       ― А теперь вверх, разворот и взмах, ― Сицилия, ни секунды не мешкая, выполнила все указания хозяйки: добравшись до противоположного конца стадиона, рептилия резко развернулась и широким и сильным взмахом крыльев разогнала ещё не успевшую улечься обратно пыль. ― Вперёд!       Удобнее устроившись в седле, так чтобы не вылететь из него при первом же повороте, Астрид сняла с себя лук, достала стрелу с чернёным оперением и прицелилась в ближайшую мишень. Пролетая мимо неё, всадница разжала пальцы, и снаряд со свистом пронзил центр щита.       ― Эти твои, ― когда эллинка расправилась с первой мишенью, она указала плечом лука в сторону целей, что стояли в один ряд на другом конце стадиона. Сделав горизонтальное вращение, Фурия тремя залпами превратила щиты в щепки. ― Теперь влево. ― Сицилия тут же свернула в сторону четырёх мишеней, стоявших недалеко от навеса, где сидели младшие всадницы и другие участницы соревнований.       Расправившись и с этими щитами, амазонка направила своего дракона в противоположный конец стадиона — там стояли последние две мишени.       Воительница сильнее перехватила поводья, а Фурия со всех крыльев полетела в сторону выхода с Арены ― именно там находились оставшиеся щиты. Сицилия снова ушла в горизонтальное вращение и уже на выходе из штопора сделала две петли, выровняла полёт и сбавила ход. «Показушница!» Амазонка вытащила из колчана последнюю стрелу и, не особенно старательно целясь, выпустила её в цель — снаряд пронзил самый центр мишени.       ― И твой ход, ― грозно прорычав, Фурия сбила последний щит плазменным залпом, так что тот разлетелся в щепки, и взметнулась вверх, после чего направилась в самый центр арены, куда мягко приземлилась под всеобщие радостные крики.       Расправив крылья, Сицилия подняла голову вверх, показывая всем, а хозяйке в первую очередь, что она довольна собой и проделанной работой. Астрид тут же слезла с седла и, повернувшись к судьям, подняла над головой свой лук, показывая, что задание было выполнено.       ― Молодец, ― всадница крепко обняла урчащую рептилию, на что Фурия лишь довольно рыкнула, как бы говоря «конечно молодец!»       Повернув голову в сторону судей, уже успевших вынести решение относительно её выступления, эллинка увидела не идеальный, но обнадёживающий результат: одиннадцать из пятнадцати. «На один балл лучше, чем у предыдущей участницы».       Победно улыбнувшись поникшим участницам, которым из-за результата этого соревнования не довелось попасть на следующий этап, Астрид направилась в сторону навеса, чтобы усадить своего дракона на место.       Над Ареной снова нависла тишина ― оставалось пройти последнее, для многих самое сложное испытание. Четвёртый тур условно был поделён на два этапа: первый — командная работа. Для прохождения этой части соревнований участницам требовалось показать умение работать в паре против потенциального противника.       ― Четвёртый тур поделён на две части, ― Астрид не могла видеть лица матери, но от слов, только что пронёсшихся над Ареной, веяло ужасным холодом, и дева непроизвольно вздрогнула. ― Сначала вы должны показать умение работать в команде, поэтому по жребию будете разделены на пары. ― Милоса махнула рукой, подавая стражницам сигнал. Одна из амазонок подошла к принцессе и протянула ей кожаный мешочек. Девушка спокойно вытянула из него красную деревянную монетку и продемонстрировала стражнице. Последняя лишь коротко кивнула и указала на стоящую поодаль эллинку, одежда которой была оторочена бардовой тканью. — Выдержавшие это испытание две амазонки должны будут сразиться меж собой за право быть лучшей. ― Голос Милосы смолк так же внезапно, как и разрезал царившую несколько минут назад тишину.       Астрид отошла к своей временной союзнице и посмотрела на неё снизу вверх ― черноволосая девушка была выше на голову, впрочем, как и остальные амазонки, и по виду намного старше, лет так на десять. При взгляде на эллинку в голове принцессы невольно промелькнула шальная мысль, что зря она ввязалась в эти соревнования: все вышедшие на арену амазонии — бывалые воины, а потому для них пройти испытание боем — раз плюнуть.       Соперницы, стоявшие напротив принцессы и её напарницы, достали из ножен своё оружие — короткие мечи, и из груди Астрид вырвался вздох разочарования: бой на мечах она ненавидела больше всего на свете. Хоть она и умела держать клинок в руках, но владела им на недостойном для амазонки уровне. Однако, вопреки внутренним протестам, всё же потянулась к поясу и выудила из ножен меч, давая понять, что готова к бою.       Прозвучал сигнал, возвещающий о начале последнего этапа соревнований. Как только эхо гонга стихло, в сторону Астрид и её союзницы ринулись две амазонки: одна уверенно шла на неё саму, вторая ― на её напарницу.       Боковым зрением Астрид увидела стойку со щитами. Недолго думая, она метнулась в её сторону: и без того изношенный меч амазонки находился на последнем издыхании после ночной тренировки ― пара сильных ударов и клинок переломится пополам, а потому лишняя защита никогда не помешает. Оказавшись возле стенда, она схватила небольшой круглый щит и спешно, по внутреннему наитию, пригнулась вниз. Последнее действие в буквальном смысле спасло её голову: лезвие короткого меча просвистело прямо над ней, а затем послышался хруст дерева ― клинок вошёл в стойку, как горячий нож в масло. Астрид бросила ошарашенный взгляд на амазонку:       — Ты меня убить что ли хочешь?       Дева быстро поднялась на ноги и побежала за спину соперницы, пока та возилась со своим оружием, пытаясь освободить его от деревянного плена. Быстро сориентировавшись, Астрид сделала подсечку, и амазонка рухнула на землю. Воительница хотела было встать, чтобы продолжить бой, но принцесса оказалась проворнее: с силой надавив ногой на девичью грудь, она заставила девушку остаться на земле, а в следующую секунду острие короткого меча оказалось возле шеи эллинки.       Астрид бросила короткий взгляд в сторону судей, ожидая их решения.       Одна из смотрительниц указала копьём на принцессу, говоря ей, что именно она выиграла в этом поединке. Кивнув, дева отошла в сторону, давая сопернице возможность подняться и уйти с поля боя.       Услышав лязг металла и дерева, Астрид повернула голову к источнику звука: её пока ещё союзница с лёгкостью парировала удары оппонентки. Изрядно вымотав свою соперницу, эллинка точным и сильным ударом выбила меч из рук амазонки. Девушка начала отступать назад в поисках шанса на спасение и повернула голову в сторону, надеясь найти на земле хоть какое-то оружие. Этот глупый ход и стал для неё последним ― брюнетка только и ждала осечки противника: в следующую секунду лезвие меча вскрыло незащищённую кожу плеча безоружной амазонки. Боль, пронзившая девичью руку, в очередной раз отвлекла её от реальной опасности ― эллинка, ни секунды не раздумывая, рванула к почти побеждённой воительнице и нанесла удар навершием рукояти по защищённой шлемом голове. Девушка тут же упала на землю, а острие меча, направленное на её грудь, заставило амазонку замереть в ожидании.       Астрид бросила короткий взгляд на смотрительницу, что указывала копьём на черноволосую деву, которая спешно убрала оружие, позволяя поверженной сопернице встать и уйти. Амазонка огляделась вокруг и, заметив стоящую поодаль принцессу, указала на неё острием меча, бросая ей таким образом вызов.       Перехватив клинок и поудобнее взяв щит, Астрид решительно направилась к амазонке. Встав напротив неё, она стала ждать, когда будет дан сигнал, возвещающий о начале боя. Звук гонга прорезал тишину, опустившуюся на Арену, и по стадиону тут же прокатился раскат радостных криков.       Астрид ожидала, что воительница кинется в атаку, словно зверь, но вместо этого она начала обходить её, будто бы изучая и выжидая чего-то. Девы медленно ходили по кругу, словно готовые к бою драконы, не спуская друг с друга глаз. Нападать первой принцесса не собиралась, а потому, сделав ещё пару шагов, остановилась, держа наготове щит и меч. Её соперница стояла напротив, полностью открытая и вооружённая одним клинком.       В следующее мгновение эллинка, демонстративно перекрутив меч, бросилась в сторону Астрид и нанесла удар, в который, судя по его силе, вложила всю свою злость. Щитом дева умело парировала жёсткую атаку, однако вслед за первым последовали второй, третий, четвёртый быстрые удары, наносимые под разными углами. Прикрываясь, Астрид отходила назад под напором своей противницы, и, когда та вновь замахнулась мечом, чтобы атаковать, принцесса улучила момент и ринулась вперёд, держа перед собой щит. С силой ударив амазонку, она заставила отпустить её на несколько шагов назад и тут же пустила в ход меч.       Астрид взмахнула клинком, надеясь поранить воительнице руку, которой она держала оружие, но девушка оказалась проворнее и вовремя увела атаку. В ответ амазонка попыталась нанести колющий удар в девичье незащищённое плечо, но Астрид вовремя успела уклониться и уйти в сторону.       ― Долго ты будешь бегать, принцесса? ― голос черноволосой северянки был насквозь пропитан ядом. ― Сражайся!       Астрид, сама не понимая, что движело ей в этот момент, с остервенением отбросила щит в сторону, лишая себя последнего заслона защиты, и кинулась к воительнице с твёрдым решением закончить затянувшееся представление. Замахнувшись мечом, она нанесла первый удар, следом за ним последовали второй и третий, с разворота четвёртый, и металл умирающего клинка предательски взвыл, и дева в панике на мгновение замерла.       Секунда ступора стоила Астрид преимущества. Амазонка воспользовалась её мимолётным замешательством и, уведя девичий меч в сторону, замахнулась клинком и полоснула лезвием по незащищённому плечу. Дева взвыла от резкой и неожиданной боли, ослабила хватку и позорно выронила меч из рук, лишая себя всякой возможности продолжить бой и попытаться выйти из него победителем. Астрид схватилась за руку, а в следующий момент, из-за умело сделанной подсечки, оказалась прижатой к земле. Воительница тут же нависла над своей принцессой и схватила её за горло, направив меч прямо на девичье лицо.       Астрид замерла, не решаясь пошевелиться, лишь поражённо смотрела на свою соперницу сквозь прорезь шлема: в глазах амазонки пылала ненависть. Будь её воля, она непременно убила бы принцессу.       Тяжёлое дыхание соперницы, крики толпы и рычание драконов смешались в зловещую мелодию, а запахи пыли и собственной крови затуманивали Астрид рассудок. Однако даже в таком состоянии дева прекрасно понимала, что просто не может проиграть — не имеет права. Амазонка хотела было скинуть с себя воительницу и продолжить сражение, но та лишь сильнее сжала руку на девичьем горле и поднесла ближе своё оружие.       Смирившись с неизбежным, Астрид уже приготовилась отдать бой, но почувствовала свободу в руках, и шальная улыбка, совершенно неуместная в такой ситуации, заиграла на искусанных губах. Не отрывая пристального взгляда от решительно настроенной девушки, принцесса немного расслабилась, давая понять, что продолжать драться не собирается. В глазах противницы мелькнула усмешка, и она подняла голову в сторону смотрительниц, ожидая их решения.       Воспользовавшись моментом, Астрид свободной рукой выхватила закреплённый на бедре трезубец и с силой полоснула им по ноге соперницы. От неожиданной боли амазонка зашипела и слегка ослабила свою металлическую хватку, но Астрид и этого хватило, чтобы выбраться ― эллинка обхватила ногами противницу и перевернула её на спину. Оказавшись сверху, она выхватила второй трезубец и лезвием прижала его к горлу амазонки, первый же был направлен острием на прорезь шлема.       Астрид подняла голову на стражниц, которые находились в явном замешательстве, и ждала их решения. Почувствовав движение под собой, северянка снова отвлеклась на поверженную амазонку. Сильнее вжав металл в кожу девы, она вновь удостоила взглядом смотрителей Игр.       Звонкая тишина нависла над Ареной ― каждый ожидал судейского решения; Астрид едва сдерживалась, чтобы не вспыхнуть от нетерпения, которое царило вокруг, а девичье сердце готово было выпрыгнуть из груди от напряжения. После долгой паузы смотрящая амазония всё же изволила вынести решение и указала копьём на принцессу.       Облегчённо выдохнув, Астрид ослабила хватку и убрала трезубцы, выпуская из хвата свою соперницу. Тяжело встав с поверженной эллинки, дева протянула ей руку помощи, которую она нехотя, но всё же приняла. Однако, оказавшись на ногах, спешно одёрнула кисть и поспешила удалиться с арены, даже не потрудившись забрать оружие.       Астрид проводила гречанку долгим и задумчивым взглядом, но затем отбросила посторонние мысли в сторону и ровным шагом направилась в сторону той части Арены, где располагался трон Милосы. Оказавшись на месте, дева посмотрела на королеву и заметила её взгляд: он был полон злости и… разочарования.       Старшая амазония подняла руку, призывая всех к тишине, и шум вскоре стих, оставив после себя гулкое эхо.       ― Открой лицо, воин, ― губы Милосы дрогнули в подобии улыбки, больше походившей на оскал, а Астрид лишь тяжело вздохнула и нервно передёрнула плечами: всем итак было известно, чей лик скрыт под забралом, а потому представление, которое желала устроить королева, было совсем неуместным. Однако принцесса подчинилась и снова подняла глаза на свою мать. ― Твоё желание?       Эллинка, услышав такой долгожданный вопрос, нервно сглотнула и сильнее сжала руки в кулаки, пытаясь собраться с мыслями и отвести от себя мерзкое чувство — волнение. Когда душа немного, но всё же успокоилась, Астрид сумела собрать слова в одну-единственную фразу, которая вертелась на языке последние пять лет:       ― Я хочу быть зачисленной на службу в главный военный отряд, чтобы иметь возможность после обучения участвовать в основных боях наравне с другими амазонками.

₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪

1. Гиматион, или гиматий ― у древних греков верхняя одежда в виде прямоугольного куска ткани, своего рода накидка. 2. Эндромиды ― в Древней Греции так называли своего рода сапоги с закрытыми голенищами, а спереди стянутыми шнуровкой, пальцы ног оставались свободными. 3. Пифия ― в Древней Греции жрица-прорицательница. 4. Четырнадцать оргий ― чуть больше 25 метров. 5. Аментис ― с древнеегипетского слово обозначает «запад». 6. Древнегреческий локоть ― 46,3 см. 7. Один сход песка в часах ― в данном случае около 7 минут.