***
Четыре дня спустя. Над водами океана. Затерянный остров. Минула почти неделя с тех пор, как Иккинг и Хедер покинули пределы Олуха и отправились на далёкий Заснеженный Остров по поручению Стоика. Путь до Полярного Архипелага прошёл на удивление легко и не отнял много времени и сил, будто сами боги благоволили путешественникам; однако обратная дорога была полна приключений и опасностей. ― Я определённо проклят богами, ― приглушённый голос шатена было практически невозможно услышать из-за яростных потоков ветра, стремившихся скинуть всадника с седла. ― Может… может, стоило остаться на острове и переждать бурю? ― Хедер, сдвинув с лица коричневую полумаску, пыталась докричаться до Иккинга, летевшего рядом с ней. ― Нет. Ты же знаешь моего отца, ― парень поравнялся со своей девушкой, чтобы та могла лучше его слышать. ― Если не вернёмся к сроку, он весь Олух вместе с драконами отправит на наши поиски. ― Боюсь, что нас в любом случае придётся искать — не зги не видно. Как бы не заплутать в такой буре. — Мы-то, может, и заплутаем, но наши драконы смогут отвести нас домой. Надень маску — не морозь лицо, — Иккинг опустил обратно на лицо свой шлем, а Вереск вернула тёплую ткань на прежнее место. Хэддок устремил обречённый взгляд на горизонт, надеясь высмотреть средь разлетавшегося снега и океанской глади какой-нибудь клочок земли, где можно было бы переждать непогоду. Драконы из последних сил рассекали воздушные потоки и седлали яростные ветра, однако силы покидали и их: Фурия и Змеевик всё чаще перехлёстывались в воздухе, едва не сталкиваясь, — сильный холод и разбушевавшийся норд тянули рептилий и их наездников к воде. ― Держись, братец, ― шатен погладил Беззубика по голове. ― Скоро ты сможешь отдохнуть. ― Голос Иккинга был насквозь пропитан неуверенностью: в мыслях юноша признавал правоту Сван ― нужно было переждать эту непогоду на Заснеженном Острове. Однако Иккинг стремился скорее отправиться домой, подальше от недружелюбного, покрытого снегами союзного острова. ― Хедер, ― парень снова обратился к девушке. ― Давай спустимся ниже. Ничего не видно! ― шатен махнул рукой в нужном направлении. — Не самая лучшая идея, Иккинг — у кромки воды едва ли теплее, чем здесь. — Верно, но при такой буре у воды углядеть можно больше, чем на высоте. Придётся перетерпеть. Беззубик, летевший до сего момента в безмолвии, зарычал, привлекая внимание своего наездника. — Что такое?.. Эй! Хедер, смотри! ― среди бушующих снегов Иккинг заприметил мелькнувший впереди силуэт островка. — Молодец, братец. Давай туда. Вскоре всадники оказались над землёй: небольшой каменистый остров, без видимых растений и водоёмов. — Не нарвёмся здесь на Шёпотов Смерти или других диких драконов, желающих нас сожрать? — Хедер скептически глядела на мрачную груду скал. — Не знаю… Надеюсь, что нет. Да и выбора у нас нет — драконы устали, Хедер. Полетим дальше — рухнем в море. Нам нужен отдых. — А я… — Только давай без «А я же говорила», прошу! Вереск самодовольно усмехнулась и направила Змеевика к острову: ― Громгильда, отыщешь пещеру или навес для ночлега? ― девушка погладила дракона по боку. ― Нам нужно отдохнуть. ― Рептилия тихонько зарычала, соглашаясь со своей хозяйкой. Змеевица некоторое время покружила над близкой к морю частью острова и спикировала к груде скал, формой походивших на навес; это была небольшая пещерка, вход в которую был щедро сокрыт голыми ветками давно усохших от холода деревьев. ― Иккинг! Сюда! Ночная Фурия, кружившая над островом, резво направилась к всаднице, старавшейся изо всех сил привлечь внимание увлечённого поиском Иккинга, и грузно приземлилась подле входа под навес, где уже успела спрятаться Громгильда. — Думаю, это вполне подойдёт для ночлега, Иккинг, — Вереск с недовольством оглядела юношу с головы до единственной ноги и, дождавшись, когда он спешится с дракона, со всего маху ударила его в плечо. —Ай! За что? — Сам знаешь за что! Мы могли бы сейчас ночевать в тёплой хижине! В тебя же будто Хель вселилась после предложения Альрика воспользоваться его гостеприимством до утра. — Хедер… — Иккинг устало потёр переносицу и сделал шаг навстречу воительнице, — я лишь желал прибыть на Олух как можно скорее… — Скорее? Удалось? ― Слушай, может, мы сначала обустроим ночлег, а потом уже будем выяснять, кто из нас неправ? Буря усиливается, нас скоро заметёт. ― А почему бы нам не поговорить прямо здесь и сейчас? К тому же, ответ вполне очевиден, ― брюнетка демонстративно осмотрела с ног до головы всадника Ночной Фурии, хотя сама мысленно молила всех богов, чтобы Иккинг поскорее сгрёб её в охапку и отправился в пещеру, где нет пронизывающего ветра и колючего снега. ― По-моему, прекрасная погода для беседы. ― Хедер вполне умело изобразила Иккинга. Юноша не смог сдержать улыбки и вплотную подошёл к воительнице. ― Давай зайдём в эту пещеру и я с радостью поговорю с тобой, тем более, что времени для бесед у нас впереди немало, ― викинг схватил брюнетку за руку и потащил под навес, где уже успели обустроиться их драконы. Оказавшись в пещере, Иккинг отпустил руку девушки и облегчённо вздохнул: ― Слава Тору. ― Громгильда, подсвети, — каменное помещение в момент озарилось ярким огненным светом. Пещера оказалась небольшой, но вполне вместительной для двух всадников и их драконов. — И хворост не надо собирать, ― девушка кивнула на ветки, разбросанные по земле. ― Надеюсь, они сухие и из них можно собрать костёр. Ловкими и отточенными движениями Вереск подняла с камней с десяток другой скрюченных веточек и бросила их к ногам Иккинга, который тут же принялся складывать хворост в небольшое природное углубление, обнаружившееся рядом с ним. Когда дело было закончено, он повернулся к Беззубику: ― Братец, помоги, ― Фурия, желавшая поскорее улечься в самый дальний и тёмный угол пещеры, недовольно заворчала, однако просьбу наездника выполнила и выплюнула на ветки небольшой сгусток плазмы; через мгновение пещера озарилась приглушённым светом. ― Спасибо. ― Дракон устало рыкнул и поплёлся к Злобному Змеевику, успевшему облюбовать себе укромный уголок. Проводив взглядом Беззубика, Иккинг посмотрел на Хедер, которая сидела пусть и перед костром, но на холодной земле и копалась в походной сумке. ― От сидения на камнях и заболеть недолго, ― Иккинг поднял с земли сброшенный Фурией тюк, наскоро расправился с хитрым узлами, что крепко стягивали его и бросил на камни шерстяную накидку, применявшуюся ровно для сидения и лежания. Юноша навис над Хедер и отнял у неё сумку, которой она так дорожила. — Эй! — Довольно, — Хэддок легко взял деву на руки и отнёс на импровизированную постель. Нежная забота Иккинга заставила Вереск улыбнуться и позабыть причину, по которой они оказались в этой пещере. ― Впервые вижу, чтобы Беззубик ложился спать на голодный желудок. Он же привычно сметает все запасы, что найдёт у нас в тюках. ― Сам диву даюсь, ― усмехнувшись, Иккинг снял с седла походную сумку и направился обратно к девушке. Немного порывшись в суме, шатен выудил оттуда кусок хлеба и свёрток с вяленым мясом. ― Тебе нужно поесть. ― Парень протянул брюнетке вкусно пахнущую еду, которую Вереск с удовольствием приняла. ― И тебе не помешало б, ― Хедер участливо посмотрела на уставшего от перелёта викинга, который смог лишь выдавить из себя слабую улыбку. Выложив скромную трапезу на меховую подстилку, девушка стянула с лица полумаску и смогла полной грудью вдохнуть прохладный воздух, в котором витали лёгкие мясные ароматы. Устроившись поудобнее, брюнетка поделила еду и передала внушительную её порцию шатену, безустанно смотревшему в одну точку. ― Всё нормально? ― воительница, откусив кусок булки, внимательно посмотрела на Хэддока, бывшего с самого начала похода донельзя молчаливым и раздражительным. ― Да… я… я просто устал, ― парень, покрутив в руках краюху хлеба, с неохотой отправил её в рот. ― Ото всего. ― Иккинг виновато посмотрел на девушку, не сводившую с него внимательного взора. В пещере повисло неловкое молчание, прерываемое ленивым потрескиванием веток в костре, вялым сопением драконов, да лёгким дыханием влюблённых, сидящих друг напротив друга. Помолчав с пару мгновений, девушка отложила в сторону еду и придвинулась ближе к всаднику, который всё никак не мог справиться с куском булки. Отняв у Иккинга хлеб и отложив его в сторону, брюнетка села на шатена таким образом, что её ноги оказались по обе стороны от его бёдер. ― Просто кому-то нужно больше расслабляться, – голос девушки прозвучал хрипло, и можно было помыслить, что она успела простудиться или сорвать связки, ― хотя бы чуть-чуть. ― Хедер провела большим пальцем по обветренным губам Иккинга, а затем, немного растянув момент, увлекла шатена в сладкий поцелуй, который, однако, был прерван так же внезапно, как был и начат. Всадница в недоумении воззрилась на викинга, который лишь отводил взгляд в сторону. ― Не думаю, что это хорошая идея, Хедер, ― парень попытался заставить девушку слезть с него, однако она запротестовала. ― Брось, ― брюнетка нежно провела рукой по щеке Иккинга, а затем её юркие пальцы оказались на его груди, закрытой плотным доспехом. В следующий миг юноша был прижат к камням. ― Хедер, ― руки всадника в привычном жесте легли на талию девушки. ― Давай… не надо. Слезь с меня. ― Просто расслабься, ― брюнетка, не желая идти на уступки, слегка подалась вперёд и прогнулась в пояснице, словно кошка. ― Ну же… ― всадница оставила ещё один лёгкий поцелуй на губах викинга. Отпрянув от Иккинга, воительница томно взглянула в его изумрудные глаза, в которых читались растерянность, неуверенность и… желание. Ещё чуть-чуть и он будет в её власти. Снова. ― Хедер, пожалуйста, ― Иккинг всячески уворачивался от настойчивых, но таких сладких поцелуев возлюбленной. ― Здесь холодно… и… и вообще. Не самое подходящее время. ― Ты всегда так говоришь, ― девушка с силой схватила шатена за волосы, заставляя его запрокинуть голову назад и подставить шею под горячие девичьи поцелуи. ― И я смогу тебя согреть. ― Коснувшись влажными губами чувствительной кожи, Вереск наклонилась к самому уху парня: ― Ты же тоже хочешь… Сковавшее юношу замешательство испарилось так же быстро, как и появилось; Иккинг, зарычав, схватил девушку за руки и перевернул её на спину, оказавшись, таким образом, над ней. ― Откуда столько непокорства? Я же сказал ― нет, ― всадник говорил шёпотом, не желая громкими разговорами нарушать воцарившееся в пещере желание. Хриплый голос всадника распалял деву, и она без всякого стеснения обвила своими ногами бёдра Иккинга, приглашая овладеть ею здесь и сейчас. ― Ну сколько можно? ― Сколько захочу… ― воительница пристально смотрела викингу в потемневшие глаза. ― Иккинг… Жаркий девичий шёпот и близость любимой девушки сделали своё дело ― юноша лишь сильнее прижал всадницу к меху и наклонился к самому её уху: ― Ненавижу тебя. ― Я тебя тоже, ― хищно улыбнувшись, Хедер увлекла Иккинга в очередной страстный поцелуй… Иккинг, мучимый бессонницей, вперился взором в едва проглядывавший через темноту каменный потолок пещеры: сколько прошло времени с момента их с Хедер прилёта на этот остров, он не знал, однако за минувшее время завывающая буря утихла, и теперь вокруг царил покой. Тяжело вздохнув, юноша повернулся на бок, лицом к Вереск, надеясь, что смена положения поможет призвать не желавшую его посещать дрему, однако рой жужжащих в голове мыслей, по большей части обращённых на Олух, не давали викингу забыться крепким сном. Безразличный взгляд скользнул по лицу спящей Хедер: дева, как и обычно во сне, была спокойна и умиротворённа, лёгкая улыбка касалась её заветренных губ, а чёрные, словно угли волосы, разметались по бледном лику, добавляя девушке необычайной прелести. Иккинг поднялся на локте, чтобы лучше видеть девушку. ― Валькирия, ― юноша потянулся свободной рукой к лицу Вереск и отбросил в сторону несколько чёрных прядей, настойчиво лезших деве в нос и едва приоткрытые губы, от чего всадница смешно поморщилась и что-то невнятно пробормотала на своём родном наречии, которого наездник не понимал. Губ Иккинга вновь коснулась улыбка: он всегда восхищался особенной красотой Вереск, поражался её непокорству и посмеивался над безудержным желанием помыкать им, сыном вождя. Не прошло и дня без благодарностей, вознесённых Богам всадником, за ниспосланный ими столь щедрый дар. Хедер заворочалась во сне и притянула ноги ближе к себе, свернувшись в миниатюрный клубок. Иккинг из желания согреть воительницу придвинулся ближе к ней и крепко прижал к себе. Вереск, ощутив сквозь пелену сна тёплое прикосновение, невольно прильнула к телу викинга и обняла его одной рукой. ― Моя валькирия… Юноша ласково поцеловал деву в макушку и удобнее устроился на подстилках; взгляд его был обращён на ярко пылавший огонь, от которого волнами исходил спасительный жар. На губах всадника по-прежнему красовалась лёгкая улыбка. Улыбка, которая выдавала в нём счастливого человека. Но был ли Иккинг по-настоящему счастлив? Сын вождя, гордость отца и всего Драконьего Края, всадник Ночной Фурии и Покоритель Драконов; его окружали богатство и слава, проникнутые уважением соплеменники и процветающий остров, верные друзья и любящая семья, а рядом — Вереск, заморская дева, что теперь была невестой, а вскорости станет и женой. Иной викинг мечтать не смел бы и о меньшем, дабы назвать себя счастливцем, а Иккинг, хотя и ворчал всуе о божественных проклятиях, был зацелован Асами, что преподнесли ему столько щедрых даров на блюде. Впрочем, несмотря на целый ворох свалившегося счастья, душа молодого наездника была неспокойна и рвалась в небо, в самые облака, стремилась за пределы Драконьего Края, туда, где пролегала граница мира. Вереск, взирая на с влюблённостью смотрящего на горизонт Иккинга, обиженно бросала: «Иной раз мне мыслится, что небо и драконы забрали тебя у меня». Хэддок усмехнулся — он всегда был… особенным. И если иного викинга тянуло к морям, к дальним пешим походам, то его манило только лишь небо. Юноша тяжело вздохнул и бросил взгляд на сопящих в углу драконов, из привычки проверяя, не сталось ли с ними чего; Громгильда и Беззубик, хотя и спали крепким сном, однако беспрестанно ворчали и ворочались, словно им виделась великая битва или приятная духу услада. — Бестолковые рептилии, — губы Хэддока скривились в привычной усмешке, которая тут же исчезла: пропитанный северным холодом сквозняк ворвался под своды пещеры и растрепал трещащий ветками костёр. Взволнованные язычки пламени закружились в танце, в отблесках которого каменьями засверкала серебряная подвеска, выглянувшая из внутреннего кармана лётных доспехов Иккинга. ― Я уже и забыл про тебя, ― потянувшись к нагруднику, всадник выудил из складок ткани знакомый серебряный кулон: диковинный дракон, сидящий на белом полумесяце. Иккинг с безразличием покрутил украшение в пальцах, любуясь танцем озорных разноцветных огоньков, отбрасываемых многочисленными каменьями, которыми была усыпана драгоценность В мыслях невольно вновь изъявился образ таинственной незнакомки, встретившейся Иккингу с пять лет назад на Олухе: хрупкая длинноволосая блондинка с сапфировыми глазами, сверкавшими ледяной ненавистью и презрением. Невероятной красоты чужеземная воительница. Амазонка, по ошибке оказавшаяся на вражеском острове… На мгновение юноше помыслилось узнать, какой она стала теперь: наверняка похорошела — ведь по прошествии лет она из нескладной худосочной девочки обратилась во взрослую деву. — О великие Боги, Иккинг, заткнись, — всадник мысленно ударил себя по лицу: мыслить о таких вещах, когда рядом, в объятиях, спала его невеста, было делом греховным и недозволительным. Викинг робко посмотрел на Хедер: дева спала крепким сладким сном. Впервые за долгое время. Бросив последний взгляд на подвеску, юноша отложил её в сторону, к доспехам, а затем сильнее обнял брюнетку, которая сейчас выглядела как никогда беспомощно. Зарывшись носом в её пахнущие морской солью волосы, Иккинг прикрыл глаза и незаметно для себя провалился в долгожданный сон.***
Пробуждение для Иккинга наступило так же неожиданно, как и пришёл сон ― ощутив на лице что- склизко-дурно-пахнущее и нечто шершавое, размазывающее это самое «склизко-дурно-пахнущее», юноша резко распахнул глаза ― перед его заспанным взглядом появилась довольная морда Беззубика, из пасти которого капала вязкая слюна. ― О Боги! – викинг с недовольством отодвинул от себя драконью морду. ― Ты же знаешь, что это не отмывается. ― Фурия лишь утробно засмеялась, а затем отбежала в сторону, не желая огрести от своего человека. ― Спасибо большое, братец. Своды пещеры озарил звонкий девичий смех. ― С добрым утром, ― улыбаясь, девушка подошла к викингу. ― Не смешно, ― раздражённый всадник пытался смахнуть с лица драконью слюну, однако размазывал её ещё больше. ― А, по-моему, очень, ― Вереск протянула Иккингу руку, которую он спешно принял, и помогла подняться с налёжанного места. ― Ты становишься особенно милым, когда злишься на своего дракона. ― О боги… ― юноша глупо улыбнулся и привычно взъерошил волосы. ― Нам пора отправляться, Хедер. ― Тогда собирайся. Асы нам благоволят ― погода сегодня лётная, ― дева крепко обняла викинга и направилась к Змеевику. ― Братец, иди ко мне. Нам пора. Лагерь сбирали споро: и четверти часу не прошло, как драконы были экипированы, а тюки со скромными пожитками закреплены на луках сёдел. ― Ну… вот и всё. Ну что, домой? ― Домой, ― Вереск бросила на юношу лукавый взгляд и повела Змеевика к выходу из пещеры, следом за Громгильдой отправился и Беззубик. ― Долго нам лететь до Олуха? ― Думаю, пару часов, и мы будем дома, Хедер.***
Как Иккинг и ожидал, путь на Драконий Край не занял много времени ― через два с четвертью часа всадники оказались в территориальных водах Олуха. К удивлению Хэддока, Край встретил их с Вереск чрезвычайно радушно: на небе не болталось ни единого облачка, а яркое солнце по-летнему припекало. ― Неужели на Олух вернулось лето? ― весёлый голос Хедер невольно заставил Иккинга улыбнуться. ― Ещё бы норд не злился… ― дева поёжилась, когда поток холодного ветра ударил в лицо. Всадник перевёл взгляд на горизонт, ― очертания родного острова сделались отчётливей. ― Наконец-то… дом. ― Ну что, Иккинг? Кто быстрее? ― Вереск поравнялась с Хэддоком и с вызовом посмотрела на него. ― Ты же прекрасно знаешь, что первым буду я, ― закрыв лицо маской, юноша удобнее устроился в седле. ― Вперёд, брат! Заревев, подначивая Змеевика, Ночная Фурия со свистом помчалась в сторону Олуха. Иккинг осторожно обернулся, желая убедиться, что Хедер находиться неподалёку ― Вереск действительно была рядом, однако в хвосте. Наездники с лёгкостью миновали дозорных всадников и устремились к селению, что сейчас было оживлено, будто разворошённый улей. ― Беззубик, на Главную Площадь, ― дракон, сделав несколько переворотов в воздухе, спикировал прямиком в самый центр деревни, где вовсю кипела жизнь. ― Ну наконец-то! ― перекрикивая возгласы собравшейся толпы, вперёд вышел младший Йоргенсон, на котором едва ли не в буквальном смысле не было лица: под глазом виднелся старый синяк, скулы расцарапаны, а волосы донельзя растрёпаны. ― Э-э-э… Сморкала? Всё хорошо? ― Иккинг, не решаясь спешиваться с Беззубика, с подозрением оглядел сначала брата, а затем перевёл настороженный взгляд на вскорости появившегося Эрета; Хэддок грешным делом помыслил, что бывший охотник и Йоргенсон вновь что-то не поделили ― двое мужчин с первого дня знакомства совершенно не ладили друг с другом, да так сильно, что Иккинг не решался ставить их в одну связку на заданиях. ― На меня не смотри, ― Эрет поднял руки в примирительном жесте. ― Я его и пальцем не трогал. ― Тогда что… ― договорить Иккинг не сумел ― сквозь толпу, расталкивая зевак, продирался Рыбьеног. ― Иккинг! Тут такое произошло! Пока ты… пока вас… не было! ― Ненавижу тебя, Хэддок, ― шелест крыльев, раздавшийся позади викинга, заставил его отвлечься и обернуться ― Хедер, разочарованная проигрышем, с неудовольствием взирала на Иккинга. ― А я предупреждал, ― юноша глупо улыбнулся и наскоро спрыгнул со спины дракона. ― Так что у вас стряслось? ― Амазонки, ― единственное слово, произнесённое Эретом, заставило Хэддока застыть на месте. ― Что ты сказал? ― Амазонки. Неделю назад мы поймали трёх лазутчиц на западном берегу. ― Лазутчиц? Отец казнил их? ― Нет, друг мой, ― в разговор вмешался Задирака. ― Вождь пожелал, чтобы ты решил их судьбу. ― Что? Я? Почему это я? ― всадник, надеясь, что его разыгрывают, глупо переводил взгляд с одного своего друга на другого. ― О Тор… ― Вождь сказал, что слово, как его преемник, будешь держать ты, ― Сморкала подошёл ближе к Иккингу и протянул ему меч. ― Надеюсь, ты примешь правильное решение. Хэддок с безнадёгой в глазах посмотрел на брата, перевёл взгляд на ничего не понимающую Хедер и, собравшись с мыслями, принял клинок из рук Сморкалы.₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪