***
Весть о бое между дочерью Алфхилда и чужеземкой разлетелась по всему селению со скоростью Фурии, а потому вскорости подле драконьей арены собралась знатная толпа народу. ― Знаешь, я искренне надеюсь, что твоё место на троне займёт Мелисса, ― южанка ударила Астрид по затылку и отошла к влажной от прошедшего дождя стене арены. ― На твою пустую голову просто нельзя надевать тиару власти. ― Астерия, ради всех Богов, замолчи. Я итак зла. ― Не замолчу. Она же мстит тебе за сынка вождя. Неужто ты не сознаёшь? ― Тогда она тупа, как морская раковина, ― Астрид затянула ремень на своём наруче и наконец удостоила взором южанку. ― Если её муж ― кобель, то пусть его и вызывает на бой. Мне на него… плевать. ― Голос Астрид дрогнул ― дева лукавила. ― Но она, ― Астерия кивнула в сторону стоящей неподалёку Вереск, ― так не считает. Астрид молча мазнула взглядом по названной сестре и направилась к Мелиссе, дабы забрать у неё парные трезубцы, плотно завёрнутые в ткань. ― Мел… ― Ты же... ― всадница Оракула до последнего не желала смотреть на сестру, однако, пусть и с трудом, но всё же подняла взгляд на неё. ― Мы же говорили… ты говорила, что не будешь развязывать войну, Ас. Сколько ещё наших сестёр должны погибнуть? ― Мир с викингами невозможен, ― Астрид развернула тканевый свёрток и взяла в руки трезубцы, которые днём ранее ей подарил Иккинг. ― Ты сама это видишь… Мелисса смолчала и отвернулась от сестры. Взгляд её уцепился за стоящих поодаль всадников, что были встревожены случившимся не меньше неё самой. Амазонке меньше всего на свете желалось враждовать с ними — кем они ни были, каким бы мирам не принадлежали, за то недолгое время, на которое судьба свела их, они успели свыкнуться друг с другом. Особый интерес Мелисса питала к бывшему охотнику — пусть и грубому, и весьма наглому, но поистине притягательному мужчине. Почувствовав на себе чей-то прожигающий взгляд, Эрет обернулся и тут же столкнулся взором с амазонкой, которая впервые за всё время их знакомства не отвела глаза в сторону, а продолжила испытующе смотреть на мужчину, будто бы ожидая от него чего-то. ― Мел… ― внимание рыжеволосой гречанки привлёк голос Астрид. ― Отстань, ― девушка раздражённо махнула рукой на свою сестру и быстрым шагом направилась к выходу с арены. Будь её воля она вообще ушла бы куда-нибудь в лес и сидела бы там до конца боя, однако воспитание не позволяло ей этого сделать. ― Оставь её, Астрид, ― на этот раз в разговор вмешалась Астерия. ― А с ней что творится? ― А ты ещё не поняла? ― всадница Ужасного Чудовища с укором посмотрела на северянку. ― А ещё сестра называется… ― взор карих глаз невольно упал на оружие, что держала в руках Астрид. ― Ты же собиралась их вернуть. ― Верну. Он либо заберёт их с камней арены, либо вытащит из головы своей невесты. Послушай, ― амазонка понизила голос и с серьёзностью воззрилась на сестру, ― если со мной что-то… ― Ничего не хочу слышать! ― Астерия ладонью закрыла рот воительнице. ― Ты амазонкам задницы надирала, а тут очередной скандинавский недовоин! Не позорься! ― Пусти! Меня ранили с пару седмиц назад — я не смогу биться в полную силу! — гречанка стыдливо опустила взгляд, но всё же решилась вновь взглянуть Астерию. — Позаботьтесь о Сицилии. Южанка долго смотрела в глаза сестры, будто бы пытаясь найти в них какие-то ответы, тяжело вздохнула и направилась к выходу с арены, в сторону смотровой площадки, где её уже ожидала Мелисса. — Не переживай. Она справится, — Астерия ободряюще сжала девичью ладонь, но в ответ амазонка лишь недовольно фыркнула. Волновалась ли девушка за свою сестру? Едва ли. Мелисса прекрасно знала, что Астрид ― один из лучших воинов на Северном Архипелаге и победить викинга, тем более, девушку-викинга для неё не составит труда. Амазонка, скорее, злилась на несдержанность воительницы, поставившей свою гордость выше сохранения хрупкого перемирия. Мелисса не спеша подошла к краю смотровой площадки. Здесь уже находился и Иккинг — по устремлённому на арену взгляду и сжатым кулакам было видно, что он разгневан. Вздохнув, воительница решительно направилась к нему с твёрдым намерением остановить это безумие. ― Если не хочешь, чтобы в голове твоей невесты оказалась её же секира, попроси вождя отменить бой. Он же твой отец. ― А ты думаешь, я не пытался его отговорить? ― ответ прозвучал настолько резко, что амазонка отшатнулась от юноши. ― Ты ведь понимаешь, что после этого, ― Мелисса обвела рукой Академию, ― ни о каком перемирии и речи быть не может? ― воительница заметила краем глаза, что рядом с ней появилась Астерия, а вскорости и остальные всадники обступили амазонок и сына вождя. ― Ты не знаешь наших законов. Никто из вас их не знает! Иккинг, кровная месть для береговых народов всегда была первостепенной. Если Астрид убьют… ― девушка бросила взгляд на арену, ― ждите у своих берегов темискирский флот. Твой отец так хочет войны с нами? А сил-то хватит справиться с северной армадой? ― Что ты хочешь, чтобы я сделал? ― викинг развернулся к Мелиссе и в бессилии развёл руками. ― Ты ведь тоже не знаешь наших законов: если вызов принят, бой не отменить. ― Даже когда жизни тысяч на кону? После смерти любой из них будут последствия! Вряд ли ты скажешь Астрид «спасибо», если она бросит тебе в ноги голову твоей обожаемой невесты. А мы не скажем «спасибо», если увидим, как убьют нашу прин… ― Давайте не будем нагнетать обстановку, ― Астерия незаметно дёрнула свою сестру за рукав туники, призывая ту молчать. Мелисса удивлённо уставилась на южанку и хотела уже озвучить возникший в голове вопрос, однако её перебил громогласный голос вождя: ― Жители Олуха! Я… ― От вас, мужей, одни проблемы, ― Астерия, не собиралась слушать речи местного конунга, поэтому решила поговорить с Иккингом, пока была такая возможность. ― Какого Цербера ты полез под платье Астрид, если знал, что твоя зазноба ― заноза в заднице? ― Что?! ― юноша от удивления открыл рот и с недоумением уставился на южанку. ― Не лез я ей под платье! ― Послушай меня, скандинав, ― Астерия, отбросив в сторону все свои шутки и фривольности, полным серьёзности взглядом воззрилась на Иккинга. ― Я родилась за пределами Темискиры и долгое время жила в мужском обществе, поэтому знаю, как выглядит и как себя ведёт влюблённый молодой щенок. Если бы ты не уделял слишком много внимания нашей сестре, всего этого не произошло бы. У тебя была невеста? И чего тебе рядом с ней не сиделось? Зачем тебе сдалась амазонка? ― дева махнула рукой на арену. ― Если уж положил на неё глаз, так имей смелость признать это и себе и остальным, а не водить за нос двух девок и всех в округе. ― Астерия повернулась к металлическому куполу Академии и уставилась вниз, на то место, где стояли две воительницы. ― В любом случае всё это на твоей совести, покоритель драконов. И именно тебе придётся разгребать последствия того, что здесь произойдёт. Астерия вцепилась руками в промокшие от дождя металлические прутья и устремила взор на Астрид, которая выглядела как никогда спокойно, чего нельзя было сказать о её сопернице: Хедер нервно поглаживала рукоять короткого меча, который предпочла своей верной секире. Иккинг же, на которого южанка вылила целый поток гневных слов, с непониманием смотрел на неё: не в первый раз она вела себя с ним настолько нагло. Впрочем, даже не дерзкий тон сбил юношу с толку, а смысл сказанных амазонкой слов ― дева была права во всём! Он сам виноват в случившемся. Его несдержанность в чувствах сыграла с ним в злую шутку. Настолько злую, что она приведёт всех к катастрофе. Викинг скользнул взглядом по Астерии, а затем посмотрел на дев, разошедшихся по разным сторонам арены. ― … бой окончится со смертью одного из воинов! ― вождь торжественным тоном закончил свою короткую речь и уселся на импровизированный деревянный трон. Рядом с конунгом устроились Плевака, который следил за ходом поединка, и Алфхилд, который выглядел невероятно гордым за свою дочь, решившуюся отстоять свои честь и достоинство, вызвав амазонку на бой. Черноволосый викинг был полностью уверен в том, что Хедер, его ученица, одна из лучших на Олухе, без труда расправится с позабывшей своё место северянкой. Вождь хлопнул в ладони, обозначая начало поединка. Астрид бросила короткий взгляд сначала на конунга, затем на Вереск, а после ― на одну из смотровых площадок, где стояли её сёстры и всадники. Усмехнувшись, воительница указала клинком на Иккинга и произнесла на береговом наречии одну-единственную фразу, смысл которой поняли лишь Мелисса и Астерия. ― Чего она сказала? ― за спиной Астерии послышался голос Сморкалы. ― Конец перемирию… ― рыжеволосая амазонка, едва шевеля губами, перевела слова потерявшегося в веках древнего наречия, а затем ухватила сводную сестру за руку. Иккинг же, которого эти слова нисколько не удивили, разочарованно ударил по металлическим прутьям купола, от чего по рукам прокатилась болезненная волна, а стальные спицы мелко задрожали. Единственный шанс на мир был безвозвратно утерян и всё из-за Хедер, не умеющей держать свою гордыню под замком! И всё из-за амазонок, которым не сиделось на своём архипелаге! И всё из-за него самого, дурня, имевшего неосторожность влюбиться в дикую и недоступную северянку. Из мыслей Иккинга вывели крики толпы, которая неистово поддерживала Хедер, деву, одним взмахом секиры перечеркнувшую всё. Юноша с тревогой посмотрел на арену, где сражались обе воительницы. Вернее, билась только одна ― Вереск. Астрид же старательно избегала резких рубящих атак соперницы. Бросив один-единственный взгляд на воительниц, что сошлись в неравной схватке, Иккинг вмиг осознал, чью голову он увидит вскорости у своих ног. Хедер, ослеплённая звериной яростью, с остервенением размахивала мечом, желая одним лишь взмахом лишить жизни амазонку, однако сама Астрид ловко избегала рваных и предсказуемых атак. Эллинка не желала драться ― ей незачем было тратить силы на слабого соперника, коим оказалась для неё Вереск, достаточно было её измотать и нанести один точный удар, с которым бы закончился этот бессмысленный для неё бой. ― Ты будешь драться? Или дальше будешь бегать от меня? ― А ты? ― воительница в кувырке уклонилась от замаха и ловко встала на ноги. ― Или так и будешь истерично размахивать мечом? ― Астрид оглядела с ног до головы свою соперницу: испарина, проступившая на лбу, и тяжёлое дыхание говорили за себя ― скандинавка устала. Амазонка быстро заложила клинки вдоль предплечий и приготовилась к атаке. Снова взмах меча; металл ударился о металл... ― Ты проиграла, ― Астрид спокойно заглянула в сверкавшие яростью зелёные глаза Вереск и со всей силой ударила оную в живот. Охнув, Хедер отступила, и амазонка воспользовалась этим: перебросив в руке один из трезубцев, она что было сил метнула его в сторону Вереск. Клинок попал аккурат в плечо. Хедер, взвыв от сильной боли, выронила из раненой руки меч и не сознавая ухватилась за рукоять трезубца, желая вытащить его. Астрид, видя это, в одно мгновение оказалась рядом с Вереск и наотмашь ударила её по лицу. Удар оказался настолько сильным, что воительница, как подкошенная, упала на влажные камни арены. Над Драконьей Академией тут же повисло молчание. Амазонка в один широкий шаг оказалась подле Скандинавии, которая лежала на камнях арены, схватившись за голову ― при падении та хорошо приложилась затылком ― и села на девушку, предупреждая любые её попытки вырваться или атаковать. Эллинка схватила Вереск за растрепавшиеся волосы, приставила к её горлу оставшийся в руке клинок и выжидающе посмотрела в сторону вождя, от удивления приподнявшегося над своим «троном». В сторону конунга тут же устремились десятки удивлённо-выжидающих взглядов. Стоик, сбитый столку исходом боя, растерянно посмотрел на Плеваку, который, казалось, был совершенно не удивлён таким раскладом, а затем на Алфхилда, не сводившего поражённого взора со своей дочери. Черноволосый викинг, почувствовав на себе тяжёлый взгляд, с болью и непониманием в глазах посмотрел на своего друга, после чего махнул на него рукой, понимая, что идти против законов бессмысленно. Стоик, сознавая, в каком положении он оказался, тяжело опустился обратно на «трон», взялся за переносицу и принялся обдумывать решение. ― Хватит башку свою нагружать, друже, ― Плевака положил огромную ладонь на плечо старшего Хэддока. ― Есть други, а есть законы. Девку никто за язык не тянул. Вождь долго смотрел на старого кузнеца, а после, тяжело вздохнув, махнул рукой, говоря, тем самым, что даёт добро. По арене тут же прокатилась волна удивлённых вздохов, которую с собой унёс раскат сильного грома, донесшийся со стороны горизонта. Плевака повернулся к арене и коротко кивнул амазонке, которой уже наскучило ожидать решения. Эллинка удобнее перехватила клинок и заглянула в глаза поверженной соперницы ― страх и удивление плескались в них. Астрид, обождав ещё мгновение, будто раздумывая, замахнулась, как со стороны смотровой площадки услышала знакомый голос, вопрошавший на древнем наречии: ― Пощады… Тихий, но твёрдый голос принадлежал Мелиссе, на которую тут же обратили непонимающие взоры все присутствующие на арене. Амазонка без доли сочувствия смотрела на поверженную Вереск, однако её смерти она не хотела, сознавая, к чему это приведёт. ― Отпусти, ― рыжеволосую воительницу поддержала и Астерия, которая больше всех желала смерти Хедер. Астрид, даже не посмотрев в сторону сестёр, сильнее стиснула зубы и выше занесла клинок; свободной рукой эллинка вцепилась в девичье горло. ― Я предупреждала: не стоит вызывать меня на бой… ты итак лишилась всего… я заберу у тебя и оставшееся… ― Астрид с силой вонзила занесённый клинок в здоровое девичье плечо. Под металлом послышался хруст пробитой кости, а над ареной пронёсся болезненный девичий крик, утонувший в удивлённых вздохах. ― О полётах на своём Змеевике теперь можешь забыть. ― Астрид быстро встала с Хедер и подобрала с влажных камней короткий меч. ― Будь я на твоём месте, ты поступила бы по-другому. Так пусть все видят, что дикая северянка оказалась милосердней просвещённой скандинавки. ― Гречанка встала над головой Вереск, перекрутила меч и с силой опустила вниз, вогнав его в земляные стыки между каменными плитами. ― Тебе дальше жить в этом племени с позором поражения. ― Сплюнув, амазонка направилась к выходу, где её уже ждали сёстры и здешние всадники. Астрид смотрела перед собой непроницаемым взглядом, прокручивая в голове прошедший бой, который и боем стыдно-то назвать. Воительница старалась идти как можно быстрее, чтобы не успеть изменить своё решение и не вернуться назад с желанием свернуть шею помилованной сопернице. У выхода амазонка столкнулась с Иккингом, которого просто не заметила, будучи занятой своими мыслями. Всадница оглядела с ног до головы сына вождя и усмешка исказила её лицо. ― Отличные клинки. Мои похвалы мастеру, ― холодно взглянув в полные боли и непонимания зелёные глаза викинга, амазонка с чувством выполненного долга покинула Драконью Академию в сопровождении своих сестёр. Юноша, проводив эллинку безразличным взглядом, медленно направился к Вереск, сидевший на холодных каменных плитах, поддерживаемая каким-то викингом. ― Иккинг… Я… ― Не говори ни слова, ― голос юноши был привычно нежным и спокойным, однако в глазах плескались злость и презрение. Викинг аккуратно расстегнул серебряный помолвочный браслет, опустился на колени рядом с девой и, мягко коснувшись её рук, отдал ей украшение. ― Иккинг… ― Вереск полным боли и отчаяния взглядом посмотрела на всадника и попыталась вымолвить хотя бы слово, однако язык будто не слушался её. ― Не трать силы, ― нежно коснувшись девичьей щеки, юноша виновато улыбнулся и поднялся с колен. ― Отведите её в лазарет. ― Хэддок коротко кивнул рядом стоящему викингу и, не произнося ни слова, направился к выходу с арены. Сейчас юноше как никогда нужно было одиночество. Одиночество и возможность подумать над тем, что произошло несколькими минутами ранее. А самое главное, предстояло найти пути решения возникших трудностей, главная из которых даже не отец и публично расторгнутая помолвка с Хедер, а амазонки и предстоящая война с ними…˜”*°•. இ .•°*”˜
Темискира хотя и считалась архипелагом северным, всё же никогда не отличалась суровостью климата: весна приходила в эти края рано, а осень не ступала долго, лето здесь было довольно жарким и долгим, а зима короткой и снежной. Лишь в редкие годы случалось богам обозлиться на здешних обитателей и обрушить на них свой гнев лютой непогодой. Этот год, как и предсказывал оракул¹, оказался тёплым и плодоносным, поэтому и неделя Гермеса была очень шумной: со всех концов Северных и прочих земель стекались люди в столицу островной империи, желая выкупить редкие амазонские товары и продать свои не менее диковинные вещи. Подле огромной пристани было как никогда многолюдно: большое количество юрких торговых кораблей стояли ровным длинным строем вдоль каменной кладки, а их владельцы спешили сойти с трапа и направиться на Агору ― главную площадь Темискиры. Эния, вальяжно рассевшаяся на старых деревянных коробках, проводила скучающим взглядом очередную торговую делегацию и с хрустом откусила сочное красное яблоко, которым её любезно угостила какая-то чужеземная девочка. Дожевав остатки спелого фрукта, воительница хорошенько замахнулась и вышвырнула огрызок в океан ― мелкие морские драконы обязательно сожрут его. ― Боги, ну почему в такую жару именно я должна торчать на этой треклятой пристани? ― всадница посмотрела на небо, на котором не было ни единого облачка, а затем перевела взор на горизонт ― несколько небольших кораблей плыли в сторону темискирских берегов. ― Когда закончится эта церберова неделя, возьму несколько кувшинов с вином и отправлюсь к горячим источникам… ― устало прикрыв глаза, Эния коротко вздохнула и откинулась на жёсткие ящики. Однако отдохнуть ей было уже не суждено ― вскорости до чуткого слуха амазонки стали доноситься быстрые шаги и звон оружия. Дозорная нехотя разомкнула веки и уставилась на ту, что посмела потревожить её покой: перед ней стояла раскрасневшаяся от бега девушка. Видимо, весть, которую она принесла, действительно важная. ― Чего тебе, Эйрин? ― амазонка лениво поднялась с коробок и встала напротив гречанки, которая всё никак не могла восстановить дыхание. Девушка подняла вверх правую руку, прося дать немного времени для того, чтобы отдышаться. Когда же белокурая эллинка, наконец, привела дыхание в норму, она обеспокоенно посмотрела на Энию и указала куда-то в сторону. ― Там… пришвартовался торговый корабль… ― А можно точнее? Здесь везде торговые корабли, ― дозорная обвела рукой огромную пристань. ― Судно прибыло с Острова Пальмовой Ветви, ― блондинка обернулась, а затем снова перевела взгляд на своего командира. ― Меня отправили за вами. ― Если это очередной пустяк… ― Эния нахмурилась и взяла с коробки свой лук. ― Отправлю всех на границы. Там будете доживать остаток дней. Веди уже! Покрепче перехватив боевой лук, дозорная нехотя последовала за своей подчинённой. Вскорости обе свернули в безлюдный проулок, ведший к дальнему краю пристани. ― И где этот ваш корабль? ― На дальнем конце пристани. Прямиком там и выйдем. Эйрин не ошиблась — стоило минуть небольшой проулок, как обе амазонки оказались в старом конце причала; по обыкновению эта часть бухты пустовала, т.к. более не использовалась, однако теперь здесь собралась толпа народу — амазонок и чужеземных зевак; над пристанью возвышались мачты небольшого торгового судна. Эния нахмурилась — такое количество вооружённой стражи в одном месте спроста не появится — и бросилась вперёд. ― Догоняй, ― отдав короткий приказ молодой амазонке, Эния побежала к пристани, на ходу выхватывая из поясного колчана зелёную стрелу. Вскорости гречанка оказалась подле жужжащей на все лады толпы, плотно обступившей что-то. Или кого-то. ― Отойдите… дайте пройти… ― Воительница грубо расталкивала локтями собравшихся мужчин и женщин. ― Да отойдите же! Когда амазонке удалось, наконец, протиснуться через толпу, она замерла: на горячих каменных плитах пирса на коленях стояла черноволосая девушка, облачённая в тёмный лёгкий полудоспех, оружие ― меч ― лежало заложенным в ножны рядом с ней, на лицо надвинута полумаска. Неподалёку от схваченной девицы стоял побелевший, словно снег, торговец, который, нервно размахивая руками, дрожащим от страха голосом пытался объяснить, что он знать не знал, кто такая эта «бледнокожая девка», и что он взял её на свой корабль лишь потому, что она хорошо заплатила. Эния оглядела с ног до головы сначала торговца, а затем стоящую на коленях девицу. Нахмурившись, дозорная вышла вперёд и встала перед чужеземкой, совершенно не боясь, что та может наброситься на неё: с десяток королевских стражниц наставили на неё свои луки и копья. ― Встань, ― дева, не проявляя признаков агрессии или недовольства, спокойно встала, однако головы не подняла. ― Посмотри на меня и открой лицо. ― Чужеземка не среагировала ― она продолжила стоять с низко опущенной головой. Эния, нахмурившись, сильнее сжала рукоять лука. ― Я сказала: посмотри на меня и открой лицо, иначе я это сделаю сама. Обождав немного, будто дозорная амазонка могла передумать, воительница медленно потянулась обожжённой рукой к ткани и одним рывком стянула её с лица... только после этого дева посмотрела на стоящую подле неё Энию. ― Ты! ― старшая амазонка вмиг признала ту, кто пред ней стоит, и со всего маху ударила оную по лицу. ― Как ты посмела вернуться на этот архипелаг? ― Я желаю видеть королеву. ― Что? После всего, что ты натворила, ты смеешь возвращаться на архипелаг и просить о встрече с королевой? ― Да… ― Аделфи с уверенностью посмотрела на Энию. ― Это касается её дочерей…₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪
Оракул ― провидец.