***
— Входи, Темный, не топчись за дверью. Или ты вампир и тебе нужно три приглашения? Немолодая, но еще не старая женщина с тонкими короткими волосами, выбеленными краской, сидела в кресле у камина, протянув босые ноги к огню. Шерлок взглянул на нее через Сумрак, и лицо его вытянулось от удивления. Женщина не была Светлой, но и Темной она не была. В ней не было ничего от Инквизитора или любого другого Иного. Её аура напоминала молоко, в которое добавляют чернила, или же чернила, в которые добавляют молоко. Черные и белые разводы двигались и перетекали из темного в светлое, не зная усталости. — Ты молчаливый или невоспитанный? Чему вас только учат теперь? — Скорее молчаливый, — Шерлок переборол удивление. — Ну, это менее безнадежный. Ты по делу или как? — Я ищу Джона Ватсона. Вы знаете его? — Джона… Джона… — Светлый оборотень, ёж. — А-а-а-а… Йохан. Конечно же, я знаю Йохана. Зачем он тебе, темный? Дневному дозору что-то нужно от него? — Нет, Дозоры не имеют к этому никакого отношения. Это… личное дело. — Обычно «личное дело» у Темных значит месть. В таком случае я не скажу тебе ничего. Шерлок вздохнул. — Нет, это не месть. Я должен попросить у него прощения. Едва он сказал это, из груди словно исчезла скоба, сжимавшая сердце. Странная Иная повернула голову и окинула его удивленным взглядом. — Восхитительно. Не думала, что услышу такое на своем веку. Что же, проходи, садись. Шерлок сел и расстегнул верхнюю пуговицу пальто. — И прекрати пялиться на меня. — Простите. Женщина хохотнула. — Ты мне нравишься. Мэри Морстен, — она протянула ему руку для пожатия. — Шерлок Холмс. — И что же тебя связывает с Йоханом? — Я люблю его. И я… его вроде как обидел. — А без «вроде как»? — Я его обидел, — Шерлок чувствовал, что над ним смеются, но Мэри Морстен была единственной его зацепкой для нахождения Джона, и если ей угодно заставить озвучить то, что он сам боялся себе признать, то пусть будет так. — Я раздумывал, хотя не должен был. — Восхитительно, — Иная улыбнулась. — Не будь ты таким Темным, я бы позвала тебя к себе. — Куда? Она смотрела на него молча долгие две минуты. Изучала внимательным взглядом светлых глаз. — Как думаешь, почему моя аура отличается от всех прочих? Ты ведь не видел ничего такого ранее? Это претит Договору, но я была обращена еще до него, и мне плевать на него. Я не подписывалась под ним, и Дозоры не имеют надо мной силы. Я между светом и тьмой, Темный. Что есть третья сила, Шерлок Холмс? Он хотел сказать «Сумрак», даже открыл рот, чтобы произнести это слово, но что есть Сумрак, как не смесь Тьмы и Света. Смесь. В ауре Мери Морстен они существовали на равных правах. — Хаос. — Верно. Не желаешь ли сменить Цвет на Цвета, Высший Темный? — Нет. Я хочу найти Джона. — Что ж, твой выбор, — она улыбнулась, и на мгновение ему показалось, что зубы у нее треугольные. — Ты знаешь, где он сейчас? — Нет, не знаю. Я всего лишь стояла с ним в Круге. Не успел Шерлок среагировать, как её палец с коротким, выкрашенным перламутровым лаком ногтем ткнул его в лоб. И он тоже очутился в Круге. Напротив него стоял Джон — моложе, одетый в шерсть и кожу, с босыми ногами и видом, словно не чувствует покрытого изморозью камня под ногами. На плечах у Шерлока лежали чьи-то руки — он не мог рассмотреть никого, кроме Джона — и его руки тоже были на чьих-то плечах, пальцы переплелись с чьими-то пальцами, перевивая и замыкая Круг, а сам он был на порядок ниже — как раз ростом с Мэри Морстен. Джон поднял, согнув в колене правую ногу, и Шерлок повторил его движение. Другие десять повторили движение. Ноги опустились на камень с гулким, глубоким звуком. Шерлок и одиннадцать других снова подняли правые ноги и опустили их, чтобы тут же поднять левую, но ниже, и топнуть быстрее. Они отбивали ритм — глухой, быстрый ритм — двигаясь, словно единый организм, так, что любой ирландский коллектив прыгнул бы от зависти прямо с этого утеса… Сила, что веками накапливалась в этом месте, хлынула к присутствующим, распределяясь между ними поровну, никого не обделяя и никого не выделяя. Пять Темных, пять Светлых, двое Иных Хаоса и среди всех них двое оборотней. И ритм, ритм, ритм… Шерлок вынырнул из видения резко, словно из омута, но кровь в ушах продолжала отстукивать жуткую, мощную чечетку. — Я… вспомнил, где это, — сказал он, отдышавшись. — Он… там? — Не знаю. Может быть. — Тогда… почему он переместился сюда? — Не знаю. Но здесь недалеко есть небольшое место Силы. Может, поэтому? Шерлок встал и, шатаясь, вышел на свежий воздух.***
Перемещение в незнакомое место, которое он прежде и видел-то только в чужой голове и о чьем точном положении на мировой карте мог только догадываться, прошло на удивление успешно. Лил дождь. Волосы Шерлока моментально промокли, облепив лицо, и он пальцами зачесал их назад. Небольшая каменная площадка, на которой когда-то собрались участники Круга, раскололась на части, и теперь о ней напоминали только несколько плоских камней, по которым на ненормально зеленую траву стекала дождевая вода. — Джо-о-о-он! — закричал Шерлок что есть мочи. В округе не было людей, чтобы спросить их о нем. «Вы не видели здесь Светлого оборотня с печальным лицом?» Шерлок сделал шаг в сторону края и, поскользнувшись, упал на камни, которые оказались теплыми, словно кто-то недавно здесь… Шерлок закричал от радости. Да! Кто-то был здесь, кто-то пришел взять от общего хранилища, чтобы восстановиться, и, боги, это обязательно должен быть он! — Джо-о-о-он! — снова закричал Шерлок, поднимаясь. Он был один среди дождя, и ответило ему только море, что рокотало внизу, и то только так, как умело — плеском штормовых волн. — Джо-о-о-о-он! Шерлок не знал, куда точно идет — точно не к краю и то хорошо. Трава под ногами была скользкая, видно, ливень был не первый на этой неделе, и земля успела раскиснуть. — Джо-о-о-он! Шерлок упал еще трижды, окончательно испачкав одежду и содрав кожу на ладонях. Пальто, не рассчитанное на такую погоду, окончательно промокло, сделавшись страшно тяжелым. Боги, если бы он был умнее, если бы не поддался эмоциям… — Джон! Шерлок в очередной раз оступился и покатился вниз по тропе. Не было смысла кричать, пока не закончится дождь. Тратить Силу на его прекращение — бессмысленно, скорее закончится сам. Надо просто переждать. Шерлок поднялся и осмотрелся, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Наконец-то он углядел вход в небольшую, метра четыре вглубь пещерку. Конечно, в ней могли водиться какие-нибудь дикие звери, но с ними уж он сможет справиться. Добравшись до временного убежища, Холмс бессильно сполз по стене, вытянул вперед ноющие ноги и закрыл глаза.***
На него смотрело чудовище. У чудовища была белая, перепачканная грязью шерсть, пасть, полная острых зубов и длинные когти. Шерлок поднялся, опираясь о стену, и сорванным голосом спросил: — Джон? Чудовище молчало, изучающе смотря на него желтыми, светящимися в полумраке глазами. — Джон, — Шерлок улыбнулся и откинул голову назад. Зажмурился от боли в ушибленном затылке. — Почему ты хрипишь? — спросило чудовище, с трудом выговаривая слова. — Ты не слышал меня. И мне пришлось кричать. — Я слышал. Это ты не слышал меня. Шерлок засмеялся, почти истерично, отчего на глазах выступили слезы, и подался вперед, зарываясь в густую, жесткую шерсть. Его прорвало, и теперь соленая влага смывала с щек грязь и все плохое, что произошло за последние дни. Чудовище поплыло, превращаясь в Джона. Глаза сменили цвет в последнюю очередь. — До чего же ты грязный. Шерлок кивнул. — Пошли домой. Шерлок снова кивнул. — Только… — Нет. Это наш дом. Только наш дом. В этот раз была очередь Джона открывать портал. После ночи, проведенной на остатках алтаря, он чувствовал себя как никогда сильным. Уровень так на первый. Что ни говори, а свежий воздух творит чудеса. Даже с Иными.