Свобода...

POV Панси У меня была самая незабываемая ночь в моей жизни. Салазар… Его шумное дыхание, сильные руки, что сжимали тело… хриплый, жаркий голос, бьющий в самые дальние уголки сознания. Такой горячий, пылающий Поттер. Достаточно прикрыть глаза, чтобы вспомнить его лицо, этот плавящий взгляд зеленых глаз. Едва приоткрытые, сексуальные губы… такие чувственные, блуждающие по моей шее, по всему телу. Эти обжигающие выдохи в рот и сотрясающие душу стоны. Ему нравилось касаться меня, быть во мне. Брать меня. И поступок, что я совершила ночью, сейчас для меня — самый правильный. Потому что эта ночь теперь навсегда будет в моей памяти. Отображена. Припаяна. Выжжена им. Нами. Мы с Блейзом стояли в коридоре у класса, где обычно старосты школы проводили собрания с префектами. Все потихоньку расходились, и лишь некоторые присасывались к нему с оставшимися личными вопросами. — Ты еще долго? — раздраженно кинула я мулату, ожидая его и прислонившись спиной к стене. Забини поднял руку вверх, «пригрозив» мне указательным пальцем, призывая этим жестом не отвлекать его. Рядом с ним стояла шестикурсница с Пуффендуя и расспрашивала по некоторым организационным моментам. Он хмуро смотрел в листок, внимательно вслушиваясь в то, чем его грузили. Эх. Странные все-таки парни существа. Как я не понимала Поттера, который после нашей волшебной ночи весь следующий день избегал меня, так я и не понимала Забини. Главный староста всех мальчиков — не круглый отличник, но оценки его были в большей степени на «Отлично» или «Превосходно». Он не был тем, кто бежал за знаниями, как изголодавшийся студент, вроде Грейнджер. Чаще всего он проявлял безразличие или даже нежелание что-то делать на семинарах. Но почему-то, прилично поныв мне или Драко, потом он всегда ответственно подходил ко всем своим обязанностям и тем же домашним работам. Блейз частенько импульсивно размахивал руками и кричал, что он ненавидит работу Старосты всех мальчиков школы, но он никогда никому не отказывал в помощи и вникал в каждую их проблему. И, честно говоря, префекты его любили больше, чем Монику. Он был тем слизеринцем, который мог сам поиздеваться над другими, но и потом же прикрывал косяки абсолютно каждого студента, находя с ними общий язык. Как бы дико это не звучало, но он ладил и с Грейнджер, и с Уизли. А потом мог съязвить им что-нибудь вместе с Малфоем на одном из перерывов. Это самый противоречивый человек, которого я знаю. Тяжело вздохнув, я отвернулась от друга и посмотрела вдаль коридора. Может быть у него что-то случилось? Ведь не мог же Поттер после той страсти, которая нас с ним буквально расплавила, забрала все силы… вот так вот резко и, не глядя на меня, пролетать мимо в коридорах Замка, как это произошло вчера. Да и сегодня на завтраке спина его была слишком уж напряжена, он не тратил много времени на разговоры с гриффиндорцами. Быстро поел и ушел. И даже не повернул головы в сторону стола Слизерина. Конечно, я оправдываю себя и его. Да. Я знаю… Скорее всего, он просто хотел переспать со мной и, получив желаемое, потерял какой-либо интерес. А я же повела себя слишком доступно. Я поторопилась. И пусть я теперь не буду спать ночами, пусть это не вывести из сердца. Но оно того стоило. Я хотя бы не буду думать, что не попыталась сделать первого шага, что приложила слишком мало усилий. Только от этого меньше испытывать боли и разочарования я не стала, увы. Не так я представляла наше с ним пробуждение в амбаре… Когда, открыв глаза, первое, что донеслось до моих ушей, это шумное и частое дыхание. И принадлежало оно точно не гриффиндорцу. Поттер спал рядом, а я медленно подняла сонный взгляд и увидела морду огромного слюнявого пса. Секунда. И я, резко поднимаясь с диким визгом, уперлась взглядом в стоящего напротив нашего лесничего. Который тупо замер, пялясь в изумлении, совсем забыв, что наполнял емкость для пегасов водой из волшебной палочки, поскольку она растекалась уже под его ботинками. Я растерялась так, что не могла и слова выдавить из себя, только запихивала блузку в юбку, трясущимися руками, пока Поттер лениво поднимался, все еще до конца не проснувшись. — Гарри? — удивленным басом. — Хагрид? Я затылком почувствовала панику Поттера. Она пробежалась по мне быстрым, ударяющим импульсом. Наверное, поэтому я, как самая настоящая трусиха, в спешке подобрала свою мантию и сбежала оттуда, улавливая только голос нашего лесничего, который звал меня. И не так я представляла наш с ним весь следующий день… Когда он тупо не появлялся в поле моего зрения, находясь не пойми где. А вечером… просто пронесся мимо меня, даже не заметив, хмуро пялясь под ноги. Не так все должно было быть. — Пэнс, пошли. — я подняла взгляд на Блейза, который схватил меня за предплечье и одарил задорным взглядом. — Я почти уснула, пока ждала тебя. — скривив губы, и медленно направившись с ним по коридору. — Ну я не виноват же, что всё приходится решать мне. Я тут единственный умный человек во всем Замке. — с наигранным вздохом заявил он. Это вызвало улыбку. Глупый Блейзи. — Забини! Подожди! О Салазар… да сколько можно?! Я недовольно обернулась и одарила подбежавшую к другу Грейнджер самым презирающим взглядом на который могла быть способна. — Что случилось? — слишком беззаботно поинтересовался мулат. Это все из-за нее. Из-за нее Поттер теперь меня игнорирует. — Блейз. Я хотела поговорить с тобой. — начала тараторить эта… грязнокровка, но затем посмотрела на меня, умолкла на секунду и продолжила, посматривая на нас поочередно — Я думаю, я знаю, кого ты видела, Паркинсон, той ночью. — уже обращаясь ко мне. В памяти всплыло уродливое лицо твари… ее огромные глаза, лысая голова. Фу. — И кто же это? — я не хотела говорить с ней спокойно, поэтому красила свой тон нотками брезгливости. Но она будто не замечала. — Это Упырь! Я уверена. Сама ты Упырь, Грейнджер. Ты же знаешь про нас с Поттером, иначе не сказала бы мне тех слов… Это все ты. — Упырь? — переспросил Блейз. — Откуда бы ему тут взяться? — Да мало ли откуда, Забини. Может быть он тут живет еще до нашего прихода в школу. — Ну, конечно. — влезла я в разговор с присущим мне ехидством — И никто и никогда его не видел тут до этого. Прямо таки по-любому всегда жил. — Знаешь, до второго курса обучения в школе меня, Гарри и Рона, никто и огромного Василиска найти не мог! Что уж говорить про безобидного Упыря. — слишком самодовольным тоном. «Гарри.» Пф. Самонадеянная, безмозглая, завистливая, вонючая, лохматая… — Ммм…твоя правда. — заключил Блейз — Если это так, то можно и расслабиться. Ведь они же безобидные. …дура — Грейнджер. — Вот я и хотела предложить тебе вместе с Моникой посмотреть чердак вашей Башни старост. Может быть он живет там? На Гриффиндоре его нет, могу с уверенностью это заявить. Чтобы тебе пусто было. — Вот сдался он тебе, а? — я пилила ее взглядом. Когда же ты уйдешь? Надоела.  — Сдался, Паркинсон. Пусть живет у Хагрида. При упоминании этого имени, я буквально почувствовала, как щеки начали пылать. Не смей краснеть, Панси. Даже не думай. — А еще я рассказала профессору МакГонагалл о моем предположении, и она также согласилась с тем, что это вполне реально. — Послушай, Грейнджер, что-то я вот не горю желанием лезть на чердак. Может, ну его? — откуда в нем столько дружелюбия к этой грязнокровке? — Нет! Забини! — Ладно-ладно, не кричи. Я понял. Давай поступим так. Я просто пущу тебя в Башню, а ты сама посмотришь. Все проконтролируешь, так сказать. — Блейз одарил ее своей самой очаровательной улыбкой. Он всегда так делал, когда хотел уйти от нежеланной работы. — Хорошо. Меня устроит этот вариант. И еще… — она достала из сумки какую-то папку. — Да сколько можно? Мы с Блейзом спешим так то. — отстань уже от нас… Грязнокровка лишь злобно зыркнула на меня и сунула Блейзу какие-то бумаги. — Что это? — спросил он, с интересом рассматривая их. — Отдай их Малфою, пожалуйста. — она уставилась на старосту, покусывая губы — Передашь? Это важно. Честно сказать, вот тут мне стало интересно. Что такого важного там может быть? Тем более для Драко… — А можно вопрос? — Блейз хохотнул, слегка помахав бумагами перед грязнокровкой — А что это вас с Малфоем связывает, что ты ему листки передаешь? Переписочки ведете? Я хмыкнула, пристально наблюдая за ней. Забини любил провоцировать людей подобными заявлениями, особенно, когда у него было хорошее настроение. А сейчас как раз тот самый момент. — Не неси ерунды! Меня и Малфоя ничего связывать не может. Это ему от профессора МакГонагалл. — пыхтела Грейнджер. — Ну-ну-у. Небось любовное письмо? — Забини растягивал слова, щурясь и улыбаясь. — Забини…ты передашь? — она теряла терпение, и я была благодарна другу, что он издевается над ней. Потому что она заслужила. — Ну я подумаю… если ты только составишь график дежурств на следующий месяц для префектов, вместо меня. Грязнокровка шумно вздохнула, прожигая его взглядом и упираясь кулаками в свои бока. Да-да. Выбеси ее, чтобы она больше никогда не разлучала меня с Поттером. — Помнишь, ты мне должок кое-какой торчишь? М? Что это за должок? Я с интересом взглянула на помрачневшего друга и решила, что как только эта надоедливая Грейнджер уйдет, я устрою ему допрос с пристрастиями. — Зануда ты… Отдам я ему. Иди. Но тогда мы с тобой в расчете. — съедая ее взглядом. Он махнул рукой на довольно улыбающуюся и кивающую грязнокровку, и пошел от нас с ней по коридору. Я бросила ей последний презрительный взгляд и поспешила за, напевающим себе под нос какую-то песню, слизеринцем. — Позволь, родной, узнать. С каких это пор у тебя долги перед гриффиндорцами? Он наградил меня спокойным взглядом и, почесав за ухом, едва морщась, широко улыбнулся. — Грейнджер, на самом деле, мировая девка. Иногда. Ну да. Как же. Самая противная. Это больше похоже на правду. У меня даже отпало желание узнавать, с чего Блейз ее называет адекватной. Вот Малфой бы поддержал меня сейчас… Мы быстро шли с ним в сторону подземелий, поскольку хотели перехватить в гостиной факультета Драко. — Ты, правда, думаешь, что это был Упырь? — выдаю я, когда мы спускались в прохладу знакомых и темных коридоров. — Почему и нет? Ведь в ее словах есть логика. Слушай. Мне вот любопытно, а может она, серьезно, для Драко признание в любви то накатала? — он задорно улыбнулся, раскрыв папку и вчитываясь в текст. — Конечно. И отдала это письмо слизеринцу. Она, вроде, не самая тупая в школе. Но Блейз остановился, расплываясь в широченной улыбке. Да ну. Неужели он был прав? Плечи Забини начали подрагивать от смеха. — Что там? — я не могла не улыбаться — Действительно письмо? Староста начал дико ржать, сгибаясь пополам, буквально утирая навернувшиеся слезы смеха. — Да блин! Блейз! — Лучше! — сквозь смех выдал мне и махнул рукой, побуждая следовать за ним в сторону гостиной. — Ну что там?! — я вдруг понимаю, что меня прожигает любопытство изнутри. Что так развеселило его? Поэтому еле поспевала за мулатом. И только перед портретом, что пропускал в Дом Слизерина, он, все еще улыбаясь во все тридцать два, сказал: — У декана Гриффиндора есть чувство юмора! У Драко теперь будут совместные занятия по факультативу вместе с Грейнджер! Прикинь! Я закатила глаза. — Я то думала, там что-то посерьезней. — Шутишь?! Я теперь год над ним издеваться буду! — он дико заржал, произнеся пароль и проскальзывая в гостиную. — Драко! Дракушка! Солнышко! У меня для тебя ши-и-и-икарные новости! Я не могла не смеяться, наблюдая за этой картиной. Театр двух актеров и только. Малфой как раз сидел на диване и разговаривал с Крэббом и Гойлом, когда Забини налетел на него, упав рядом на диван и сунув бумаги ему чуть ли не в лицо. — Читай-читай! — еще немного и он начнет хлопать в ладоши. Едва успев увернуться от материала, Драко недовольно вырвал у него из рук папку и взглянул на меня. — Он по дороге сюда не падал? Не бился головой случайно? — совершенно спокойно-холодным тоном. — Он разговаривал с Грейнджер. — смеясь, ответила я. — Понятно. Видимо, это опасно. После этой фразы Блейз начал хохотать еще громче, а Драко открыл папку и стал вчитываться в содержимое. Спокойное и уравновешенное лицо блондина стало теперь хмурым и крайне недовольным. Он резко вскинул голову и спросил меня: — Это его приколы, что ли? — кивнув в сторону, плачущего от смеха Забини. — Нет. — я тоже никак не могла прекратить смеяться теперь, то ли от всей этой ситуации, то ли от заразительного смеха мулата — Он, правда, с ней говорил, и она просила передать тебе. — Бля… — Малфой злобно уставился в сторону камина, пока Крэбб и Гойл незадачливо переглядывались, а Блейз пытался придти в себя. — Я так счастлив, ты не поверишь! — староста взлохматил волосы Драко. — Забини, ты — идиот. — прошипел Драко.

***

POV Гарри — Мне нужно с тобой поговорить. Это то немногое, что я смог выдавить из себя, при виде Гермионы, хотя планировал иначе начать с ней беседу. Собирался совсем по-другому на нее смотреть, а не хмурить лоб. Улыбнуться, в конце концов, а не стоять с кислой миной. Но на это у меня не хватило сил. Почему? Объяснения у меня тоже нет. Она выкладывала пергаменты из своей бездонной сумки на одну из парт, когда я к ней подошел. Резко повернув голову в мою сторону и посмотрев испуганными глазами, Гермиона с облегчением выдохнула, заметив меня, и едва улыбнулась. — Гарри. Напугал. Что за нервозность с утра пораньше? Или это ей передалось мое волнение вместе с утренней растерянностью? А волновался я из-за того, что мне тупо стыдно перед ней. За то, что был так груб, за то, что она догадалась о Паркинсон сама, а не от меня. Не знаю теперь, как оправдаться, чтобы она не нафантазировала, будто я предал их с Роном. Неприятное, гадкое чувство тошноты подступило к горлу. — Мне тоже надо тебе кое-что сказать. Пошли на задние парты. — голос ее был спокойным и даже дружелюбным, что пугало еще больше. До начала занятий у Флитвика оставалось меньше пары минут, а Рона так и не было видно. Утром, когда я встал, он еще лежал в кровати и мирно сопел. Я решил не будить его после нашей вчерашней стычки. Да и чувствовал себя паршиво, не был уверен, что выдержу напряженного молчания, которое обязательно бы возникло. Тупое ощущение. Как будто согрешил что ли… Хрень. Какая-то полная хрень происходила между нами. Я, словно, терял каждого из друзей. Постепенно. Сначала Гермиона, которая закопалась в обязанностях префекта, нагрузив себя еще и учебой. Гермиона, встающая в позу, за наши с Роном попытки разобраться с Малфоем. Эта ее презрительность к Паркинсон. Это пренебрежение к ней. Я даже не помню, когда сама Гермиона Грейнджер вела себя так по отношению к кому-либо и вела ли вообще? Только теперь я понимаю, что она в курсе. Ведь сказала же слизеринке, что я переживал за нее. И то ли она, действительно, все знает, то ли она тупо взяла Паркинсон на понт. Мы сели за самую последнюю парту и, придвинувшись ко мне, Гермиона стала шептать о своих предположениях, какое же существо могла видеть слизеринка в стенах Хогвартса. Конечно, я улыбнулся. И смог вздохнуть чуть легче, потому что у меня получалось еще улыбаться с ней. Ее задор в глазах, когда она уверена, что говорит абсолютно правильные вещи. И как слегка морщит нос, когда считает, что была где-то неправа. Мне не хватало этого в какой-то степени. Я скучал. И понимал одно, что только она могла объяснить мне, что не так я делаю по отношению к Рону. Ведь я не понимаю почему вчера он начал истерить из-за проигрыша. Я не хотел его унижать. Я даже не думал об этом. И собирался ему рассказать о Браун, о том, что в ту ночь, в которую я так и не дошел до Паркинсон, видел ее целующую Монтегю. Но каждый раз, как только я встречал друга, то просто не мог произнести ни слова. Будто терял в одно мгновение голос, проглатывал язык. Паркинсон… Она стремительно влетела в кабинет и, могу поклясться, что почти слышал, как слизеринка с облегчением выдохнула, когда обнаружила, что профессора еще нет. Заняла свое привычное место. То есть рядом с Малфоем. Ее лицо снова перед глазами. Чуть подрагивающие реснички… и сладкие стоны в мои губы. Зажмуриться. И придти в себя. — Гарри? — я сконцентрировался на взволнованном лице подруги, находящееся передо мной сейчас, и лишь кивнул ей, чтобы она продолжила говорить. Я не могу сейчас уделить Паркинсон внимание. Сейчас я должен навести порядок в своей семье. Потому что Гермиона и Рон…они давно ей стали для меня. А то, что произошло у меня с ней… пока что я не знаю как это назвать. Желание? Страсть? Помутнение рассудка? Скорее, все вместе. Я битый час уговаривал Хагрида не говорить никому о том, что он видел. Просил. Умолял его. И, слава Годрику, все же настоял на своем. Ему было неловко это обсуждать, меня же волновало то, чтобы это не дошло ни до чьих лишних ушей. Она великолепна, конечно. Бархатистая кожа, ее большая грудь с торчащими сосками из-за моих ласк. Этот образ прикипел к глазам. Только было теперь одно но… Что дальше? Что я должен сделать? Предложить ей отношения? Это смешно. Я буду смешон, предлагая их ей. И насколько это возможно, если мы с разных миров? Надо было думать об этом вчера, когда раздевал ее в том амбаре. — тихо уколола совесть. Надо было думать. Да. Но я не мог. Как вообще, возможно думать, когда она предлагает себя? Моргнув пару раз, я понимаю, что Гермиона уже давно молчит, всматриваясь. А, вдруг из ниоткуда возникший Флитвик, уже вовсю читал лекцию. — Прости меня. — я немного склоняю голову перед такой привычной гриффиндоркой, тихо прошептав ей это. — Не переживай. — чувствую теплую ладонь на своей и смотрю в ее глаза. Как же с ней тепло. Горячий шоколад, а не глаза. — Я не знаю, что делать, Гермиона. Я даже не думал его унижать. Не понимаю почему такая реакция. Что я сделал… — Это не ты виноват. А я. Это из-за меня тебе влетело. — Каким ты то боком тут? Нет же… — Гарри. — она пытливо смотрела на меня — Он признался мне вчера в том, что всегда пытался тебя опередить во всём только ради одного. Чтобы привлечь мое внимание. Это я — зерно раздора. Признался? Он все-таки смог? Он смог. А я? Смогу признаться ей в том, что переспал с Паркинсон? — Гермиона… — Что? — тихо и ласково так. Нет. Не смогу. Я точно не смогу. Черт. Что за дерьмо? Она же моя подруга, а не девушка! Что здесь такого? — Дай ему время просто, ладно? — она взяла перо и, макнув в чернила, записывала конспект. — Ты так уверена в этом? — я хотел найти в ее точеном профиле ответы на все свои вопросы, что роем поселились в голове. Действительно, ли Рон мне друг? Может быть, окажется, что он всю жизнь скрывал эту злобу ко мне, а я единственный, кто видел дружбу? Правда ли, что ты, Гермиона, меня простила за тот тон, что имел место между нами быть? Не будешь ли ты ненавидеть меня за связь со слизеринкой, которую ты так презираешь? И что все-таки мне делать с Паркинсон? Ждет ли она чего-то от меня? И как мне быть? Начать с ней встречаться? На глазах у всей школы? Тайно? Или забыть про всю эту затею потому что это был бессмысленный, но горячий секс? — Да. Я уверена. — она мягко улыбнулась мне, вернув взгляд конспекту. А я посмотрел на Паркинсон. Сидела впереди меня с Малфоем, что-то шептала ему на ухо, улыбаясь. Что там забавного то? Коснулась своими пальцами его плеча… Злость… Как же меня бесит все. И просто бесит день, потому что начался он через жопу, а не то, что в следующий момент этот хорёк улыбнулся ей и поцеловал в лоб. Нахер. Это был бессмысленный секс.