Свобода...

POV Драко Бесит. — Вам прекрасно известна Трансгрессия, то есть перемещение волшебника на достаточно дальние расстояния за считанные секунды. — эта МакГонагалл ходила от моего индивидуального стола к ее, и обратно, как чертов маятник. — Что же необходимо для ее успешного завершения? Надеюсь, вы помните, что первое — это «нацеленность». Если в вашей голове не будет четкой картины прибытия, у вас ничего не получится. Я сидел за первой партой на этом сраном факультативе по Трансфигурации по левую сторону от старухи. А эта лохматая надоеда — по правую. — Второе, это ваша «настойчивость». Вы должны быть максимально сконцентрированы на своем желании попасть в пункт прибытия. И ничто… — я тяжело вздохнул, посмотрев на свой чистый листок. — Я повторюсь… — лениво поднимаю взгляд на профессора, когда она поправляет очки и пристально смотрит на меня. — Ничто не должно вас отвлекать. От вас требуется максимальная концентрация. Конечно. Сконцентрируешься тут, когда до этого поганого дня я занимался индивидуально, а сейчас по левую руку на соседней парте сидела грязнокровка, и то и делала, что кидала на меня взгляды. — И конечно же, «неспешность». Никакой суеты и тем более паники. Вы должны спокойно… — в этот момент слева донесся звук разбившегося стекла. Я медленно перевожу взгляд налево, чтобы увидеть, как она с паникой таращится на разбитую чернильницу и тихо шепчет извинения. — Мисс Грейнджер, спокойно… — МакГонагалл взмахнула палочкой, и осколки чернильницы взмыли вверх, складываясь в тот предмет, которым были до падения. -… спокойно крутануться на месте. Еще взмах и на полу не осталось и малейшего намека на чернила. Растяпа. Полчаса я тут торчу и, блядь, чувствую, как мне прожигает щеку от ее бесконечных надоедливых «зырканий» в мою сторону. Я не могу сосредоточиться из-за нее. Что это за тупейшая идея объединить наши занятия? И какого черта я тут делаю? Почему мне так некомфортно? Что за хрень, вообще, тут творится? — Если хотя бы один из пунктов будет недостаточен… не будет должного спокойствия, концентрации и четкого представления о месте, ваше тело может расщепиться. Поэтому так важно уметь абстрагироваться от различных ситуаций жизненных и посвящать себя своему действию. Ладно. Она права. Надо отключиться от этой… как она сказала? «Ситуации жизненной». — Для начала поработаем над четкой визуализацией места. — МакГонагалл вручила мне и грязнокровке по листку с заданием на внимательность и посмотрела каждому из нас в глаза. Ты думаешь я не обратил внимание, Грейнджер? Я, блин, заметил, как ты бросила на меня взгляд, когда брала лист от этой старухи. — Я оставлю вас в тишине на пятнадцать минут. Этого времени вам будет достаточно, чтобы выполнить задание. Вали уже. За что я терпеть не мог МакГонагалл, так это за ее дотошность. В наше занятие в сорок пять минут, она полчаса рассказывала про историю самой гребаной Трансгрессии. И только под конец этого дня дает задание, которое хоть как-то может пойти на пользу. Нахмурившись и уставившись в лист, слышу удаляющиеся шаги профессора. Как педагог она грамотная. И делает все верно, кроме одного… Грузит нахер никому не нужной историей. Практика. Вот, что важно. Захлопнулась дверь кабинета, и наступила тишина. Чертова гробовая тишина. Мне надо сосредоточиться. Так. Передо мной лист, на нем изображено огромное количество вечно перемещающихся отдельных линий. И я должен понять что это… Что это, мать вашу, такое? Постукивая пальцами свободной рукой по столу и держа лист в другой, я видел краем глаза, как она вертела свое задание в руках. Шуршала им, наводила шум своей одеждой и вздохами. Громкая. Грейнджер, ты мне мешаешь. Проведя ладонью по лицу, будто стараясь смахнуть с него рассеянность, я еще какое-то время пялился в этот лист, положив его перед собой. И когда она в очередной раз вздохнула, раздраженно посмотрел на нее. Грязнокровка сидела, держа в руке перо, а другой трогала свои волосы. Сегодня не было кудрявого хвоста. Волнистые волосы были распущены, но с заколкой сзади, которые собирали несколько прядей. И вот возникает вопрос. Зачем она тебе нужна, если эти надоедливые, как и вся ты сама, волосы все равно лезут тебе в глаза? В юбке… волосы распущены…какая-то заколка. Вообще, непонятно чего ты вырядилась. Вернув взгляд листу, через пару секунд я только-только начинаю сосредотачиваться… Итак, кажется я понимаю, что вот эта часть — дверь. Вроде похоже. Отлично. Быстро беру перо и, макнув в чернила, на чистом варианте записываю, чтобы не забыть. Один взгляд в ее сторону, и она смотрит на меня. Опять… быстро отводит глаза при встрече с моими. — Ты мне надоела, Грейнджер. Отбрасываю это чертово перо и гневно смотрю на нее. — Чем я тебе надоела? Я молчу так то. — пилит меня, всматривается, хмуря брови. — Ты пялишься. — Во-первых, смотрю. Во-вторых, не на тебя. — она скорчила непонятную гримасу и снова посмотрела на задание. — Ты чего хочешь? Всю неделю твой этот взгляд «он-не-видит-как-я-таращусь» преследует повсюду! Тебе так трахаться хочется? — она яростно взглянула на меня — То-то я смотрю. Юбка… то, что ты называешь своими волосами, распущены… везде раскидываешь их здесь. Ухмыляюсь ей, как можно гаже, «сканируя» взглядом снизу вверх. — Выглядишь, как дешевка. — Малфой, отвали от меня. Сиди и делай задание. Как я выгляжу, тебя не касается. Не смотри, если так раздражает. — она резко отвернулась, закусив нижнюю губу и высматривая что-то в листке. Отвернулась от меня, взяла и отвернулась, как будто это я выбесил ее. — А может, это ты ее попросила объединить наши занятия? Подумала, что теперь шалавиться проще будет со мной? А ты уверена, что тебе повезет? С таким то видом… Она поджимает губы, посмотрев на потолок. Явно сдерживается, чтобы не наорать. Правильно. Получай за свои эти взгляды. — Знаешь что… — процедила она. — Что? — я все пытаюсь просверлить в ней дыру, как она до этого мучала меня. — Ты хочешь поговорить об этом? Шалава ли я? Давай поговорим! — она поворачивается ко мне лицом на лавочке и смотрит. — Только давай по-честному и без оскорблений. Я хмыкнул на этот ее выпад и тоже повернулся к ней корпусом, положив правую руку на парту. — Я не знаю откуда в тебе столько злости, Малфой, но если ты, даже кого-то берешься оскорблять, то предъявляй по факту. А не по тому, что ты там придумал себе. — Я говорю тебе по факту. — Нет. Что ты там любишь произносить в мой адрес? — она сделала вид, будто задумалась. — А! То, что я лицемерка. Так вот, ничего я не лицемерю. И скажу тебе даже спасибо. Хах. «Спасибо» Я вскинул брови вверх, ожидая продолжения этого бреда. — Спасибо тебе, что помог мне тогда у ванной старост, что разобрался в ситуации с тем мальчиком. Ты был хорош, я же не справилась. Поэтому, может быть, ты и не хотел мне помогать, но ты это сделал. И за это я тебя благодарю. Она так смотрит…прямо в душу, блин. Ее эта серьезность придает словам более значимый вес. И только из-за этого и, может быть, еще тона, ее фразы добираются до моего слуха и бьют чем-то приятным по телу. Неожиданно… — Я вовсе не какая-то тварь или мразь. Твари и мрази делают гадости людям. Я же лично тебе не делала их. Поэтому вот ты, как раз, мне этого говорить просто не имеешь права! Она закипала. Я буквально видел, как мозг начинал нагреваться. Скорость произнесенных слов увеличивалась, она то щурила глаза, то поднимала свои ручонки вверх. И мне нравилось это. Когда она бесилась, меня отпускало. И чем сильнее она взбесится, тем лучше для меня. — Я никакая не шалава! Я не сплю с парнями! У меня не было секса ни с кем! Так что и шлюха отпадает, потому что это те, кто берет деньги за близость, если ты не знаешь. — Спасибо, что уточнила. Видимо, интересовалась кто такие шлюхи не просто так. — гадко улыбнуться ей. Да. Вот так. Чтобы на пару мгновений прикрыла свой рот. — И я не потаскуха, потому что я не из доступных девок. Будь я такой, я бы уже не была девственницей. Принести тебе справку от мадам Помфри, может быть? А? — С потаскухой я поспорю. — я натянул улыбку на лицо и проедал ее взглядом — Потому что позволь напомнить тебе, как ты в библиотеке, да и до этого… так спокойно позволяла мне лапать там, куда девочки, свои то ручки опускать боятся. И именно ты отвечала мне на поцелуй. Покраснела…задохнулась моими словами. С наслаждением наблюдаю, как открыла рот и захлопнула его, быстро поднимаясь с места. — А кто тебе сказал, что я так делаю всегда и со всеми? Ведь потаскуха не ограничивается одним экземпляром мужчин так то! — Да не смеши, Грейнджер. Еще скажи, что ты, не попробовав это с кем-то до меня, решила это позволить мне. Откуда столько привилегий? — я откровенно смеялся над ней, наблюдая, как она начала запихивать вещи в сумку, поворачиваясь ко мне спиной. — Ну?! Аргументы где? Или согласна с потаскухой? Эй, потаскуха Грейнджер. Знаешь, я никогда не думал, что ты сможешь еще сильнее упасть в моих глазах, но когда я попробовал, я убедился. Что тебе есть куда расти. — приторно-сладким голосом, чтобы каждое слово вдолбить в нее. Вот она реакция. Спина, как иголка. Замерла на пару секунд, развернулась ко мне с пылающими щеками. Тебя трясет? Прекрасно. Я убрал руку с парты и сел на лавочку так, что она оказалась между моих ног. Наклонился слегка в ее сторону, ухмыляясь и встречая этот бешенный взгляд. — Давай. Скажи мне, Грейнджер. Что это не ты была. И мы сможем вернуться к лицемерке. Ну же. Чего ты язык проглотила? Я жду. Скажи мне. — Высказаться?! — она крикнула, сжимая и разжимая ладони — Ты хочешь, чтобы я высказалась?! — ее голос дрожит… — Хорошо! Нет. Это я там была! И я очень сожалею, что позволила этому произойти. Я никогда и никому этого не позволяла. Ни Виктору, который мне между прочим нравился, ни Рону, который пытался перейти на другой уровень наших отношений. Ни кому-то ни было еще! Я позволила это только тебе! Я рассмеялся. — За что такая награда? — ехидничал я. — Да потому что ты тупо…может быть… только поэтому…в моем вкусе! Что, бля? Секунда, и смех исчез вместе с улыбкой. Что ты несешь? — Потому что, когда ты такой ходишь весь из себя важный… — она стояла передо мной, передразнивая некоторые мои движения, пока я хмурился, вбирая ее эти непривычные слова — Со своей этой тупой ухмылочкой на губах, сам не замечаешь, как распространяешь свои малфоевские флюиды. И почему-то позволяешь себе врываться в мое пространство, бросая мне вызов. С этим…этим. — она тяжело дышала, пытаясь подобрать слова. И по-моему она не соображала, что несла сейчас. — Своим запахом…просто отключаешь мозги мне! И я ничего не могу поделать, потому что почему-то мне нравится именно твой, блин, дурацкий запах! И эти руки! Ты их видел?! Я невольно посмотрел на свои пальцы и, мотнув головой, снова въедался в нее взглядом. Во всю раскрасневшуюся, с этими прядями, обрамляющими лицо, смотрел на нее… в юбке, что открывала прямо передо мной ее колени и бедра. Такие узкие, притягивающие взгляд бедра. — Грейнджер. — прочистив горло. — Или эти твои губы, такие привлекающие внимание! Как ты дышишь, когда в сантиметре от меня! Твой этот голос! Я вздрагиваю, когда слышу у кого-то похожий, потому что у меня мурашки по телу бегут от тебя! — Грейнджер! — перекричал ее, поднявшись с места и сделав шаг к ней. Она среагировала на движение. Замолчала, задрожала, оказавшись рядом со мной… Сердце. Мое сердце сейчас выпрыгнет. Прямо к ней. Каждое слово ударилось о мой мозг, прилипая, отравляя сознание. А она моргнула. Еще раз, снова, чаще чем обычно. Пялилась на меня, выискивала что-то в глазах. — Ты что несешь? — тихо прошипел я, делая к ней еще один маленький шаг, сокращая расстояние до ее полувытянутой руки. — Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Совсем тихо. Потому что она не должна была орать что-то подобное. Выкрикивать эти слова, которые теперь, моя кровь разносила к каждому органу. Смотрит на меня. Сглатывает. И молчит. Взгляд ниже к ее губам. Слегка трясутся… почти плотно сомкнуты. Еще ниже, к шее, под которой сейчас я уверен сумасшедший пульс. — Я не потаскуха. — тихо, голосом обиженного ребенка, привлекла мой взгляд к ее шоколадному. — Я совсем-совсем не потаскуха, Малфой. — Ты… — я нервно улыбнулся — Ты понимаешь, что призналась только что мне? И, блядь. Мне самому страшно стало от того, что я произнес. Она облизала губы, смаргивая мои слова с себя и отрицательно покачала головой. — Я вовсе ни в чем тебе не признавалась. — Я тебе нравлюсь. — Что? Нет… Малфой, нет. Ты чего? Нет, конечно… — все это шепчет мне, не отходит от меня и звучит голос слишком… ласково. Отрицание заставило выдохнуть. Вот оно. Медленно подступающее раздражение. — Просто я хотела сказать, что такое случилось только с тобой. И я не могу быть потаскухой только из-за тебя одного, понимаешь? Я не…ты мне не нравишься. Ты просто симпатичный. И, если я кого-то встречу морально и внешне…лучше тебя, то ты… ты будешь не таким… Я щурился, пытаясь понять, что она делает. — Я просто по-честному говорю тебе, Малфой. — отвела от меня взгляд, шумно выдыхая, заправляя прядь волос за ухо. — Давай проверим. Она с ужасом посмотрела на меня. — Как и что проверять? Пристально наблюдаю за ее глазами, в задумчивости пожевав губу. Согласится? Да. Она согласится. — Поцелуй меня сама. И сразу станет ясно, потаскуха ты или нет? Нравлюсь ли я тебе? Я уж точно разберусь. И если нет, то… — я повел плечами — Я перестану тебя так называть. — И мы сможем вернуться в прежнее русло? Ну я имею ввиду, что ты прекратишь произносить эти грязные и пошлые вещи, которыми поливал меня с начала этого учебного года? — ее голос звучал устало, когда внутри меня все было напряжено. Еще немного и начнут лопаться вены. — Да. Я тебе обещаю. — и снова погружаюсь в нее. Падаю в оттенки коричневого, отключаюсь… и в голове только этот ее крик, который завел мой мотор до стука в ушах. Грейнджер опускает голову, притрагиваясь к моему предплечью, дышит тяжело. Я кожей чувствую, как ей страшно. Но затем она поднимает голову и тихо произносит: — Закрой глаза, Малфой. Пожалуйста. Я не хочу. Тогда не увижу этого волнения. Ее, пробивающего каждую клетку, волнения… Она же стала чуть меньше дрожать, я же просто не мог шевелиться, прислушивался к себе, к жару от ее прикосновения, к легкому покалыванию тела. Грейнджер ждет. И я зачем-то уступаю ей, опуская веки. Погружаясь в темноту, рвано дышу, чувствуя, что она делает несмелый шаг, впивается пальцами в предплечье сильнее. Черт. Волнительно. Крышесносящие эмоции. Мурашки проходятся от подбородка к затылку, когда чувствую ее дыхание… А потом легкое прикосновение. Такое, бляубейте, нежное. Меньше секунды, чтобы приоткрыть рот, почувствовать, как она втягивает, несмело посасывая мою нижнюю половинку губ… и еще меньше времени для того, чтобы насладиться приятной волной легкого щекочущего, но возбуждающего ощущения. Она издает тихий звук, так похожий на стон, отчего меня всего пробивает. А ее язык трогает верхнюю губу, так, блин, медленно, что сводит с ума. Поэтому я чуть наклоняю голову и касаюсь ее языка своим, желая, проникнуть в ее рот. Мгновение. Она отходит от меня. Я тяжело дышу, открывая глаза, встречая ее такую испуганную, отошедшую к своей парте. Небольшая грудь… часто поднимается. Я ей нравлюсь. И… Мне это по душе. Мысль снова звучит в голове, а тело еще немного и заколотит. — Теперь давай вернемся в старое русло, и ты просто продолжишь звать меня грязнокровкой… — она стыдливо отводит взгляд, касается своей шеи. Нет. Но не произношу ей этого. Просто закрываю ладонью себе губы, всматриваясь в нее. Нет, Грейнджер. Не вернемся. Мне нравится. Нравится эта твоя реакция. Нравится, что ты всех отшила, кроме меня. Нет. Ни за что. Я увидел тебя совсем с другой стороны. Ты, блядь, сейчас другая. Не похожая на них. Ты, дала попробовать эту, будь она проклята, честность на вкус. Сорвала для меня яблоко, скормила… Звук открывающейся двери сбил с мысли. Мы переводим взгляд на вход. — Судя по вашему измененному месторасположению в классе, с заданием вы справились. — МакГонагалл посмотрела на нас сквозь линзы своих очков. — Нет, профессор. Нет. Я просто начала… расспрашивать Малфоя о его мнении, и мы немного повздорили. В связи с чем ни он, ни я. Мы не справились. — Грейнджер схватила свою сумку и мяла ее, опустив голову. — Ну что ж… — я только убрал руку от своего лица, снова рассматривая ее декана. Тихо приходил в себя. — В следующий раз задержитесь и наверстаете это задание. А пока что свободны. Она прошла мимо нас. Я поднял взгляд на Грейнджер, она на меня. Краснеет. Я ей, блядь, точно нравлюсь. И мне так, сука, приятно это.