Свобода...

POV Панси Ладони вспотели от волнения. Я стояла, уперевшись плечом о стену… смотрела на него, подошедшего ко мне. Скрестив руки на груди, я окинула его взглядом… зеленые глаза Поттера бегали, ища точку, чтобы сфокусироваться на ней. Он смотрел поверх моего плеча, на стену за спиной, куда угодно, только не на меня. — Паркинсон. Горло сдавило, когда наши взгляды пересеклись. — Поттер. Стало не по себе. Потому что я почувствовала, как язык обожгло. Непростительное не так будет меня терзать, как его фамилия, соскользнувшая с моих уст сейчас. Мне страшно и неприятно. Завидно… Завидно от того, что эта мелкая рыжая конопатая неудачница может обнять его, может поцеловать. Чем она тебе так нравится? — Кого-то ждешь? — он всматривался в мое лицо, немного сутулясь. Тебе же холодно. — Я жду не тебя. Он улыбнулся и подошел ближе. Прислонился спиной к стене, поежившись. Стоял рядом, посматривая на меня. Вызывая во мне настоящую бурю, нарушая покой и равновесие. С ним так всегда. Я не могу нормально думать и говорить, когда он рядом. В голове что-то происходит, и я теряю связь с этим миром. Это вводит в ступор, заставляет чувствовать себя предательницей крови. Я же сейчас стою здесь с ним, пока еще недоврагом, и млею от его присутствия рядом, сгораю от ревности, касаясь взглядом его плеча, которое не так давно порочила Уизли. — А кого же? — спрашивает он. Представляю, как бы я нежно повела носом по его плечу, обнимая за туловище. Скользила ладонями по сильной спине, которую подчеркивал его свитер, который обхватывал его руки так плотно, что я бы могла представить его обнаженным. Ткань выводила рельеф его рук, как настоящий мастер. Будто это она великий скульптор, а не природа. — Послушай, я не Уизли… и не гриффиндорка. — Если мы на разных факультетах, это еще не значит, что каждый слизеринец не общается с гриффиндорцем. Поголовно, — прервал он меня, а я нахмурилась. — Ты что-то конкретное хочешь от меня? Если да, давай поскорее избавимся от этого. Он подозрительно, по крайней мере для меня, посмотрел по сторонам. Словно выискивая кого-то, а затем взглянул на меня. Отошел от стены и сделал шаг ко мне. Что он хочет сделать? Как назло никого не было рядом, а его левая рука уперлась в стену позади меня. Дыхание мое стало учащаться, меня пугало его приближение ко мне. Потому что еще его один шаг, и он уже стоит передо мной… Я отвернулась от него, оттолкнувшись от стены, собираясь уже уйти, но его вторая рука заблокировала мне выход, повторив движение первой. Припечаталась к стене. Я в ловушке. И тут у меня началась паника. Стало жутко страшно… Я одна на улице с гриффиндорцем. Гриффиндорцем, который не очень тепло относится ко мне в последнее время, который ненавидит моего друга детства. — Ты чего? — пискнула я, когда Поттер резко приблизил свое лицо к моему. Он бы поцеловал меня! Если бы я не впилась ладонями в его плечи, отстраняя. Он замер, глядя в мои испуганные глаза. Что-то высматривал во мне с интересом, с какой-то нехарактерной для него игривостью и легкой улыбкой на губах. Одной рукой прикоснулся к моей талии, вынуждая задохнуться от возмущения, от колкого тепла, скатившегося от сердца вниз. — Ничего, — как-то весело сказал и снова потянулся к моему лицу. — Прекрати, — прошептала я на выдохе, сильнее упираясь в него ладонями. А он притягивал меня к себе, разгоняя кровь во мне быстрее, заставляя сердце грохотать, биться о грудную клетку жестче. Его лицо было уже в опасной близости от меня, но я остановила его, закрыв его губы своей ладонью. Смотрела как на ненормального. Да он и есть ненормальный! Поттер хохотнул мне в ладонь, обжигая меня прикосновением второй его руки… Коснулся моего запястья… Так по-хозяйски сжал его… Нас же могут увидеть, что ты делаешь? Я хотела прокричать это ему, но в горле как будто застряла игла. Она перекрыла мне все, способность нормально думать, способность произнести банальное «нет». Зато ему было весело… Поттер убрал мою руку с его губ, и я почувствовала его дыхание, скольнувшее по моему подбородку. — Не надо, — удалось мне промямлить, перемещая свою свободную руку на горячую кожу его шеи. И я обожглась…ладонью о его мягкость, о его кожу, от его губ, которые сейчас коснулись моей щеки, припечатывая легкий поцелуй. Шумно выдохнув, я прикрыла глаза, утопая в дрожи, поглотившей меня. — Паркинсон, — шепнул он мне на ухо. Мои пальцы сами скользнули по его шее, а другая ладонь непроизвольно сжалась от досады, из-за его блока, перекрывавшего ей доступ к нему. — Поттер, — больше простонала, чем произнесла его имя. Он слегка отвел голову, но только чтобы посмотреть на меня. О Салазар… его глаза, его губы… Трахни меня. Клянусь, я бы сказала это вслух, если бы он не отошел от меня, отпуская… убирая ладонь с талии. Он смотрел на меня растерянно… наверное, я смотрела также. Я не знаю… Знаю, что хочу его притянуть к себе, но он снова отступил от меня, взлохматив себе волосы. — Пока, — бросил он мне, перед тем как отвернуться и сбежать от меня быстрым шагом. Меня парализовало… Какое-то время я бездумно стояла и смотрела в одну точку. А после прикрыла ладонью свои губы… Пока другой ладошкой, касаясь места поцелуя, тихо и довольно истерично, я бы сказала, начала смеяться.

***

POV Гермиона Джинни тихо смеялась, пряча лицо в собственных ладонях. Упиралась локтями в один из библиотечных столов, за которым сидела сейчас со мной и Лавандой. Они часто ходят вместе. Хорошо общаются, доверяют друг к другу… Я даже немного ревную Джинни к ней. Но и прекрасно понимаю, что единственная дочь семейства Уизли, сама по себе, — коммуникабельный человек. С ней невозможно не найти общий язык. Лаванда никогда не отличалась рвением к учебе, а Джинни могла «убить на знания немного времени». Кажется, именно так она говорит. Но она всегда приходит ко мне в библиотеку, поговорить со мной, развеселить, заодно прихватывая и ее. Лаванда сложила руки на столе и опустила на них голову, с улыбкой глядя на Джинни. Счастливая Браун, жизнерадостная Уизли и я. Ничерта не понимающая в любви. — Зря ты смеешься, Джинни, — начала Лаванда, пока я, подперев ладонью щеку, листала учебник, поверхностно просматривая в нем информацию, — многие представители чистой крови любят и мальчиков, и девочек. Я поглядывала иногда на подруг, слушая их дебаты. — Но кем надо быть, чтобы пустить слух о «великой и страстной любви» между Гойлом и Креббом, — Джинни стерла слезы смеха с щек. Я в этот момент как раз взглянула на нее, раскрасневшуюся, милую. Улыбнувшись, я покачала головой и перелистнула страничку. — Они всегда вместе, — улыбалась Браун. — Все очень даже может быть. Может, Ромильда не из воздуха взяла эту информацию. — Лав, рассуждая ее… «методом», — Джинни опустила руки на стол и слегка склонилась к ней, — можно предположить, что и мой старший братец любит, когда его долбит Гарри. Чегооо?! Повисла неловкая тишина. Я отвлеклась от книги, в ужасе глядя на еле как сдерживающую хохот, подругу. Потому что Лаванда сейчас на глазах превращалась в белое полотно. — Фуу, Джинни, фуу! — едва не воскликнула я, захлопывая книгу. — Не-е-ет, — заныла Лаванда, хватаясь за свои кудри. — Бон-Бон не такой! Рыжеволосая подружка тихо умирала со смеху, пока и мои плечи тряслись. — Откуда это в тебе? — смеясь, спрашиваю. Лаванда излучала одно сплошное отвращение от слов Джинни, когда та, в свою очередь, истерила. — Фу, я представила это, — сквозь смех произнесла Уизли. — Просто молчи, — улыбалась я, потерев уставшие глаза. Джинни может ляпнуть какую-нибудь этакую штуку. Что и сделала только что. Вечно скажет что-нибудь, отчего приходится краснеть всем. — С ума сойти, — уже успокаиваясь, сказала Уизли. — Никогда не говори такого, — ответила бледная Лаванда. — Вот поэтому, — Джинни деловито подняла указательный палец вверх, — я буду верить в то, что Крэбб и Гойл — натуралы. — Но не таким же способом нужно отстаивать честь слизеринцев, — я снова раскрыла книгу, прогоняя навязчивые картины моих друзей, обжимающихся в душе… или спальне. Трущихся друг о друга, смотрящих с истомой во взгляде… Фу! Просто фу! Гадость-то какая! — Гермиона права, — кивала Лаванда. — Да и Рон очень страстен со мной. А геи обычно слюнтяи и очень нежные в постели. Я замерла, так и не перелистнув страницу. — Ну не скажи, мать, — улыбалась Джинни. Они уже спали?! Я в изумлении смотрела на Лаванду, пытаясь сообразить, понять, почему у них так все быстро произошло. Это же не правильно. Я заставляла Рона только года два ухаживать за собой, а у них уже был секс… Был же? — А вы… — я замолкла, как только она посмотрела на меня. Всматривалась, чтобы понять, о чем я хочу ее спросить. — Что? Джинни молча наблюдала за нами. Я заметила краем глаза, пока судорожно искала подходящую формулировку. — То есть… у вас уже… было… это ? Лаванда смущенно улыбнулась, опустив взгляд. А мое подсознание закричало — заныло, — осознав все. Ну почему? Ну как так? Я бы дала Рону свое согласие, еще немного потерпел бы и дала согласие. И может, сейчас мы были бы вместе, и я была бы счастлива. Между нами бы не было ее. Я бы не целовалась с Малфоем. Мне не было бы стыдно… — Ну так то… — начала она. Нет, пожалуйста, молчи. Я не хочу этого слышать. — Не один раз уже, — любой бы сейчас позавидовал ее самодовольной улыбочке. Лаванда «невинно» смотрела на стеллажи книг, как-то дерганно поправляя свою прическу. А мне оставалось лишь уткнуться в книгу, пробормотав «ясно». Грудную клетку сдавливало. Сильно и даже лихорадочно, когда Джинни подхватила разговор своими распросами о количестве и времени их…совокупления. Загибая и сразу же разгибая уголок странички книги, я не могла понять своих чувств. Я не хотела отношений с Роном, но как только узнавала о его похождениях или отношениях всегда сгорала, затухала — то ли ревнуя, то ли завидуя, что его так много кто любит, что они готовы на все ради него. Или мне просто страшно… Страшно, что если он не будет обращать на меня внимание, то никто тогда и не обратит. Я никому не интересна, как девушка. Никто не прикоснется ко мне, кроме… Сердце едва не выпрыгнуло, когда я подняла взгляд и уткунулась им о стеллаж. Почти такой же, как тот. Тяжесть мужского тела. Его частое дыхание. — Гермиона… — я моргнула, заметив любопытные взгляды девочек. — Что с тобой? Закрыв книгу, с мыслью, что надо бежать отсюда, я натянуто улыбнулась им. — Я просто забыла, что не выполнила одно задание, как префект. Надо же… что-то выдала им. — То-то я гляжу, так побледнела. Это из-за Забини? — интересовалась Лаванда. Когда я хотела встряхнуть ее за плечи, спустить с небес на землю. — Да, — я подскочила с места, судорожно запихивая книгу в сумку, ощущая, как злость бурлит во мне, будто я кастрюля с водой, которая час на огне стоит. — Он что, такой тиран? — склонив голову, рассматривала меня Джинни. — Он же слизеринец, — наконец запихнув книгу, бросила им какие-то слова на прощание и помчалась к выходу. Хотелось разодрать шкуру, расцарапать кожу от этой досады, что гложит, рвет, шинкует душу изнутри. Умная девочка Гермиона, как ты могла превратиться в такого человека? Который тихо завидует… Который позволил себе вольность с врагом друзей. Как я могу кого-то судить или критиковать, когда сама не без скелета в шкафу своей спальни? Да разве я имею право? Злиться на Гарри за то, что вчера он говорил Паркинсон… на Лаванду, которая любит Рона? Я такая дура. Просто идиотка. Что сил нет. Схватившись за ручку двери, толкнула ее вперед и выскользнула в коридор, тяжело дыша, собираясь уже задохнуться в собственной грязи. Вышла и тут же замерла… — Бля, я нахер тебя убью. Забини стоял у стены спиной ко мне, придерживая за ворот рубашки, в охапку со свитером, Малфоя. Тряс его. Что-то шептал. — Что происходит? — слова сами вылетили из меня, а Забини едва шею себе не свернул, оборачиваясь, отпуская Малфоя. — Дверь закрой, — мне не понравился его приказной тон. — Что за тон? — Просто закрой ее, Грейнджер. — Грязнокровка как раз вовремя, — приглушенно пробормотал Малфой. — Но… — Грейнджер, блин! — рявкнул Забини. — Хорошо! Не ори, — насупившись, я захлопнула дверь библиотеки. Почему мальчики всегда думают, что имеют право повышать голос на нас? Как же это раздражает, знали бы они. — Блейз, накрылись твои срат… стра… старания. — Драко, просто заткнись. Почему я вечно как нянька с тобой вожусь? Брови поползли вверх, когда я обернулась и посмотрела на них. Малфой улыбался, опираясь на стену. Забавлялся от всей ситуации, пока Забини почти не драл себе волосы на голове. Он быстро преодолел между мной и им расстояние, и оттащил подальше от дверей. Да что тут происходит? — Забини, — прошипела я. — Грейнджер, все бывает в жизни, и у меня к тебе просьба. Ты девушка умная. Что? — Херня, тупая сука она, — проговорил заплетающимся языком Малфой, сползая по стене на пол. — Он что? Пьяный? — бросив на Малфоя взгляд, затем вернув его Забини — Да, пьяный, — кивнул староста мальчиков. — Иди нахуй, я трезвый. — Заткнись, сука, — бросил через плечо Забини, пока я с ужасом смотрела на них. Пока пыталась понять, как этот белобрысый шланг протащил в школу алкоголь. Как он смог так напиться. — Падла, — смеялся Малфой. — Ты сообщил декану? — спросила я у Забини, но тот лишь, глядя мне в глаза, помотал головой. — Нет, и ты тоже не скажешь, хорошо? — Но это запрещено правилами, он же никакой, ты посмотри на него, — я указала рукой на Малфоя, разговаривавшего со стеной о смердящих чем-то грязнокровках. Это задевало. Выводило мою злость на новый уровень. — Я знаю, но, черт… Грейнджер, если ты промолчишь и поможешь мне его дотащить незамеченным в свою спальню, в Башню, я буду твоим должником. Забини смотрел мне прямо в глаза, а я не могла различить зрачок от радужки, настолько они сливались в цвете. Стояла, здесь, с ноющей злостью внутри, периодически поглядывая на не адекватного владельца светлых волос. Сомневалась. — А если… — Хреново будет, я злой, все обиды помню. Он даже не дал мне договорить, сразу понял мой вопрос. Озирался все время. — Да скинь эту грязь куда-нибудь уже, — напомнил о себе Малфой. — У меня от нее голова болит. — Бля, Драко, просто… — Хорошо, я помогу. Забини не стал договаривать, смотрел на меня в удивлении, хоть и старался скрыть это. Наверное, он все-таки не рассчитывал на положительный ответ, скорее всего он уже думал, как запугать бы меня. — Мне не нужна твоя помощь, дрянь, — скривился Малфой, когда я обошла Забини и направилась к нему. — Какой же … — Спасибо, Грейнджер, — услышала голос Забини со спины… Необычно, когда тебя благодарит слизеринец. Сразу же складывается ощущение, что ты что-то сделала не то. Будто семью предаешь. Предаешь и получаешь удовольствие… Я улыбнулась, а после заметила надменный взгляд напротив. Скользкий… Усмехающийся.