Искусство быть.

Этим вечером Тики не сводил взгляда с Аллена. Юноша согласился остаться в его комнате, раздобыл себе достаточно интересную книгу, опять на языке которой читать Ной не умел, и удобно устроился. Тики сделал вид, будто перебирает бумаги. Они оба точно знали, кто из них чем занят. Юноша старательно пытался погрузиться в книги, порой хмурясь, ворочаясь, вскидывая взгляд, но снова и снова возвращаясь к своему занятию. Страницы лениво переворачивались, текст оседал в голове. Юноша ни разу не сказал и слова о поведении Тики. Ни разу, несмотря на постоянные столкновения взглядов и неприкрытый интерес. Тики понятия не имел, чем оно вызвано, тем более что его повышенный интерес явно мешал юноше, но ни одного протеста или даже намёка вслух озвучено не было. Тики даже не пытался смотреть в документы, перемещать или брать в руки ручку с карандашом. Порой накатывало желание и вовсе захлопнуть папку, распрощаться с содержимым, но к столь откровенной наглости они оба могли оказаться не готовы. Сгущающийся полумрак вынудил именно Аллена потянуться к спичкам, поджигая фитиль небольшой лампы на столе, а затем они оба перевели взгляд к часам. — Может быть, останешься на ночь? — прямо предложил Тики. Аллен не ответил. Потерянным взглядом очерчивал резные цифры, словно пытаясь разгадать неведомый шифр. Или погрузившись в транс. — Аллен? — в такие моменты называть юношу «Малыш» казалось неуместно, хотя Тики и обожал это прозвище. Но глубина зрачков, отражающих пляшущие оранжевые блики, гипнотизировала и придавала грубо очерченному тенями профилю мистическую тьму. А вместе с ней мудрость. Недаром у Теру существовало поверье, что разглядеть человека можно лишь одиноким, ночью и в свете живого пламени. — Мне пора к себе, — потянулся юноша, приподнимаясь и с явной неохотой отодвигая от себя книгу. — Ты слышал, что я сказал? Аллен прищурился, пожал плечами. — Что-то про «остаться здесь ночевать»… — И что? — скептический взгляд Аллена оказался красноречивей всяких слов. — Никто не обратит внимание, гарантирую. Малыш? — очень ласково позвал Тики, улыбаясь, и в него тут же полетела подушка. Но уходить Аллен не спешил. — Мы можем спать вместе? — продолжал наседать Тики, сложив подбородок на ладони. — Спать вместе? — безэмоциональным эхом вторил Аллен. — Просто спать! Лежать рядом! — защищаясь, поднял ладони Тики, и обернувшийся юноша растеряно развёл руками. — Я… я не уверен что приспособлен для такого! — выдал он, дико разглядывая Тики. И Тики с трудом подавил хохот. Каким таким образом он уговорил юношу всё же остаться — не передать словами. Аллен и сам явно желал, но кровать, комната и поведение мужчины, с которым юноша должен был провести ночь, и даже то, как оно звучало, Аллена дико смущало. Как и тот факт, что он сам некоторое время назад нагло лежал на Тики и поздно спохватился. И вместо привычного раздражения Тики лишь с трепетом наблюдал загнанные взгляды, слушал боязливые предложения и наслаждался нерешительными прикосновениями. О том, чтобы обнять Аллена, не было и речи. Хотя некоторое время назад поцелуи и объятия даже на этом самом месте воспринимались как что-то интересное и достаточно безопасное, но теперь Уолкер словно свихнулся. Впрочем, Тики находил очарование в таком Аллене, смакуя возможность наблюдать сон юноши. Уолкер устроился, как и ожидалось, на самом краю чужой кровати, а так как одеяло было одно, хоть и жутко просторное, умудрился подоткнуть себя и со спины и с лицевой стороны тоже. Так что совсем не подберёшься. А когда после часов созерцания и медленного переползания и нависания Тики всё же неосторожно коснулся руки, то оказалось, что рука была левой. Чистая сила выпустила когти, преобразовываясь, а Ноя вихрем сдуло с кровати, сосредоточенного лишь на том, чтобы убрать из своего обличья все отличительные черты Ноев. За своим наблюдением Тики безалаберно потерял контроль над жадно ластящейся к юноше тёмной памятью, и вот теперь… Встречи с семьёй и Ковчегом на него так влияют, что ли? Успокаивая дыхание, он продолжал следить, с удивлением замечая, как судорожно сгибаются когтистые пальцы, а дрожащая волна пробегает по шелковистой белоснежной ткани, заворачивающейся вокруг Аллена. Тики мало слышал о чистой силе в своей жизни. Очень-очень мало. И большую часть, пожалуй, от Аллена, если говорить о ценной, полезной информации, а не фанатичных, полных гнева причитаниях, расхожих в кругу семьи. Урывками он слышал, что у чистой силы есть что-то вроде примитивного интеллекта. Заложенной программы. Характера. Но чистая сила, активирующаяся без ведома хозяина, пока тот спит? Среагировавшая на близость Ноя, в то время как сам Ной её не чувствует и не признал бы существование, если б уже не знал? Чистая сила, что собирается защищать спящего хозяина! Как вообще такое возможно? Тики не имел понятия. Тики впервые в жизни испытал реальный страх перед чистой силой. Не её мощью, но очевидной тайной. И тем, что она привязана именно к Аллену. Чистая сила в руке юноши - уже плохо. Но необычная чистая сила превращала ситуацию в отвратительную пародию на кошмарный сон. Тики едва сдержался, стараясь не хлопнуть дверью, когда покидал свою комнату. Пробуждение, впрочем, расставило всё на новые места. Оказалось, Аллен ночью даже просыпался и искал его, а ещё не очень-то настойчиво выдирался с утра из объятий. Бессознательный Тики, обнявший юношу во сне, его чистую силу, очевидно, уже не смущал, что не могло не радовать. Так что спускаясь в компании Аллена, Тики оказался погружён в радужные мысли и планы на сегодняшний, несомненно, приятный, чудесный день, даже не подозревая, как легко утрёт нос судьба, злой рок, случайность и вся их братия прибытием никого иного, как Тысячелетнего Графа. Радостный настрой и весёлые мысли сделали ручкой, напоследок торжественно сообщив, что хоть им с Тики и было неплохо вместе, но его родственник, прибывший в гости, меняет дело. Тики едва хватило на внятное приветствие, и он готов был поклясться, что общая растерянность, раздражение и обида Графа лишь веселят. А чего бы не веселиться? Виделись сутки назад, мог сообщить, толстозадый, что завернёт! По крайней мере, глава семьи был в отличном настроении. И, конечно же, первым делом он полез знакомиться с Алленом. Подчёркнуто добродушно, отметая некоторые элементы этикета, но весьма радушно. Аллен лишь робко улыбался, пожимая руку и слушая «старческие» причитания Адама. Тысячелетний Граф умел быть обаятельным, предлагая уют и комфорт неторопливого общения. Но говоря честно… Аллен так открыто всего через три минуты улыбался, широко распахнутыми глазами наблюдая за Графом, в то время как Тики трудом добивался драгоценного, ему адресованного тепла! И имел глупость радоваться тому, как быстро к нему привыкает Аллен, как у них всё просто! Тики даже не слушал разговора. Граф говорил о семье. О Тики и прочих. Очевидное, правдивое, но то, что вполне можно поведать и Аллену, с чудовищным профессионализмом выуживая из памяти именно те факты, что никого бы не смутили. Непринуждённое замечание о том, что Граф узнал об Аллене от других, желание знать о юноше больше и помочь максимально комфортно для всех них разместиться. — Да, я уже успел познакомиться с Вайзли, — кивнул Аллен в ответ на какую-то реплику, наконец-то оглядываясь к Тики и вопросительно приподнимая брови. Что именно было в его вопросе, выяснить не удалось. — Да? Восхитительная новость. Надеюсь, он никуда не успел спрятаться? — Возможно, — пожал плечами Аллен. — Ему было не совсем уютно… — О да. Старые привычки, умирающие с трудом. Но, надеюсь, вы поладите. Он неплохой мальчик. Но себе на уме. Не могу же я запретить ему заниматься тем, что нравится, и жить так, как хочется, в самом деле? «Вы запретили мне!» — чуть было не ляпнул Тики. Но вовремя себя отдёрнул и прикусил язык. Медный вкус крови наполнил рот, и мужчина поспешно сглотнул, не позволяя красным каплям появиться на губах. Не проронил ни слова. Но если бы взглядом можно было убивать, если бы взгляд имел силу, если бы Граф был менее бессмертным, а Тики не был его братом и рабом… — А как сестра? В нашей семье не так славно с женским обществом, надеюсь, она нашла компанию по душе. Тем более теперь, в неизвестной обстановке, — Граф положил ладонь на плечо юноши. На левое плечо. Аллен даже не вздрогнул, хотя Тики отлично помнил, как раньше, стоило лишь коснуться его чистой силы, Уолкер убирал руку. Да и на прикосновения реагировал в основном негативно, особенно на неожиданные и не им инициированные. Но сегодня Аллен не соизволил обратить внимание, не говоря уже о том, что могла бы сработать и чистая сила сама по себе на худой счёт! Нет, конечно, Тики этого не желал… Подобный поворот событий повлёк бы за собой череду очень неприятных последствий. «Не слишком ли много чести одному юноше?» — невольно размышлял Тики, искренне надеясь, будто это всего лишь одно из проявлений немедленного желания показать человечность и доброту, какие порой возникали у Графа. Во время таких действий он казался таким…. Хорошим. Почти как сейчас. Или ровно настолько же, просто Тики искал изъян, видя как Аллен смеётся над замечанием Графа. «А Граф точно не понял, что рука — чистая сила и перед ним экзорцист?» — пробил Тики холодный пот, и он невольно поперхнулся воздухом, привлекая внимание Графа и Аллена. Наконец-то! И почему Тики первым делом не подумал, что встреча может оказаться опасной для юноши? Он должен как-то растащить их в стороны, при этом не вызывая подозрений ни у одной стороны! — Рад видеть, что вы уже здоровы, Адам, — сухо отметил Тики. — Ох, Тики, это такой пустяк. Переживания вокруг меня причиняли мне куда больше неудобств, чем болезненное состояние, — отмахнулся Граф. — А это чтобы вы больше не смели и подумать о том, как болеть, дедушка!! — торжественно провозгласил девичий голосок, и Тики едва не подавился и закашлялся, скрывая истеричный хохот. И не очень успешно, учитывая взгляд Аллена. — Роад, ты-то тут откуда? — всё же выдал Тики, слегка задыхаясь. — Я был вынужден прихватить её с собой, — выдал Граф. И теперь наступила пора Тики выгибать брови и смотреть словно на сумасшедшего. Чем там Роад могла на Ковчеге помешать? Она же Старшая! Нужна там! Или пока планы обсуждают и ведут кого надо, она мешается? И к тому же… — То есть Шерил? — медленно начал он, уже предчувствуя беду, рискующую сравняться по размаху со всемирным потопом. — Я оставила записку, — легкомысленно пожала плечами девочка. — Ему придётся её поискать. И, конечно, он не знал ни о записке, ни о Графе. И вообще всё делалось в тайне или под запретом Графа. Потому что он потакает Роад. — Ничего страшного ведь не случилось, — рассудил Адам. И не поспоришь. Но пытаться подсчитать число акума, что будут погублены сегодня, Тики не стал. Интересно даже, а Довен был в то время дома? Ему прилетит что-нибудь? Или он всё же избежал? Тики бы посмотрел, как секретарь из такой ловушки выкручивается. Впрочем, у него были возможности и для времяпровождения получше. И тут взгляд, само собой, притягивал Аллен, слегка растерявший свою уверенность после появления девочки, но остающийся в отличном расположении духа. — Он не знает? — дошло всё же до него. Правда, юноша не желал ввязываться в такие семейные проблемы и интересовался с осторожностью. — А не подумает ничего плохого? Ну… всё-таки… А вы болели? Двойное осознание в жизни Аллена Уолкера. — Да, но это несерьёзно… — Это было очень серьёзно, дедушка! — пропела Роад, наслаждаясь возможностью называть Графа таким образом. При всём желании Тики не мог сказать, что Граф старше Шерила больше чем на пятнадцать лет. Он и Шерилу, впрочем, с трудом давал хоть какой-то возраст. Да и никогда не интересовался. И не знал, сколько именно лет мужчине. Но тридцатник-то должно быть при его карьерном месте? Мысль о том, что по годам Шерил может оказаться даже младше Тики, неприятно щекотала рёбра, заставляя чувствовать стариком себя! Свободолюбивый Ной предпочёл бы застрять в вечном и бессмысленном «девятнадцать мне сегодня». Или даже шестнадцать. Может быть, время до пробуждения генов и не было особо радостным. Тики жил не самым приятным образом в ту пору, не имел многих возможностей и хоть и казался свободным, всё равно большинство дорог для такого, как он, не имеющего ничего за душой самопровозглашённого сироты, оказывались закрытыми. Но тогда он выбрал свой путь сам, осознанно. И снова грозил скатиться в депрессивные размышления о прошлом. Амнезию, подайте ему амнезию, и жизнь должна стать лучше. Между тем Роад продолжала напирать с доказательствами того, что Граф был нездоров, и это не какая-то фигня, на которую можно внимания не обращать и так быстро позабыть. Болтала о рецидивах, о необходимости пристального наблюдения и покоя. Периодически обращалась к Аллену за помощью. Граф лишь слабо отбивался. И Тики стоило принять хоть чью-то сторону. И он даже догадывался, чья того стоит. — Мы действительно переживали за вас, Адам, — предельно серьёзно сообщил Тики, сбивая с толку Ноев. — И не хотелось бы, чтобы вы снова таким образом нас пугали. — Да гггкх… Эм, — Роад поперхнулась, едва не ляпнув «граф», но удачно скрыв свой порыв. Подавилась девочка от волнения, чего такого? — Вы должны беречь себя. И следить! — И проделывать такой большой путь просто чтобы… — Чтобы вы убедились, что со мной всё в порядке. Нельзя не купиться на эту улыбку. Нельзя. И улыбаться так тоже нельзя! — В любом случае я надеюсь, вы будете разумны и не собираетесь переутомляться. Предложения с двойным подтекстом. И сквозь оба красной нитью тянется забота. И плевать, что ложная. Тики умеет и обманывать, искренне обращаясь к своей тёмной стороне. И два обращения в общем получаются. Поберегите себя, Адам, не переутруждайтесь. Побольше отдыхайте. Не пытайтесь угнаться за нашими проблемами. Не позволяйте никому надоедать себе. Не устраивайте такого больше, Граф! И не смейте теперь, притворившись здоровым, кидаться в пламя и взрывы! Позвольте остальным работать на вас, а сами приводите мысли в порядок. Чего же Тики хотел сказать на самом деле, он и сам не догадывался. И не смел пытаться заглянуть внутрь. Не сейчас, когда его слова должны быть идеальны. — Я не разваливаюсь на части, Тики. Хотя твоя забота приятна. — Если бы вы разваливались на части, не смогли бы сюда прибыть. А если бы прибыли, вы понимаете, что здесь была бы вся семья, ужас, крики, вопли… — Тики! Роад хихикала, сверкая глазами. — Я даже не хочу представлять такое, — нахмурившись, провозгласил Граф. — В таком случае после долгой дороги, может, вы собираетесь завтракать? Мы собирались, — приятно улыбнулся Тики. Да, Граф, как ожидалось, сообщил, что позавтракает позже и его ждать нет необходимости, так как дорожную одежду стоит точно сменить. Роад так же извинилась, но решила проводить Тики и Аллена до столовой, где им уже должны были накрыть стол (Тики подсуетился вовремя). — Ну и как тебе Адам, Аллен? — с улыбкой поинтересовалась Роад. — Весьма, — улыбнулся юноша девочке. — Он твой дедушка? — Папа его племянник. У них небольшая разница в возрасте, — охотно подтвердила девочка. И совершенно искренне поделилась: — Но я обожаю называть его дедушкой! — Это заметно. — Но вообще из всех живых родственников он, по сути, самый старший. Вроде есть ещё дальняя ветвь от кого-то, и там есть старики, но они нами не интересуются. А дедушка, он за нами приглядывает как-то по-своему. Глаза Роад сверкали, а щёки залил румянец. По всему выходило, что девочка искренне счастлива присутствию Графа. Или Адама. Дедушки. Даже она сама, Старшая среди них, всё равно поддавалась обаянию человеческой стороны Графа. Радовалась такому, домашнему Графу, простому семейному теплу, что Тики так редко удавалось уловить среди Ноев, и которого он чурался, словно заразного. — Он хоть кого-то предупреждал о прибытии? — повернулся к Роад Тики. Та пожала плечами. — Для нас это сюрприз. — Ну как всегда, в своём духе, — проворчал Тики. — Он и благоразумие — вещи несовместимые, — поведал Тики, обращаясь уже подчёркнуто к Аллену. — У меня чувство, будто я уже где-то видел твоего дядю, — тихо отметил юноша, прилагая видимые усилия для того, чтобы расшевелить память. Брови Роад поползли вверх. Сначала Ной не особо понял, с чего. Существовал шанс, что Аллен действительно видел где-то Графа мельком. А потом прояснились воспоминания об одном из рассказов Аллена. О его встрече с Графом. О его знакомстве на кладбище. Но Роад ведь… «Он что, сумел опознать его по ауре?» одними губами отчётливо произнесла девочка. Тики читать по губам не мог, но вся её рожа выдавала истинный смысл фразы. И мужчина отрицательно мотнул головой. И зашипел, дабы и не думала о чепухе. — Где я мог его встретить? — Он ведёт довольно уединённый образ жизни, но это не значит, что по крайней мере раз в неделю не выйдет куда-нибудь. Ты мог видеть его где угодно. Просто Адам предпочитает не привлекать к себе внимания. Кто с ним знаком и работает – те сами его находят. — Абсолютная истина, по сути. Может потому Аллен и кивнул. — Хорошо. — Но он же тебе понравился? — приподнялась на мыски Роад, едва не хлопая в ладони от возбуждения, выглядя лет на пять младше положенного возраста. — Он интересный человек, Роад. Твой дедушка. — И твой теперь тоже! — уверено провозгласила Роад, и рот Тики невольно приоткрылся. Девочка была так искренна и проста! Казалось, совсем забылась от радости, раз кидается подобными фразами. — Я запомню. Теперь у меня есть дедушка, — рассмеялся Аллен. — Раньше не было никогда? — живо поинтересовалась Роад. — Вроде нет, — неуверенно ответил Аллен, и Тики не понял, правду или нет. Ведь Роад он вряд ли станет напоминать про тайну рождения и тот факт, что о родственниках лучше не болтать. — Таких, чтобы знал и прямо знаком был, – нет. В сознательном возрасте такого не помню. Может, маленьким с кем и знакомили. Роад счастливо кивнула, вдруг ни с того ни с сего обняла крепко, словно окончательно подтверждая принятие семьи, в коей Аллену было совсем не место, отстранилась и махнула рукой. — Ну мне пора! Дядя! Поцеловав Тики в щёку, Роад умчалась, весело смеясь и зовя кого-то из слуг. — Вот… — Тики покачал головой. — Тишины здесь не дождаться. И уединения. — Может быть, оно и к лучшему, — уловив, куда дует ветер, провокационно усмехнулся Аллен и толкнул дверь столовой. — Что, из-за родни такой хмурый? Юноша наконец развеселился и осмелел, кажется, полностью смирившись с произошедшим вечером и ночью. А может, его успокаивал уже тот факт, что он больше не в уязвимом со всех сторон в своем положении. Таким он нравился Тики больше. То есть у него была ещё пара идей о том, каким Аллен нравился бы ему ещё больше, но существование подозрительно продвинутой чистой силы затрудняло даже фантазии. Вот же штуковина, умудряется даже в голове Ноя защитить своего хозяина! — Всё в порядке с моим настроением, — отозвался Тики, присаживаясь за стол и краем уха слушая служанку, подающую завтрак ему и Аллену. — И сейчас оно хорошее. Просто утро это не всегда просто. — Позднее утро, — напомнил Аллен. — Для кого как. И я точно не настолько недоволен роднёй, чтобы негодовать и забивать голову. — Мне показалось… — Аллен осёкся, дожидаясь, пока служанка не покинет помещение, — ты не очень рад появлению Адама. Он тебе кто? Тоже дядя, получается. — Вроде того. — Мне показалось, ты был даже рассержен, — прямо заявил Аллен. Маленький жулик слишком хорошо читал лица. — Я не против его присутствия. К тому же, кажется, вы нашли общий язык. — а вот под конец Тики не удержал истинных эмоций. А как держать их в узде? Граф – это Граф. А Аллен – скрывающийся экзорцист! Это опасно само по себе. И если сейчас Тики сумел перекрутить разговор, привлечь внимание и разделить компанию, то что будет дальше? Но как действовать в будущем? Граф будет жить бок о бок ещё пару дней наверняка. Не просто так ведь заглянул! И вряд ли упрётся так просто к Шерилу, раз от него так просто перебрался с Роад. А значит, имел все шансы продолжать пересекаться и общаться с Уолкерами. Возможно, одна из причин присутствия Графа – это как раз Аллен. Интерес, что вызывал юноша и его сестра (а ведь Тики совсем забыл о ней!), определённо сыграл свою роль. Значит, надо отпугнуть Аллена? Соврать что-то жуткое про Графа? Первое, что лезло в голову, – собственный порок, от чего становилось противно. — Что? — удивлённо протянул Аллен, заметивший его скривившуюся рожу. — Что-то не так? — и указал в тарелку. А оказывается Тики уже даже начал есть. И не заметил. Ни вкуса. Ни движения. Ни черта. — Неприятные мысли. Ничего более, Малыш. Щеки не ожидавшего Аллена заалели, и он, поспешно оглянувшись, пригрозил Тики кулаком. — Выдающиеся манеры. — Кто бы говорил, маркиз! — фыркнул Уолкер. — Я говорю, — сообщил очевидное Тики, мягко улыбнувшись. И позвал: — Аллен. — Ась? — Кому нужны эти манеры? — неожиданно даже для себя выдал Тики, понимая, что, как ни старается, но сказать что-то действительно серьёзное не получилось. — Всем. Хотя бы зачатки. Ты же руками не ешь, умник, — фыркнул Уолкер. — Да. Наверное, ты прав. И он промолчал. Аллен жил не первый год, понимал что и как. Понимал, как следует себя вести и скрываться, пусть даже не знал, что Граф опаснее остальных. В разы опасней. Тики попытается смягчить их встречи. Он постарается скрыть столько, сколько возможно, и даже если что-то будет раскрыто, будет бороться, чтобы чистую силу в руке Аллена проигнорировали. Или что-то ещё. Что-то ещё выкинет он сам. Потому что никому не позволит… По бокалу побежали трещины, и мужчина поднялся, прося прощения и выходя ненадолго от удивлённого юноши. Аллен умеет заботиться о своих секретах. Его единственной ошибкой стал Тики. И Микк не безосновательно надеялся, что был действительно особенным в этом и некоторых других смыслах. Потому что иначе… Он найдёт разные способы стать особенным, какой бы мощной и умной не была чистая сила Аллена Уолкера. Даже если скрывающийся мальчик на самом деле был чёртовым Сердцем, отлично понимающим, где находится, и разведывающим обстановку.