Искусство быть.

Нервное возбуждение не позволяло Тики уснуть несколько ночей подряд, с тех пор как Граф выдвинул приблизительную дату начала главного шоу, ориентируясь на передвижениях экзорцистов, смутных предчувствиях о возможностях Менстера и собственных капризных расчётах. И вроде бы у него получалось, а страдал и дёргался от каждого вызова, звонка и оклика именно Тики. А потом ночами лежал, не в силах сомкнуть глаз. Потому как во имя конспирации половину ночей последнего месяца Аллен проводил в другой комнате, а спать без него стало до того непривычно и неправильно, что несколько раз Тики возвращался к прежней тактике и прокрадывался к нему в комнату. Пару раз даже прилёг рядом. Последний – не успел проснуться. И Аллен устроил ему взбучку, затем объявив бойкот, и укатил куда-то сам, оставив Ноя маяться и сходить с ума. Понимание того, как безумно всё должно выглядеть со стороны, иногда проедало мозг, вызывая неловкое облегчение – раз чувствует, что всё не так, значит, ещё не совсем свихнулся. Сумасшедшие ведь этого не понимают. Ну, разве что на пути к выздоровлению, так? Или на пути к помутнению тоже? Не то чтобы Нои когда-нибудь мерили свой рассудок человеческими мерками, а своих у них не существовало. Только кое-что о преданности семье и Графу. Не более. Хотя как раз им действия Тики и противоречили, с какой стороны ни глянь. По экзорцисту ведь с ума сходит. Сходит с ума. Даже мысленно характеризует свою одержимость как безумие. Но никогда ещё Тики не чувствовал себя так комфортно с кем-то другим. Что касается горизонтального и наклонного времяпровождения, то там и вовсе – всё прямо как в лучших мечтах. И здесь Тики смело забывал и отбрасывал все маленькие несостыковки, неловкости, присутствие чистой силы, словно тот самый, отрицающий всякое помутнение рассудка сумасшедший. Может быть, в том, чтобы иметь экзорциста, было что-то увеличивающее наслаждение в разы? Тогда правильно ли они обращаются со своими врагами? Впрочем, Тики хотелось только Аллена. Сама мысль секса даже с самыми привлекательными экзорцистами из тех, что он видел, вызывала отвращение и тошноту. А потом ещё и долгие терзания не знающей жалости совести! Как он посмел даже подумать о таком! Буквально предать всё, чем жил! И семью, и Аллена. Аллен был особенным. И он принадлежал Тики. И был единственным, кого Тики желал видеть в своих владениях. И Ной опять же не замечал ничего необычного в том, что ставит Аллена рядом с Семьей. Как новую величину. Самую большую и значимую! Потому как Семья у Тики как раз и заменяла слегка опустившегося Графа. И в последние дни почти слившись с ним. Так разбираться со своими чувствами и мыслями было проще. О том как разбирался с чувствами Аллен, Тики думал чаще. Больше всего его тревожили беспокойные сны юноши. Кажется, пробуждение встревоженным, или испуганным, или очень расстроенным по крайней мере пару раз в неделю для Аллена было нормальным. Ну или Тики так надеялся. Что не он делов натворил. И не чистая сила, почуявшая Ноя. Признаться, даже болезнь и странные выверты, что Аллен уверенно списывал на чистую силу, явно имея подобный опыт и понимание, его беспокоили. Уж не оттого ли юношу лихорадит постоянно, что чистая сила засекла в Тики Ноя? И ночной выверт с активацией вспоминался сразу! И как долго Аллен будет и дальше недоумевать? И не вредно ли это для юноши? Паразитическая чистая сила не даром называлась паразитической. Так что же дальше? Не станет ли юноша и вовсе Падшим? Тики беспокоился, но забывал о своих тревогах по вполне предсказуемым причинам – Аллен всё ещё оставался рядом с ним. Родной, тёплый, очаровательный и очень смелый. Может быть, даже глупый. На счастье Тики. Иной раз даже закрадывались мысли о том, что юноша сам пытается забыться. Может, даже от тревожных своих снов, природу которых объяснять не брался. Пожимая плечами, заявляя, что всё не важно и он сам не знает. Учитывая прошлое Аллена, полное собственных трагедий и в последнее время разбережённое откровенными разговорами и последними мелочами, вроде того же устройства помолвки сестры и попыток продолжать жить без кулона, юноша имел право на кошмары. И вполне мог иметь такие же в прошлом. Недаром так пристрастился к ночным прогулкам. Ходить тренировать чистую силу, конечно, удобно, но, возможно, второй немаловажной причиной были попытки избежать снов. И, что самое отвратительное, Тики никак не мог предотвратить их появление. Казалось, даже слышал что-то такое, что в безопасной компании кого-то близкого и дети, и взрослые спали спокойней. Не Аллен. Да и какая безопасность от естественного врага? Тики опять расстраивался, пытался погрузиться в повседневные заботы, с отвращением выходил в люди, представляя, что они бы сказали, умей читать мысли. Объяви им Тики о чувствах к Аллену. Да разве эти могли понимать его чувства? Чувства Ноев, кажется. Могли стать их проклятием! В любом случае у Тики были любопытные недели мирной жизни. Отличные недели лишь с проблесками тёмных пятен, без которых, конечно, никак нельзя.. И всё хорошее когда-нибудь должно было закончиться погружением в беспросветную пучину. Объявление о совместной работе с Узами и Трайдом, преимущественно с последним, застало мужчину врасплох, разом перечеркнув все надежды на хороший день и увлекательный бой, где придётся выложиться на полную. Но, если что, Тики всегда был готов к отступлению, считая верно подгаданный момент для подобного манёвра одной из самых важных частей любого нападения. Конечно, этот его взгляд отличался от взгляда большинства Ноев. Как полагается. Хотя изначально, стоило только прибыть, Тики тут же, через врата Мечты, выбросили в поле к акума, развалинам, бою и экзорцистам. Тем самым – особо приглашённым. Тики так понятия и не имел, зачем вообще было тащить их, поднимать такой гам, если можно было ограничиться вызовом Кросса и Менстера. Но нет же! Не то чтобы Удовольствие Ноя противился. До тех пор, пока Аллен Уолкер не встречался с ним на поле боя, Тики был готов драться с любым попавшимся под руку экзорцистом. Это он умел неплохо, несмотря даже на то, как осторожны в последние дни стали члены Чёрного Ордена, наконец явно проинформированные о Ноях и их опасных способностях. Не имея ни малейшего понятия, является ли кто-то из них особой целью или же нет, Тики ни с кем не церемонился. Но и не старался. Тупо поддерживал врагов в тонусе, напоминая о том, какой он страшный, ужасный и вообще. Узы были здесь же. Веселились в полный голос, никого не жалея. Если в этой передряге кто-то и умер, то благодаря Узам. Тики таких задач не ставил. И сильно сомневался, что ставил их Граф. И выделял хоть кого-то из экзорцистов на данной стадии войны. Насколько понял Тики, найти Сердце – ещё полбеды. Потому что оно обладает великолепной способностью сваливать из носителя в какого-то другого. И, по сути, у неё должно быть с десяток раскиданных по свету, готовых к принятию в любой момент. А само перемещение для Сердца ничего не стоило. «Проще мир уничтожить, чтобы у них не было носителей. Всякая чистая сила нуждается в человеческом теле» — резонно отметил недавно Трайд. Тики на это хотелось возразить, что и Ноям тоже требуются тела. Или только для существования в этом мире? А есть ли другие, вроде рая и ада, или всё это фигня? Забавно было кричать о собственной избранности, о том, какие они апостолы все из себя, являться и одним из них и понятия не иметь о собственной природе. И Тики подозревал, дело не только в его неправильной природе. Все Нои могли не знать этих вещей и глупо не задумываться, так же как и о прочих мелочах. Тики был меланхоличен во время боя. Подметил ученика книжника, девчонку в сапогах, Генерала одного и понадеялся, что Узы и впрямь получают от происходящего удовольствие. Его собственная тьма, кажется, каким-то удивительным образом умудрилась привыкнуть к чистой силе Аллена и не воспринимала остальных экзорцистов с такой же животной яростью. А если это другие заметят? Да нет, не держать свою ярость под контролем – это плохо. Тики был плох, живя двумя крайностями. Его равновесие и достижение золотой середины не приведут ни к чему плохому. Или он всего лишь надеялся на нечто подобное, отступая с пути очередного гигантского акума и наскоро оглядываясь к небу. Проверить Ковчег, хотя с такого расстояния и положения в нём вряд ли были заметны хоть какие-то изменения, но он всё ждал хоть какого-то сигнала. И дождался. Прибытия самого Графа, решившего выйти к «незваным гостям» навстречу. Толкнуть речь, о том как они пожалеют, что сунулись сюда, и приказал отступать. К счастью, в этот момент вся ответственность была на плечах именно Уз. Именно они должны были вырулить к вратам Ковчега, что не схлопнутся сразу. Или что-то вроде. Тики вопросом не интересовался, вернувшись на базу тем же путём, что и прибыл, разглядывая залитый светом зал с прохаживающейся из угла в угол Роад и дожидаясь инструкций. Через минут пятнадцать ввалились Узы. Затем объявился весьма запыхавшийся Трайд с радостной вестью: — Майтра передавал, что был пересечён наружный контур. — Менстер здесь! — тут же отреагировал Граф, оглядываясь к Роад и махая ей рукой. Девчонка тут же шмыгнула на лестницу, пропадая из виду, а глава Семьи взволнованно обернулся к остальным. — Как Кросс? — Пока держится в пределах маршрута. — Мы не можем позволить ему приблизиться. Не упустите из вида… — Мерсим и Фидлер отлично справляются со своей задачей, — отозвался Трайд. — Кто-нибудь сопровождает сейчас экзорцистов? — Нет. Раз уж то был сбой с нашей стороны, было бы странно, если бы обнаружили их тут же. Но площадь их передвижения ограничена, и, конечно, ни завод, ни Колыбель не находятся в пределах их досягаемости. Сейчас же первыми к ним отправятся Узы. Затем Тики, ты их страхуешь вместе с Шерилом, но тот не должен показывать себя и воевать лично. Экзорцистов немало… — Тысячелетний Граф нахмурился. Кажется, в первый раз взвешивая риски. — Мы не можем позволить себе потерять кого-либо. Не сейчас. Граф прошил Тики проникновенным взглядом, и тот кивнул. — В этом нет ничего сложного. Генералов с ними нет? — Нет. Ты хорошо отвлёк его, — Граф улыбнулся. Тики не сумел сдержать дрогнувшие в ответ губы. Получать похвалу приятно. Будто любимый хозяин по головке гладит – и от такого сравнения Тики тут же отрезвел. — Трайд, ты в контрольной группе. Продолжаешь действовать по плану. И если что, Ковчег или Кросс – те кто угрожают срывом, тех можешь прихватить. Если кого-либо вызовет вдруг Трайд, — Граф обернулся к Тики и Узам, — действуйте так, как он скажет. Он имеет сводку действий на всех точках. Сейчас… — Я возвращаюсь отслеживать погоду Генерала Найн и Менстера. Насколько Тики понял, экзорцисты явились с двух разных концов двумя разными путями, Граф взбаламутил их сильнее, чем ожидал сам. И когда первая группа добралась уже до самого Ковчега, другая оставалась на подходе. И где-то в её тени принял решение прорваться Менстер, свернув в сторону, воспользовавшийся своими трюками, благодаря которым и оказался засечён. Другое дело,что Менстер точно знал, к чему и зачем он продвигался, и, вполне возможно, имел Исполнителя на буксире. А экзорцисты – не совсем. Кросс же, оторвавшийся от обеих групп, был удачно и весьма профессионально заблокирован на некоторое время. Граф полагал, что пребывание его в Ковчеге доставит слишком много проблем. А Майтра и вовсе как-то начинал весь дёргаться и вести себя не совсем типично и тихо, когда речь заходила об этом человеке. Кросс успел достать Ноев. Имея лишь приблизительный план действий, Тики должен был наконец переместиться в карантинную, единственную свободно открытую для Ноев небольшую зону. Шлюзовую, что была защищена немного иначе, единственную более или менее безопасную, даже если управление будет полностью перехвачено. И Тики предстояло навестить великое сооружение Семьи Ноя в первый раз в этой жизни. Врата Ковчега напоминали обыкновенную сияющую дверь в рай. Ну или именно так её Тики себе и представлял. Дверка, что светится изнутри до того, что слепит. И, шагая вперёд, ты можешь даже в бездну провалиться. И войти и пройти может лишь тот, кто действительно верит. Сложно верить во что-то чудное, когда ты нихрена не видишь! — считал Тики, останавливаясь прямо перед проёмом, прищурив глаза и привередливо начиная рассматривать плоские косяки. — Не создавай заторов! — толкнул его Дебитто в сторону, да так и сам замер прямо перед вратами. За спиной Тики фыркнули, но Ной предпочёл не оборачиваться. — А сам-то что? Уже же ходил в Ковчег! — Тогда врата были другими, — невнятно отозвался парень и успел лишь взвизгнуть, когда сам Граф толкнул его в спину. — Поскорее. Вас ждут! — проникновенно напомнил он оставшимся, и блондин быстренько поспешил за братом. Вся душа Тики так и пела постоять подольше перед дверью, поразмышлять о жизни и подсчитать, сколько продержится Граф, но стоило услышать вздох Трайда и невнятный лязг за спиной, отчего-то напомнивший Ною об огромных секаторах, как баловство и дурь выскочили из головы с визгом. В конце концов, они собирались на серьёзное мероприятие! Он шагнул в сооружение, что в большей мере, чем ещё какое-либо, мог бы назвать домом. Созданный Семьей для Семьи, Ковчег казался родным даже со стороны, но, оказавшись внутри, Тики узнал его, даже не имея возможности помнить хоть какие-то детали из прошлых жизней. И Тики готов был жизнь отдать, но вырвать его из лап монстра, прозванного Четырнадцатым Ноем. *** Последние три недели Аллена прошли хуже, чем он даже подозревал. Он нервничал, ждал, боялся. Чего угодно, вплоть до возможности, будто Тима кто-то перехватит по пути, и никто и не узнает о его успехах. Не получая ответа, что должен был давно прийти, изводя себя, он пару раз вновь играл всю ту же мелодию, убеждаясь, что партитура больше не нужна и колыбельная играется так просто, будто он играл её каждый день лет с пяти. Но стабильность нового навыка совсем не успокаивала. Он всё ещё боялся, желал нового большого переворота, что разорвал бы тусклую, но чрезвычайно крепкую сеть будней, но ничего как назло не происходило. Походы к Базилю, где всё, что требовалось, – зачарованно слушать интересные истории, тренировки с чистой силой, где, как и раньше, редко, но метко валились деревья, после которых спалось особенно крепко, и, конечно же, время, проведённое с Тики. Активно, за разговорами и делами или в бессмысленном отдыхе — значения не имело. Ему всё равно было хорошо. И он боялся. Страх — очевидно, именно он и ожидание вылилось в серию глупых снов. Изредка о прошлом. Но чаще лишённые смысла, почти не вспоминающиеся после пробуждения, размытые сновидения лишь портили настроение, заставляя раздосадовано кусать губы до крови и оправдываться перед не на шутку встревоженным Тики. Ему ведь про мелодию и опасное, приближающееся задание не объяснишь! Долгожданный ответ пришёл именно оттуда, откуда его никто не ждал – от месье Жеваля. Очевидно, на сей раз ему сразу сначала слепили правдоподобное алиби, но в первые мгновения, узнав о необходимости срочной поездки, Уолкер не на шутку испугался, приняв её за чистую монету. С ним же вот-вот должны связаться! Как же он сейчас поедет? А потом сообразил. Хорошо хоть свой ужас остальным показать не успел как следует. А Тимканпи к нему так и не вернулся. Аллен решил, будто будет ждать там же, если что-то с ним не срослось, но особо вопросов задавать не стал. Лишь уже в пути сообразил, что как-то совсем непривычно ему без голема на шее. И хоть и редко, но он воспринимал его как охранника, но в безопасности себя больше не чувствовал. Путешествие должно было занять неделю с лишним. Алиби было продлено на все три. Аллен Менстер старался уладить всё лучшим способом. А пробираться по территории одного из государств Теру, отданных под нужды акума, пришлось под прикрытием команды Клауд Найн, при том что о юноше с Менстером знала только она. Но зачищала дорогу до определённого момента достаточно эффективно, чтобы им не приходилось светить лица и способности. А потом уже Менстер повёл его совсем другим путём, среди явно старых руин объясняя, что для успеха их операции необходим всего лишь прямой визуальный контакт и ничего более. — Ты ведь помнишь мелодию? — Каку… Колыбельную? Помню, конечно! — Аллена вообще слегка удивил тот факт, что никто не проверил его после прибытия. Сразу потащили в бой, лишь сообщив, что он чрезвычайно вовремя. Да и вообще с ним мало говорили. Менстер всё время отмалчивался и его тоже к молчанию призывал. И только сейчас, войдя в тень неплохо сохранившейся каменной громадины, позволил себе что-то уточнить. — Это всё, что потребуется для открытия врат, — объяснил дядя, останавливаясь у очередного провала и начиная проверять местность на активность акума, быстро чертя символы. Аллен на первых порах пытался присмотреться, разобраться, но Менстер творил магию подобного уровня с профессиональной легкостью и отточенностью, что могла бы нетренированному глазу показаться небрежностью. Однако следить за символами и движениями на подобных скоростях и при таком плавном, равномерном исполнении было ему не по силам. — Просто вспомнить, как звучит мелодия? — Именно. А там уже тебе придётся играть. Твои врата должны привести тебя к альтернативной комнате управления, возведённой Четырнадцатым. — А почему мы уже можем здесь говорить? — Я об этом позаботился? — приподнял бровь дядя и вздохнул, потрепав недовольного юношу по голове. — Не задавай… — Глупых вопросов, и тебе не ответят тем же, — завершил всё отлично понимающий Аллен, вздрагивая от раздавшегося вдали сотрясающего землю взрыва. — Какого чёрта? — Некоторым приходится сейчас воевать, — невозмутимо прокомментировал дядя, взбираясь по поваленным блокам. — Я бы не против и сам там оказаться! В ответ Менстер лишь смерил юношу внимательным взглядом, под которым Аллену стало как-то совсем неуютно, захотелось взять глупые слова обратно, и всё-таки произнёс: — Не говори, пожалуйста, того, о чём понятия не имеешь. Все, кто в здравом уме, — никто не пожелали бы, чтобы такая война даже существовала. Не то что оказаться в середине боя. — Но если уж бой есть и я могу сражаться!.. — и всё же продолжать спорить и настаивать на своём Аллен не стал. Он ведь и понятия не имел, каково оказаться на той стороне, так? Потому смирился и полез за дядей, невольно удивляясь его проворности. Ну да, с физической подготовкой у окружающих его людей всегда было отлично. Только если травма какая не мешает. На втором ярусе всё так же заросло мхом, подозрительными, местами колючими лианами разного вида, и дыр стало ещё больше. И да, вид на Ковчег открывался просто потрясающий. Только Аллен как-то его формой и образом совсем не проникся. И выслушал объяснения по этому поводу довольно хладнокровно и сосредоточенно. Стараясь изо всех сил мелодию не вовремя не вспомнить. И только позже догадался отвернуться. И встретиться со смеющимся взглядом. — Ковчег. Что с ним сейчас и что должен сделать я? Краткий инструктаж, данный Менстером ещё до выдвижения три дня назад, давал ответы далеко не на все вопросы. — Граф наконец засуетился. Подозрительно вовремя он решил работать над Ковчегом, но вряд ли мог знать, что ты как раз созрел для колыбельной. Потому будем считать это удачным созвучием. — Звучит зловеще. — Потому как не бывает такой удачи. Разве что… кто-то принёс кровавую страшную жертву Фортуне. — В такие моменты я правда боюсь спрашивать и гадать, серьёзен ты или же нет, — тяжело вздохнул Аллен, отряхивая ладони и с неудовольствием отмечая расходящийся шов на одной из перчаток. — Или же это твой приём — сказать, будто нет никакой возможности, что это случайность? Я понял, и… — юноша поднял голову, встречаясь взглядом с Менстером, и как-то не по себе стало ему под тяжёлым, наполненным печалью взглядом. — Дядя? Что-то не так? — Хотел бы я, чтобы всё прошло не так. — Было бы хуже, — фыркнул Аллен, склоняя голову на бок и робко улыбаясь. Дядя волновался за него? Ну не впервые. Значит, Уолкеру надо всего лишь подтолкнуть его в нужном направлении. — Что мне делать сейчас? Эй? Нам ведь нужен Ковчег, так? — Неплохо было бы его иметь. Или по крайней мере… Мариан опаздывает! — Он никогда не приходит вовремя. — Он должен был прибыть заранее к Ковчегу. Его нет и в помине! — не скрывая раздражения, провозгласил Менстер. — Что-то случилось? — робко предположил Аллен. И они оба поняли, как жутко звучит предположение подобного рода. — Чёрт! Но я ведь в любом случае… — У нас не будет другой возможности, — Менстер шагнул к юноше, хватая его за плечи и вглядываясь в лицо как-то дико, отчаянно, будто собирался отпустить его на верную смерть! А ведь по первоначальным объяснениям всё могло пройти довольно просто. И быстро. Аллену не пришлось бы даже чистую силу активировать. И светиться хоть перед кем-то. Правда, рожа его была замаскирована в один из обычных образов, которых у юноши было всего два. Второй образ был мирным. Первый участвовал как обладатель чистой силы и вроде как экзорцист. — Дядя, отпусти меня и дай последние наставления. Ты не веришь, что я справлюсь. — Я знаю, что ты… ты справишься, — Менстер с трудом сглотнул, продолжая глядеть широко распахнутыми глазами. — Прости. Ты прав. Я переживаю, а ты не понимаешь, и впору начать и тебе из-за меня нервничать. Аллен лишь пожал плечами, хотя дурной осадок остался. Может, задача Кросса больше, чем казалось? Может, Нои опаснее, чем Аллен может себе представить? Или сам Менстер старше Аллена и обладает полным пониманием того, что Ковчег принадлежал всегда Ноям. И если сначала его отобрал один из подобных, то теперь тот же трюк должен был провернуть его племянник. Жутко должно быть. Может, оказавшись на территории врага, что он должен похитить, Аллен тоже струсит, понимая весь ужас ситуации. — Я буду страховать тебя с другого места, так что начать играть в комнате управления тебе придётся примерно через десять минут после захода. Иначе существует риск, что никто не выберется. А вот это звучало уже не очень весело. Но Аллен лишь кивнул. — Твоя задача – запустить колыбельную. Она снимет блокировку. Она же является мелодией-перехватчиком. Граф уже снял свою блокировку и даже смог проникнуть в Ковчег, хотя он сейчас не функционален. Но чтобы захватить контроль над ним, должна быть снята вся блокировка. Я попробую провести тебя на Ковчег как можно тише, но не факт, что нас не могут ждать. Что значит… ты без опыта, и Граф, знающий, что делать. Вы будете пытаться вырвать Ковчег друг у друга. Как я объяснил тебе ранее, внутри город имеет круглое основание. — Несмотря на то, что куб. — Одно из лучших сочетаний форм, учитывая участие пересекающихся подставных измерений, — кивнул Менстер. Аллен тоже. Сделал вид, будто что-то понял. — Город разделён на секции. Они станут очевидны тебе, стоит лишь начать играть и послать запрос. Есть тяжёлые секции, занятые Графом. Его особыми объектами. Они укреплены больше всего. Завоевать их очень сложно. Но твоя комната управления относится к одной из таких секций, так что думай сам и делай выводы. Ты сможешь попытаться переключить под свой контроль секцию за секцией. Так же тебе будут доступны пара осваивающих функций вроде разрушения, что, по сути, есть сглаживание между комнатами разных измерений. И функция соединения. Связи. Если грамотно работать со всеми ими, мы можем добиться даже полного подчинения Ковчега. Семьдесят процентов, принадлежащие одной из сторон, рано или поздно приведут к тому, что постепенно можно будет отвоёвывать и чужую территорию. Подтачивать осторожно. И… — И я должен буду каким-то хитрым образом захапать побольше? Менстер кивнул. — Хотя я, конечно, дам пару советов.