Искусство быть.

Хотите ли вы угодить Шерилу Камелоту? Хотели многие, но они никак не могли понять, как достичь цели, какой путь выбрать из огромного множества вроде бы верных? К большому удивлению Тики, практически никто не догадывался о том, что именно нужно сделать. Роад. Или всё гениальное – просто! На первый взгляд. Одно имя, одна девочка – золотой или даже бриллиантовый ключ к беспощадному Алчности Ноя. Очевидней данного факта Тики не видел никогда в жизни. Даже такие истины, как «трава зелёная», «два плюс два ровно четыре», «экзорцисты – паразиты», не были столь ясными и верными. Не то чтобы понравиться самой Роад было просто для людей. Она не столь проста и в том заключался главный подвох и изюминка, важнейшая тайна семьи Камелот! Но по крайней мере похвалить её перед Шерилом кто помешает? Поинтересоваться девочкой, проявиться внимание, понимание, уделить хоть полминуточки? Или только членам семьи всё было так очевидно? В любом случае дело, одобренное Роад, автоматически одобрялось Шерилом. А там у парочки были силы надавить даже на Тысячелетнего Графа, чего в данной ситуации и не требовалось. Роад сама бросилась в тот же вечер предлагать своему папочке забрать Аллена и Тики домой. Аллен, к счастью, не возражал и лишь смылся к себе, заявив, что продрог и желает принять ванну, согреться. Да и поздно уже было. Юноша лишь в дверях запнулся и пожелал спокойной ночи. Тики придумать ответа не успел. А когда решил сам идти спать и пошёл… К нему в спальню ворвался пышущий энтузиазмом и желанием обниматься брат. С воплями о том, как прекрасен решивший вернуться в семью Тики, и как великолепно, что Аллен оказался в затруднительной ситуации, и что он вот-вот лопнет от счастья! — Лопайся осторожней, не хочу остаться в кишках. И я не собираюсь возвращаться в семью, — хладнокровно осадил Шерила Тики. — Я лишь поеду с вами. И точно не собираюсь жить в одном доме. И делаю это лишь из необходимости. Самое рациональное решение. Иначе ситуация с Алленом вызовет слишком много проблем! — Я так рад за ситуацию, — продолжил улыбаться, как идиот, и тянуть руки к Тики Шерил. — Его едва ли в скорби не обвиняют. Это опасно! — Ну да, — руки упали, Шерил склонил голову на бок, внимательно разглядывая Тики. — И я даже не подумал о подобном исходе. Весьма глупо с моей стороны. — Ты не привык иметь дел с людьми. Ну, кроме Лави, — фыркнул Тики, больше не опасающийся, что его задушат, и заметно повеселевший, расслабившийся. — А у Лави не может быть проблем, иначе его бы не существовало. Шерил лишь отмахнулся, не настроенный сейчас обсуждать своего секретаря и то, как именно Камелот с ним общается. — Я проглядел очевидное. — Поздравляю. И спасибо. Мне нравится злорадствовать. Шерил смерил Тики подозрительным взглядом. — Но в связи с изменившимися планами нам всем придётся хорошенько поработать! План работы обсуждался всю ночь. Тики ненавидел Шерила. И обожал Роад. Ведь если так страшен обожающий тебя Камелот, то Тики лишь пару раз видел что-то вроде «Алчность, ненавидящий вас всем сердцем». Некоторые попадающиеся на пути паразиты имели наглость ляпнуть что-то нехорошее о Роад и становились заклятыми врагами Камелота. Их судьба была незавидной и некрасивой даже в извращённых рамках Тики. *** Аллен чувствовал себя счастливым. Он имел блестящую возможность избегать Тики и Шерила сутками. А ещё теперь он абсолютно занят. На все часы бодрствования. Да, порой немного скучно, порой весьма сложно. Ему предстояло несколько поездок, постоянно приходилось общаться с месье, разбираться в бумагах, готовиться к отъезду и встречаться с некоторыми не всегда приятными особами. Гладя на последних, он вспоминал о Тики. И немного по нему скучал – осознал он, вспоминая четвёртый раз за сутки. Не знал, что мужчина собой представляет, и желал узнать. В любом случае уже на третий день, с утра пораньше, едва заслышав за окном расцветающий птичий гомон, он принялся осматриваться. Затем, убедившись, что совершенно один и никто за ним не наблюдает, осторожно расстегнул замысловатый замочек, отсоединяя золотой кулон. Затем, опять подчинившись паранойе, он тщательно осмотрел каждый угол, всё время сжимая кулон в кулаке, чувствуя, как он медленно нагревается, расширяется. Вскоре кулон уже вовсе не был похож на себя. Такой же золотой, но крылья распахнулись, а форма разбухла до цельного шара, а потом стало очевидно, что шарик с крылышками вообще-то живой. Голем засуетился. — Тише, Тим, тише! — зашептал Аллен. — Ты не должен быть замечен. Голем приостановился, затих. И сразу принял удивительно умный вид. — Я хочу, чтобы ты незаметно передал одно послание. Одно единственное. Но тихонько, когда никто, кроме адресата, не будет слышать. Это важно. Я знаю, что ты умничка и умеешь, так? Тим встрепенулся. — Послание для Клауд Найн. Она в этом городе. Где точно, сказать не могу, но ты ведь сумеешь настроиться на неё через личного голема? Вот. Только не связывайся на виду у других. Ты знаешь, как выполнять подобные задачи. Так что давай, включай запись и начнём. Через пятнадцать минут он отпустил голема в небо, убедился, что тот скрылся, никем незамеченный, хотя Тим всегда был достаточно скрытным и чрезвычайно умным. Аллен был доволен уже лишь тем, что опять мог его использовать. Чувствовал, что жизнь двигается вперёд. Наконец-то! В ожидании весь день прошёл не так ужасно, как предполагалось. Аллену пришлось навестить семью одного барона, являющегося партнёром Уолкеров, и провести там несколько скучных часов. Но относился к этому иначе, считая ожидание платой. И было за что. К вечеру Тим вернулся, и тогда Аллен стал предвкушать уже встречу с месье Жевалем. План был прост, очевиден, и юноша был уверен, что ему помогут. — Я не уверен, что мой новый опекун одобрит подобный маршрут, точнее, его брат. Сейчас, когда ситуация столь тревожна из-за Умилитас, из-за войны с Графом, они определённо пожелают, чтобы я не подвергал себя опасности. — Но в этом нет ничего чрезвычайно опасного, — возразил Жеваль и тут же сообразил, — Впрочем, господин министр может посчитать иначе. И для него ты весьма молод и не очень сообразителен. Жеваль отлично помнил, как Камелот опекает дочь, больную жену, не всегда серьёзного брата-маркиза, и согласился с опасениями Аллена. — Я всегда могу сказать, что все твои перемещения и задержки связаны с делами. К тому же подобное путешествие и впрямь может помочь в делах! Аллен с энтузиазмом закивал. — Я рад, что вы меня понимаете. — Я так же понимаю затруднения в общении с новой семьёй, Аллен, но я делаю это в первый и последний раз, — старик нахмурился, взгляд стал поразительно строгим. — Ты должен найти общий язык с ними со всеми. И либо вести себя, как ожидают они, любо противостоять им в открытую, либо вспомнить о возможности компромисса. — Я понимаю, и я постараюсь наладить контакты на новом месте. Месье Жеваль вновь опустил взгляд к листам с изложенным на них ложным маршрутом. Прикрытием, поспешно, но весьма правдоподобно устроенным Алленом. Конечно, он не собирался следовать ему. Его ждало кое-какое иное путешествие. Но вот об этом ни одной душе знать не полагалось. *** К сожалению, в представлении Тики поездка чёрт знает куда приносила куда меньше забот и хлопот, чем оказалось на самом деле. Несмотря на поддержку Шерила и вроде согласие всех участников, оказалось, существует огромный перечень дел, что им придётся закончить, перед тем как покинуть страну. Большая часть оказалась связана с Алленом. Месье Жеваль, с которым Тики сразу же связался, принял идею с энтузиазмом. Как оказалось, даже уезжая, от него избавиться было нельзя — рядом будет проживать кто-то из его сыновей. Кто именно, Тики уже не уточнял. К тому же Жеваль быстро разрулил, чего и кому делать. Связался с нужными людьми. Тики даже испугал этот энтузиазм. Всё же опыт у старика имелся, да и хватка оказалась пугающей. Список дел был составлен и для Аллена, и для Тики. Для юноши он был в разы больше, а так как у Тики система перекладывания ответственности существовала уже давно, занятым по восемнадцать часов в сутки оказался именно молодой Уолкер. Кое-чем пришлось заниматься и Эмми. Девушка не была в восторге от перспективы нового переезда, но сейчас было бы неплохо занимать её постоянно чем-то новым. Тики был уверен, она найдёт, чем себя занять в любой ситуации, да и если что Шерил с Трисией помогут. В крайнем случае девушку можно всегда выдать замуж – существование подобного запасного плана Тики любил всей душой. Но Аллен оказался вне зоны действий. Хорошо это или плохо? А кто может сейчас сказать-то? Тики это не нравилось. Он старался утешать себя перспективой прекрасного будущего, где мальчик окажется в чужой стране, без связей, полностью в его распоряжении. Зачем это Тики? Ну… он точно не знал, но сама идея возможных чужих связей, друзей, знакомых, с которыми ему придётся делить Аллена, вызывал неприятное свербящее чувство. А теперь следующую неделю он не мог даже нормально поговорить с ним. Не хватало времени. Зато его хватало на некоторых представителей семьи. И если Шерил во время посещения был весьма занят, то Роад в поисках компании нередко отлавливала Тики, стараясь завести разговор. К чести Тики, разговор получался лишь в некоторых из многих случаях. Вот, например, сегодня. Только Роад выбрала неожиданную тему для беседы. — Странно, что Аллен ещё жив. Тики поражённо уставился на вроде проходившую мимо девочку, а той только это и нужно. Уцепилась за руку и потащила в уголок, то есть в зал. На разговор, игру или ещё что, в зависимости от разгула фантазии. — Ну да, он уже два набора семьи терял, пережил многое. Странно. — Я не об этом. — А о чём? — О тебе. — Странно, что я жив? — конечно, Тики продолжил строить дурачка. Его удивила тема, и хотелось повредничать хотя бы оттого, что его действительно обидно перехватили. — Тики… В эту игру можно играть вдвоём, ты в курсе? Если Роад угрожает вступить в игру – дела плохи. Все её игры смертельны. И пусть даже он Ной, Тики следовало поостеречься. — Хорошо, я серьёзен. В чём дело? — Я видела, как ты на него смотришь. Уверена, он тоже понимает. Потому и шарахался так пару раз. — Шарахался? — вот теперь Тики был удивлён. Ну… немного. Аллен не боялся его! Что за чушь! Ему стоило бы, наверное, но он не боялся, Тики точно знал это! И едва сдерживался от того, чтобы не закричать вслух. — Да. Не заметил? У мальчика неплохое чутьё. И что-то ещё, должно быть, раз он всё ещё жив. Как ему это удается? — Вы совсем оставили меня без приятного мне общества, теперь дорожу каждым, как могу, — снисходительно ухмыльнулся Тики. Главное в таких ситуациях – не терять лица. — И всё же… — А пытать и убивать я могу и других. — Но он тебе приятен, — улыбнулась Роад, падая на диван. Закинула руки за голову, потянулась. Как будто всё, что хотела, уже выяснила. — Вот почему ты ещё не убил его. Но тогда.. Эй, я не Шерил, я знаю о твоих вкусах, так почему Аллен ещё не приручен? Или ты только сообразил, чего хочешь. — Я узнаю, чего хочу, сразу же, как только оно появляется в зоне видимости. Или слышимости. — гордость Тики уязвили. Вот уж в чём-чём, а в своих желаниях он разбирался на отлично! Уж точно лучше маленьких девочек, прыгающих из мечты в мечту, не знающих, на чём бы остановиться. — Тогда почему же ты так долго возишься? — Растягиваю удовольствие? — Или Аллен бегает и шарахается настолько умело? — продолжала подначивать Роад. — Почему я не пытаюсь выпросить о твоих делах любовных, а ты уже съела меня с одного мальчишки? Роад замялась, смутилась, скорчила непонимающую гримасу. Как будто на одном из своих уроков. Но на уроках учителя шарахались после подобного выражения. Обычно больше им не разрешалось учить девочку. Да что там учить, им жить не позволялось! Подобное выражение означало, что Роад раскрыла тайну, загадку, что загадывала о каждом приходящем учителе. И учителя становились неинтересны. В случае Тики загадка была лишь одной из многих. Но наконец получила ответ. — Ты влюблён, братец? — Чего? — «Дела любовные»? — процитировала Роад. — Так все говорят о любовниках, чёрт возьми! Я всегда так говорил! — Ты никогда не выбирал такого слова! Даже слова любовник! Эй, у него ведь два значения, иметь любовника при супруге – одно. Но любовник может быть и просто человеком, с которым встречаешься и занимаешься сексом. Или даже любимым, с которым происходит то же самое, и который скоро станет супругом. Или не станет. Зависит от предпочтений. — Ты представляешь, каково слышать подобное от сопливой девчонки? — рассмеялся Тики, пытаясь прикрыть неудобство и смущение. Действительно, обсуждать нечто вроде «влюблённости» с кем-то из членов семьи? Что может быть хуже? При этом и самому быть Ноем, по-видимому. — Я простыла? О, спасибо за заботу. Ты замечаешь такие мелочи. — А то! Я умею. И много чего умею. — Только Аллен всё ещё от тебя шарахается и не приручен. — А с чего ты взяла, что он и я… — Это очевидно, Тики. Когда речь о тебе – очевидно. Как и то, насколько же крепко запал паренёк тебе в… — Роад осеклась и окинула Тики придирчивым взглядом, — ну что у тебя там есть-то? Туда и запал, в общем. Понимаешь? — Не хочу обсуждать, — прямо заявил Тики. Роад, что удивительно, давить не стала. Задвигалась, приподнялась, скрутилась калачиком, садясь и обнимая колени. — А сейчас мне предстоит встреча с милой семьёй. И с Ним, надо полагать, — сердито выдал Тики. Роад свернулась ещё сильнее. — Что-то не так? Не хочешь говорить? Ладно. Давай подумаем. Я прибуду не только к Нему, но и ко всем вам, и Шерил успел уже так порадоваться этому факту, что я невольно задумался. Немного, но меня беспокоит то, как могут принять моё появление остальные, — с трудом заставил себя сознаться Тики. Он пытался держаться от Семьи подальше, разорвать все связи, но теперь понятия не имел, как относятся родственники к нему. — Просто… Они примут тебя. Мы всегда так делаем, ты же знаешь. — А что так печально? — У нас проблемы, кажется. Шерил об этом знает, так что семье не до тебя. Не бойся. — Да? Как там… Он? — Граф, Тики.Ничего ужасного не случится, если ты назовёшь его правильно. — Как там старый ублюдок? Что? Это самое верное название! Сомневаюсь, что он был законнорожденным ребёночком, и то, как поступает по отношению ко мне и людям… — Тики вспомнил о людях! Вот прелесть! — хлопнула в ладоши, ядовито улыбаясь, девочка. — Живу с ними. И всегда жил. И помнил. Проблемы, госпожа-маньячка? — Мы пошли не в ту сторону, - скрипнув креслом, девочка вскочила на ноги и двинулась к окну. Злая, что аж волосы дыбом встали. Тики нравилось. — Граф, — снова начала Роад, и Тики уже собирался оборвать её речь, но девочка опередила его. — Граф ведёт себя странно. — Странно? — издевательски протянул мужчина, складывая ладони в замок и ухмыляясь. — А когда он вёл себя иначе? — Хуже, чем обычно. — А конкретно? — Тики всё ещё не верил в серьёзность проблемы. — Он засел у себя и всё забросил. Такого Тики за Графом ещё не наблюдал. Дикая, пугающая деятельность – пожалуйста. Необоснованные, безумные решения — да, постоянно. — Готовит что-то великое? — Нет, Тики, он бездействует, и это похоже на депрессию. — Ты не возражаешь, если я начну хохотать, как сумасшедший? — Тики! Возражаю! Ты нихрена не понимаешь, и зачем я вообще взялась объяснять? У нас… ты всё равно не поймёшь, но в последнее время мы провернули пару удачных операций, — стук каблуков эхом разносился по залу. — Мы нашли Ману. Того самого. О ком речь, Тики уточнять не стал. Он слышал о Мане. И о его друге Аллене. И оба были тесно связаны с предателем-Четырнадцатым, убитым годы назад. Но, возможно, готовящимся вновь пробудиться. — Опять не удалось убить его? — по мнению Тики, это было единственным, что могло повергнуть Графа в глубокую печаль. Печаль и гнев. — Захват был идеален. — Тогда что? — Мана успел убить себя, — глухо произнесла Роад. И Тики понял — что-то не так. Мечта Ноя вела себя странно. Пугала. Теперь говорить первое, что приходило на ум, казалось так же уместно, как ржать на похоронах и хрустеть печеньем. И Тики предпочёл бы вариант с кладбищем, не из любви к печенью. Он действительно чего-то не понимал. — Почему он это сделал? — попав к Графу, он мог ещё надеяться на побег. Такие, как он, никогда не сдавались и не прекращали борьбу. Имел при себе что-то реально опасное? Или знал? Или что-то другое? — Не знаю. Может… он просто так ненавидит Графа. — Роад… — Он сын одного из нас, Тики, для Графа это… Он отверженный сын. Человек. И он брат Четырнадцатого. Графу тяжело знать, наверное, что Мана, даже попав наконец впросак, предпочёл смерть и… не позволил Графу увидеть его хотя бы, задать вопросы о многом из произошедшего. Это как оскорбление, насмешка одновременно. Наверное. Я не уверена. Она приписывала Графу свои чувства. Единственная из семьи, кто реально помнил Четырнадцатого и всю связанную с ним историю. Тики вздохнул. — Говорят, предатель жаждал убить Графа. — Да. — И Граф… — Графу больно понимать, что один из нас может быть таким. Это не так заметно. Особенно в новом поколении, но Граф заботится о нас очень сильно, и это одна из причин, почему он стал так строг к тебе, Тики, и в то же время не пытается заставить нас любить его, улучшить отношения. Он даже со мной оборвал большинство связей. — Его предали однажды, и он боится повторения? — Тики не чувствовал вины. Он торжествовал. Графу плохо – ему хорошо. Раз уж Графу становилось лучше от того, что делало жизнь Тики невыносимой. — Сейчас тяжёлое время, и слишком многое говорит о пробуждении Сердца. Грядёт большая война. Или всего один решающий бой. И никто не знает, что делать, из-за неизвестной под названием «Четырнадцатый и компания». Нас никогда не предавали. — Впервые за многие тысячелетия Граф натыкается на подобное обращение к своей величественной фигуре? Полагал, что семья - это придурки, всегда следующие за ним, словно безвольные куклы? Что ни один никогда не встанет на дыбы? Знаешь, что мне кажется? — Я зря завела этот разговор. — Проблемы пошли от того, что этот Четырнадцатый был неправильным в ваших глазах, я прав? — Тики, пожалуйста… — И ещё у него брат был человеком. И он вроде собрал свою шайку. И не любил Графа. Ох, как удивительно. Прямо невероятно! Знаешь, что невероятнее всего? Я его понимаю!! — Тики вскочил, разъярённо вцепляясь в шиворот девчушки. И Роад не могла найти ни сил, ни воли попытаться возразить, закричать или противодействовать. Только глядела широко распахнутыми, блестящими, кукольными глазами, и Тики охватила жуть. Необъяснимая, непонятная. Но слишком уж сильная, чтобы противостоять ей. Он отпустил девочку и попытался уйти из комнаты, но Роад мгновенно подпрыгнула и обняла со спины, прильнув всем телом. — Мне очень жаль, Тики. Мне очень-очень жаль. Правда. Так жаль, ты даже представить себе не можешь. Я не знаю, как нам всё исправить, Тики, но это так страшно! — Всё в порядке, Роад. Страх — тоже нормально. — Нет. Не сейчас. Не такой. И Тики понял, что охватившая его жуть, кажется, не была настоящей и не его на самом деле. Будто взглянув в глаза Роад, он сумел прочувствовать её страхи на собственной коже. Или только часть страхов, и от подобной мысли волосы вставали дыбом. — Тики, поговори с ним, пожалуйста, — зашептала девочка, отчаянно и как-то надрывно. Возможно, ей тоже было тяжело в сложившейся ситуации. Она и Граф пережили предателя и знали всё о случившемся. Они же знали Ману. И понимали, отчего так получилось. Или, напротив, не понимали, и оттого терзались ещё больше – недоглядели ведь. Тики пытался понять их. Или хотя бы Роад. Маленькую, милую девочку, что является сущим демоном, но может иметь и слабые места. Правда, Тики о них никогда не догадывался. Самая старшая из Ноев, что служили Графу, она казалось непробиваемой, а большинство её эмоциональных срывов — искусной игрой. Роль-то давно уже знакома. — Тебе всё равно нечем будет заняться. — Роад чуть повысила голос и сильно-сильно сжала объятия. — Уже понятно, что Аллену придётся задержаться по делам, и он приедет к нам на неделю позже. И я искренне рада, что у тебя появилось подобное увлечение. «Ну да. Конечно. А теперь она поёт песню понимания» — отчётливо повторил Тики. Мысли были громкими и ясными. Но всё равно нельзя было не пожалеть такую Роад. Он превращался во второго Шерила! — Я прошу всего лишь поговорить с Графом. Напрямую. Увидеть его. Тебе, по крайней мере, есть зачем – ты давно его не видел, а от нас он позволяет себе отмахиваться. — Предлагаешь попросить у него насчёт работы какой? — Можешь и это. Просто мы действительно и слова услышать от него не можем. — А меня он примет? — накрывая маленькие, сцепленные ладошки, поинтересовался Тики. Роад совсем не сопротивлялась, когда он расцепил пальчик за пальчиком и высвободился из объятий. Но она продолжала пристально следить за каждым движением своего брата. — Он примет тебя. Он беспокоится о тебе. — Задание. Пара вопросов. Или должен начать рыть в истоки его депрессии и смерти Маны? — решил уточнить суть своего специального задания Тики. Ему такие не часто выдавали. Совсем не выдавали, кажется. Разнообразие хоть какое-то. На безрыбье-то… И кстати, о рыбке! — Аллен задержится так сильно? — Да, сегодня старик звонил Шерилу и объяснял какие-то тонкости. Я не уточняла. Достаточно, что он приедет на неделю, а может, и на две позже. — Стоит узнать про стоящее развлечение, в самом деле, — удручённо выдавил Тики. — Я не проживу столько в тесном контакте с вами. — Ты один из нас, Тики. — Но это совсем не значит, что я обязан любить ваше общество! Тики наконец-то закончил разговор и поспешил уйти, надеясь, что хотя бы теперь его оставят в покое.