Искусство быть.

— И всё же печально, но Микк поставил тебя в неудобное положение, предложив опеку. Не удивительно, что так скоро из всех нор полезли недоброжелатели, старающиеся навести напраслину, — тихие размышления Трисии успокаивали, хоть и повторяли то, что Аллен понимал и сам. — Это было неизбежно, — тихо ответил Аллен, глядя лишь перед собой и явно желая… как будто оправдать Тики. Хотя Микк мог бы и сам оправдаться, не маленький уже. — Хотя это большая разница: жить в тиши, в дали ото всех дел с не слишком-то примечательной семьей или ворваться в столичную жизнь, став воспитанником маркиза Микка. Молодого, неженатого, не имеющего наследника. Аллен послал мужчине смеющийся взгляд. Тики ответил ему улыбкой. Кто бы мог подумать, что они встретят столь уютное утро в день перед общим отъездом. Вернее, согласно официальной версии, уезжали все, кроме Аллена, остающегося уладить ещё пару дел, но и он сегодня же ночью собирался двинуться в путь. И ничего хорошего уже не ждал, начиная вновь жить лишь одной идеей. Его погружение бесцеремонно разбили Роад и Трисия. А уж откуда в комнате взялся домашний Тики, Аллен предполагать не брался. Юноша был весьма впечатлён вчерашним вечером и откровенно изумлён тем, каким перед хозяевами и прочими гостями предстал Тики Микк! Преобразившийся до неузнаваемости, мужчина очаровал женскую половину и при этом успешно поддерживал беседы и с мужчинами. Он ничем не напоминал того себя, с которым Аллен прожил не одну неделю в одном доме! Совершенно! А уж о том, что Тики, видите ли, сбегал из дома, совсем не интересовался положением и состоянием своей семьи, и предположить смешно! Порой он позволял себе чуть больше положенного, однако на общем фоне личности Тики его маленькие пороки выглядели лишь выгодным аксессуаром, лишний раз подчеркивающим достоинства. Аллен оказался смущён, сбит с толку и даже ничего не смог сказать Тики тем же вечером, хотя в голове заготавливал речь и не одну! Будто вдруг предстал перед другим человеком! Как много он не знал о Тики? И насколько реальным, настоящим и искренним был Тики в обществе? — Если уж быть совсем точным, то в данное положение всех поставил папочка! — назидательно вскинув пальчик, отметила Роад, отвлекая то и дело проваливающегося в воспоминания о вчерашнем Аллена. Минут пять назад она под строгим материнским взглядом всё же подтянула ноги под себя, усевшись в кресле совершенно непотребным образом, но никто не стал её останавливать. Удивительным образом все капризы Роад казались такими милыми и безобидными, даже если бы иных девушек за подобное поведение… Ой, страшно представить, что могло случиться с иными! А тут — Аллен был уверен — зайди сейчас в комнату Шерил, и он даже не обратит внимания на распущенное поведение дочери. И если уж он позволял Роад вести себя подобным образом, то кто такой Аллен? — Да, брату есть за что сказать спасибо, — согласился Тики, как будто только сейчас вспоминая о присутствии девочки. Смерил её недовольным взглядом, но вот уж от кого, а от него никто даже не ждал нотаций на тему неприемлемого поведения. А Аллен думал, что это его сестёр растят, позволяя чересчур много свободы! — По крайней мере, Шерил отстанет от меня с требованиями найти жену, завести детей и погрузиться в тихое семейное счастье с головой. Не пойми неправильно, Трисия, я не имею ничего против такого счастья, но… не для меня, — уверенно произнёс Тики. — А так, теперь у меня есть наследник. А чуток позже будет признана и мисс Эмми, согласно всем процедурам. И на случай, если что-то пойдёт не так со мной и Алленом, всегда есть возможность передачи титула её сыну! Великолепно! — А вы, милорд, так не желаете жениться? — во всём рассуждении Тики Аллена волновал лишь этот момент. Нежелание жениться. Он слышал подобные замечания от Тики и его окружения и раньше, но не предавал значения, полагая, будто маркизу всего лишь не нравится окружающие его люди, устраиваемые ими браки, недалёкие леди и лорды. А жениться на девушке неподобающего положения хоть и было возможно, но опять же чересчур неспокойно. Тики представлялся человеком, не желающим иметь что-то общее со скандалами и слухами, тем более связанными с его супругой. — Нет, у меня нет и никогда не появится намерения жениться, — уверенно ответил Тики, глядя Аллену прямо в глаза. И юноша был уверен – маркиз догадался, о чём именно он подумал. Ну или по крайней мере общее направление. Если раньше Аллен полагал, что интерес Тики к нему — если он действительно реален — не значит ничего особенного, потому как он не раз слышал о женатых, имеющих семью или холостых, решивших в один момент развлечься с другим, чаще всего молодым мужчиной, возможно, сняв того на пару часов… Теперь Аллен вспомнил о других, мельком услышанных им историях. И в них говорилось не о мужчинах, пожелавших развлечься или поддавшихся неожиданному, порочному искушению, но о тех, у кого дела обстояли иначе. Он слышал о мужчинах, которых женщины не привлекают вообще. О тех, кто не желал иметь с ними интимную связь, более того, вроде как даже не мог. И это нельзя было назвать стандартной проблемой стареющих мужчин, к примеру, просто у них был другой объект страсти. Вот и всё. О таких странных мужчинах Аллен слышал редко. И не особо верил. Как будто его самого привлекают девушки! Он смущается, да, но лишь оттого, что для него всю жизнь было неприличным и слишком интимным! И если он продолжит рассуждения, додумается до чёрт знает чего! Почему он начал думать о себе, если начинал с Тики, в самом-то деле? Маркиз не желает жениться, возможно, по той простой причине, что брак этот никогда нельзя будет назвать полноценным, даже если детей удастся усыновить. Хотя брак был бы отличным прикрытием, но где найти глупую или понимающую супругу? — Аллен? Что-то не так? Тебя удивила моя позиция? — Тики улыбался. Аллен смотрел, широко распахнув глаза, кончики губ дрожали, грозя в любой момент разъехаться в стороны. Так нелепо и глупо! — Просто раньше я никогда не думал, что мы с Эмми можем действительно выступить в роли ваших наследников. Я ожидал вашего брака, детей. — Ах… — только и выдохнул мужчина с таким пониманием, что у Аллена по спине заметались мурашки, а пальцы на подлокотниках вздрогнули. Трисия же в это время начала рассуждать о том, как Тики не приспособлен к семейной жизни и сколько трудов потребуется его жене, чтобы исправить это. И женщина явно не верила в возможность исправления. И более того, вскользь усомнилась в родительских инстинктах Тики как бы на примерах чужих людей, припоминая, как мужчины реагируют на маленьких деток. С ними им делать нечего. Разве что гордиться, что вот сын родился или дочь. Все эти рассуждения, кажется, были призваны лишь заполнить паузу, и женщина отлично понимала, что её никто не слушает. Ну, разве что Роад глубокомысленно кивает, погружённая в свои мысли, время от времени бросающая странные взгляды на Тики. А Аллен принял передышку с благодарностью. — Это получается, что даже если тебя захомутают и у тебя появится ребёнок пусть даже мужского пола… — не обращая внимания на тяжёлый вздох Трисии и довольную ухмылку Тики, рассуждала Роад, — Аллен всё равно может оспорить право наследования! Я права? — Зависит от распоряжений, что оставит Тики, — ответила Трисия. — Но да, в данной ситуации Аллен рассматривался бы как родной… — Вам всем так не терпится меня похоронить? — Не говори глупостей! — фыркнула девчонка. — Роад… — вот теперь уже возмущён был Тики, а Трисия, побледневшая и выглядящая совсем обессиленной, лишь прикрыла глаза рукой. — Это лишь гипотетически, дядя! — Все и без вас давно знают, как поменялись законы об усыновлении и наследовании, с тех пор как война с Тысячелетним Графом получила широкую огласку. То есть произошло несколько крупных скандалов в знатных семьях из-за вмешательства скрывающихся под личинами скорбевших родственников акума. — И всё же Тики неплохо разбирался в подобных вопросах. Как будто все остальные, в которых он не разбирался, были ему всего лишь неинтересны. — Удивительно, что войну вообще признали, — отметила Роад и была совершенно права. Аллену до сих пор вот казалось, будто никто о ней на самом деле не знает. — Я как-то был на лекции одного интересного человека. Мишель Дюпон, — вспомнил Аллен. — Не он ли отрицал существование войны и… — Да, — согласился с Роад Аллен, весьма удивлённый, что именно она узнала имя. — Весьма выдающаяся личность, — согласилась Трисия. — Ты посещал его лекцию? — Да. И не одну, а целый ряд, посвящённый как раз Тысячелетнему Графу. Феномену Тысячелетнего Графа, как называл это Дюпон. Что меня поразило, так это то, что при отрицании существовании Графа все его теории выглядели весьма убедительными и имели под собой ряд доказательств, что весьма трудно оспорить. Я знаю, он писал труды по этому вопросу, и они действительно более чем научны. Существование такого существа, как Граф, рассматривалось с разных сторон, затрагивалась психология человека, удобство политики. Объяснялось, как и почему мог возникнуть миф о подобном противнике, с кем на самом деле идёт война, что и на войну не похожа, ведь его исследования допускали, что воюет лишь горстка экзорцистов. Зато есть созданная ими в поддержку огромная организация, занимающаяся передовыми разработками, о которых остальной мир и мечтать не может! Он задавал впечатляющее количество вопросов и не был поклонником ни одной из религий, рассматривая так же обтекаемость образа зла в большинстве религий. И образование стран Теру, обесценивших жизнь. В общем… — Аллен кашлянул, понимая, что хотел поделиться мнением и впечатлением в паре предложений, а в голове сразу возникла мешанина ярких образов и воспоминаний. — Там было что послушать. Но я лишь хотел заметить, что… теория о не существовании Тысячелетнего Графа имеет под собой больше разумных выводов то ли оттого, что войну всё пытаются засекретить, то ли оттого, что её пытаются подогнать под привычные рамки понимания общества, выросшего на определённых догмах и истинах. — А что с ним сейчас? Он продолжает свои изыскания? Может, отправился к Теру? — поинтересовалась Роад. — Нет. Он… он погиб полгода назад. — Уверен, эту смерть приписали оскорблённому Графу, — усмехнулся Тики. — Кто-то – да, разумеется. Кто-то видит Графа каждый день в окошке и живёт с этим. — А вы, Аллен, действительно верите в существование Графа? — спросила Трисия. Аллен кивнул. А какие у него причины скрываться? — А я думала, ваша семья не помогает Церкви оттого, что, как и прочие, не верит в опасность! — потянулась Роад. Странная девочка, в самом деле. Не по годам умная и наверняка выглядит младше своих лет. У некоторых девчонок так бывает – вытягиваются, подрастают и оформляются позже, чем большинство. А будучи дочерью политика, она словно заменяла ему всё понимающего и готового стать преемником всех дел сына. В самом деле, ну совсем не маленькая, глупенькая леди, каких принято растить на родине Аллена (хоть в последнее время стали появляться действительно образованные женщины), а хитрющая чертовка, знающая, как она выглядит, как пользоваться своей внешностью, прикидываться дурашкой, и при этом понимая такие вещи, какие не каждый взрослый поймёт. Аллену невольно становилось страшно за Эмми. Понимает ли сестра, с кем они породнились? Семья Шерила… теперь действительно ясно видно, что это семья опасного политика. И почему именно эта жена и такая приёмная дочь. И ведь так же с тайной рождения, как и Аллен. Интересно, кем она была до того, как была принята Шерилом? И как давно они познакомились? Официальное удочерение произошло не так давно, что-то около двух лет, насколько слышал Аллен. Но, учитывая положение Камелота, уже в те годы он мог пойти и на некоторые хитрости. Усыновлённый в тайне Аллен знал много разных вещей о подобных процедурах, закрытых от глаз остальных обывателей. Он наверняка имел дело с будущей дочерью гораздо раньше. Быть может, даже принял в свой дом на годы раньше, до появления жены, а уже после женился, чтобы иметь полноценную семью и возможность официально присматривать за малышкой. Аллену насчёт Роад в голову приходили презабавнейшие мысли. — Ну так что? — надавила Роад, напоминая о своём вопросе выпавшему из реальности юноши. Но Аллена, как ни странно, спас Тики. — Уолкеры давно не связывались с подобного рода делами. Церковь, большая политика – всё не до них было последние лет шестьдесят точно. Кажется, с тех пор, как кто-то из Уолкеров получил свой настоящий титул… — Младший сын. Более того, младший сын, чьим наследником стал приёмный ребёнок, связанный с ним родством отдалённым, но в те времена… Виконт Вирджиль предпочёл оставаться в тени. Да и все подвиги, благодаря которым ничем не приметный младший сын барона заработал столь славную награду, он, согласно семейным преданиям, приписывал удаче, стечениям обстоятельств, а не каким-либо личным выдающимся качествам. — Виконт Вирджиль Уолкер, я слышала о нём, — сосредоточенно пробормотала Трисия, расправляя на коленях платок. — И слышала о нём лишь как о человеке удивительной отваги и выдающегося ума. Когда речь заходила о воинской чести, мой отец вспоминал его сразу за Герцогом Бейлинном. — Не думаю, что Его Светлость оценил бы подобное, — уверенно отметил Аллен. — Насколько я слышал, а я всегда слышу достаточно, Герцог был той ещё — леди проще закрыть уши — засранцем! — Тики! — Я предупреждал, — развёл руками мужчина под взрыв хохота со стороны Роад. Впрочем, даже Аллен не удержался от искреннего смешка. Покрасневшая Трисия сердито обмахивалась веером и лишь качала головой, едва сдерживаясь от того, чтобы самой начать спорить. — Роад, — только и позвала она спустя секунд тридцать смеха девчонки. — Да-да, мамочка. Но я обожаю, когда дядя ведёт себя, словно конюх! — Роад светилась искренним восторгом. — Он ведёт себя куда хуже, деточка, — дразнясь, ответил Тики. — Но, конечно же, не с тобой. А если вдруг с тобой… — Я сообщу об этом папе. Аллену стало жаль прислугу Камелотов. Самую малость, но жаль. Они все казались вышколенными, безупречно вежливыми, учтивыми и ненавязчивыми. Одним словом – идеальными. И наверняка все проверенные, чтобы не случилось ничего недоброго. Впрочем, у подобных идеальных слуг существовала и шкала собственного достоинства, незаметная никому из хозяев. Даже Лави, отличающийся от прочих живостью и обаятельной нахальностью, не выглядел неуместным. И эти люди будто знали, какая честь служить Камелотам, как им повезло, и считали своим призванием служить именно в таком благополучном доме. Ведь семья и впрямь оказалась удачной на редкость, если позабыть о некоторых поступках Тики! И наверняка слуги жили не так уж и худо. На их фоне персонал, служивший Тики, выглядел просто жалко. Впрочем, Аллен не имел ничего против близняшек. Ну, кроме манеры одеваться, толком не одеваясь, одной из них. — Хотела бы я не верить в существование Графа, — неожиданно тихо пробормотала Трисия. Но, как часто бывает в таких ситуациях, – услышали все. И у Тики не хватило такта: — Не верить? — Да. И ничего больше. Только упрямый взгляд, направленный против Тики, будто они вернулись к старому, но не забытому спору. — Аллен, так получается, твоя семья тоже верила в Графа? — Верила. Не верила. При чём здесь это? Граф есть – я знаю, — раздражённо выдал Аллен. Постановка подобных вопросов его всегда раздражала. — Откуда такие серьёзные заявления? — с мягкой улыбкой уточнил Тики. Роад закивала, тоже желая знать. — Я его видел. Трисия судорожно выдохнула, сминая платок, Роад навострила уши, потягиваясь навстречу, и лишь Тики остался внешне спокойным. Именно он же и уточнил, стараясь звучать не серьёзно: — Это где же и как? И на что он похож? И… — На кладбище, — и Тики осёкся. — Он, похоже, посещал одного из скорбящих. И я видел. Тысячелетний Граф – фигура внушительная. Узнаваемая издалека. Роад засмеялась и тут же закашлялась, будто пытаясь скрыть так и рвущиеся наружу слова, но Аллену было плевать на возможное недоверие девочки. А присмотреться и увидеть, что именно с Роад, он не посчитал нужным. — А что ты делал на кладбище? — мрачно уточнил Тики. — Я… — теперь Аллен смутился. — Был молод, глуп, любопытен. Ненавидел весь мир и себя заодно. Я просто ошивался там, лишь бы не быть нигде. Глупое время. Плохой период. У меня не было тогда никакой ну… семьи. Ничего ведь страшного, если он уточнит, что после смерти родных бродил, где попало! — Как ты пережил..? — Трисия оказалась белее мела, и юноша ощутил укол вины. Стоило промолчать. И почему в компании Тики он вечно болтает лишнее? — Элементарно. Что ему до какого-то мальчишки? Я не вполне уверен, что Графу вообще есть дело до обычных людей. Если убивать людей, из кого же делать акума? — Аллен осёкся, обернувшись к Роад, понимая, что вот об этом с ней говорить наверняка не следует, но и сама девочка не выглядела шокированной, а взрослым плевать. — В общем, ты видел его со стороны, — подвёл итог Тики. И словно в нём или словах его скрывался яд, заставляющий без остановки болтать правду. Аллен сходу ляпнул: — Не совсем…. — и добавил после неловкой паузы, — мы… эм… как бы… я узнал его и окликнул. Взгляд Тики всего на миг сместился к левой руке, а затем вернулся к лицу юноши уже с совершенно иным выражением. Микк как будто всем своим видом пытался объяснить Аллену, какой он идиот! Сунуться к Графу ему, обладателю чистой силы! Аллен обернулся. Внимание Тики, его неравнодушие и тревога приносили удовольствие. — И чем всё завершилось? Что сделал Граф? — требовала продолжения Роад. — Ничего особенного. Он ушёл, и я тоже убежал по-тихому сразу же. И не собирался я затевать диалогов с ним. Какой прок? Идти рассказывать всем? Так некому. Если б я вернулся и рассказал, что встретил Графа, – страшно подумать, что могло быть. И на том неловкое обсуждение как будто бы завершилось. Конечно, вряд ли кто-то из слушателей мог догадаться, что с Алленом сотворил бы Мана и Ал, узнай они о встрече с Графом. Замуровали бы. Тики и Трисия наверняка подумали, что те, с кем жил Аллен, не воспринимали Графа всерьёз, недолюбливали любую болтовню мальчика и решили бы, будто байка про Графа лишь попытка привлечь внимание. После подобной встречи Аллена признали бы если не акума, то одержимым или адептом Теру. Разговор снова начался уже по новой. Трисия живо начала интересовать впечатлениями от вчерашнего ужина. И под конец нового разговора Аллен просто не мог упустить возможность. — О, и у меня невольно возник один вопрос после вчерашнего, — обернулся к Трисии юноша. Глаза его задорно блестели, будто у шкодливого ребёнка как раз перед свершением очередной шалости. — У Тики точно нет брата-близнеца? Трисия удивлённо вскинула брови, Роад хихикнула в свою подушку, и только Тики нахмурился, тут же припоминая о своей «дурной» стороне. — А в чём дело, Аллен? — попыталась понять Камелот. — Вчера я впервые увидел Тики в обществе. Трисия рассмеялась. — Ох, в таком случае всё в порядке, Аллен. Я много раз сомневалась над подобными вопросами, но ни разу не находила подтверждения твоему предположению. Извини. — Вот уж и впрямь, извините, что я один! — сложив руки на груди, выдал Тики. — Дядя обиделся, — моментально сдала Роад, совершенно потеряв заботу о правильном поведении маленькой, правильно воспитанной девочки. — Дядя всего лишь держит лицо, как и обещал твоему папочке, — предельно ясно и понятно ответил Тики. А затем обратился к Аллену, — А что такого было в моём поведении? — Милорд… — Мы все здесь обращаемся друг к другу проще, Аллен, пожалуйста. Или иначе я начну величать тебя так же. — Хорошо. Эм… — называть мужчину просто «Тики» было слишком неудобно даже для Уолкера. Он никогда не мог похвастаться безупречным воспитанием и умением держаться в обществе, уже вряд ли достигнет тех высот, что демонстрировал на ужине маркиз, но кое-какое воспитание у него было. — Так мы говорили о вашем поведении на ужине вчера, и.. Вы не заметили, что вели себя иначе? — Я не прилагаю особых усилий. Меня выдрессировали, — улыбнулся мужчина, но Аллену легче от того не стало. — Госпожа Трисия, — внезапно, будто материализовавшись из воздуха, позвала служанка. — Время принимать лекарство. — Действительно? — Половина одиннадцатого, — протягивая хозяйке стакан с водой и капсулы с лекарством, ответила девушка. — Вот…! Прошу прощения! — моментально оказался на ногах Аллен. — Я должен отправиться за Эмми, не думал, что уже столько времени. — Время за беседой всегда летит незаметно. Поспеши, уверена, Аллен, вы ещё успеете прибыть вовремя. Тики, не поможешь юноше? — Конечно! Разумеется, Трисия, как и полагается хозяйке, знала, что у Аллена проблемы с ориентированием в пространстве. Вот и отрядила Микка на помощь. И тот тоже хорошо знал о проблеме юноши, так что вышли они вдвоём, и Аллен был бы совсем не прочь, если бы не чувствовал себя столь неуютно. Дорога из дома никак не могла занять больше минуты-полторы, но ноги едва тащились, да и маркиз никуда не спешил. — Я действительно вчера был так не похож на себя? — а вот теперь Тики и вовсе остановился в пустынном коридоре перед нелюдимой лестницей, и юноша был уверен – был и более простой, открытый и чаще посещаемый всеми путь. — Это определённо были вы, милорд… — Тики. Аллен оглянулся. Микк стоял очень близко, удивительно, что не коснулся юноши хотя бы краем рукава приподнятой руки. — Аллен. — Да... Тики? Аллен шёл на поводу. Аллен рисковал. Понятия не имея, почему занимается подобной фигнёй, когда мог бы уже покинуть дом и вновь заполнить голову мыслями о важном и предстоящем. — Я был весьма раздосадован, узнав, сколько времени займёт улаживание всех твоих дел. — Ничем не могу помочь. Тики опустил палец на подбородок Аллена, будто намереваясь коснуться губ, но не сумел донести руку. — Предстоит тяжёлое испытание. — Не преувеличивай, Тики, — он усмехнулся, при том с ужасом понимая, что и сам может вдруг начать считать дни до их с Тики встречи. — Я говорю правду, даже если совершенно не понимаю её. Подбородок жгло, словно температура тела Тики была градусов на десять выше положенного. Или Аллен умер и медленно коченеет, не замечая. — Понятия не имею, отчего так произошло, но обещаю скучать и верно ждать. — Звучит как издевательство. Его толкнули, вжимая в перила, и на лице не было больше маски, скрывающей желание, искажающего прекрасные черты в само воплощение порока. Аллен не понимал, что сейчас сковало его сильнее: страх или желание? Что заставляло его тело дрожать? — Ты вернёшься и больше никуда от меня не сбежишь, Аллен. Я раскрою всего тебя, каждую твою тайну, — не обещание, но клятва, крепче тех, что произносят в полнолуние на крови. — Только те, что я позволю, милорд! — в эту игру можно играть вдвоём. В последний момент, вернув себе разум и дрожа с головы до ног, Аллен выскользнул и побежал прочь.