Искусство быть.

Тысячелетний Граф задумчиво барабанил пальцами по столу. Тики наблюдал. Роад тоже. Молча. Четыре дня прошло с задания Тики, но Граф, получив только основные известия, больше не откликался. Роад, недавно как будто бы улучшившая своё настроение, вернулась к угрюмому образу. Вслед за ней настроение испортилось у Шерила; Тики ждал Аллена, а теперь, когда юноша вернулся в дом, получил сообщение пойти побеседовать с Тысячелетним Графом, поговорить немедленно. Тики не хотел. Попытался отмахнуться, чтобы девочка сама побеседовала, но Роад быстро напомнила о реальности: задание дано ему, он же выполнял, и отчитывать тоже должен он. Логично? Пришлось идти. Тики, наскоро убедившись, что дома не остаётся опасных личностей, и искренне надеясь, что Аллен предпочтёт выспаться, отправился навстречу Мечте Ноя. Девочка нервничала, улыбалась и повела его к террасе, где, собственно, и нашёлся Глава Семьи. Наконец-то покинувший заточение, почти здоровый, хотя и чем-то взволнованный. — Доброго дня, — здороваясь, он даже не отвлёкся от созерцания раскинувшегося сада. — Если это так, — скептически выдал Тики, присаживаясь. Желания рассматривать Графа всё ещё не появилось. Впрочем, и негатива не прибавилось от одного только вида. Так же, как не появилось страха, трепета или любви к старому главе Семьи. Эмоции мужчины не дрогнули, словно Ной своё отпереживал пару часов назад, во время общения с Алленом. Мальчишка слишком часто заставлял думать о себе, переживать и сходить с ума. И пока у Тики было лишь одно объяснение происходящему: его довели, и он психанул. Не мог жить на одну сторону, и вторая взбунтовалась. Так тут ещё тёмная тоже подумала и решила, будто объект бунта может оказаться весьма хорош. Экзорцист всё-таки, поиграть с ним может быть весело. И вкус, и польза с одного и того же юноши. Всё равно он никуда деваться не спешит. Если его в любой момент не настигнет любой несчастный случай, акума или ещё какая дрянь. Тики ненавидел свою новую способность думать постоянно об одном и том же, да ещё и худшим из всех способов! — Ну? Мы начнём сегодня? — не выдержал Тики, понимая, что задумался, а никто не реагирует и даже слова не произнёс. — Нет. Только завтра. — Спокойно ответил Граф. — О! Отлично! Вы решили поиздеваться! — Нет, издеваюсь я немного другим образом. — Граф! Зачем вы нас с этой маленькой хихикающей стервой пригласили? — Тики, ты становишься похож на Лулу, — фыркнула в кулак Мечта и захохотала в голос, увидев выражение лица Ноя. Но Микк быстро взял себя в руки. Поджал губы. — Ничего страшного. Ты тоже на неё один в один похожа. — А? — И все члены нашей семьи тоже пострадали от этой напасти. Я не удивлюсь, если даже Граф. Роад, к удивлению Тики, действительно не понимала, о чём идёт речь. Хотя вроде с первого взгляда очевидно. И Ной не собирался ничего объяснять. — Граф, о чём Тики? — обратилась Роад к Графу, что было весьма смелым действием. Надеяться, будто он не только слушал, но и вникал и даже оказался умнее тебя, когда Граф в неизвестном состоянии, очень смело. Тики слышал, что порой Граф мог и вовсе бредить чем-то, несмотря на внешнюю сосредоточенность. Или Роад его тестировала? — Тики о способностях Лулу, — после небольшой паузы ответил Граф. Роад приоткрыла рот, нахмурилась и наконец-то осознала. — О! Но я имела в виду характер Тики, а не то, что ты… — Извини, но характер Лулу и мой допустимо назвать противоположными. — В последнее время Лулу совсем перестала ладить с нами. Извела и себя, и других. Вот этим-то вы и похожи. Самим не живётся, так и другим жить не даёте. — Кто не даёт мне жить? — провокационный, не очень умный вопрос. — Далеко не всем и не всегда позволено жить так, как они хотят. — И мой заботливый папочка вернул меня на путь истинный. Я знаю вашу точку зрения, Граф. Можно я буду звать вас придурком? Роад наполовину испуганно, наполовину шокировано выдохнула. Граф молчал. Тики не чувствовал никаких опасений, словно все инстинкты самосохранения перегорели. Дурачество дурачеством, а уважение уважением. Когда-то Тысячелетний Граф многое позволял членам своей Семьи. Если послушать байки о прошлых поколениях, так и вовсе лафа. И даже теперь, первые пробудившиеся Нои успели застать не слишком жестокого, искренне привязанного к членам своей семьи Графа. В ту пору Тики на полном серьёзе обзывать Графа никогда бы и не подумал, как не стал бы просить разрешения на любую подобную шутку. Граф дорожил им, Роад, Гневом, Узами. Не сходил с ума из-за чистой силы и экзорцистов. Не видел в чьих-либо трепыханиях великой опасности. Граф был приветливым, сварливым, умеющим находить общий язык с обеими сторонами Тики и каждым членом Семьи. С высоты прошедших лет, дней и часов Тики оглядывался в прошлое в полном недоумении и непонимании. Когда всё пошло не так? И почему? И отчего никто из членов Семьи даже не заметил изменения до тех пор, пока они не стали очевидными. Впрочем, даже сейчас замечали не все. А может, не говорили. Да и не все успели пробудиться и увидеть, каким именно может быть Граф. Или он никогда таким не был? Может, его доброта была побочным действием покушения Четырнадцатого? Граф после начал усиленно беспокоиться о каждом члене Семьи, а затем передумал. Быть может, первым тревожным звоночком стала прошедшая, будто мимо Графа, смерть Гнева. Как будто Графу плевать, что так получилось, и он отчасти оказался рад избавиться пораньше от бракованного члена семьи. Быть может, Тики почувствовал тревогу уже тогда, понимая, каким бракованным является сам и что его брак является постоянным, переходящим из поколения в поколение, тем, что не может быть исправлен смертью и новым рождением. Уже тогда Тики начал догадываться, смертью он не отделается. — Какой сложный вопрос, — Граф долго думал, прежде чем произнести всего три слова. Сложил ладони в замок, крепко переплетая пальцы, так и не пожелав повернуться к своим родственникам. Хотя какие они родственники? Те, что могут оказаться способны перегрызть друг другу глотки! — Полагаю, ты и сам в курсе, — было в выздоровевшем Графе что-то нездоровое. Совершенно нездоровое. И в то же время нечто старое, почти забытое. Тики не знал, какому инстинкту подчинялся, произнося ответ: — Хорошо, придурок. Теперь мы можем помолчать ещё пару часов и так постепенно досидим до самого завтра. — Если ты не возражаешь. — Так. Стоп! Нет! — вспомнил Тики, выпрямляясь в кресле и оглядываясь. — Ничего, что меня Шерил раздерёт потом на куски? Я должен прийти на ужин! — Так это ж когда.. А! Твой гость вернулся! — радостно объявила Роад. — Граф, Тики прав, на ужине ему лучше присутствовать. Сами знаете, маленькие договорённости Шерила… — Большие бзики, — закончил Тики. — Так же важны ему, как Тики его грубость, — ядовито улыбнулась девчонка, но Тики и не пытался никогда в жизни показаться хорошим парнем. Когда он последний раз делал нечто осознанно хорошее? Ммм? Такое вообще было? Разве что когда ему было лет семь, и он помогал тётке наводить порядок в их конуре, называемой домом. Вот тогда он, может быть, помогал с самыми чистыми намерениями. А позже всё было уже понарошку. Тётка после грандиозного скандала больше не появлялась. Отец продолжал сходить с ума (вопреки мнению большинства, они не были настолько бедны, но чей-то скудный ум рушил всё), Тики всё чаще искал возможность заняться чем-то выгодным для себя. В тринадцать сбежал. Без лишних психов, приняв неожиданно хладнокровное и взвешенное решение. Не готовился слишком долго, но и не делал ничего второпях. Лучшее решение и событие всей его жизни. Где-то в ту же пору начал курить. Остальные Нои таких подробностей о человеческом прошлом рассказать не смогут, вычёркивая почти всё при пробуждении и посвящая себя новой, совсем не человеческой семье. Если бы только Тики действительно мог считать их своей семьей! Мужчина скосил глаза к Роад, что как раз отщипывала виноградины, невольно напоминая о событиях минувших дней, что казались упоительными и потрясающими. Подобным образом серебристым пинцетом Мечта Ноя, которой совсем не позволяли веселиться с пленниками, смогла в итоге пообещать извлечь из глаза (хотя что там от глаза осталось-то к тому времени?) девушки по имени Линда всё лишнее. Её друг Дон в то время ещё что-то соображал, тоже, может быть, насладился. Сама же девушка только вздрагивала в объятиях сладкой-сладкой Роад и выла, словно зверь. Почему-то сейчас воспоминания об окровавленном пинцете, ковыряющемся в глазнице, вызывали двоякое чувство. Наслаждение и отвращение. С каких пор он стал чувствовать отвращение? Даже не все люди его чувствует. А Тики никогда не отличался высокой моралью! Его светлая сторона сходит с ума? Или ему плохо не от того, что произошло в ту или следующие ночи, а от чего-то совершенно иного, до чего он никак не может дойти собственным умом? — Гость это… кто-то из Уолкеров? Аллен, скорее всего, так? — заинтересовался Граф. Может быть, он всего лишь желал продолжить беседу, как это делают обычные люди. Но в конкретно этом случае Тики не желал интереса Графа к Аллену. Мальчику и так не повезло уже иметь такое имя. И, что самое страшное, это имя ведь не настоящее. Его дали при усыновлении согласно Тайне рождения! Нашлись же идиоты! Впрочем, сейчас Граф отличал одного человека от другого, даже если те владели одинаковыми именами. Но не стоит сбрасывать со счетов возможность помешательства, совершенно нормального для Ноев, что при очередной вспышке злости Граф просто-напросто сорвёт злость на том, кто носит схожее имя. И понимали это абсолютно все члены семьи, предпочитая называть юношу по фамилии. — Да, он, — ответил Тики, не понимая, в чём дело, и не желая выдавать беспокойства. — Он отсутствовал? — Нам не удалось выбраться всем одновременно. У него оказалось слишком много дел, связанных с… а, его адвокат это объяснил бы нормально! — Или Шерил, — Роад откровенно веселило вечное раздражение и неумение выражать мысли Тики. — Но я не знала, что он приезжал сегодня! То есть должен же был на днях, ты потому и уехал, чтобы убедиться, что в доме всё будет прилично и обжито. Но я как-то позабыла! Какое упущение! Эх, Трисия будет в восторге. Ты, Тики, мог бы тоже выглядеть повеселей! Роад провокационно улыбнулась. Но Граф ничего не заметил. Или заметил, но понял неверно, полагая, что гости вызывают у Тики большую головную боль. Так что Мечта посчитала своим долгом разъяснить: — Они с Тики неплохо общались. Насколько это возможно, когда речь заходит о нашем Тики. — Они оба живы. Уже показатель. — Угу, и в связи со всем этим я хотела бы узнать, как именно. Неужели твоё желание проводить время с обычными людьми всё же нашло отдушину? Тики предупреждающе зарычал, напоминая о неприемлемости подобных обсуждений. Особенно рядом с главным виновником – Графом! Даже если сейчас его светлая сторона получала удовольствие, то оно никак не мешало делу, разве не ясно? Да и в Аллене удовольствие находила не только светлая сторона. — Зато, я слышала, ты грохнул кого-то из служанок. — Она достала меня, — не отрицать же очевидное? — И происшествию столько зим, невольно задаюсь вопросом, ты для Графа сейчас это говоришь? Чтобы он осознал, сколько времени провёл вне семьи и как это плохо? — Эммм… я пытаюсь... болтать? — растеряно предположила Роад, как будто только сейчас осознала, чем именно занимается, и жалобно поглядела на Тысячелетнего Графа. Тики тоже поглядел, и они оба, закричав, вскочили на ноги. И было от чего. То есть…. Не было. Если приложить усилия и подумать – не было. Но Тики и Роад не думали и теперь с одинаково удивлёнными рожами пялились на обернувшегося к ним (когда? И почему так бесшумно?) Графа. Стоит признать, он тоже был удивлён. Неадекватной реакцией, наверное. Но ни Роад, ни Тики не собирались возвращаться на свои места, словно нуждались в команде. Граф закатил глаза. — Что не так? — Вы это. — Того… — Ну… — То есть… — Как бы… — И другие интересные, но лишённые смысла выражения в вашем исполнении я бы с удовольствием выслушал. Но вам ещё на ужин к Шерилу, припоминаете? — Ага! — выдали Тики и Роад, синхронно падая обратно, не сводя глаз с Графа. Если стоило отвлечься на полминуты, и он обернулся вдруг, то что же может случиться в следующий раз? К тому же Тики вот редко видел Графа в человеческом виде. И Роад тоже. И если мнение Роад оставалось тайной, то Тики-то точно считал, что Графу так лучше. Его костюм дурацкий! Возможно, потому и подходил идеально для целей Тысячелетнего Графа? — А раз у нас мало времени, — спохватился Тики. — Зачем вы нас позвали? — Не так уж и мало. Мы могли бы неплохо поболтать. Но сначала о деле. Что-то хотя бы отчасти интересное вы узнать сумели? — Да, — Роад нахмурилась, полагая, что Граф может расстроиться, услышав обнаруженное. Граф кивнул, поощряя и прося продолжить. Но Мечта не решалась, посылая Тики взгляд, полный мольбы о помощи. Если Граф болен, это не значит, что с ним надо обращаться, как с хрустальным! — Тики ответил злым взглядом. — Они, кажется, и впрямь мало знали. Не кажется, а знали, Тики в своих методах не сомневался. Роад тоже не должна была, но тянула время, как могла. — Важное только одно, — продолжала подбираться издалека девочка. — Что именно? — Связано с Ковчегом, — тихо прошептала девочка. Тики едва услышал. А вот Граф, очевидно, не только услышал, но черты лица его ужесточились, выдавая определённую долю ярости. О такой почему-то хотелось сказать «бессильной». Роад вновь жалобно глядела на Тики, с трудом перехватив его взгляд, и на сей раз он не смог устоять. — Согласно разумениям этого Дона… или как его там? В общем, Ковчегом ведь могут управлять строго ограниченное число лиц, правильно? — странно, но Тики тоже было не по себе сообщать Графу о чём-то столь тесно связанным с беспределом, сотворённым в своё время Четырнадцатым Ноем. Граф медленно кивнул, не вдаваясь в подробности. Необходимые основы все здесь знали. — Именно. Право управление и владение. Два важнейших момента. — Владения? — переспросил Тики. — Печать владения, — торопливо подтвердила Роад. — Это не так важно и оно не связано с управлением. Просто… спроектировал Ковчег Граф, а строил его Майтра, а управляет Граф и доверенный. Но есть и владение. Ничего особенного. Уж его-то получить не получится так просто. Говорила она торопливо, чуть-чуть неразборчиво, тревожно поглядывая на Графа, в ожидании реакции. Тики не стал развивать тему, чувствуя так же неуверенность в знаниях Мечты. Приходилось продолжать. Надо отмучиться быстрее. — И… — кончики пальцев похолодели, с силой вжимаясь в ручку. — Он как бы… Ковчег теперь стоит на месте, потому как его захапал Четырнадцатый. Название страшного Ноя произнесено, но конца света не случилось. Вообще ничего не случилось, только Ною захотелось поторопиться. — Мы с Роад узнали, что право управлять Ковчегом может быть передано. — Да, — кивнул Граф. — Его можно получить, когда его тебе передают. Примерно таким образом. Но процесс довольно сложен. — Насколько я понял, речь не совсем о прямой передаче. Вот теперь Граф напрягся. Очевидно, уже сообразил, куда клонит Тики. — Существует кто-то, кто владеет правом управлять Ковчегом. — Подожди, — Граф поднял ладонь, останавливая Тики. — Это невозможно. Пусть даже Он умудрился настроить Ковчег на себя, всё равно не сумел бы передать никому. Не было условий. Эти действия, саму передачу права, необходимо проводить внутри Ковчега, а поверь, я точно знаю, что Его там не было. Это логично, что Четырнадцатый попытался бы сделать это, потому как после перерождения велик риск для него потерять это право, а так он имел бы человека, которому передал способность или обратно… — Так почему нет? — Потому что! Я ведь сказал, для трюка нужно прийти в Ковчег! — Граф говорил спокойно, уверенно, властно. Ни следа раздражения, злости или малейших признаков возможной потери контроля. Теперь глава Семьи Ноя держал себя в руках, уверенный в полном контроле ситуации. Очевидно, когда-то ситуация с ушедшим у него из-под носа Ковчегом сильно потрепала ему нервы. Но теперь он точно знал, что принял все возможные меры. — И, после того как Четырнадцатый настроил его на себя, я тщательно следил за Ковчегом. Очень тщательно! После мы оплели его дополнительными щитами, и он не мог двинуться с места. — Подождите, так это мы его заблокировали? — а как же истории о гадком Четырнадцатом? — Как только я узнал, что Четырнадцатый перехватил управление, – да. И, предвещая вопросы, сразу после перехвата он не сумел бы передать право Исполнителя. Более того, он всё ещё обладал этим правом некоторое время и пару раз в Ковчеге появлялся. Осмотреться, быть может, прикинуть, насколько мы мешали его планам. Он смог забрать управление Ковчегом, но я лишил Ковчег возможности перемещаться и не только. Тогда Четырнадцатый, понимая, что проигрывает, масштабно заблокировал его таким образом, что внутрь проникнуть очень и очень сложно. Мы проводили работы над ним в последнее время. И тем более теперь, даже проникнув, мы не сумеем управлять им в должной мере. — Как же тогда мог бы помочь новый Исполнитель? — непонимающе покачал головой Тики, — та сторона считает, будто он мог бы управлять Ковчегом, но если в своё время и Четырнадцатый сдался, какие у них шансы? — Он не сдался. Он был ослаблен к тому времени и медленно угасал. Он понимал это. Потому и не мог справиться. Так же существует определённый срок «привыкания» Ковчега к новому или старому хозяину, если происходила масштабная перезагрузка. А сейчас, все эти два десятка с лишним лет в нём действует программа именно Четырнадцатого. Если туда приду я, вернув себе насильно или обманом право, прорвавшись через все щиты, что маловероятно, то Ковчегу придётся привыкать ко мне. В то же время человек, которому Четырнадцатый, чья программа запущена, отдал право сам, отрёкшись от него.. понимаешь, чем отличаются эти вещи? Не только добровольностью, но и тем, что при такой передаче Четырнадцатый сам лишался права управления. Он не вступил в права полностью, Ковчег к нему не привык, потому он не мог бы дать ему второго, помогающего Исполнителя. Только прямая передача. И обратная прямая передача к его возвращению, или же он мог бы стать как раз помощником, хлопот меньше. Не то чтобы теперь Тики стало понятно всё произнесённое, и некоторая рассеянность явно отпечаталась во взгляде. — Короче говоря, — снова ввязалась Мечта Ноя, — будем считать, что существует три типа Исполнителей: новичок, помощник и опытный. Создать помощника может только уже опытный, к которому привык Ковчег. Однако опытным можно назвать и добровольного преемника любого новичка, если на программе новичка уже много лет стоял Ковчег. Набирает опыт не сам Исполнитель, а… его прямая линия. Прямая линия, это когда новичок или опытные не дают права помощнику, но, отказываясь, передают свои знания кому-то ещё. Чтобы тот был новым новичком или опытным. — Короче говоря, опыт накапливают не люди, так? То есть, скорее… опыт можно передать, если отказываешь от прав, передаёшь напрямую. И именно о подобном способе передачи и говорят в компании Менстера, — всё же решил подвести итог Тики. Его мозг только что чуть не оказался сломан, на слух запутанная схема передачи прав воспринималась просто ужасно. Особенно когда начинал говорить Граф, не вдаваясь в подробности о том, что значит какое понятия и почему оно это значит, а затем, наконец осознавал, что следовало бы объяснить. — Да, и, подводя итог, чтобы передать прямым способом право Исполнителя, необходимо как минимум находиться в Ковчеге. И мы бы об этом точно узнали бы, — кивнула Роад. — То есть это невозможно, — кивнул Граф. — А они говорят, будто такой человек есть. Но ещё вроде как не готов. Дон, подобранный нами, весьма близок с Менстером. Он знает многое о нем, и есть то, о чём говорить не смог, знаете, заблокированные знания, тупая такая функция, даже Вайзли прямо сейчас не смог помочь. — И сможет позже? — Да. Должен суметь на самом деле, но пройдёт время. Около месяца, примерно так. Сам парень совсем размяк… рассудком, но Вайзли от того лишь проще действовать. Ему всё равно крушить бы всё пришлось. Но я сомневаюсь, что информация важна, кажется, она в нём очень давно и касается семьи Менстера. — Мы разобрались с этим, — согласился Граф. — Вот именно. Но Вайзли сказал, ему интересно будет поработать, так что взялся. — Пусть. Лишним не будет. И что с Ковчегом? — Он не знал подробностей, но Исполнитель существует, — нерешительно возразила всем доводам Графа Роад. — Я тоже была удивлена, но все они, все посвящённые уверены в правдивости данного факта. Это нелогично, противоречиво и, возможно, всего лишь выдумка, попытка приободриться? И я не знаю, почему тот, кто может управлять, не появился и не заявил о своих правах раньше? — Потому что вы оплели Ковчег своей защитой? — предположил Тики. — Если он уже владеет правом Исполнителя, то сумел бы проникнуть внутрь. Граф может, хотя программа сейчас не его. И мы бы узнали, но у него был бы шанс. Примерно процентов семьдесят, если учитывать помощь Кросса. Я права, Граф? — Да, Роад, ты права, но… Они уверены? — теперь Граф растерянно задумался. А Тики с удивлением осознал, что втянулся в разговор и уже сколько времени не чувствует никакого негатива по отношению к нему. — Они верят в это. Верят искренней и уверенней, чем все жрецы в своих богов. Это вера, что имеет право называться фанатичным знанием, основанным на притянутых фактах. Впрочем, может быть, они имеют на то право, — Роад сомневалась. Сомневалась с самого начала. Дон, после того как обнаружил панику Роад от понимания, что Ковчег может неведомым образом оказаться в чужих руках, смеялся в последний раз. А ещё минут через сорок Тики отправил его здравый смысл в бессрочный отпуск. Впрочем, безумным он оказался ещё более забавным. — Граф? В чём дело? Вы не уверены? В случае с Четырнадцатым хоть кто-то хоть в чём-то мог быть уверен? — Прямая передача, — прошептал Граф, — возможна лишь в Ковчеге. Там существует зал, в нём можно всё правильно настроить. Так всегда было. Никогда и никому не удалось бы передать эти знания, но во время исследований было выявлено, что передача права тому, кто, к примеру, потерял память, чья память повреждена, может пройти проще. Но воспоминания, что были потеряны, больше никогда не вернутся. Более того, велик риск помешательства. Разрушения личности. И ещё некоторые странные вещи. Однако существует самое большое исключение из правил. Очень рискованное, но, если ему было очень нужно, мог перепробовать не один раз, ведь так? Или же сумел отточить технику. — Он мог передать кому-то?.. — ошеломлённо выдохнула Роад. — Без Ковчега? — Ребёнок, — ответил Граф. — Ребёнок? — Существует вероятность, что маленькому ребёнку могли передать право Исполнителя. Ещё очень маленькому, я не могу даже точно предположить возраст, потому как развитие детей может отличаться, но точно младше пяти лет ему должно было быть. Примерно. Я бы предположил, что лучший материал, с которым такое может пройти удачно, – младенец до года. — И он мог бы пережить передачу Права без подготовительной базы Ковчега? — изумлённо пролепетала Роад. — Теоретически. Такое предположение возникало, но я действительно не знаю, насколько это реально. Тем более прямая передача. Но если и возможно, то маленькому ребёнку. И тогда становятся понятыми слова о том, что он ещё ничего не может сделать. Слишком молод, чтобы управлять своим даром. Я уж не говорю, что младенца не научишь на словах всему, что нужно сделать. В него вложат право без каких-либо объяснений, что усложнит использование или даже сделает невозможным. Разве что Менстер или Кросс получили инструкции. Но что это может быть за ребёнок? Повисла долгая пауза. — А сколько ему должно быть лет? — Четырнадцатый протянул ещё после предательства и после блокировки Ковчега. Возраст нового Исполнителя может колебаться, — тихо отметила Роад. — Но лет восемнадцать. Смотря какого возраста он уже был. Граф снова кивнул. К удивлению Тики, он скорее оказался очарован новой загадкой и новыми возможностями. — Я должен подумать об этом. Есть ещё что-то срочное и важное? Похоже, вы всё же можете опоздать на ужин, если что, я выслушаю позже. — Ничего срочного, вы всё равно нас целых четыре дня держали от себя подальше, — Тики вернулся к ядовитому образу. — Они живы? — Да. Но другой немного сошёл с ума. А девчонка так и вовсе очаровательна, — ответила Роад. — Мы оставили их вместе. — Вместе? — Не беспокойтесь, за ними наблюдают. И к тому же это было так забавно, тронувшийся пытался выцарапать ей оставшийся глаз! — расхохоталась Роад. Тики, не выдержав, тоже усмехнулся поднимаясь. Если им пора уходить – значит, пора. Позже договорят, а Граф как раз успеет подумать и опять запереться на несколько суток или недель. — Но мы хорошо позаботились о том, чтобы они не убили себя или друг друга, и обыскали тщательно. И вообще, — Роад пожала плечами, тоже вскакивая. — Я планирую с вами об этом всём ещё побеседовать! Теперь ведь не будете запираться, так? — Не буду, — прямо ответил Граф, и Роад в восторге кинулась обниматься. Тики цыкнул и пошёл вон, даже не прощаясь. — Тики забавный, — тихо прошептала девочка, стоило Ною покинуть террасу. — Я наблюдала за ним и не думаю, будто с ним всё так плохо, как пытаются преподать кое-кто из братьев и Лулу. — Тики изменился. Раскрылся, будто ему стало легче дышать. Его раздражение связано с изменениями, непониманием, можно ли изменениям доверять, страхам, но оно не такое настоящее, как раньше. Даже если выставляет себя напоказ. — Думаете, он привыкает? Сейчас ему приходится ещё и дом делить с людьми другими, кроме слуг, кажется, что-то в нём успокоилось. Хотя при первой встрече я предположила, что он может убить их. — Привыкает, — кивнул Граф, прикрыв глаза, но ничего не объясняя. — Да. Граф? — Ммм? — А вы сами как? Первый Ной вопросительно приподнял брови и улыбнулся. — Я отлично, Роад. И знаю, что заставил поволноваться. Но ведь сама понимаешь, порой Сердце появляется столь неожиданно и беспардонно.