Искусство быть.

Аллен провёл ужин словно на иголках. Никогда смена роли не давалась ему настолько сложно: то быть неизвестным экзорцистом, то быть Алленом Уолкером. Особенно теперь. Но в этот раз Аллен старался выглядеть как ни в чём не бывало, то и дело поглядывая на одних, на других и переживал по пустякам вроде «а они точно сейчас меня не убьют, не объявят, что всё шутка?». На роль Ноев подходил каждый. То есть, говоря честно, Лави, хоть сегодня его и не было, к примеру, на подобных узких ужинах воспринимался словно член семьи или просто подчиненный Шерила, так же сидящий с ними за столом, он открыто беседовал с Трисией, Шерилом и Роад. С Тики – гораздо реже. Раньше Аллену казалось, будто Тики относится к Лави предвзято. Но сегодня юноша, как и в большинстве случаев, был занят работой. Между прочим, остался в доме Тики и собирался провести там же почти весь завтрашний день, что, несомненно, радовало Аллена, желающего перехватить секретаря и поинтересоваться бытом подозрительной семейки. Лави точно знал своё место. И, казалось бы, не мог быть Ноем. Аллен надеялся на это, начиная испытывать к парню что-то вроде симпатии. Подозрения вызывала Трисия. Всегда болеющая, она могла быть как акума, так и Ноем, которому нужно много времени для выполнения своих дел, отделывающийся от остальных фразами о своей болезни. Сколько времени Трисия Камелот проводила якобы у себя, отдыхая? Конечно, чтобы ускользать, она должна была пользоваться чьим-то прикрытием. Мужа, по крайней мере, или слуг, раз муж был очень занят со всеми своими заботами и если даже для него действовали слова о необходимости Трисии отдыхать. Женщин в семье Ноя должно было быть немного, но Аллена ожидали и различные сюрпризы. Подозрение ложилось и на Роад. Девочка – Мечта Ноя – существовала точно. Как она выглядела? Насколько Аллен знал, большинство Ноев, кроме особых случаев (каких не уточнялось), темноволосые. Вот, собственно, и всё. По этому параметру проходило очень много девочек, но Роад была весьма умна, немного коварна, своевольная и нагла не в меру. Подобные качества можно было приписать и некоторым подросткам. К ней относились по-особенному, тем более её отец, но это лишь следствие любвеобильности Шерила. Прибавить больную мать, что не могла как следует следить за девчонкой, и отсутствие постоянных гувернанток, учителей, нянек рядом с предоставленной самой себе девочкой – и, как следствие, Роад выросла избалованной. Аллен точно не знал, с каких пор девочка удочерена этой парой и тем более сколько времени она общается с семьёй, ведь официально всё могло случиться гораздо позже. Может ли Роад быть Ноем? Сложный вопрос, очень сложный. Следующим подозреваемым был глава семьи Камелот. Шерил. Занимал видную политическую должность, а, как известно, Нои тысячелетиями скрывались в тени, но подталкивали человечество в спины, подбирая удобные дороги. Для подобных манипуляций хорошая политическая деятельность это прекрасно. Как раз в духе Ноев. Впрочем, есть же Тики – исключение из всех правил. Или нет? Аллен думал о Тики особенно осторожно и тщательно. Ведь его первые выводы опирались лишь на поверхностные суждения, сделанные в близкой, домашней обстановке. Однако Тики занимал теперь высокую должность и, как видел Аллен своими глазами, несмотря на образ дома, на званных обедах, в обществе держался просто потрясающе. Да, вздыхал потом часами, но на публике существовал словно рыба в воде. Как акула среди мелкой рыбёшки. Настолько мелкой, даже пасть ради них разевать лень. Тики мог бы участвовать в политике активнее, конечно, и, может, как раз этим и занимался, просто Аллен остался не в курсе. Также Тики Микк имел свою историю. Долгое время не появлялся в обществе. И пришёл, словно из ниоткуда. Вроде, у него были семейные связи и наследство, которым Тики показательно не желал пользоваться. Лгал? Было ли отвращение к делам и политике маской, образом, или же они совершенно искренние, просто этот Ной был не из тех, кто предпочитал заниматься подобным? Аллен больше не мог лгать себе, называя Тики человеком, ведь так? Тики был никем и, вполне возможно, занял своё настоящее положение лишь для удобства Ноев. Может быть, даже сразу после пробуждения генов! Был никем или почти никем, по сравнению с тем, чем стал, но после пробуждения ему подыскали удобное, тёплое местечко! Пока размышления Аллена о Тики казались логичными, несмотря на огромное количество дыр. Слишком много пусть и гладких, логичных допущений. Тики был Ноем, но его судьба осталась скрыта от Аллена. Юноша не мог даже с точностью утверждать, что любой выясненный о нём факт будет правдивым. И, возвращаясь к Шерилу, мужчина идеально подходил на роль Ноя, если бы не казался таким человечным. То, с какой любовью и заботой относился к Роад, было искренним и замечательным! Единственная слабость великолепного и порой жестокого политика. Если он был Ноем, стал бы так относиться к девочке? А если девочка тоже была из семьи Ноя? У них так принято? Да и Шерил заботился о своей больной жене. Такое тихое уважение и неброская, но надёжная опека, защита – были ли они приемлемы для Ноев, когда речь шла о людях? А если она тоже Ной, то… Оставался так же Лави. Стали бы Нои терпеть его рядом с собой? Стал бы Шерил с собой водить человека, и как человек мог не догадаться, что он Ной? Разве что при секретаре Шерил вёл себя как человек, а… А как в обычных, домашних условиях вели себя Нои? Может, как раз это Аллен и наблюдал? А самым странным был немного иной факт: Аллен слышал, хоть и не проверял и не знал, чтобы данное предположение было подтверждено, что Нои, если находятся некоторое время с носителем чистой силы, опознают его. Чувствуют активную чистую силу. Его удивляло, что Тики не понял до того, как Аллен не рассказал. Или понял? Вопросы без ответов. И думать о подобных вещах во время ужина, пытаясь при этом выглядеть как ни в чём не бывало – испытание не из лёгких. Аллен даже едва не пропустил мимо ушей стенания Шерила по поводу отсутствия кого-то из родственников. Получалось, здесь должен был находиться ещё кто-то? К сожалению, Аллен оказался слишком рассеянным, чтобы органично влезть в разговор и попытаться разузнать подробности, так что пришлось промолчать в ожидании окончания медленной пытки. Присутствующий Тики вёл себя развязано и, на первый взгляд, не уделял Аллену так уж много внимания. Будто ничего между ними не произошло, или Микк беспокоился, что кто-то обнаружит изменение их отношений. А вот Роад, такая же распущенная и наглая, но по своему очаровательная, задала парочку странных вопросов Аллену и порой задумчиво наблюдала за ним и за Тики. То рассматривала их сквозь изогнутое стекло бокала, то закрывала один или другой глаз, а то доставала небольшую тряпичную куклу – первую игрушку, обнаруженную Алленом в руках Роад Камелот. Девчонка подчеркнуто не обращала внимания ни на кого, кроме Тики и Аллена. Даже когда пару раз её окликал Шерил или разок обратилась мать, Роад лишь одаривала их взглядом на мгновение и возвращалась к еде, чтобы после снова пялиться на одного из двух. Аллен был уверен, что все это заметили, и чувствовал себя всё больше не в своей тарелке. Роад… Может ли она быть Мечтой Ноя? И если да, то почему стала так пялиться на него и Тики? Узнала о связи, формирующейся между ними, и заинтересовалась, оттого что Тики её брат по семье и генам? В таком случае он за столом с двумя Ноями. И Роад, даже будучи маленькой девочкой, имела страшную возможность манипулировать, к примеру, Шерилом и матерью, возможно, даже с помощью акума, что так же могли находиться всегда рядом и быть кем угодно. Аппетит от подобных мыслей увял так показательно, что поинтересовались самочувствием юноши, но Аллен ответил лишь, что очень устал, к сожалению. И действительно, даже после короткого, двухчасового отдыха в своей комнате чувствовал себя измотанным и очень слабым. На короткий миг даже пронеслась мысль, что его здесь могли травить. Медленно, незаметно ослаблять организм, доводя до полного истощения, чтобы затем, когда юноша окажется беззащитным и ни на что не способным… Что тогда? Аллен боялся представлять, какие ужасы могут приготовить Нои для забравшегося, пусть и невольно, в их логово экзорциста. В итоге юноша издёргался, извёлся, успел лишь коротко обняться с сестрой, принимая за истину тот факт, что она это она, а не кто-то другой. Перекинулся парой бессмысленных фраз, подивился словам Эмми, смысл которых сводился к тому, что Аллен выглядит сегодня даже хуже, чем она в первые дни. Первые дни чего – не уточнялось. Эмми всё ещё не могла перешагнуть через свершившийся факт. А Аллен с болью в сердце осознал необходимость обязательного отдаления от сестры. Если Тики Ной и кто-то ещё – тоже Нои в этой семье, то Эмми могла стать идеальным рычагом давления. К сожалению, как бы ужасно и жестоко не звучала истина, Аллен обязан был подготовиться к возможной её смерти. Подготовиться к возможному побегу, при котором он вряд ли успеет захватить сестру, даже не зная, куда её можно спрятать! Так же, как ему пришлось бросить Дона и Линду в лабиринте, точно так же в любой момент могли бросить его, и он должен был быть готов сделать подобное. Ужасно и бесчеловечно, конечно же. Но примерно так и приходилось работать, раз уж Нои по непонятным причинам стали зажимать их компанию со всех сторон, и Менстер, единственный знавший большинство тайн, ломал голову над следующими шагами. Дядя заявил, что скоро они обязательно свяжутся с Алленом, только заметут как следует следы и убедятся в безопасности юноши, найдут способ выловить Кросса, одновременно с помощью Клауд разузнают кое-что об Ордене и свяжутся с Алленом. Речь шла о Ковчеге Семьи Ноя. Ковчеге Графа. Сказке или легенде, услышанной Алленом когда-то давно, в виде сказки на ночь от Маны. Мана знал толк в сказках на ночь. Ковчег представлял из себя огромный город с великолепной сетью порталов, совмещением наслоения пространств или измерений разных комнат, домов или даже улиц. На данный момент Ковчег был заблокирован совместными усилиями Четырнадцатого и Графа. Каждый блокировал со своей стороны, конечно же, и после того как Четырнадцатый выцарапал право управления для себя. Ал заявил, что им следует подготовить Ковчег, и помощь Аллена обязательно понадобится в этом деле. Однако операция планировалась масштабной и тяжёлой, так что требовала сложных согласований. Аллену оставалось ждать, не отсвечивать и надеяться на лучшее. Удобнее всего это было делать в новой собственной комнате, но неприятности нарастали. К сожалению, из-за разыгравшегося ветра было принято решение сегодня переночевать в гостях (как будто дом Тики Аллен мог назвать своим!), и юноше пришлось снова с трудом отгонять подбирающуюся паранойю. Паранойя сдавливала голову, пытаясь выдавить мозг. Интересно, Ноям понравились бы мозги на их ковре? Дурацкие мысли заставляли юношу хрипло смеяться, боязливо оглядываться и медленно сходить с ума от осознания: Тики Ной, что может проходить сквозь стены! Юноша никогда не был в безопасности и сейчас тоже не будет! Пальцы сжали основание золотой цепочки, Аллен колебался всего пару минут и, наконец, активировал Тима. Золотой кулон очнулся, распуская крылья, расширяясь, растопыривая маленькие лапки и рожки, с интересом оглядываясь по сторонам. Хотя, по сути, даже в состоянии кулона Тим контролировал ситуацию. Так что всё его поведение было лишь небольшим представлением. — Помоги мне возвести здесь щит, что оповестит о нарушении только тебя, хорошо? Если щит будет связан с не живым объектом, шанс, что его обнаружат, уменьшался в разы. А просыпаться от лёгкого колебания крыльев голема Аллен приучился, ещё когда жил с Алом и Маной. Аллен вряд ли сумел бы заставить себя заснуть, не приняв хоть какие-то меры безопасности, а в итоге провалился в сон далеко за полночь, проспав практически до самого полудня. Тики отсутствовал, Шерил тоже. Роад училась, Трисия занималась своими делами, Эмми музицировала внизу. Аллен не стал её отвлекать, верный своему вчерашнему решению, и приказал слугам подготовить экипаж, чтобы отправиться домой. Именно туда вечером должен был прибыть Тики, именно там сейчас работал Лави Довен, расспросить которого о семье так жаждал Аллен. И через полтора часа после пробуждения уже поднимался по каменным ступеням, мысленно пытаясь построить приблизительный план вопросов, но, как и в большинстве подобных ситуаций, выбрал импровизацию. — Где находится Лави? — Лави? Довен? — удивился запросу слуга, — простите, господин, не могу знать точно. Но, скорее всего, в библиотеке или где-нибудь в гостиных, где можно удобно просмотреть все его бумаги. — Отлично! Не очень, учитывая нулевые знания Аллен о строении этого дома, хотя он и успел как бы осмотреться. Дом небольшой, так что юноша поспешил на второй этаж, собираясь обойти все комнаты, кроме спален и закрытых. И на первом же повороте, сразу за лестницей запнулся на ровном месте, врезаясь в идущего ему навстречу человека. Опять! — Да чёрт побери! — взвыл юноша, хватаясь лбом, которым он и столкнулся со лбом другого человека. Одинаковый рост. — Что ж я налетаю-то на в…в… во… А вы кто? Открыв глаза, юноша сумел разглядеть молодого парня, ровесника, может, только на год-два постарше самого Уолкера. Но, что самое странное, этот парень имел белые волосы. Абсолютно белые волосы. Практически такие же, как те, что Аллен видел в зеркале! Седые? Тоже поседел в столь юном возрасте? Этот парень… Аллен мог только изумлённо рассматривать незнакомца, удивляясь всему, что видел. Незнакомец оказался одет довольно просто и в то же время слегка беспорядочно. Особенно смущал повязанный поверх лба… полосатый, тонкий, вроде шёлкового, шарф? И повязки на оголённых руках. Тоже полосатые в той же гамме. Сам парень выглядел не то смуглым от природы, не то восхитительно равномерно загоревшим и рассматривал Уолкера с тем же интересом. Или с куда меньшим интересом. Аллен почувствовал стыд, когда осознал, как нагло рассматривает незнакомца всего лишь из-за белых волос! Сам ведь не любил, когда рассматривали его, а тут! — А ты Аллен Уолкер! — наконец вынес вердикт парень и протянул руку, — А я… Вайзли. — Очень приятно, — не понимая, кто это и что он здесь делает, тихо ответил Аллен, сжимая ладонь и кивая. — Правда, я не ожидал подобной встречи… — Я тоже. — Вайзли улыбался. — Я как бы… это. Троюродный кто-то по какой-то там линии. Родственник, короче говоря, и до недавнего времени даже не подозревал о том, если честно. Жил в своих заботах, никого не трогал, и тут явились…. Возможно, тебе покажется смутно знакомой ситуация, или ты, по крайней мере, её оценишь, когда является вдруг неизвестный с радостными с воплями о том, что вы родня и это прекрасно! «Шерил, что ли? А это тот самый родственник, упоминавшийся за ужином? — задумался Аллен. У Камелота мания, фобия или как это называется?» — Было что-то интересное вчера за ужином? — поинтересовался Вайзли, и Аллен допустил, что уж этот парень точно не имеет никаких титулов и совсем не применим для мира аристократического. А если дальняя родня, вполне возможно, что он и его родные могли быть кем угодно. Сколько младших сыновей различных родовитых особ покидали отчий дом, дабы начать свою жизнь вдали, навсегда оставаясь отсечёнными от семьи? Впрочем, подобное стремление отыскать всех членов семьи, собрать всех вместе могло быть даже банальным рекламным ходом. Хоть и выглядело, словно Шерил получал удовольствие от поисков и итогов этих самых поисков. — Твоё отсутствие заметили. А кроме того – ничего особенного. — Ненавижу такие сборища. Ненавижу обеды и ужины, растянутые до неприличия и погружённые в бесконечную мишуру пафоса, — махая руками, ответил Вайзли. — Ты можешь посчитать, что я брежу, но предпочитаю разделять разговоры, обсуждения дел важных и не очень и поедание пищи! А не растягивать его, как дурное шоу! Аллен молчал, понятия не имея, что можно сказать на небольшую, гневную речь. Вайзли же сверлил его взглядом, явно чего-то дожидаясь и смущая юношу. Наконец Аллен отступил, пожимая плечами. — Ладно. Ты не очень любишь общие ужины. Я не против. Аллен с трудом сглотнул под пристальным взглядом не отвлекающегося Вайзли. — Так ты здесь чтобы избежать остальных? Вайзли продолжал смотреть ещё некоторое время, затем отвёл взгляд, хмурясь. — Не совсем. Я здесь по душу Лави. — О! — Да, у меня к нему пара дел есть. — Да? — умение Аллена поддержать любую беседу как всегда испарилось в самый нужный момент. Если вообще когда-нибудь появлялось. — Надеюсь, не надолго, после обеда я хотел до отъезда его тоже перехватить. — А парень популярен, — усмехнулся Вайзли. — Нет, я не займу много времени. На деле мне надо лишь забрать у него кое-что, над чем он должен как раз работать. Аллен кивнул, отправляясь дальше, уже не зная, куда идти, если встреча с Лави как бы назначена, но Вайзли вдруг крикнул вдогонку: — И мне тоже приятно познакомиться! Аллен не сдержал улыбку, а затем пришла тревожная мысль: Вайзли, как дальний родственник, тоже может быть Ноем. И покой был потерян окончательно. Часы, оставшиеся до встречи с Лави, юноша решил провести, продолжая изучать дом, в тщетных попытках составить эффективную ментальную карту дома. Хотя бы и в голове Тима, вынутого наружу, поверх рубашки, чтобы хотя бы кто-то знал, где и что находится. Аллен ненавидел свой топографический кретинизм. Однако успел исследовать не так уж много пространства, наткнувшись на рабочее фортепьяно, не нуждающееся ни в ремонте, ни в настройке и готовое к работе прямо в это мгновение. Он не мог пройти мимо, когда у него было столько свободного времени в запасе. В шкафах отыскались несколько нотных тетрадей, пыльных, давно не извлекавшихся, но весьма занимательных. Юноша отметил несколько совершенно незнакомых ему произведений, одну из пустых тетрадей тут же забрал в личное пользование, наскоро канцелярским ножом оттачивая карандаш и погружаясь в мир музыки. Давно он не позволял себе подобного рода отдыха. На груди трепетал Тим, отзывавшийся на очередную мелодию и требующий желанной свободы полёта. А может, он желал и предоставить сохранённые в нём причудливые партитуры, не поддающиеся окончательной расшифровке. Несмотря на знание обозначения всех символов, какая-нибудь часть партитуры всегда читалась неправильно, жутко раздражая. Но Менстер на его жалобы наказывал больше практиковаться, обещая, что когда-нибудь Уолкер непременно сможет её сыграть. Тайные партитуры, написанные на неизвестном языке и хранящиеся в големе Четырнадцатого. Так и веет огромной, страшной тайной! Но Аллен был уверен, что к ним приложил руку дядя, а молчит, лишь разогревая интерес. А может, она и впрямь необычная. Но тогда Аллен вряд ли хоть однажды сумеет верно сыграть зашифрованную мелодию, что окончательно портило настроение. Так что Тиму не позволяли шевелиться, то и дело цыкая и оглядываясь в поиске возможных зрителей. Но Аллен всё равно не успел вовремя отметить появление Лави. Секретарь Камелота застыл на некоторое время в дверном проёме, наблюдая, и подал голос, лишь когда Аллен завершил небольшую, весьма неуклюжую импровизацию на мотив засекреченной мелодии. — Вы и впрямь играете, как и упоминала ваша сестра. — Да. Полагаю, ей незачем лгать, — согласился Аллен, быстро собирая бумаги с комментариями, выписками и парой каракуль. — И эй! Обращение пожалуйста! — Да. И Вайзли сказал, ты хотел бы меня увидеть. — Да, но то, о чём я спрошу, может показаться немного странным. Или много странным. — Странным? Вряд ли. Я уже такого успел наслушаться за время службы у Камелота, — Лави попытался сделать страшный взгляд, но оттого, что видим оставался лишь один глаз или по какой другой причине, Аллену хотелось улыбнуться. Хотя у сказанного Довеном могло быть больше смыслов. Работа у Шерила Камелота не очень приятна? Оттого что он Ной? Или Ной его супруга? Или дочь? Паранойя не смыкала глаз. Только моргала изредка. — На самом деле, я хотел спросить о…. обо всех. — Обо всех? — нахмурился Лави, подчиняясь приглашающему жесту Аллена и устраиваясь на краю дивана, стоящего у стены. — Да. Я не так давно стал… Тики не так давно стал моим опекуном, но я не слишком многое знаю о нём и его семье. Иногда это действительно тревожит. Месье Жеваль собирал что-то жизненно важное, кажется, но в ту пору я был слегка занят другими переживаниями. Но теперь задаюсь вопросами. — О да, это весьма необычная семья, — кивнул Лави с пониманием. — Да уж. Например, Тики. Как давно он принял титул и сменил жизнь? Я знаю, что он вроде был не в ладах со своим родителями, не жил с ними, но когда они умерли, остался единственным наследником, но никогда не задавался вопросом, как давно это происходило? — Тики? Ох, попробую сообразить, — нахмурился Лави не то вспоминая, не то высчитывая то, что произошло до начала его работы. Он ведь был весьма молод. — Года три прошло, думаю. — Ты уже здесь работал? — Нет. Не совсем, — покачал головой Лави. — Я пришёл работать чуть позже и был весьма удивлён контрастом: Шерил — видный политик, важная персона, и Тики…. — Ведущий себя, словно бродяга? — Хуже, чем Вайзли сейчас, — прокомментировал Лави. — Очередная моя головная боль. Как тебе? — Новый родственник Камелота? — уточнил Аллен. — Скорее, очень старый, всеми забытый, но вдруг обнаруженный. С тех пор как господин Камелот удочерил Роад, в нём словно проснулось чудище. — В каком смысле? — уточнил Аллен. — В разных, — дёрнул плечом Лави. — наверняка ты думаешь, Шерил к тебе предвзято относится. И строг очень, так ведь? Это его обычное проявление заботы. — Заботы? — Да, хочешь верь, хочешь не верь, но Шерил рад расширению семьи и вашему с сестрой прибытию. Особенно тому, что отныне вы, считай, соседи. Он долго не мог убедить переехать Тики. Особенно в последнее время, когда их отношения стали совсем непростыми. — Я так и не понял, почему, кстати. Вроде, Тики будто достаёт тот факт, что его пытаются вытащить к людям. Но в то же время он на людях себя неплохо чувствует. — Кто его поймёт? Иногда мне казалось, будто у лорда Тики раздвоение личности, — рассмеялся Лави, и Аллен улыбнулся в ответ. Видимо, секретарь тоже не совсем понимал, что на самом деле нравится Тики, а что нет. — Но я уверен, с вами он желает поладить в первую очередь. — Ась? То есть… — спохватился Аллен и снова осёкся. Он же с Лави говорит, может и подобные выражения использовать. — У него когда-то были друзья, что больше не соответствовали новому статусу. И в сравнении с ними весь свет, все графы, бароны и герцоги неизменно проигрывали. По крайней мере для Тики. Но Шерил в восторге, что отыскал и выкопал его на свет божий. И он разыскивает всевозможные связи родственные, копает всюду и надеется перевезти побольше родни к себе под бок. Только не все на такое пойдут, других вести совсем неуместно, и, к сожалению, многие мертвы. Время сейчас непростое… Люди удивляются стремлению господина Камелота. — Отчего же? — В последнее время всё больше говорят о том, как много родственники приносят боли. И снова напоминание о Тысячелетнем Графе. Аллен кивнул, понимая. Так же, как он принял решение отдалиться от Эмми, раньше, лишь попав к Уолкерам, юноша решил не привязываться к ним слишком сильно. Опасаясь нового удара. — Да, люди наверняка не понимают. И страшно представить, как бы отреагировал Шерил на смерть дочери. Лави содрогнулся, и такой ужас отразился на его побледневшем лице, что Аллену стало стыдно и немного жутко самому. — Лучше не представлять этого, — поспешил он. — Д-да, — сдавленно прохрипел Лави, стуча себя по груди в попытке вернуть голосу звучание. А Аллен перешёл к обсуждению новых тем, с интересом получая пусть и не слишком важную, но хоть какую-то информацию о странной семье и надеясь, что, даже если Лави расскажет, о чём его спрашивали, это всё равно не вызовет подозрения. Аллен всего лишь сообразил, что теперь прочно связан с новой семьёй и ничерта о них не знает!