Корона для Мариссы

Часть третья: Среди лжи и обмана. — Принцесса земноморья, огненного утеса и золотого моря. Леди призрачных гор, каменного леса и восточного высокогорья, Пилар Дунофф, — герольд торжественно зачитал титулы, ни разу не остановившись, чтобы перевести дыхание. В ожидании принцессы вся королевская семья собралась в тронном зале. Серхио с Морой сидели на троне, а их сыновья восседали на ступень ниже, на не менее роскошных стульях. В залу вплыла девушка и, приблизившись к трону, присела в глубоком реверансе. Пабло внимательно рассмотрел ее. Она была одета в легкое платье цвета слоновьей кости с рукавами до пола, перехваченного по талии поясом с золотыми монетами. Темные волосы были перехвачены золотой сеткой. Черные глаза глядели на него с испугом. Девушка была не дурна собой, хорошо сложена и, как видно, неплохо воспитана. По правилам этикета Пабло должен был сойти с помоста и представиться своей невесте. Но он этого не сделал. Он был зол. Страшно зол на отца за то, что тот притащил сюда принцессу на два месяца, раньше положенного срока. Серхио решил, что им нужно познакомиться и получше узнать друг друга. — Я очень рада встрече с вами, ваше сиятельство, — пропищала принцесса испуганным голосом. — Не бойся, дитя, тут тебя никто не обидит. Познакомься со своим нареченным. Это Пабло, кронпринц королевства. От юноши не укрылось разочарование, промелькнувшее в ее глазах. Только сейчас он заметил, что она все это время смотрела на Томаса. «Ну что ж, добро пожаловать в наш круг неудачников», — подумалось ему. Серхио хлопнул в ладоши, и зал наполнился слугами. — Проводите принцессу в ее покои, отнесите туда ее багаж, подготовьте комнаты для ее слуг и компаньонки, приготовьте ванну для леди, — распорядился Серхио. Пилар благодарно улыбнулась ему и покинула тронный зал. Пабло вздохнул с облегчением: на сегодня его мучения были окончены. Ему не терпелось поскорее выбраться из замка и отправиться к Гвидо. У него были новости от Мануэля. Но, видимо, Пабло была не судьба попасть сегодня к другу. Едва принцесса удалилась, отец приказал ему следовать за ним. — Настало время тебе заседать со мной в королевском совете. Пабло всей душой ненавидел отцовский совет. Рэт был главным советником короля и главным врагом Пабло. Он все время что-то шептал на ухо королю, и после этого Серхио приходил в ярость и приказывал кого-нибудь казнить. Высшее духовенство в совете представлял Блас Эредиа, которого простой народ ненавидел так же сильно, как и Рэта. Блас всегда знал все обо всех, его бегающие глаза редко останавливались на одном месте. Кроме того, он активно пропагандировал скромность и фригидность среди девушек. В том, что большинство благородных леди отказывались ложиться в постель с мужьями и вели себя, как холодные статуи, Пабло готов был винить именно его. Видимо, Серхио решил прислушаться к словам Пабло и проследил за старым казначеем, потому что из совета Карлос Веласкес исчез, а на его месте появился некий Провенса. Его Пабло ни разу не видел и сказать о нем ничего не мог. Матиас Миранде был королевским судьей. Его единственного Пабло бы оставил в совете. Он был не такой, как эти стервятники, которыми отец плотно окружил себя. Он был довольно справедлив, когда суд касался простолюдинов, а уж на суде, где собачились знатные лорды, так и вовсе был принципиальным до невозможности. Поговаривали даже, что если бы он принимал деньги, которые ему предлагали, чтобы выиграть суд, он был бы богаче короля. Два раза попытки отравить его оканчивались неудачей. Миранде оставался жить, а отравители, пойманные представителями закона, шли на плаху. В совете сидело еще несколько рыцарей и лордов, но им принц значения не придавал. Они приходили и уходили, все зависело от милости короля. Король сел во главе стола, по его правую руку находился Рэт, по левую — Пабло. — Поприветствуйте моего сына, с этого дня он полноправный член совета. Все присутствующие заискивающе заулыбались и согнули спины в низком поклоне. — «Лицемеры. Все вы лицемеры», — подумал Пабло. Один лишь Миранда отвесил ему сухой поклон и снова сел на свое место. Когда все расселись, Рэт начал свою речь: — Тревожные вести, господа. Сегодня в порт прибыла торговая галея, капитан рассказал, что видел три пиратских судна, направляющихся на юго-восток. По всей видимости, все они направляются в свое логово. Хорошо бы послать за ними небольшой, но быстроходный корабль, чтобы узнать, куда они все собрались. — Нет, — Серхио покачал головой. Камни на его короне весело заиграли лучами по стенам. — Нам без надобности выслеживать их. Скоро наш флот пополнится боевыми и разведывательными кораблями, и мы вырежем всех пиратов под корень. Рэт сделал пометку в своих записях и продолжил: — Леди Мерседес Легисамон со своей сестрой просят разрешение вернуться к зимнему сезону. Четыре года назад вы отослали их и запретили появляться до этого сезона. — За что я их выгнал? — Их подозревали в отравлении некой Марины Касерес, но доказательств их вины, так и не нашли, ваша милость. — Пусть возвращаются. — У меня все, ваша светлость. Следующим выступал Блас. — Мой король, в народе стали часто говорить, что ваш третий сын, да благословят его боги, Хавьер, рожден не в законном браке, а выношен блудницей леди Инес, уж простите меня, и выдан, как ваш законный сын. Пабло с удивлением наблюдал за отцом. Он побледнел, покраснел, затрясся, а потом грохнул кулаком об стол. — Вырвать им языка с корнем и повесить на городской площади в назидание остальным. Такие слухи про королевскую семью приравниваются к государственной измене. Блас расплылся в улыбке, предвкушая гору трупов. Дальше пошли обсуждения налогов, быта и печального состояния казны. Новый казначей, имени его Пабло так и не запомнил, громко сокрушался об огромных долгах короны, но Серхио отмахнулся и от этого. — Восточное королевство поможет нам их выплатить, на то и заключался союз, — Король поднялся со своего места. — На сегодня достаточно, вы меня утомили. Серхио покинул зал, и Пабло наконец-то смог отправиться к Гвидо. Юноша прихватил с собой пару мехов с вином. Это уже стало входить у него в привычку. День проводить с отцом, узнавать все больше и больше, как управлять государством, а вечером пить вино с Томасом или Гвидо. Иногда они собирались втроем, плыли на дальний остров и там напивались, жарили рыбу и болтали обо всем на свете. Но сегодня Пабло решил не брать с собой Томаса. Он доверял брату, но очень боялся рассказать ему про Мануэля и про Серхио. Томас мог сболтнуть кому-нибудь об этом по пьяни. Уж лучше пусть живет в блаженном неведении.

* * *

— Как ты думаешь, Хавьер может быть бастардом? — Вполне вероятно, — Гвидо развалился на стоге сена и приложился к меху. — Отличное вино, Пабло. А насчет Хавьера, какое тебе до него дело? Если даже это и так, в чем я не сомневаюсь, зачем тебе это знать? Пабло задумчиво наморщил лоб. — Это многое бы объяснило: Хавьер не похож ни на меня, ни на Томаса. Моя мать никогда, даже в детстве не играла с ним, не брала его на руки. Я так же полагаю, что он сам знает о своем происхождении. Престолонаследие для него — больная тема: как только речь заходит о том, что я получу корону, он меняется в лице. Сегодня, когда заговорили о нем, отец чуть не придушил своих советников. Неспроста это все. — Я тебе этого не говорил, но… — Гвидо закинул в рот виноградинку. — Но Хавьер, он не вашего поля ягода. То, что он сын Серхио, не вызывает сомнений. И когда он вырастет…… я надеюсь, что этот мальчик никогда не получит престол, иначе страна утонет в крови. Пабло сделал большой глоток вина и вытер рот рукавом. — Сегодня еще одна беда свалилась на мою голову. Прибыла принцесса, моя невеста. — Ну и как тебе она, расскажи? — глаза Гвидо заблестели. Он был известным волокитой, не пропускал ни одной юбки. Как-то, будучи в замке, он сумел соблазнить даже благородную даму. Уж на что она повелась, Пабло оставалось лишь гадать. — Обычная девушка. Черные глаза, черные волосы, ничего особенного. — И тебе она ни капли не понравилась? — Ничуть. Но ничего страшного, похоже, я ей тоже не мил. Так что мы с ней в одинаковых положениях, — в словах Пабло слышна была такая неприкрытая горечь, что Гвидо захотелось его утешить. — Знаешь, может это и к лучшему, что вы друг другу не нравитесь. Она не будет ревновать тебя к любовницам, а ты ее к любовникам. Пабло мрачно рассмеялся. — Если жена принца или короля будет уличена в измене, то это будет приравниваться не к измене мужу, а к государственной. Ее выпорят плетьми, а затем отрубят голову на городской площади. Таковы законы. Если она окажется не девственницей в первую брачную ночь, если на ее простыне не будет крови, то сначала ее будут пытать, а потом казнят. — Да уж, — Гвидо причмокнул губами, — я так рад, что родился обычным человеком. Мне не приготовят еду слуги, чтобы поесть, мне надо работать не покладая рук. Я никогда не одену корону и не буду править людьми, но у меня будет любимая женщина, которая родит мне кучу веселых детишек, с которой я состарюсь и умру. Если жена мне изменит, я ее выпорю и выгоню, но ее жизнь останется при ней. У меня никогда не будет таких шикарных нарядов, в которых ты щеголяешь, никогда не будет горностаевых воротников, зато я буду жить в своем маленьком доме, и никто не будет заставлять меня выплясывать на балах. — Хватит! — Пабло поднялся. Только теперь он почувствовал, что опьянел. — Я все это знаю. — Прости, друг, я не хотел тебя обидеть. Принц вновь сел и закинул руки за голову. — Если Хавьер окажется бастардом, то это к лучшему. Из милого мальчика он превратился в завистливого ублюдка. Он рвется к власти, а получив ее, не будет знать, что с ней делать. Тут подоспеют советники — такие, как Рэт. Они будут морить голодом крестьян, давая знати все больше привилегий. Начнется хаос и междоусобица: простой народ будет драться между собой за кусок хлеба. А когда они поймут, что страдают из-за того, кто сидит на троне, страна восстанет против своего короля. Юноши помолчали. — В честь моей помолвки с принцессой скоро состоится рыцарский турнир. Наверно, на него съедется полстраны. Отец говорит, что такие события очень полезны как для знати, так и для нищеты. — Здорово, я никогда еще не был на турнирах. — После одной трагедии они были запрещены. — Это после какой? — До моего отца и до начала правления отца Мануэля, страной правил Фелиппе Второй. В честь дня рождения наследника он устроил рыцарский турнир, в котором принял участия сам. Рассказывают, что он был лучшим на том турнире, но его лучший друг, лорд Монтгомери, все-таки победил короля. Тогда Фелиппе потребовал реванш. Лорд, видя, что король выпил много вина и разгорячен битвой, упал ему в ноги и молил его больше не сходиться в битве сегодня, но король не послушал своего советника. Во время схватки забрало короля сдвинулось и обломок копья Монтгомери вошел королю в глаз, а вышел из уха. С той поры не проводилось ни одного турнира, но Серхио отменил запрет на его проведение. Я хотел принять участие, но он не позволил. Гвидо задумчиво вертел в руках мех с вином. Было видно, что он тоже изрядно захмелел. — Пабло, Мануэль отбыл из родового имения Андраде и попал в сезон дождей. Ему пришлось снова просить убежища у Мариссы. Только в этот раз он укрылся в замке лорда Коллучи. — Что ты сказал? — взвился Пабло. Хмель моментов вылетел из его головы. — Как он мог подвергнуть ее такому риску, такой опасности? Он совсем сошел с ума. — У него не было выбора. — Был! Гневу принца не было предела. Подхватив свои вещи, он оседлал лошадь и умчался прочь, так и не попрощавшись с другом.

* * *

— Земля! Крик матроса, завидевшего сушу, заставил Мануэля оторваться от карты. Юноша развернул подзорную трубу. Впереди виднелся берег, сплошь заросший пальмами. — Мы достигли Эспаньолы, — Маркос незаметно подошел к другу. — Надо пополнить запасы еды и воды перед тем, как плыть дальше. — Тут может быть слишком опасно для нас. Нужно плыть дальше, — заупрямился Мануэль. — Мы месяц были в море. У нас нет еды и почти не осталось пресной воды. Люди измотаны, им хочется ступить на твердую землю. Мануэль, они готовы умереть за тебя. Но с оружием в руках, а не от жажды. — Пусть будет по-твоему. На палубу к ним вышел капитан корабля. Густаво Агилар, отец Маркоса, верный своему прежнему королю догадывался о заговоре. В ту роковую ночь, когда был убит отец Мануэля, он спас его наследника. Вывел его из замка и увез на Тортю. Остров, который испокон века кишел пиратами. Мятежный принц тысячу раз уже слушал историю своего спасения: как они пробирались по тайному ходу, как бежали по безлюдным ночным улицам столицы. Тогда погиб родной сын Густаво, старший брат Маркоса. Они уже поднялись на палубу спасительного корабля, когда стража подкупленная Серхио, что пустилась за ними в догоню, начала осыпать их градом стрел. Одна из стрел пронзила грудь старшего сына. Он упал за борт, и волны тут же поглотили его юное тело. Вот так спасся Мануэль от меча своего дяди. С этих пор мать Маркоса была безутешна, она навсегда осталась жить на Тортю, в окружении пиратов. А Густаво набрал команду из изгнанников. Бывшие лорды, верой и правдой служившие королю Родриго Бустаманте Второму, были лишены Серхио своих земель, титулов и богатств. Густаво купил корабль и всех их забрал к себе. Теперь они больше походили на шайку разбойников, чем на знать. Вначале приходилось нелегко. Густаво был умелым капитанов, он долгое время служил в королевском флоте, но остальные не имели ни малейшего понятия о работе на судне. Пришлось нанимать пиратов. Со временем им удалось захватить пару мелких торговых судов и распродать их. Густаво смог взять корабль получше. И неплохо снарядить его. Бывшие лорды теперь знали, как ставить парус, как вязать узлы, но как правильно держать ложку, наверное, теперь уже бы и не вспомнили. — Мы задержимся на этом острове пару дней, — Густаво уважал юного принца, но против его воли идти было нельзя. Мануэль обреченно вздохнул. Его тревожила не опасность близости королевского флота, а некое существо, обитающее там, по имени Сабрина. Год назад они спасли ее из лап работорговцев, промышляющих в черном заливе. Мануэль имел глупость взять ее себе в любовницы. Ей было пятнадцать, как и ему, но на удивление девушка оказалась уже достаточно опытной. Она вообразила принца своей собственностью и начала настаивать, чтобы, когда он захватил королевство, принадлежащее ему по праву, он одел корону на ее голову и провозгласил королевой. Он оставил ее на Эспаньоле перед тем, как отправиться дальше промышлять грабежом и искать союзников, способных поднять восстание против Бустаманте. Несомненно, до нее дойдут слухи, что он прибыл на остров, и она примчится к нему со скоростью ветра. — Шлюпки на воду! — зычный голос квартейстера окутал корабль, и тут же туда-сюда засновали матросы, спеша исполнить его приказ. — Спускайся, Мануэль, — приказал капитан. — Как только ступишь на берег, отправь гонца в северное поселение: скажи, что у нас есть для них товар. Юноша кивнул, всем своим видом выражая раздражение. Сабрина жила в северном поселении.

* * *

Маркос взвалил на плечи мешок с чаем и пряностями. На Эспаньоле эти две вещи очень ценились. Их можно было обменять на золото, ром, продукты, рабов, материал для починки корабля или на что-нибудь еще, не менее полезное. Этот остров был оплотом торговли для контрабандистов и пиратов того времени. Здесь можно было найти изысканные редкости: украшения, достойные королевы, прелестных девушек-рабынь со всего мира, удивительных животных, а главное порох. За него готовы были продать душу короли и пираты, поэтому он стоил не менее ста золотых, мешка чая и пары крепких рабов за небольшой бочонок. В народе говорили, что Серхио разрабатывает какое-то смертоносное оружие, основанное на действии пороха. Если бы ему это удалось, это был бы переломный момент в истории человечества, вооружи он армию палками, стреляющими огнем. Мануэлю не хотелось верить, что такое оружие вообще возможно сделать. Порох — это был символ могущества и чрезвычайной мощи. Имея в запасе приличное количество, можно было разнести стены замка. Но его было ничтожно мало. А рецепт его изготовления умер вместе с человеком, который его изобрел. Его обвинили в колдовстве и сожгли на городской площади. — Мануэль, не отставай! — Маркос окликнул друга и бодро зашагал в сторону северного поселения. Мятежному принцу ничего не оставалось, как следовать за ним. Поселение находилось в глубине острова и совсем не с севера и, вообще, непонятно было, почему его так назвали. Поселение встречало торговцев хищным оскалом вертикального и горизонтального частокола. Острые макушки частокола, вбитого под углом, ярко блестели на солнце, Мануэль предположил, что они смазаны ядом. С дозорных башен и со стен на них нацелились лучники, готовые в любой момент утыкать стрелами непрошенных гостей. Маркос сбросил мешок на землю и крикнул дозорным: — Пропустите нас! Мы пришли пополнить запасы воды и пищи. А еще у нас есть товар на обмен. Один из лучников, подбоченясь, крикнул им с башни: — Развяжите мешки, покажите, что у вас там. Мануэль опустил свою ношу рядом с Маркусовой, и они начали демонстрировать товар. — Чай, соль, перец, пряности. На корабле еще есть сукно, нити, иглы, пряжа и рыбацкие сети. Часовой кивнул. — Открыть ворота! Юноши наконец-то вошли, любопытно озираясь вокруг. За год их отсутствия, хижин заметно прибавилось. Между ними наперегонки бегали чумазые детишки, заливаясь звонким смехом. Соль, специи и чай можно было обменять только в одном месте. Заведение под дерзким названием «Королевская Шлюха» было что-то между таверной, обменным пунктом, гостиницей, борделем и бог знает, чем еще. Хозяйкой сего прелестного заведения была прожженная одноглазая пиратка, когда-то «Гроза Земноморья» — Кармен, по прозвищу Медуза Горгона. Эта женщина в прошлом была очень красива, но теперь от ее было привлекательности не осталось и следа: соленый морской ветер огрубил ее некогда нежную кожу; волосы, опаленные солнцем, потускнели; голос огрубел от постоянного курения табака, а глаз, который ей выкололи в последнем сражении, был закрыт черной повязкой. Зрелище она представляла собой жуткое, но властность не растеряла ни на грош. Она, уже предупрежденная об их приходе, сидела в своей таверне за столом и отхлебывала ром из деревянной кружки. — Агирре и его верный пес Маркос! — грубый голос сотряс стены деревянной постройки. Не смотря на всю свою неприветливость и злобность, Кармен вовсе не была дурой, она всегда называла Мануэль только по его пиратской кличке, а на Маркоса так и вовсе не обращала внимания. Старая ведьма прекрасно знала, кто такой Мануэль, но ни разу ничем не выдала его. Юный принц положил перед ней три маленьких коробочки, на пробу: перец, чай и помолотый табак. Медуза все попробовала на язык. — Перец чудесен! — взревела она. Мануэль слегка улыбнулся. Во всех уголках земли шептались: «хочешь удачной торговли с Горгоной, найди ей чудесного, душистого перца». В своих блюдах посетитель, так сказать таверны, этот перец не нашли бы никогда. На ее кухне еда готовилась отдельно: для хозяйки и для гостей. Вскоре Мануэль и Маркос уже катили обратно к кораблю телегу груженую ромом, солониной, хлебами, копченой рыбой и мешком сухарей. Следующую партию товара должен был привезти Густаво с командой в обмен на парусину, веревки, смолу и ночлег с горячей похлебкой. На корабле осталась добрая половин матросов и боцман по имени Андрес Массей. Решено было остановиться на острове на две ночи, чтобы каждый мог выспаться на мягкой кровати, пошалить с девочкой и напиться крепкого рома, вместо осточертевшего за месяц плавания, грога. Первая ночь на острове по жребию досталась Мануэлю. Густаво утешающее хлопнул его по плечу. — Тебе не обязательно ложиться в постель с этой девицей, вспомни, она шлюха. Когда он покидал девушку год назад, он нашел ей работу: помогать готовить букан для торговли. Это мясо, изготовленное на специальной решетки, было незаменимо для моряков. Оно достаточно долго могло сохраняться в условиях тропического климата. Но Сабрина пошла по другой дорожке. Она быстро поняла, что за одну ночь может заработать намного больше, чем проведя пять дней под палящим солнцем, выделывая мясо. Горгона отвела для Мануэля, Густаво и Маркоса отдельный стол. Остальная команда расселась, где пришлось. Некоторым не хватило места, но у пронырливой Кармен всегда находился выход. На заднем дворе таверны были в ряд наставлены дубовые столы под навесом. — Милая Кармен! — Густаво прекрасно знал, как умаслить ведьму. Он вложил ей в руку изящный медальон на тонкой цепочке. — Эта вещица очень тебе пойдет, уж я то знаю. А ты позаботься о чистых, розовых девочках для нас троих, да вот только что бы их не завали Сабринами. — Хаа! — каркнула Кармен. — Будут вам девочки! Но если хотите их и спать на моих чистых постельках, то сначала выкупайтесь и переоденьтесь, мне блох и прочей живности не надо. Купальня представляла собой большую лохань там же, на заднем дворе. Переодевшись в чистые рубахи и штаны, они вернулись за стол, где их уже ждали десять прелестных созданий. Густаво выбрал себе самую старшую, темноволосую девушку с соблазнительной родинкой над верхней губой, представившуюся им, как Рената Мигуенс. Маркос облюбовал себе совсем молоденькую блондинку Бьянку. Ей было от силы девятнадцать лет, но она заверила их, что знает свое дело. Мануэлю же понравилась Джульетта. Высокая девица, примерно одного с ним возраста с пламенным взглядом. Проститутки отвели их в комнаты. Комнаты представляли собой крохотные помещения, где на полу лежало пара перин, застеленных шелковой простыню. Комнаты разделяла между собой лишь тонкая бамбуковая перегородка, но они были моряками и давно уже перестали стесняться друг друга. А девушки, продавая себя, тем паче потеряли всякий стыд. — Раздевайся, — приказал Мануэль Джульетте. Девушка скинула платье и переступила через него. Больше на ней ничего не было. Да оно и не нужно было в такой жаре. Эта бестия действительно хорошо знала свое дело, да вот только погружаясь в нее снова и снова, он видел совсем другое лицо. Лицо той, что, несомненно, никогда бы не стала продавать себя.

* * *

— Ты бросил меня, ты взял другую себе в постель! — своими истеричными криками Сабрина привлекла к себе внимание, наверное, не только северного, но и южного поселения. Девушка вприпрыжку бежала за Мануэлем, выкрикивая проклятия в его адрес. — Скотина, свинья, мужлан, я подарила тебе свое роскошное тело, а ты предал меня, предпочел взять к себе в постель шлюху вместо меня. Мануэль резко остановился и внезапно ударил девушку по щеке. — Я нашел тебе работу на острове. Работу, за которую тебе платят, дают еду и ночлег. Но ты решила, что раздвигать ноги для моряков тебе куда удобней, чем трудиться руками. Я не осуждаю тебя за это, если бы не такие, как ты, то моряки годами бы не видели женщин. Но эти женщины зарабатывают деньги и знают свое место. Ты не королева и никогда ей не будешь. И он ушел, оставив ее в замешательстве. На корабле стояла благожелательная атмосфера, что встречалась среди пиратов очень редко. Сегодня же они были сыты, удовлетворены, пьяны и веселы. Наконец-то, когда вся команда была в сборе, над кораблем пронесся громогласный голос Густаво. — Поднять якорь! Держать курс на юго-запад, поднять паруса! Они покидали берега Эсаньолы.

* * *

Зажившая рана Мануэля не давала ему покоя. Она страшно чесалась и, бывало, дергала. — Густаво, как долго мы тут пробудем? — юноше не терпелось снова отправиться в бой. — До конца зимы мы не выйдем в море. Морякам нужен отдых, мы захватили много добычи, так что год этот был весьма прибыльным и нам нет нужды пока снова грабить. Не забывай, кто ты и что ты. Мы ведь не просто оголтелые, очумевшие пираты: мы выходцы из благородных семей. У всех у нас громкие имена, богатые земли и замки. Мы обязательно вернем все это, нужно только время. — Сколько, скажи, сколько еще нам ждать? Год, два, три? Или же все это только иллюзия? Может, стоит примириться с реальностью и принять судьбу уготованную нам? Мы не лорды; мы не знаем, как они живут. Посмотри на меня, какой я король? Я с малых лет хожу в море: я знаю, как поставить парус, знаю, как проложить курс и как вязать узлы. Я знаю, как грабить и как продавать этот товар контрабандистам. А что я знаю о светской жизни, об этикете, об управлении страной? Ничего! — Ты хочешь и дальше бороздить моря? — в голосе Густаво слышался неприкрытый гнев. — Ты хочешь, чтобы верные тебе люди и дальше влачили жалкое существование, а король Серхио и дальше сидел на троне? — А что ты предлагаешь? Свергнуть короля, разграбить город и самому сесть на трон? Обезглавить Пабло и Томаса, отправить в изгнание лордов, что пируют в ваших замках? Тогда, чем мы лучше Серхио? — Ты слишком юн и глуп, чтобы все понимать! — Густаво покинул его в раздражении. Вчера они прибыли на Тортю, и отец Маркоса находился в весьма дурном расположении духа. Пираты в «Длинной бороде» рассказывали, что королевский флот готовит на них облаву. В это, конечно, верилось с трудом: пока Серхио не закрепит за собой трон, он не рискнет объявлять войну пиратам. Но среди слухов всегда была доля правды. Флибустьеры с острова Тортю величали себя свободными мореплавателями. Узкий фарватер, сделанный самой матерью природой, надежно защищал остров от врагов. Северный берег Тортю, состоявший из нагромождения скал, был обращен к открытому морю; на юге, где берег устилал мягкий песок, через кишевший акулами пролив шириной около 8 морских миль, лежала Эспаньола. Мануэль наконец-то почувствовал себя в безопасности. У Серхио были длинные руки, но сюда ему было не дотянуться, слишком малочисленна была его армия, слишком его здесь ненавидели.

* * *

— Марисса, будь добра, помоги мне. Несмотря на все трудности дороги, Мия все равно наряжалась каждый день в шикарные платья. Марисса же, напротив, предпочитала свободные брюки и рубаху. Франко одобрял ее выбор, так как это было весьма практично. Путь до столицы теперь должен был занять больше времени, чем в прошлый раз. На этот раз они везли кучу сундуков с нарядами, туфлями и прочим барахлом. — Так ты мне поможешь или нет? Вико была хорошей служанкой, выполняла все требования Мии беспрекословно, но девочка не могла справиться с таким простым заданием, как затянуть госпожу в корсет: сил не хватало. — Конечно, сестренка! — медовым голосом отозвалась Марисса и схватилась за ленты. — Поосторожней! — Мия с красным лицом вцепилась в подпорки шатра, пока Марисса с садистским видом лишала ее воздуха. — Зачем тебе надевать эти платья? Все равно ты просидишь все время в карете. Девушка гордо вздернула головку. — Потому что я леди. А леди должна всегда выглядеть безупречно. Ведь никогда не знаешь, когда произойдет судьбоносная встреча. Тем более, что сегодня мы остановимся в гостинице «Речная нимфа», а, как известно, там останавливаются лишь благородные люди. И, как известно, скоро начало зимнего сезона, так что можно наткнуться там на какого-нибудь влиятельного лорда. Вот он тебя увидит и подумает, что ты служанка и не сильно красивая. — А если этот лорд увидит тебя в этом розовом кошмаре, то он подумает, что у тебя нет вкуса. Мия ахнула от такой дерзости. — Ты просто жалкая выскочка, а не леди. У тебя даже компаньонка не благородных кровей. — А Вико очень благородных. Пока ты спишь, она выбирается из шатра и ходит к одному из латников Франко, его зовут Лука. Спроси ее об этом. Мия залилась краской. — Я не знала. — Лухан, хоть и не такая благородная, но хотя бы не подставляет меня. Ты представь, какой будет скандал, когда твою компаньонку, приставленную блести твою нравственность, вынут из постели взрослого мужчины! — Не говори никому, пожалуйста. — Хорошо, но ты теперь моя должница. Покончив с корсетом, Марисса вышла из душного шатра. Свежий утренний воздух взбодрил ее. Когда они ехали в столицу два года назад, все казалось ей намного больше: деревья, гостиницы, кровати в них, даже люди казались ей больше. А может, дело было в том, что она подросла за эти годы. Франко подвел к Мариссе лошадь. София подарила ей на день рожденье прекрасного гнедого жеребца. Девочка назвала его Вихрем. — Сегодня мы наконец-то заночуем в гостинице, — Франко, как всегда, был спокоен и невозмутим. Правда до тех пор, пока Марисса не выкидывала очередную шутку. — Перед тем, как будем туда подъезжать, надень платье. Можешь не наряжаться, как Мия, но ты должна выглядеть прилично. Девочка кивнула. Как ни жаль, но скоро ей постоянно придеться носить неудобные платья, улыбаться пафосным заносчивым людям и всю жизнь вести себя, как последняя лицемерка. В таких невеселых мыслях она и пребывала, вплоть до их приезда в гостиницу. «Речная нимфа» и вправду была весьма недурной гостиницей. На полу был настелен свежий тростник, на кроватях были пуховые перины кристальной чистоты, а в таверне, на первом этаже каменного здания, подавали ароматную крольчатину с печеной картошкой. Франко даже разрешил девочкам выпить по стакану подогретого вина. Лухан жадно поглощала ужин. Девочку совершенно не интересовало, как на нее посмотрят другие. Марисса кинула взгляд на столик, за которым сидела Мия и Вико. Они аккуратно ковыряли еду серебряной вилочкой, подцепляя малюсенькие кусочки мяса. — Даже смотреть на них противно, — зашептала Лухан. — Неужели, и нам придется так есть в обществе? Марисса передернула плечами. — Тебе нет. Ты не из благородной семьи, так что твоя задача всего лишь сопровождать меня во время моих прогулок с лицами противоположного пола, чтобы остудить мой пыл, если я выйду за рамки приличия. Например: если мне поцелуют руку — это норма поведения, если меня поцелуют в губы — это вопиющее нарушение правил приличия. Даже если я помолвлена с этим человеком. — Как скучно! Теперь я понимаю, почему у лордов столько любовниц. Их будущих жен растят в страхе перед одним маленьким поцелуем. Вот они и берут себе женщин на стороне, потому что никому неохото спать со статуей. Делай выводы. — Делаю. Только ты не подставляй меня, как Вико Мию. А то стыда я не оберусь. — Марисса, Мия, подойдите ко мне, — Франко со своими советниками занимал длинный стол в конце залы. Только сейчас девочка заметила, что отчим сидит в окружении незнакомых людей. Сводные сестры подошли к лорду Коллучи. — Это лорд Матиас Ариас-Парондо и его сын, и наследник Хоакин Ариас-Парондо. Милорд, этот ангел — моя дочь Мия и моя приемная дочь от второй жены — Марисса. Девочки присели в реверансе. — Какие красавицы! — Хоакин неприкрыто пожирал их взглядом. Марисса жутко покраснела, когда увидела, куда устремлен его взгляд. Не смотря на небольшой рост, грудь у нее выросла хорошо. Все старые платья пришлось выбросить и сшить новые. Мужчины постоянно глазели на ее декольте, и Мариссе это ни сколько не нравилось. — Я надеюсь, что при дворе мы с вами не раз потанцуем. Франко удовлетворенно кивнул. — Уже поздно, отправляйтесь в свои постели, девочки. Мия, подобрав юбки, поднималась по скрипучей лестнице. — Марисса, какой он красавец, ты видела? — голубые глаза молодой девушки горели огнем. — Может, пока не поздно, отменить помолвку с принцем Хавьером и попросить отца о новом муже? Он так смотрел на меня, даже дыхание перехватило. Ариас-Парондо очень древний и богатый род. Если прервется род Бустаманте, они унаследуют трон. — Ты можешь думать о чем-то другом, кроме как о предстоящей свадьбе? — в душе Марисса признавала, что Хоакин чертовски привлекателен. В гостинице было полно народа, поэтому девочкам сняли одну комнату на двоих. Не смотря на их дружные протесты. В последнее время Марисса плохо спала. Ей опять снились эти странные сны: люди в необычной одежде, странные устройства. А главное ей снилось, что Пабло предал ее. Утром она не могла вспомнить, как и почему, но помнила, что он предатель. Сердце гулко билось от неприятного чувства. Завтракать Мариссе пришлось в одиночестве. Лухан, Мия и Вико отказались просыпаться, им хотелось подольше поваляться в мягких постелях, после двухнедельной тряски. Марисса заказала себе яйца с сыром и ароматной булочкой, видимо, недавно из печи. — Я могу присоединиться к тебе? Хоакин навис над ней. — Да конечно, если Франко не будет против. — Не будет. Он так увлечен разговором с моим отцом, что даже не заметит, если я возьму тебя прямо здесь, на столе. Краской, которой залила лицо, плечи, руки и тело Мариссы, можно было выкрасить ограду вокруг гостиницы. — Ты так мило краснеешь, — юноша задвинул ей за ухо выбившуюся прядь, отчего она покраснела еще больше. — Прости, я просто разучился разговаривать с леди. Хоакин заказал себе яичницу и кружку эля и присел за стол к Мариссе. — Расскажите мне немного о себе, миледи. Вы уже помолвлены с кем-нибудь или вас везут на выставку, как и меня? — На выставку, — Марисса рассмеялась. — Именно так. Мне особо нечего рассказать вам, милорд. — Я надеюсь, что первый танец на открытие сезона вы отдадите мне? — И не надейтесь, мой танец забрали уже давно. Пригласите Мию, она с радостью согласится. А учитывая, как лорд Франко извивается перед вашим отцом, он будет только рад этому. — Не думаю, — ухмыльнулся Хоакин. — Я слышал, что нежный Ангел Мия обещана принцу Хавьеру Бустаманте. — Голословно. Король может еще десять раз передумать. Я уже успела его немного изучить, так что рано Мия радуется. Они помолчали. Марисса осторожно разглядывала юношу из-под опущенных ресниц. Высокий, весьма миловидный, наследник Белых холмов, оленьих угодий, весьма большого замка с кучей деревень, приносящих ему немалый доход. Завидный жених, разве что не носит титул принца. Может ей стоило самой рассмотреть его, как будущую пассию? Оставшийся путь до столицы они проделали все вместе и достаточно быстро, прибыв на четыре дня раньше запланированного срока. Марисса даже не удивилась, что их комнаты были еще не подготовлены, и их никто не встречал. Король обедал, поэтому распоряжаться их размещением пришлось заниматься Рэту. — Милорд Коллучи, милорд Ариас-Парондо, пока вам готовят комнаты, позвольте проводить вас в обеденный зал. Король не ожидал вашего приезда так скоро. Я велю подать приборы вам и вашей семье. Рэт проводил их до обеденной комнаты и заискивающе распахнул дверь перед ними. За широким дубовым столом сидело все королевское семейство: Серхио, Мора, Пабло, Хавьер и Томас. Сначала Марисса не увидела принца за спинами взрослых, но как только Франко согнулся в поклоне, пред ней предстала не самая приятная картина: Пабло о чем-то тихо разговаривал с темноволосой девушкой. Их головы были опущены так низко, что они почти соприкасались лбами. Девушка хихикала над его словами, прикрывая рот белой ладошкой. — Ваша светлость, прибыл лорд Франко Коллучи с дочерьми и лорд Матиас Ариас-Порондо с сыном. Принцы, как по команде, вздернули головы и посмотрели на новоприбывших. Пабло восторженно глядел на Мариссу, но девочка отвела от него взгляд. Слезы обиды рвались наружу, и ей стоило больших сил сдерживать их. Хорошо, что за стол ее посадили достаточно далеко от кронпринца. Серхио дождался, пока гостям принесут еды и громогласно объявил: — Хочу представить вам принцессу Пилар, — та самая темноволосая девушка встала из-за стола и слегка поклонилась им. — Будущая королева моего сына! — прибавил король, хотя это было и так очевидней некуда. Марисса уставилась в тарелку, стараясь сосредоточиться на еде. В другое время она бы никогда не отказалась от овсянки, приправленной медом и орехами, но сейчас ей кусок не лез в горло. — Марисса, с вами что-то не так? Даже Хоакин заметил ее смятение. — Все в порядке, просто я немного неуютно чувствую себя. Я так устала с дороги, думала, что сначала приму ванну и приведу себя в порядок, только после этого предстану перед королем. Посмотри, Мия тоже чувствует себя не в своей тарелке. Нам ведь даже не дали вычесать из волос дорожную пыль! Юноша рассмеялся. — Вы с Мией будете прекрасны даже в рубище, просто не думай об этом. Вот я не понимаю одного, принц уже минут десять сверлит меня взглядом, скажи, между вами что-то есть? — Ничего! — поспешно вставила Марисса. — Абсолютно ничего.

* * *

— Ну, хоть кусочек, принцесса! — Пабло подцепил вилочкой ароматное мясо краба. — Только вчера его доставили в замок, он свежий, уверяю вас! Только боги ведали, как тяжело ему было общаться с невестой. Пилар очень скучала по родному дому, почти не ела и не разговаривала ни с кем. Две недели он пытался облегчить ей жизнь в замке: выводил девушку гулять в сад, знакомил ее с местным укладом жизни, развлекал ее всевозможными историями. Поначалу принцесса только плакала, но теперь в его присутствии она начала успокаиваться, брать себя в руки и привыкать к жизни в новом доме. Но кушать при короле она стеснялась, поэтому приходилась отвлекать ее разговорами. — Знаешь, Пилар, ты сегодня очень хорошо выглядишь, — конечно, это было ложью. Очередной обед в кругу королевской семьи был для девушки пыткой. — Я слышал, что в этом сезоне король планирует много выезжать на охоту. Если у вас не будет желания, сможете оставаться в замке и обедать в одиночестве. Девушка слабо улыбнулась. — Вы не заставите меня ехать со всеми? Пабло низко наклонился к ней, чтобы никто не услышал. — Лорд Гарсия хвастает, что убьет оленя с самыми огромными и ветвистыми рогами, не подозревая, что они у него и так есть. Наконец-то Пилар искренне рассмеялась. — Ваша светлость, прибыл лорд Франко Коллучи с дочерьми и лорд Матиас Ариас-Порондо с сыном. Пабло вскинул голову и увидел запыленных путников. Среди них за спинами пряталась девушка, но по прядям выбившихся рыжих волос было не трудно угадать, кто это. Их рассадили за столом, и, к большому сожалению Пабло, Марисса оказалась от него за добрых десять человек. Но это не мешало ему, как следует разглядеть ее. Перед ним была вовсе не задорная девчушка со вздорным характером, какую он запомнил ее два года назад. Марисса превратилась в девушку. Не смотря на потрепанный вид, она выглядела превосходно. Волосы цвета меди ниспадали на загорелые плечи, на заметно увеличившуюся грудь. Он заметил, что подле нее сидит наследник Ариас-Парондо. Почему они так рано приехали? Он хотел оказать леди Спиритто прием, достойный королевы, а вышло так, что он сидит, как дурак, на другом конце стола в обществе Пилар и даже подойти к Мариссе не имеет права. Обед тянулся мучительно долго, но и после него он не смог даже поприветствовать девушку. Король распорядился о том, чтобы путников наконец-то отвели в их покои. Марисса вышла из зала с гордо поднятой головой, так и не удостоив Пабло своим взглядом.