В краю средь гор и цветущих долин Текла река, исчезая вдали. Прекрасней не было страны, Где рождались баллады и сны. В дорогу звал глас таинственных гор. Три сына там покидали свой дом. Один был горд, другой — упрям, А третий был сердцем смирён. Слова Отца были грусти полны: «В любви моей вы росли, как цветы. Что ждёт вас там, в чужих краях? .. Да хранит вас молитва моя.»
Ей снилось, что они с сестрой едут в столицу по тракту в золоченой карете. Транспорт трясло, дорога была ухабистая и неровная. Но доехать туда им не судьба, пираты захватили их транспорт и отвели на свой корабль. Среди них она видела садовника с черными горящими глазами. Ее сердце радостно трепетало: не будет теперь никакого замужества, свадьбы и боли. Но луч рассветного солнца, упавший на ее лицо, рассеял сказку. Рядом беспокойно заворочался Хавьер. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, Мия выскользнула из постели. Ночью он опять изнасиловал ее. Как впрочем и все предыдущие. Руки и ноги Мии были сплошь покрыты синяками. По лицу он бить ее больше не рисковал, после брачной ночи. Надежды Мии на то, что утром, когда отец, увидев ее истерзанное тело, увезет ее домой, разорвав помолвку, рассыпались в прах. После свадебной ночи Вико и Фели пришли со сменным платьем, чтобы помочь подруге облачиться, и ахнули, в ужасе застыв на пороге. — Что он с тобой сделал? — у Фелиситас в голосе стояли слезы. — Помогите мне умыться и я хочу поговорить с отцом, — голос Мии был совсем слаб. — Не получится, лорд Франко уехал сразу после пира. — То есть как? Что случилось? — А ты разве не знаешь? Он повез домой тело Мариссы. В комнате стало душно, словно бы воздух из нее выкачали. — Что с моей сестрой? — произнесла она безжизненным голосом. — Разве ты не в курсе? Она спрыгнула из окна своей спальни, в ночь перед свадьбой. Резкая боль пронзила сердце Мии. Значит вот оно как вышло. До девушки наконец стало доходить, что случилось. Кусочки событий вдруг сложились в одну полноценную картину. Значит Марисса не лгала. Она и вправду любила Пабло и хорошо знала, что из себя представляет Хавьер. Сестра не выдержала разлуки с любимым и, зная за кого ее отдают замуж, предпочла смерть свадьбе. Память любезно подсунула Мии все насмешки и злые слова, что она употребляла в отношении Мариссы. А та ведь всего лишь хотела защитить неразумную сестру. Слезы опять закапали у, ныне, принцессы из глаз. Душный воздух обволакивал ее густым пыльным мехом, ложась на грудь, на живот и на плечи. Она, как безвольная кукла, сидела на ложе, заляпанным уже высохшей кровью и позволяла подругам омыть себя. В чем была ее ошибка? Она ведь просто хотела быть принцессой. Ничего больше. Внутренности сжимало могильным холодом, осознание собственной глупости камнем легло на сердце. Она сама навлекла на себя беду. Прошла всего неделя ее замужней жизни, а Мия уже готова была отправиться вслед за Мариссой. Хавьер посещал ее каждую ночь, насилуя вновь и вновь, нанося ей новые синяки ссадины и увечья. Пышные платья с длинными рукавами хорошо скрывали безобразные отметины от чужого взора, но девушка с трудом сидела на стуле, морщась от боли. Днем при лордах и отце Хавьер был с ней крайне любезен, настоящий рыцарь: подавал ей руку, когда она выходила из кареты, сам наполнял вином ее кубок. Со стороны могло показаться, что он влюблен в жену. Ночью же он превращался в дикого зверя. Вчера он до крови искусал ей груди и отбил ляжки поясом с золотыми монетами. Ему нравилось причинять ей боль. После избиения он настолько возбуждался, что мог взять ее по три раза за ночь. В такие моменты она пыталась представить черноокого незнакомца, но его образ не вязался с этим деспотом. Если утром измученная девушка не успевала проснуться раньше мужа, он еще раз залезал на нее. Мии ничего не оставалось, как терпеть, стиснув зубы, а потом рыдать, пока служанки омывали ее истерзанное тело и наряжали ее в парчовые платья. Золотой венок, который она так стремилась заполучить, теперь сдавливал ее голову тугим обручем, и Мия возненавидела его. Мужа она боялась ненавидеть. Казалось, что он знает каждый ее шаг, каждую ее мысль. За любое неповиновение днем, он жестоко наказывал ее ночью. Король если и обращал внимания на крики, что неслись из спальни его сына, то делал вид, что ничего особенного не происходило. Томас и Пилар смотрели на нее с жалостью. Видимо, им обо всем рассказали служанки, одевавшие злополучную принцессу. Словно в насмешку, король устроил пиршество и танцы, в честь помолвки Томаса и Пилар. Кронпринц Пабло был объявлен врагом короны, мятежником, предавшим свое государство. За его поимку, живого или мертвого, была назначена награда в размере тысячи золотых (целое состояние!) и титула лорда с наделом земли. Головорезы со всех занюханных уголков королевства вылезли, чтобы устроить свою охоту на человека. Девушка немного отошла от шока и теперь, под звуки флейты, пыталась размыслить, что же ей теперь делать, танцевать она все равно не могла. Каждое движение отдавало болью. Какой же она была глупой! Марисса сотни раз предупреждала ее об этом человеке. Мия напрягла память. Что-то не вязалось со смертью Мариссы, было странным и глупым. Отец разбудил ее и сказал готовиться к свадьбе на рассвете. А ведь еще вечером к алтарю должна была идти леди Спиритто. То есть Марисса покончила с собой ночью. Намедни Мия заходила в покои сестры. Их полностью освободили от мебели после трагедии и молодая леди Фернандес, делившая комнату с леди Спиритто, тоже покинула спальню. Высота действительно была большая, а под низом жертву поджидали острые серые камни. Мия специально прогулялась вокруг замка, но крови не нашли ни на одном валуне. А ведь она должна была быть! Падая с такой высоты, Марисса бы расшиблась в лепешку! Ей сказали, что сестра спрыгнула с окна посреди ночи, а обнаружила тело Лия, проснувшаяся от шума. Тут у принцессы возник еще один вопрос: куда делись все слуги, которые находились подле сестры? Сиротка Лухан, старая Брелла, прислуживающая Мариссе с рождения, да и Лия в конце-концов. Они просто исчезли. Фелиситас, видевшая, как лорд Колуччи уезжал из столицы, заверила подругу, что кроме стражи его никто не сопровождал. Куда они могли деться, не спрыгнули же вместе с госпожой? Тогда камни должны были быть залиты рекой крови, а на них не было ни единой капельки. Отец уехал из замка на утро, после ее брачной ночи, даже не попрощавшись с дочерью, что было абсолютно не в его духе. У Мии возникло подозрение, что его попросту убрали с глаз долой, чтобы он не видел того, что принц сотворил с его наследницей. Еще одна догадка посетила ее так внезапно, что девушка вскрикнула от неожиданности. — Что с вами, моя леди? — Хавьер ласково потрепал ее по руке. — Я просто укололась обо что-то, — от его прикосновения ее замутило, и она спрятала глаза, опасаясь, что выдаст ему свои эмоции. Истина, ясная, словно день, открылась ее взору: сестра была жива! Скорее всего она просто бежала из столицы, так хорошо заметя за собой следы, что ищейки не нашли ее. Так же как и Пабло! Значит она с ним! Потрясенная девушка обхватила кубок дрожащими пальцами. От них скрыли правду, за неумелой ложью, в которую поверили все. Лучик надежды на то, что сестра узнает о ее замужестве и вернется, чтобы выкрасть непутевую родственницу, слабо забрезжил вдали. Сбежать самой не представлялось возможным. Теперь Мия видела, какую ошибку она совершила. Пока будущая принцесса пыталась затмить других своими нарядами и жемчугами, Марисса заводила друзей. Они с Пабло вечно пропадали в порту, на улицах города, общались с простолюдинами и бедняками, кормили их, как бездомных собак. Вот почему Марисса не гнушалась танцевать с простыми рыцарями без титула или обедневшими лордами. Ясное дело, чтобы сбежать ей помогли. Несмотря на проницательный ум сестры, она бы не смогла так тщательно все спланировать. Мия взирала, как веселятся беззаботные, еще незамужние леди и беззвучно молилась. Раз Марисса жива, то у нее тогда тоже была надежда, что однажды этот кошмар закончится. — Любовь моя, уже поздно, пойдемте в наши покои, — Хавьер галантно протянул ей руку. — Вы вся дрожите, я велю слугам разжечь очаг. И все началось по новой. Но на этот раз обошлось без избиения. Принц был так пьян, что еле стоял на ногах. Он взял ее быстро, грубо, но больно ей не было. Когда он кончил, то выкрикнул имя ее сестры и, повалившись на кровать, сразу уснул. Немного поплакав, Мия тоже смогла забыться сном на какое-то время.***
Палуба «Нежной девы» заменила им ступени церкви, штурвал из орехового дерева, -алтарь, а священнослужителя — Мануэль, который являлся капитаном судна. Роль подружек невесты досталась Лухан и Маркосу, и те громко сетовали, что им пришлось таскать за Мариссой шлейф, сплетенный из рыбачьей сети. Жених был одет, как заправский пират: в белую рубаху из парусины и бриджи до колена. Босой, он стоял у штурвала, дожидаясь свою невесту. Не имея на корабле женских платьев, матросы с энтузиазмом взялись проектировать наряд для красавицы-невесты. Из куска парусины для нее смастерили подобие туники, перехваченной на талии бечевкой, Сверху прицепили рыбацкую сеть, сделав что-то наподобие юбки со шлейфом. Франсиско сплел для нее венок из лилий, переплетенных с водорослями. В этом костюме и импровизированном парике, девушка стала похожей на морскую русалку из древних легенд. Лухан подвела подругу к жениху. Глядя на друг друга, они не могли сдержать счастливой улыбки. — Леди Марисса пиа Спиритто Андраде, клянешься ли ты в любви и верности Пабло Бустаманте, первому от этого имени, принцу и наследнику королевства Лейнстер. Клянешься ли ты любить его до последнего своего вздоха? — голос Мануэля, словно густой туман, окутал корабль. — Клянусь! — выдохнула девушка, сверкнув шоколадными глазами. — Кронпринц, Пабло Бустаманте, первый от этого имени, наследник королевства Лейнстер, клянешься ли ты в любви и верности, леди Мариссе пиа Спиритто Андраде. Клянешься ли ты любить ее до последнего своего вздоха? — Клянусь! — Торжественно произнес Пабло и надел на шею Мариссы экзотическое ожерелье из ракушек, кораллов и жемчуга, а Мануэль украсил их головы тонкими бронзовыми коронами. — За короля и королеву пиратов! — дружно грохнула команда двух кораблей, поднимая вверх роги, кружки и кувшины с ромом. Пабло подхватил на руки разрумянившуюся жену. Сегодня ночь принадлежала только им одним. Мануэль убеждал Пабло не торопить события и пожениться уже тогда, когда они достигнут берегов Эспаньолы, но принц был упрям, как мул. Под открытым небом, окруженные водной гладью, обдуваемые соленым ветром, они скрепили наконец свой союз. Именно к этому они стремились в стенах замка. И если для того, чтобы быть рядом, им придется забыть о роскоши, то пусть будет так. Поначалу Мариссу приняли очень плохо. Пираты с «Нежной девы» косились на девушку, фыркая, что женщина на корабле к беде. Больше всех ее старался посрамить Франсиско, так ревниво отнесшийся, что у Мануэля и Маркоса появились новые друзья. Юноша просил Мариссу завязать узел на канате, помочь поднять парус на фок-мачте, специально сыпал морскими терминами, стремясь сбить знатную леди с толку. Пабло лишь посмеивался, глядя, как его возлюбленная с энтузиазмом переходит от теории к практике, с легкостью справляясь с поставленными задачами, отвечая ему на тамошнем жаргоне.. Откуда же Франсиско было знать, что леди изучала корабли, их устройство и морской быт, всю свою сознательную жизнь. Кончилось все тем, что Фран привязался к ней, как к сестре. Начал травить ей байки из их путешествий, ходить за ней по пятам. Это чуть не обернулось кровопролитием, когда Пабло начал ревновать к нему свою любовь. Марисса буквально очаровала закаленных морских волков. Чтобы не навлечь беду, пришлось сделать внеплановую остановку в ближайшем порту, чтобы моряки смогли найти себе женщин на утеху и продержаться до их прибытия на Эспаньолу. Брачная ночь их прошла в новенькой капитанской каюте на борту Быстроходной. Ложем служила им скромная деревянная кровать, прикрученная к полу, а вместо шелковых простыней было кусачее шерстяное одеяло. Но им было на это наплевать. Свежий воздух дурманил головы, крепкий ром пьянил сердца, а любовь застилала глаза. Они чувствовали себя настолько счастливыми, что казалось никогда и ничего не сможет омрачить их любовь. Правда Марисса жутко стеснялась своей лысины и практически не расставалась с короткополой шляпой. Хотя это было практично. Весеннее солнце нещадно пекло, окрашивая кожу моряков во все оттенки бронзы. Гулять по палубе с непокрытой головой было бы весьма неразумно. После брачной ночи им пришлось нелегко. На корабле с утра до ночи кипела работа. Мануэль провозгласи Пабло капитаном быстроходной, но легче юноше от этого не стало. Он ведь и понятия не имел, как управлять людьми, тем более на корабле. Положение спасла Марисса, ставшая его правой рукой. Она с легкостью отдавала приказы, а бывалые моряки слушались ее, словно дети. Пабло и Мануэль только диву давались, как это так ловко у нее получается. Она с жадностью впитывала в себя новые знания, требуя от экипажа учить ее всему: штурман Диего, с изрытым оспой лицом, учил ее прокладывать курс, исчислять перемещение корабля на карте; юнги учили ее драить палубу; корабельный повар готовить еду; боцман показывал, как правильно выбрать место для кидания якоря. Команда полюбила девушку всей душой, и эта любовь передалась и на Пабло, который мудро прислушивался к советам опытных моряков. — Я столько лет плаваю в море, — пожаловался Мануэль брату, —, но никогда не видел такой слепой преданности. Она ведь действительно королева. Мудрая и справедливая. Пабло согласился с ним. Королева, которая не гнушается грязной работы. Он видел, как горели ее глаза, какое это доставляло ей удовольствие. Они действительно были счастливы тут, несмотря на многие неудобства: грязь, вшей, крыс, скудную пищу. После каменных, холодных стен замка жизнь тут казалась им почти раем. Только предчувствие скорой войны никак не давало им покоя. Мануэль собирал войско на море, лорд Фернандес на суше. Им предстояло выполнить колоссальную работу. Основной их ударной силой были лучники. Они были эффективны как на суше, так и на воде. Вооруженные длинными луками их цель была навести панику за стенами столицы, стреляя подожженными стрелами. Те, кто находился в пехоте, осыпали противника ливнем стрел с железными наконечниками. Вытащить такую из тела было очень затруднительно: они разрезали мягкие ткани, вгрызались в плоть, цепляясь на нее зазубренными краями, принося невыносимую боль. Мятежный принц награбил достаточно добра, чтобы нанять целую армию лучников в Делосе и заказать изготовку стрел. Франсиско с упоением рассказывал им про самый крупный невольничий рынок на острове. Там же Ману собирался заказать оружие: стрелы, луки, мечи и сабли. Кроме того, он решил ослабить королевство перед нападение. Пиратство на Земноморье уже достигло огромных размеров, их поселения были уже не просто деревнями, а цельными укрепленными фортами со своей армией головорезов. Принц намеревался подговорить их выйти в море одновременно, призывая грабить и уничтожать военные и торговые суда, ослабляя мощь империи и лишая провизии. Страшная, но необходимая мера на войне. Голодающий народ еще сильнее разгневается и попытается сбросить с трона узурпатора. Но пока Пабло совершенно не хотелось об этом думать. У него была рядом Марисса и водный простор вокруг. Он еще никогда не видел, чтобы она так много улыбалась. И ему так хотелось, чтобы эта сказка никогда не кончалась.***
Тяжелей всего было сносить насмешки Соль. Теперь, когда Мия стала замужней женщиной, все мужское внимание доставалось этой девице. Хуже всего было то, что она увидела багровые синяки на руках принцессы, и теперь при любом удобном случае ловко вворачивала в разговор эту тему, проливая яд из своих уст на нее. Во время ужина Мия не раз ловила на себе насмешливый взор леди Ривароллы. А один раз она опозорила ее перед дебютантками, напрямую заявив, что новая принцесса любит жесткие игры в постели. Мии ничего не оставалось, как чинно удалиться из комнаты, приволакивая за собой правую ногу. Хавьер опять избил ее до крови. Ей так не хватало семьи. Из друзей у нее остались только Вико и Фели, но они ничем не могли помочь подруге, попавшей в рабство к принцу. Мия только теперь поняла, что не ценила то, что у нее было. Отец любил ее и оберегал от злого мира, давая дочери все, чего она только пожелает. Окружал ее красивыми вещами, дорогими нарядами, драгоценностями, всеми силами старался заменить ей мать. Потом появилась София с дочерью. Девушка сразу возненавидела их обоих. Ей казалось, что они отнимают у нее внимание отца, не понимая насколько сильно он любит свою дочь. Теперь она поняла, что сама придумала это. София заботилась о ней. Сидела ночами на пролет у ее постели, когда она заболела, не подпускала служанок. Держала ее руку в то время, когда ей было совсем плохо. А Марисса… она считала сестру недалекой, завистливой, истеричной, но при этом пыталась уберечь ее от напасти. Мия бы все отдала, чтобы вернуться в прошлое и все начать с самого начала. Она бы постаралась подружиться с сестрой и может все было бы по-другому. Чтобы не расплакаться от таких мыслей, Мия старалась отвлечь свое внимание и переключиться на что-то другое. В королевстве явно творилось что-то неладное. Уже который день король был угрюм, он не ужинал, не обедал вместе с семьей, а все время заседал в зале с советниками. Слуги поговаривали, что грядет война. Но с кем? Сезон подходил к концу. Скоро объявят помолвки тех пар, чьи родители составили брачный договор, и замок опустеет. Облегчение пришло внезапно. Хавьер почему-то решил, что она стремилась за него замуж, потому что была в него влюблена. Он решил измучить ее морально, найдя себе новое развлечение в виде леди Луз Легисамон. Двери их спален были смежными, как и у всех супругов, дабы муж мог в любой момент прийти к жене. Принц перестал навещать ее ночью, зато нарочито приводил в свои покои любовницу, и Мия теперь засыпала под стоны его шлюхи. Оставалось только молиться, чтобы он опять не переключился на нее. Последний вечер сезона выдался на редкость душным. Принцесса надела легкое платье с прозрачными рукавами. Синяки сошли, ссадины зажили. Хавьер вообще перестал обращать внимание на свою жену, даже на людях. Он демонстративно ухаживал за Луз на глазах у всего двора, чем вызвал новый поток насмешек леди Ривароллы. Сидя во главе стола с королевской семьей, Мия прекрасно видела, как она шепчется с молодыми леди: Фернандой и Белен, изредка бросая взгляды на злополучную принцессу и мерзко хихикая. Но девушка смотрела на них с высоко поднятой головой. Марисса бы никогда не позволила так с собой обращаться. Ее сестра была сильная духом и не опустила бы руки. А на сплетни она вообще не обращала внимания, отмахивалась от злословящих, как от надоедливых мух. Недаром ею все так восхищались. Даже король. Когда начали объявлять помолвки сезона, Мия уже с трудом разлепляла глаза, но широко распахнула их, когда объявили о помолвке леди Соль Ривароллы и лорда Родриго Альсаго. Смех невольно сорвался у нее с губ. Соперница побледнела, как полотно. Об лучшем друге Хавьера ходило множество слухов. Слуги сплетничали, что он когда-то изнасиловал девушку — знатную леди, которая потом покончила с собой. Из-за ее самоубийства доказательств его причастности к насилию найти не смогли, но королевский врач, осмотревший тело, подтвердил, что она была дефлорирована. Марисса тоже говорила ей про него что-то подобное, называя его жестоким человеком, склонным к извращениям. Если хотя бы часть слухов была верна, то Соль тоже придется не сладко. *** Хавьер наполнил кубок вином и внимательно посмотрел на обнаженную девушку, раскинувшуюся на его ложе. — Из тебя бы получился хороший король, — промурлыкала она, отщипывая виноград с грозди. С любовницей ему повезло. Юноша был крайне разочарован, когда вместо страстной, рыжей Мариссы, ему подсунули ее сестру. Мия была холодна, словно статуя, и хоть бы раз простонала от наслаждения. Зато от боли она кричала так, как надо. Принц давно понял, что не может возбудиться со своей женой просто так. Он глядел на девушку и понимал, что из-за нее он упустил возлюбленную. Тогда ему хотелось растерзать ее. Он больно щипал нежное тело жены, хлестал ее поясом, пока на белой коже не выступали капли крови, тогда, глядя на то, как она извивается, он возбуждался и брал ее так жестко, как только мог. С Луз такого ему не требовалось. Девица делала такие вещи, на которые бы не согласились бы даже портовые шлюхи. — Я слышал, что твоя семья неплохо разбирается в ядах, — Хавьер отхлебнул из кубка. — Это только досужие сплетни, мой принц, — девица потянулась к нему. Юноша вперил в нее взгляд своих ледяных глаз. — Очень жаль. Была бы у меня было немного сандарака или бутылочка кантареллы, я стал бы намного счастливей. А моя фаворитка намного богаче, — глаза у девушки загорелись. Хавьер хорошо успел изучить краткую историю ее семьи. Рафаэль Легисамон получил свое лордство от предыдущего короля, за какие-то заслуги, оказанные короне, и тут же умер в расцвете лет, оставив титул, малюсенький замок и кучу долгов своей жене Мерседес. Вдова тут же прибыла ко двору, где пыталась завязать отношения с лордом Франко Колуччи, но тот предпочел ей первую красавицу королевства — белокурую Марину. Та родила девочку, ставшую ныне его женой и благополучно скончалась, через месяц после того, как с мужем приехала на зимний сезон. В обоих смертях подозревали Мерседес Легисамон, но так и не смогли доказать ее вину. — Не надо лицемерить со мной. Я этого не люблю. Расскажи мне, что ты знаешь о том, как умирают люди в самом расцвете сил. Луз прошествовала по комнате, не стесняясь своей наготы и взяв со столика второй кубок, вплотную подошла к принцу. — Я знаю пару историй. И могу рассказать тебе их. Но что мне за это будет? Хавьер запустил руку в шкатулку, что стояла на камине, и зачерпнул из нее горсть драгоценностей и вложил в ее открытую ладонь. Девушка алчно рассматривала жемчужные бусы, серебряную брошь и небольшое золотое колье. — Это лишь капля того, что я могу тебе дать. Если станешь моей союзницей, то получишь намного больше, — юноша застегнул на ней колье и опрокинул на постель. — Приступим? Луз облизала пересохшие губы. — Самый известный и непонятный из ядов — это кантарелла. В смеси солей меди и фосфора представляет собой губительную вещь. Если человек уколется иголкой, которая побывала в яде или выпьет вина с небольшой щепоткой этого зелья, то его уже не спасти никому. В детстве нянька рассказывала мне страшные сказки о личном парфюмере-галантерейщике королевы Екатерины Арзес, супруги третьего короля Лейнстерского. Человек, получивший от этой женщины в подарок духи или перчатки, в эту же ночь умирал. Но самым известным ядом был «Гнев богов». Мелкий порошок, который сыпали жертве на простынь. Яд проникал в организм сквозь поры и порезы, — девушка помолчала выжидая. Хавьер довольно ухмыльнулся. Похоже они поняли друг друга.***
Берегов Эспаньолы они достигли как раз к семнадцатым именинам Мариссы. И вовремя. Запасы провизии были совсем на исходе, пресной воды не осталось вовсе. Они ступили на горячий песок и зажмурили глаза от удовольствия. Пабло, как и его жена были впервые на тропическом острове. — Перец, — засуетился Мануэль, — надо найти перец. Стражники, вооруженные саблями, без лишних вопросов открыли им ворота. Видимо, они уже знали Ману. — Мы пойдем заключать союз с одной старой, закоренелой пираткой, которая по молодости захватила множество кораблей. Ее называли «Грозой Земноморья» или Горгоной. Ее имя наводило ужас на королей. Сейчас она редко выходит в море, но у нее сотня кораблей и несметные богатства. Заручиться ее поддержкой — значит получить в войне еще одно маленькое преимущество. Мятежный принц приказал Мариссе и Пабло надеть свои свадебные костюмы и морские короны. Они рука об руку гордо шествовали позади Мануэля, а за ними потянулась процессия с сундуками, набитыми парчой, тончайшим шелком и мягким бархатом. — Мы должны принести ей какие-то особые дары, чтобы умаслить ее. Эта карга прекрасно знает, кто я. Не удивляйся, если она и про вас уже все знает. Заведение под вывеской «Королевская шлюха» не было похожа на таверны и бордели, которые они видели в столице. Молодые несмело прошли туда вслед за друзьями. — БУСТАМАНТЕЕЕЕ!!!!! От неожиданности друзья подпрыгнули. За деревяным столом восседала леди с черными волосами, злобно сверля их единственным глазом. — Леди Кармен! — учтиво поклонился Мануэль. — У тебя совсем крыша поехала, Агирре! — кличка Мануэля из уст этой дамы звучала оскорблением. — Ты кого притащил ко мне в дом? — Позволь нам все объяснить, — взмолился Мануэль. — Ну попробуй, мальчишка. Если меня не удовлетворят твои объяснения, я выпотрошу тебя, как индейку. Нет ну это надо же догадаться, притащить в мое заведение сына моего заклятого врага! Они присели на скамью перед суровой леди, и Мануэль положил ей на стол три мешочка. — Это скромный дар для вас: душистый перец с запада, терпкий кофе с востока и кристальная соль с севера. В сундуках для вас тоже подарки: самоцветы, ткани, лисьи и соболиные меха. — На что мне твои меха, когда тут солнце палит круглый год? — презрительно фыркнула Кармен, но перец все-таки взяла. — Говори. Мануэль начал с самого начала, с момента своего побега из замка в ночь, когда убили его отца. — Это я все знаю, — отмахнулась от него Горгона. — Чего ты от меня хочешь и зачем притащил сюда королевского наследника? — Я собираюсь свергнуть Серхио с трона, который принадлежал моему отцу и по праву должен был перейти ко мне. Я прошу помощи. Я ведь знаю, что ты промышляешь грабежом в южных водах. У тебя много кораблей и хорошо обученные головорезы, принявшие не один бой. — А с чего бы я стала помогать тебе? — засмеялась женщина. — Свергать короля дело его вассалов, но никак не пиратов. С начала времен идет молчаливая война между законными правителями и морскими разбойниками. Взойдя на трон, ты станешь таким же кровожадным монстром и решишь от нас избавиться. Мануэль положил перед ней книгу в золотом переплете. — На что мне твои писульки? — В этой книге описывается жизненный путь одного из древних королей Лейнстера. Он не воевал с флибустьерами, напротив, они состояли на королевской службе и были такими же свободными людьми, как и вы. Разница между вами была маленькая, но существенная. Пираты не нападали на королевские суда, грабили только вражеские. Они назывались каперами и имели на это полное право. Плюс их отношений с королевством был в том, что платя небольшую дань с награбленного добра, они могли свободно передвигаться по городам, без риска быть повешенным. К тому же корона всячески оказывала им поддержку. Вот какой союз я хочу предложить. Пабло — мой брат. Когда Серхио узнал о том, что он помогает мне, то задумал убить сына так же, как когда-то убил брата. Они с невестой бежали из столицы, украв самый быстрый корабль в королевстве, подняв на нем пиратский флаг. Кармен внимательно посмотрела на Мариссу, облаченную в странный костюм., — Ты красивая. Но я была красивей и моложе тебя, когда Серхио влюбился в меня. У четверки глаза на лоб полезли, когда они услышали ее признание. — Не смотрите на меня так, я ведь тоже была когда-то жила в замке, — хриплый голос Горгоны скорее подходил старому морскому волку, чем женщине.- Мне было пятнадцать, когда мой отец привез меня в столицу. Он стал свечником в королевской часовне. Один раз во время службы я увидела его: Серхио. Он был так красив! Высокий, светловолосый, голубоглазый! На свою беду я тут же влюбилась в него. Ах, как я была хороша! Мне бы выйти за какого-нибудь купца, да стать счастливой матерью. Но судьба рассудила иначе. В тот злополучный день, после вознесения молитв, мы столкнулись с юным принцем на выходе из часовни. Как он на меня посмотрел! Даже дух захватило. А утром на крыльце дома я обнаружила букет свежесорванных лилий. Терпеть их теперь не могу. Они с замиранием сердца слушали рассказ пиратки. — Но я думал, что вы старше, чем мой отец! — Годы проведенные в море, увечья нанесенные мне в боях красоты и молодости мне не прибавили, — она немного помолчала. — Он щедро одаривал меня драгоценностями, платьями, поясами, стремясь заполучить мое девичество, но я была тверже камня. Позволяла ему только целовать себя. Ничего более. Я думаю, он и правда любил меня. Обещал, что сбежит из замка и мы уплывем с ним в закат на белом фрегате, — Кармен смахнула слезу. — И я сдалась. Поверила ему, отдалась. Самая большая глупость в моей жизни. А через неделю я наблюдала, как он с леди Морой едет на белых скакунах приносить брачные обеты в белокаменной церкви. Через три месяца мое чрево начало раздуваться, и я пришла в замок, чтобы попросить не бросать ребенка, меня ведь больше никто не взял замуж. Он прогнал меня, назвав шлюхой и запретив появляться в его королевстве. Я, голодная, скиталась по улицам города, пока не пришла в порт. Мой сын уже к тому времени скончался. Он был совсем слабеньким, а молока у меня почти не было. Я была вне себя от горя утраты ребенка и предательства возлюбленного. Тогда я решила покинуть пределы королевства. Заплатила за каюту золотым ожерельем, последним, что у меня осталось на память о разбитой любви и отправилась в путь. Близ Огненного мыса корабль, на котором я плыла, захватили пираты. Капитан, плененный моей красотой, сделал меня своей любовницей. Он был очень добр со мной. Обучал меня морскому делу. Когда он умер, сраженный черной оспой, я даже плакала по нему. Но сдаваться я не стала. Я стала одной из первых женщин-пиратов в истории. После меня еще не было ни одной. Но ты, я смотрю, от меня не отстаешь, — она ласково потрепала Мариссу по голове. — Вот бы и моя история окончилась тем, что Серхио бросил ради меня все. Я дам вам свои корабли. Но сама поведу их в бой. Можете рассчитывать на мою поддержку, мятежники.***
Колокола звонили так, словно началась война. Мия надела простенькое платье и спустилась в тронный зал, чтобы узнать, что случилось. Новость потрясла ее до глубины души. Посреди ночи, в самом расцвете лет, король Серхио Бустаманте первый, покинул этот мир.............