Огонь и лед

      – Грег, ты уверен, что ничего не знаешь? – в четвертый раз повторила я, прижимая трубку к уху плечом и одновременно пытаясь засунуть в сумку пистолет.       – Нет, Джен, – подтвердил Лестрейд, демонстрирующий поистине ангельское терпение. – Поверь, тебе я бы сказал. Я не Майкрофт.       – Извини... – тут же покаянно пробормотала я.       – Ничего страшного. Но я и правда не знаю, где может пропадать Шерлок. Готов поклясться своей премией и повышением сержанта Донован.       Я усмехнулась. То, что Грегори начал отпускать шуточки в разговорах со мной, обнадеживало в плане его победы над безответными чувствами к Дженнифер Уотсон. Но в плане поисков Холмса – ни на йоту не приближало к цели.       – Я позвоню, если что-нибудь узнаю, – пообещал Грег. – А тебе лучше заняться работой.       – Хорошо, – убитым тоном согласилась я. – Спасибо, Грегори... Я так и сделаю.       Это было вранье чистейшей воды. В моем взвинченном состоянии меня нельзя было подпускать к больным и на пушечный выстрел. Поэтому Аннабел снисходительно отнеслась к тому, что я покинула клинику, охваченная стремлением найти своего пропавшего возлюбленного и жаждой прикончить его, если поиски увенчаются успехом. Я была готова просто прочесывать Лондон – улица за улицей – в поисках Холмса, поскольку конкретного плана у меня не было. Но я к моему глубочайшему удивлению получила помощь оттуда, откуда не ждала...       – Джен, подожди! – окликнул меня знакомый голос в тот момент, когда я уже поднималась на крыльцо ресторанчика «У Анджело».       Я обернулась и сдержала вздох, когда увидела спешащего ко мне через улицу Марка.       – Привет, – произнес он, широко улыбаясь. Его синие глаза под светлой челкой вспыхивали озорными огоньками.       – Здравствуй, Марк. Что тебе нужно? – поинтересовалась я, стараясь говорить спокойно и вежливо.       – Это тебе от меня кое-что нужно, – мой «покойный» супруг игриво подмигнул мне.       – Например?       – Например, отыскать свою пропажу, – внезапно посерьезнев и понизив голос, ответил Марк.       Он распахнул передо мной дверь и жестом пригласил войти. Я, слегка поколебавшись, шагнула вперед. Морстен вошел следом и, едва я отдала гардеробщице свое пальто, решительным жестом взял меня за локоть и повлек к столику в углу зала.       – Я не собиралась обедать! – прошипела я, пытаясь высвободить свою руку.       – Зря, тебе лучше подкрепиться, – бесстрастно отозвался Марк, жестом подзывая официанта. – Да и у меня со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было... Что ты предпочтешь – пасту или ризотто?       – Лазанью, – буркнула я. – И учти, в твоих интересах, чтобы ты и впрямь знал, где Шерлок...       Я замолчала, поскольку подошел официант, и Марк сообщил ему, чтобы он принес две порции лазаньи с грибами. Потом мой экс-супруг залпом осушил бокал с водой, стоявший на столике, и шумно, с явным облегчением вздохнул.       – Я не знаю, где он сейчас, – сообщил Морстен негромко, устремив на меня спокойный и внимательный взгляд. – Но я знаю, где он был вчера и прошлой ночью. А еще – где он будет этим вечером... Боже, как же я устал!       – Устал? – переспросила я с подозрением. – Ты что, следил за Холмсом?       – Вынужден тебя разочаровать, но далеко не все в этом мире вертится вокруг твоего гения сыска, – Марк усмехнулся, но веселья в его глазах и голосе я не обнаружила. – У меня есть и свои дела. Но так уж вышло, что во время выполнения своей работы я столкнулся с Холмсом.       – И где же ты его видел? – я бросила на Морстена вызывающий и насмешливый взгляд.       Но он и бровью не повел.       – В ресторане, – ответил Марк, глядя мне в глаза так невозмутимо, что я внутренне напряглась, чувствуя, что он не лжет. – Не в этом. И не одного.       – Что ты говоришь?! – иронически протянула я.       – Именно то, что говорю. Он был с девушкой. И выглядел очень заинтересованным ее обществом.       На миг мне показалось, будто меня ударили под дых. Мир померк, и лишь откуда-то из туманной мглы, окутавшей меня, продолжал звучать голос Марка.       – Я понимаю, что ты мне не веришь, но я могу тебе доказать, что говорю правду...       Я с трудом овладела своими эмоциями и глубоко вздохнул. Серая дымка перед глазами рассеялась, и лишь ощущение легкой тошноты напоминало о шоке, в который меня погрузила одна фраза Марка.       «Он был с другой...»       – Стройная брюнетка, красивая, изысканная... – прошептала я.       Но Марк удивленно поднял бровь, рассеченную старым шрамом, и покачал головой.       – Нет, что ты! Рыжеволосая, фигуристая девица повыше тебя ростом... Если честно, – Марк как-то смущенно покосился на меня, – не думал, что такая вульгарная особа может заинтересовать нашего великого детектива.       – Вульгарная? – изумилась я.       – Сама посмотри, – Морстен неловко пожал плечами и извлек из кармана телефон.       – Ты их снял? – я смерила его возмущенным взглядом. – Зачем?       – Потому что на слово ты мне не поверила бы... Вот, смотри.       Я на миг закрыла глаза, готовясь к тому, что увижу нечто неприятное. Но я и предположить не могла, насколько сильным ударом для меня станут фотографии, снятые Марком на его мобильник.       Она на самом деле была рыжей – эта неизвестная мне девушка с пышной грудью и широкой улыбкой Пиноккио. Она сидела напротив Шерлока и заливалась смехом, будто он говорил ей что-то ужасно забавное (в это мне верилось с трудом, поскольку я хорошо знала об отсутствии у Холмса чувства юмора).       «А может, ей на самом деле весело? И поэтому он сидит в ресторане с ней, а не с тобой, Дженнифер Уотсон...»       Я сдвинула пальцем снимок, чтобы открыть следующий. Теперь Холмс склонился к уху рыжеволосой с таким видом, словно раскрывал тайны государственного уровня. Потом последовал поцелуй в щеку украдкой.       Я с трудом подняла взгляд на Марка.       – Это еще не все, – тихо сказал он, глядя на меня сочувственно и без малейших признаков злорадства.       Пересилив желание оттолкнуть телефон, я открыла новую фотографию. На ней Шерлок и незнакомка обнимались, стоя на улице – у стены какого-то дома с кованым забором. И при этом рука Шерлока лежала на самой выступающей точке пониже спины девушки. А уж там, поверьте, было, чему выступать!       Я опустила голову на руки, чувствуя себя так, словно меня ударили кувалдой. Меня душили отчаяние, ревность и слезы, которые почему-то не желали пролиться наружу.       – Джен, мне жаль...       – Конечно, – равнодушно отозвалась я.       Рука Марка легла мне на плечо.       – Прости, но я уверен, что для тебя это к лучшему, – сказал он, и в его голосе появились прежние игривые нотки, одновременно теплые и сладковатые. – Холмс совершенно не подходит тебе, и хорошо, что он сам это понял так быстро...       – Подожди! – я резко выпрямилась. – Марк, я не хочу это обсуждать! Я просто не могу... Этому должно быть какое-то объяснение!       Морстен снова окинул меня взглядом, полным понимания и жалости.       – Ты так ему веришь? – немного напряженно спросил он.       – Я верю ему больше, чем себе самой, – призналась я. – И пока он не объяснит, что все это значит, – я пальцем указала в сторону телефона, – я не буду делать никаких выводов.       Морстен чуть нахмурился.       – Значит, тебе недостаточно доказательств... – отметил он. – Что ж, я могу дать тебе еще. Я же говорил, что знаю, где будет Холмс этим вечером.       – И где же? – с вызовом спросила я.       – У этой самой дамы, – глаза Марка раздраженно блеснули. – И я думаю, он пробудет у нее всю ночь.       Я иронически усмехнулась.       – И это ты, разумеется, узнал с помощью телепатии?       – Нет, просто мое дело связано с девушкой. Вернее, не с ней, а с ее работодателем. Я веду наблюдение за всеми, кто хоть как-то соприкасается с этим человеком...       Я снова взглянула на еще не погасший экран телефона.       – И Шерлок не заметил тебя? – с сомнением спросила я.       – Уверен, что нет, – самонадеянно ответил мой экс-супруг. – Джен, все-таки я не новичок в своем деле...       – И ты будешь следить за ним сегодня вечером?       – Не за ним, а за ней. Но если он появится рядом (а я уверен, что он появится) – буду. А в чем дело?       – Хочу составить тебе компанию, – напрямую пояснила я.       Марк фыркнул и покачал головой.       – Ты хочешь собственными глазами увидеть как он ухлестывает за другой?       – Я хочу знать правду.       В ответ на мое безапелляционное заявление Морстен лишь развел руками.       – Увы, Джен, я не могу. Я буду занят. Это правда, – добавил он, увидев, как я хмурюсь. – Ты не можешь работать вместе со мной. Поверь, это слишком опасно.       – Марк, ты знаешь, что я могу за себя постоять, – возразила я. – А стреляю я, пожалуй, даже лучше тебя... Как знать, может, я смогу помочь тебе в твоей работе.       Марк ответил не сразу. Он размышлял, пока официант выставлял на стол наш заказ и удалялся. А когда мы вновь остались вдвоем, произнес:       – Согласен, но при одном условии. Ты не задаешь вопросов и выполняешь любые мои приказы.       – В рамках закона, – уточнила я.       Марк покачал головой.       – Джен, ты знаешь, что я не сделаю ничего, что шло бы вразрез с интересами моей страны. Но мои действия не во всем могут попадать под определение «законный»...       «Как и действия Шерлока...»       – Думаю, это я смогу принять, – я кивнула и протянула руку Марку.       Он вздохнул и пожал мою ладонь.       – Надеюсь, я не буду об этом жалеть, – бросил мой «покойный» муж, приступая к обеду.       Я лишь улыбнулась в ответ.       Марк сдержал слово: он явился ко мне домой в восемь вечера, как и обещал. Правда, попытался снова меня переубедить, но я была непоколебима.       – Ты же хочешь, чтобы я убедилась в неверности Шерлока? – скептически поинтересовалась я, выслушав пылкую речь мужа по поводу страшной опасности, которая может мне угрожать, если я ввяжусь в это дело.       И Морстен капитулировал.       Как выяснилось, слежка – дело совершенно не увлекательное. Мы с Марком два часа проторчали в темной комнате дома напротив старинного особняка в викторианском стиле. В здании, за которым мы наблюдали, было тихо. Изредка в одной из комнат вспыхивал свет, который почти сразу гас или куда-то перемещался, из чего я заключила, что по коридорам особняка прохаживаются охранники.       – Кто здесь живет? – спросила я у Марка, когда молчание окончательно меня доконало.       – Чарльз Огастес Милвертон, – продолжая таращиться в окна особняка через прибор ночного видения, ответил Марк.       – Мне это имя ни о чем не говорит...       – А вот Холмс мог бы многое тебе рассказать об этом человеке, – хмыкнул мой воскресший муж. – Он король шантажа.       – Шантажа? А разве это не противозаконно? – удивилась я.       – Именно потому, что это противозаконно, я его и преследую... – пояснил Марк немного напыщенно, но, насколько я его знала, искренне.       – А почему его до сих пор не схватили?       – Потому что никто не хочет с ним связываться, – Марк на миг опустил бинокль ПНВ и посмотрел на меня строго и даже печально. – Он рушит жизни, не задумываясь... Помнишь эту нашумевшую историю с расторжением помолвки полковника Доркинга и мисс Майлс? Это его рук дело. И, поверь, далеко не самое грязное.       Я устроилась рядом с бывшим мужем и тоже устремила взгляд на притихший особняк.       – И какова твоя цель? – спросила я.       – Проникнуть внутрь и выяснить, где Милвертон хранит информацию, которую использует для давления на высокопоставленных чиновников, политиков, госслужащих, военачальников... Говорят, у него под колпаком даже некоторые представители правящих домов Европы, – Марк подумал и добавил. – Если честно, я сомневаюсь, что архив находится здесь. Он содержит слишком важные сведения, чтобы можно было полагаться на пару охранников и обыкновенную сигнализацию... Может, если я осмотрю особняк Милвертона, мне удастся отыскать ниточки, ведущие к его хранилищу данных.       – А обыскивать дом не пробовали?       Морстен взглянул на меня с явным скепсисом.       – Для обыска нужен ордер и законные основания. А улик на Милвертона нет ни у кого.       – Даже у Холмса? – не поверила я. – Кстати, а какую роль он играет во всем этом?       – Понятия не имею.       Я пристально взглянула на Марка. Он скривился и повторил с нажимом:       – Я и правда не имею понятия, чего Холмс хочет от Милвертона. На мой взгляд, он просто охмуряет его секретаршу.       – Сомневаюсь, – сказала я, проигнорировав ехидный выпад бывшего мужа. – Может, вы выполняете одну и ту же работу? Только для разных ведомств.       – Спроси у него сама, – пробурчал Марк, кивая в сторону улицы. – Вот и твой прекрасный принц...       Шерлок и впрямь в этот самый момент показался из-за угла соседнего дома. Лица его не было видно, поскольку воротник пальто был поднят, а на лоб он глубоко надвинул кепку с длинным козырьком, но не узнать Холмса я не могла. Он быстро оглянулся, убедился, что никого вокруг нет, и нажал кнопку на домофоне у ворот особняка.       – Посмотри, – Марк неожиданно передал мне ПНВ. – Ты же хотела знать, что Шерлоку нужно от этой рыжей гурии...       Я прижала к глазам окуляры прибора. Шерлок был виден как на ладони, хотя и слегка в искаженном свете, как это бывает при использовании прибора ночного видения. Он что-то говорил в микрофон домофона, но с кем именно я не видела – изображение на экране домофона через ПНВ сливалось в размытое светлое пятно. Но потом... Шерлок достал из кармана коробочку. Обычную, размером с половину моей ладони, в каких обычно дарят... кольца.       «Господи Боже...»       Холмс открыл коробочку, и на атласной подкладке что-то ярко вспыхнуло пронзительным бриллиантовым блеском.       – Черт меня побери, неужели он собрался сделать этой мадемуазель предложение? – Марк был так изумлен, что с трудом произносил слова. – Джен, у меня и в мыслях не было... Джен! Ты куда?       – За ним, в дом! – выпалила я, швыряя ему ПНВ. – Она сейчас откроет ему дверь! Разве ты не хотел проникнуть внутрь?       Глаза Марка радостно сверкнули.       – Ты права!       В следующую секунду мы уже неслись вниз по лестнице.       Когда я и Марк бесшумно пересекли дорогу и окунулись в темноту парка, окружающего особняк мистера Милвертона, Холмс уже шел по мощеной булыжником тропинке к зданию.       – У нас будет три секунды, пока дверь не захлопнется вновь, – прошептал Марк, слегка нажимая на мое плечо, чтобы я пригнулась. – Осторожно, там камеры.       Я молча набросила на голову капюшон своей черной толстовки. Морстен последовал моему примеру и сделал мне знак приготовиться. Холмс остановился перед дверью и снова позвонил. Почти сразу раздался гудок, свидетельствующий о том, что дверь отперта. Мой напарник потянул за ручку двери и почти сразу скрылся за нею. А я и Марк ринулись вперед гигантскими прыжками.       Признаюсь честно – я бы не успела добежать до двери и удержать ее приоткрытой на десятую долю миллиметра. Зато моему ожившему мужу это удалось. На какое-то время мы оба замерли, пытаясь отдышаться и вслушиваясь в то, что происходило за дверью. Но внутри было тихо, как в склепе, и вскоре Марк осторожно потянул дверь, проверяя, нет ли кого-то в непосредственной близости от нее. Дверь подалась, и Морстен, кивнув мне, первым проскользнул в образовавшуюся щель. Я последовала за ним. И только почувствовав, что мои пальцы сжимают рукоятку «глока», я поняла, что машинально достала пистолет из-за ремня джинсов...       «Джен, куда же ты вляпалась на этот раз?»       Впереди, в конце длинного коридора забрезжил свет. Марк мигом сгреб меня в охапку и нырнул на угол. По тому месту, где мы только что стояли, скользнул луч фонаря. Я услышала, как мужской голос что-то произнес (кажется, сообщил кому-то, что все спокойно), и снова стало тихо и темно.       – Нам нужно на второй этаж, – прижав губы к моему уху, еле слышно произнес Морстен. – Я пойду первым, прикрывай меня сзади.       – А если нас засекут? – выдохнула я.       – Будь готова стрелять...       У меня мороз пробежал по коже. Стрелять? В людей? Не в преступников, а в обычных охранников, чья вина лишь в том, что они работают не на самого честного человека в мире?       – Иначе они нас убьют, – спокойно добавил Марк, видимо догадавшийся о моих душевных терзаниях. – Здесь та же война, Джен.       И нам, и охране повезло: до площадки второго этажа мы добрались без приключений. Тут мы остановились, чтобы перевести дух, укрывшись в темной нише, и разобраться, куда нам следовать дальше.       – Минутку, – Марк замер, но потом уверенно указал в сторону бокового коридора. – Нам туда.       – Почему?       – Запах...       Я втянула воздух носом и поняла, что имел в виду Морстен. Аромат белой гардении был еле заметным, и вряд ли я выбрала эти духи, будь я пылкой рыжей красоткой, но ими явственно тянуло именно с той стороны, куда указывал Марк...       Цветочный аромат в коридоре ощущался еще отчетливее, а когда мы подошли к высокой белой двери, я была уже убеждена, что мы приближаемся к апартаментам новоиспеченной пассии Холмса.       Это была не спальня, а кабинет. И в первый миг я даже замерла на месте от неожиданности, потому что ожидала увидеть мягкие кресла и диваны, а не современный офис с огромным моноблоком на столе. Впрочем, кресло все-таки имелось в наличии – оно стояло перед компьютерным столом, и в нем в расслабленной и не очень удобной позе свернулась рыжеволосая девица в строгом сером костюме (что тоже не совсем соответствовало моему представлению о коварных соблазнительницах).       – Она мертва? – шепотом спросил Марк, оглядываясь по сторонам.       – Нет, без сознания, – я проверила пульс свободной рукой и, наклонившись к лицу девушки, принюхалась. – Хлороформ... А где же Холмс?       Вместо ответа Марк повернул руку, в которой держал пистолет к еще одной двери в глубине комнаты, полускрытой портьерами. Скользящими почти бесшумными шагами он приблизился к двери и прислушался. Потом сделал мне знак приблизиться.       – Я войду, а ты будь готова прикрыть меня... – быстрым шепотом произнес он.       Я жестом показала ему, что поняла.       Марк слегка тронул дверь плечом и, едва она приоткрылась, пригнувшись, ввалился внутрь. Я, выставив перед собой «глок», последовала за ним. Помещение, в котором мы оказались, было не комнатой, а еще одним проходом – длинным и темным, заканчивающимся еще одной дверью. Из-за которой в ту самую секунду донеслись, нарушая торжественную тишь, один за другим два приглушенных хлопка.       Марк первым ринулся на звуки. Я, помедлив лишь долю секунды, побежала следом. Где-то впереди хлопнула дверь, и я услышала чьи-то быстрые удаляющиеся шаги, а затем – снова хлопки, в которых я только тогда опознала звуки выстрелов из пистолета с глушителем. Но обо всем на свете я забыла в следующее мгновение – когда вбежала в просторную ярко освещенную комнату и увидела на полу Шерлока с кровавым пятном, расползающимся по белой рубашке на груди.       «Господи, нет! За что мне это – снова?!»       – Он сбежал! – выкрикнул Марк, кидаясь к следующей двери.       «В этом доме все помещения проходные что ли?!»       – Кто – «он»? – машинально спросила я, опустившись на колени перед Шерлоком и к своему облегчению убедившись, что мой взбалмошный напарник жив. Пульс был неровным, хотя и достаточно отчетливым, но судя по ране на груди, следовало поторопиться с оказанием первой помощи.       – Стрелок... Черт, он ухлопал Милвертона!       Но мне было глубоко плевать на бегающую по особняку охрану, усыпленную секретаршу и даже на труп владельца дома, обнаруженный Марком за столом. Я смотрела только на Шерлока.       – Марк, дай мне скотч!       – Ты с ума сошла? Пить сейчас?       – Не виски, а липкую ленту, дубина! – заорала я, зажимая ладонью рану на груди Холмса. – Иначе у него будет пневмоторакс! Скорее!       Марк метнулся к столу. Не обнаружив скотч, он подал мне кусок полиэтилена от файла, из которого (а также из своего носового платка) я тут же начала сооружать тампон для повязки.       – Вызывай полицию и «скорую», – потребовала я. – Теперь не до конспирации!       – Но Джен...       – Живо!       Я оторвала кусок ткани от рубашки Холмса и начала перевязывать его грудь. Каким-то отстраненным участком сознания я констатировала, что мои руки не дрожали, и я делала все, что было нужно в этой ситуации. Я словно разделилась надвое – на Джен, умирающую от страха за своего любимого, и доктора Уотсон, делающую то, что ей диктовал ее врачебный долг.       Марк выбежал из комнаты и почти сразу вернулся.       – Я позвонил Лестрейду, он уже едет сюда вместе с бригадой «скорой», – сообщил Морстен слишком высоким голосом, чтобы он мог считаться спокойным. – На лестнице два убитых охранника.       Я молча кивнула, давая понять, что слушаю его.       – Джен, я осмотрю дом...       – Конечно.       Морстен тут же умчался, оставив меня наедине с моим напарником. И едва шаги Марка стихли за дверью, Шерлок приоткрыл глаза. Его губы шевельнулись.       – Заткнись, – сказала я твердо. – Тебе нельзя говорить. Легкое прострелено.       Он на миг опустил веки, словно говоря «Да». Потом снова шевельнул губами и на этот раз я отчетливо разобрала, что он пытается беззвучно произнести мое имя.       – Я здесь, Шерлок. Все будет хорошо... – я склонилась к его лицу, чтобы ему было лучше меня видно.       «Все будет хорошо, потому что я не могу потерять тебя еще раз!»       Холмс чуть улыбнулся, словно угадал мои мысли.       «Возьми...» – как можно отчетливее проартикулировал он.       – Я должна забрать у тебя что-то?       «Да».       Шерлок взглядом указал на внутренний карман пиджака. Я засунула руку внутрь кармана и, нащупав там флеш-карту, извлекла ее наружу.       «Спрячь!»       На этот раз мне не понадобилось всматриваться в движения губ Шерлока, чтобы понять, чего он хочет. Я молча опустила флешку в крохотный карман под ремнем на поясе джинсов. Холмс слабо улыбнулся и закрыл глаза, словно окончательно обессилел. А меня охватил панический ужас – я на самом деле испугалась, что Шерлок умирает.       «Божемойбожемойбожемой...»       – Шерлок, не смей! Не смей умирать! – заорала я прямо ему в ухо. – Иначе я сама тебя убью!       Мой любимый снова приоткрыл глаза – едва-едва, но этого хватило, чтобы я заметила, как блеснули из-под темных ресниц его зрачки.       «Я не умру. Клянусь».       Я снова кивнула, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. Вновь содрогнувшись от тысячи больших и маленьких страхов, я положила руки ему на грудь, чтобы плотнее прижать повязку и не дать воздуху попасть в рану. Холмс с явным усилием поднял руку и опустил ее сверху, накрыв мои скрещенные ладони.       «Я люблю тебя».       – И я люблю тебя, Шерлок, – прошептала я.       В следующие три часа я, Холмс и Марк оказались вовлечены в стремительную круговерть событий. На место преступления примчалась не только бригада «скорой» помощи и группа Скотленд-Ярда, но и Майкрофт Холмс в сопровождении каких-то бравых парней в черном, вооруженных до зубов. Марка взяли в оборот Лестрейд и Холмс-старший, которые сперва чуть не подрались, выясняя, кто из них главнее в данной ситуации. Мне же разрешили отправиться в больницу вместе с потерявшим сознание Шерлоком (правда, предварительно Грег изъял у меня «глок»).       Казалось, что минуты, в течение которых карета «скорой помощи» неслась по ночным улицам, растянулись до бесконечности. Я сидела около Шерлока, боясь отвести взгляд от его посеревшего лица, наполовину скрытого кислородной маской, или выпустить из ладоней его руку. Я то и дело клала пальцы на запястье Холмса, чтобы убедиться, что его сердце все еще бьется, вздыхала с облегчением, чувствуя пульс, и тут же снова начинала трястись от ужаса. Я уже проходила через эти адовы муки после мнимого самоубийства Холмса, но теперь все было вдвойне по-настоящему...       «Ты не можешь умереть! Господи, Шерлок, только не начинай это все сначала!!! Ты выдержишь, ты сильный... Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!»       В клинике я, как приклеенная, последовала за каталкой и даже попыталась прорваться в операционную, но бригада медиков отделения интенсивной терапии стояла насмерть. А хирург Джейсон Оукфилд – сухощавый мужчина моих лет с усталым и строгим лицом – прямо заявил:       – Доктор Уотсон, я понимаю, что ваши навыки в военной хирургии превосходят мои. Но вы не в том состоянии, чтобы оперировать! В свою очередь уверяю вас, что сделаю все возможное, чтобы сохранить вашему другу жизнь и здоровье.       Я была вынуждена согласиться с Оукфилдом. Именно в тот момент я поняла, почему хирургам не рекомендуется оперировать близких родственников – теперь, когда мы уже находились не «на передовой», я так разнервничалась, что не смогла бы сделать прямого надреза даже под страхом смертной казни.       Все то время, пока шла операция, я сидела в коридоре, глядя на свои руки, перепачканные кровью Шерлока, и молилась. Через три часа Джейсон Оукфилд вышел из операционной и направился ко мне уверенным и быстрым шагом. И по этой походке человека, хорошо сделавшего свою работу, и по скупой улыбке я поняла, что самое страшное – позади.       – Джейсон! – выдавила я, прижимая руки к груди, словно пыталась унять сердце, готовое своими сумасшедшими ударами прорвать грудную клетку.       Больше ничего мне не удалось произнести – когда Оукфилд успокаивающе коснулся моего плеча, я разрыдалась.