***
— Дэн, утро доброе! — воскликнул неприятный от переполнявшей его речь формальности босс. — Пора встретиться. Дин, только разлепив глаза и ещё не успев загрузиться, ответил в телефон глубокомысленным: — Угу. Зашла речь о месте, где Кроули, ввиду обстоятельств, скрывается. Встреча была назначена в непривычном месте, о котором прежде Дин нигде не читал. Ещё один не учтённый ни на одной бумаге особняк, куда Винчестера пригласили поговорить по душам. Если бы даже Кроули подразумевал сейчас под приглашением, что дни Винчестера сочтены, Дин бы не различил в его тоне ничего враждебного. Мысли заняты были другим. Где-то на уровне солнечного сплетения сдавило приятным спазмом, когда Дин рассеянным взглядом нашёл засос на плече лежащего рядом Каса. — Угу. Кроули всё ещё что-то говорил, а Дин не мог отвести взгляда от голой спины сожителя. Скрытый до пояса одеялом, Кас мирно сопел и, наверное, даже не подозревал, как хорошо сейчас выглядел. — Угу. Дин проследил дорожку из выступающих позвонков, заезжающих, как поезд с цепью вагонов, под белую ткань. Хотелось собственноручно проводить этот подвижной состав до конца кончиками пальцев. Не тело, а площадь неизведанного континента. Не кожа, а географическая карта. Не задница, а две небесные сферы… Дин прикрыл глаза и усмехнулся. Что он несёт? Чёртов Альцгеймер, из-за которого Дин опять начал забывать, почему сейчас не лучшее время для подобных ухищрений. — Конечно, уже собираюсь, Король. Буду у тебя через… — Дин взглянул на руку и вспомнил, что давно не носил часов, — через час где-то. До скорого. Ладно, хватит с него раскисать. Нужно вылезать из тёплой постели и приниматься за дело. Хорошо, что Кроули дал им хоть вчерашний день на передышку, прежде чем наваливаться с новыми делами, а просить о большем Дин даже не думал. К тому же, не может же он теперь валяться в кровати и питать себя иллюзией, что можно вот так всё спустить с тормозов и верить, что они не расшибутся о ближайшее дерево. Винчестер пару секунд разрывался между тем, будить ли Каса или оставить записку, и остановился на том, что лучше дать парню выспаться. Он по-тихому собрался, надел футболку, сброшенную вчера на пол в приступе страсти, джинсы, обулся и вышел. Душ примет позже, иначе если задержится в этом доме дольше, он уже не сможет пройти мимо так откровенно спящего Новака.***
Когда Дин понял, что его пригласили в запасное убежище Короля, он ожидал увидеть малобюджетный непримечательный дом с экстренным запасом еды и воды, и парой бочек виски, конечно. Но увиденная база Короля и размах, с которым босс отнесся к своему временном жилищу, обескураживал. Здание в три этажа выглядело, как давно заброшенный памятник готической архитектуры — или шикарный дом с приведениями, в котором никто не живёт. Дин заглушил мотор. При свете дня рельефы здания напоминали чешую варана. Наверное, при свете луны сюда и вовсе лучше не соваться. Дин даже не знал, что его напрягало больше: то, что это пристанище Короля до сих пор не было обнаружено, или то, что в распоряжении Короля имелось столь величественное сооружение, которое вместе с хозяином кричало, что если и существуют на Земле ворота в Ад, то они здесь. Стучаться Винчестеру не пришлось, встретила его Руби, попивающая что-то из бокала на высоком крыльце, и проводила в главный зал. Внутри всё будто осталось без изменений от предыдущего владельца — графа Дракулы. Углубленная строгая готическая тишина, высокие своды арок и потолков. Антураж 5-го века. Глаза разбегались. Картины на стенах сочетали в себе и чьи-то памятные воспоминания, и приносили мурашки при взгляде на мертвые лица запечатленных. Агрессивный был и дизайн. По классике, плотные шторы, тёмные покрывала и остроконечная мебель, — каждый элемент декора создавался для того, чтобы вызывать страх. Ему ещё не посчастливилось встретить чучел животных, пригвождённых рядом с милыми семейными фото в полный рост, но что-то подсказывало Дину, что они тут есть. — Приветствую, — только и удалось выдать Дину, когда в поле зрения попал сам Кроули в довольно современном костюме, полностью выбиваясь из обстановки. С бокалом спиртого в руке. Поодаль высиживал своё место полностью удовлетворённый происходящим Бальтазар де Роше. И некоторые доверенные люди в лице Руби и Кевина, которые держались рядом. — Я что-то пропустил? — неуверенный от царившего молчания, произнёс Дин. Может, утром он на самом деле не смог уловить преисполненный вражды посыл Короля? — Да, напротив, Дэн, — начал Король с язвой в голосе. Его внешнее спокойствие не говорило Дину, в общем и целом, ни о чем. — Ждал, что ты сам соизволишь объясниться о том, что произошло накануне, но не дождался. А терпение моё не безгранично. — О, ты о налёте… — проговорил Винчестер, так и замерев столбом в дверях. — Я посчитал важным сообщить тебе, что сделку лучше перенести. Никто не застрахован от непредвиденных обстоятельств, верно? Хорошо, что мой человечек вовремя сообщил о грядущей облаве. А тут и я тебе — как только, так сразу. Я тоже чувствую, будто меня подставили, и уже сутки, как ищу крысу, что засунула нос не в свои дела. Не могу утверждать, но подозрения уже пали на нескольких человек… Кстати, почему ты раньше сюда не перебрался? Элитное место же, — говорил Винчестер и не замечал, что в новой обстановке совсем забыл про предписанные его образу панибратство и жаргоны, и начал деликатно подбирать слова. Странная защитная реакция. Кроули в осязаемом статическом напряжении, скопившемся между ними, поставил бокал на резную древесину стола, прерывая поток слов своего подчинённого. — Это штаб-квартира самых приближённых к Мафии уже как четверть столетия. Дин прочистил горло, немного расслабляясь: — Так я приближённый? — улыбнулся он. — Зависит от твоих ответов, — начал Король и плотоядно оскалился. Давно Дин не видел его таким. — Не хотелось бы, чтобы это был твой последний визит сюда. Или куда-либо. — Да, не проблема, Кинг. Задавай вопросы, я — открытая книга для тебя, — молол Дин языком, как пропеллером. Это будет чертовски несправедливо, если в тот момент, когда Дин окончательно выбрал сторону, его отвергнут и выбросят, как отработанный материал в погребальную яму. Сердце забилось сильнее. — Рассказывай, когда ты начал работать на ФБР и что ты им успел выболтать, — припечатал Кроули таким тоном, что стало понятно — не отшутишься. Дин против воли запаниковал. Его можно понять. В этот момент он понял, как сильно облажался и подставил себя, потому что тем звонком перевёл все стрелки на себя. Все замерли в негодовании. Бальтазар сверлил его взглядом. Иные и смотреть в его сторону не стали. Выхода не было. — Месяц, — выдохнул Винчестер и устремил взгляд прямо в глаза Короля. Он принял вызов. — Они нашли меня в те времена, когда Дэн Винчестер для всех ещё должен был быть официально мёртв. Меня повязали на деле, предъявили условия. У меня были основания, и я не мог отказать. Знаю, что и без этого кроты сновали среди вас и подслушивали каждый разговор. Но! Я не работал на них, я лишь внедрился, как того требовала ситуация, — Дин почти не врал, лишь искажал реальность. Члены банды слушали его заинтересовано. — За всё это время я не дал им ничего съестного, что бы они могли использовать против тебя! — грозно заявил Винчестер. Ведь это правда. Дин будто с самого начала был не настроен крысятничать. Вся слитая информация попадала к агентам случайно, даже против воли Дина. А теперь он и вовсе определял себя в первую очередь, как одного из Мафии, а не как информатора. Он не видел больше плохих и хороших, чтобы выбирать между ними. Дин видел разразившуюся войну: противостояние законников, которые играют не по чести, и преступников, которые имеют кодекс и суровые внутренние устои, и держатся друг за друга, как подобает семье. — Это продолжалось только потому, что было рано ставить точку. Я узнал, что помимо меня, они завербовали ещё одного человека, который и слил им информацию о последней сделке. Я не смог отрегулировать это. — И кто же это сделал? — нетерпеливо прервал Король. Дин поморщился. — Едва ли это теперь имеет значение, — просто доложил он. Он тонет, но Амару за собой не потащит. — Признаю, это полностью мой прокол. Теперь ты знаешь правду. И я уверен, скоро и они догонят до этого. Меня тут же обезвредят и посадят за решетку. У них компромата на меня более, чем предостаточно. — Вот так, значит… Не смог усидеть на двух стульях, да? — сурово заметил Король и было не понятно, что за чувство его обуревает: презрение или досада. — Нихрена подобного… Я знал на что шёл, не маленький. И могу понести ответственность. Если хочешь наказать — наказывай, но тогда поспеши, а то одномоментно меня просто отправят в места не столь отдалённые, где они устроят мне самосуд. Знай, у меня были серьёзные основания, из-за которых я ввязался в это. И я чувствовал, как меня всё дальше затягивает в пучину лжи, я потерял контроль над ситуацией. Но теперь для меня всё, как никогда, прозрачно и понятно. — И что же для тебя понятно? — спросил Кроули. Больше никто не ввязывался в разговор, и Дину неожиданно пришла в голову картина, где он, Дин, — оступившийся сын, а отец, Кроули, с болью в сердце корит его за ошибки. — Если тебе это всё ещё важно, — начал Дин, — то я на твоей стороне, и это не потому, что я боюсь смерти. А потому что чувствую себя причастным. Я понимаю, как мерзко это выглядит со стороны, но всё-таки я хочу помочь довести дело, к которому ты шёл столько лет, до конца. Повисло странное молчание. Король больше не смотрел в его сторону, анализируя какие-то свои доводы. Бальтазар, возможно, не совсем уловивший, о чём речь, косил в сторону Винчестера, не решаясь на перешептывания с Кевином, чтобы не разрушить и так угнетающую картину, развернувшуюся в готическом замке. — С одной стороны, — подал голос Король, вынося вердикт, — тебя бы заживо зажарить в печи и дать до костей обглодать собакам на псарне. А с другой, — противоречие, конечно, — но мне нужны мои люди среди федералов. Чтобы бороться с таким противником, нужно использовать те же методы. — И что ты хочешь знать? — недовольно прищурился Винчестер, однако ожидавший этого. — Всё, что есть. Выкладывай. — Им нечего на тебя повесить. Ты грамотно заметал следы и всегда был на шаг впереди. Единственным решением для них является задержать тебя во время сделки с кучей свидетелей и желательно с твоим сопротивлением, иначе шансов у них немногим больше. Они начинили головной офис жучками… — В курсе, — опередил его Король. Что-то в его тоне выражало одобрение к сговорчивому кроту. — Я был уверен, что ты знаешь, ведь прослушка не приносила им результатов. Конечно. Очень умно обсуждать только легальный бизнес, а для экстра-переговоров уединяться в бункере наверху, — ощетинился Дин, призывая всем своим серьёзным видом к молчанию. — Тем не менее, есть кое-что ещё, что съедает меня последнее время, и я не могу это больше скрывать… — Идёшь до конца? — ухмыльнулся Король, сверкнув клыком белых зубов. — Иду до конца. Даже не знаю, под каким соусом это подать, — набираясь сил, глубоко вдохнул Дин. Внутренний цензор пока помалкивал, волнение излишне, а значит сердцу не обязательно так сильно стучать. — Тогда я слушаю, — подтолкнул Король и как-то по-отечески протянул наполненный бокал с подноса. Гангстер мягко отказался. — В общем, я не тот Дэн Винчестер, которого Вы помните…***
Время отсчитывало уже часы жарких дискуссий, к которым подключились и Бальтазар с его ускоренной, плавной мелодикой речи, и Руби, которая никогда прежде не выражала к нему больше интереса, чем, например, к назойливому насекомому. Один Кевин ботанским тоном расспрашивал его, а затем и вовсе заявил, что видел фильм, который начинается точно так же. Что за фильм, не объяснил. Допрос закончился тем, что Дин выложил всё. И про близнецов. И про задание федералов. И про собственное желание изначально узнать, что случилось двадцать лет назад с его родителями, отчего братьев разделили. Он добился благосклонности Короля. Откровение, на которое мало кто решился бы, зацепило Короля за живое, словно и босс понимал, как много стоит честность в нынешние времена и как трудно найти того, кому можно верить. Когда был подведён своего рода итог, Король расслабился на глазах и вновь вернулась эта его непредвзятость во взгляде. Его удовлетворила полученная информация, и видимо, разорванные ниточки истории Винчестера в голове обратно срослись. — Вот, что в тебе изменилось, — вдруг проговорил Кроули. — Слова об ответственности… Какие-то цели в жизни. Зрелость во взгляде, — проговорил он, и в очередной раз в голове пронеслись ассоциации об отце и сыне. — Я увидел совсем нового Дэна, и не понимал, как такое возможно… Откуда в разгильдяе пробудился дух Мафии. Как бы это ни звучало, я увидел, что мы одной крови… — сказал глава Мафии и переглянулся со своим новым компаньоном-другом, Бальтом. Получив от него согласие, Кроули заговорил опять. Они решили ввести Дина в курс дела. Откровение за откровение, видимо. Оказывается, накануне свершения сделки они сидели в бункере и вместе утрясали несостыковки, довершали план, чтобы минимизировать риски. То, что должно было состояться в клубе, было пробной сделкой — фасадом, который продвигал бы им путь в нечто большее. Они успели обменяться пробным товаром и даже попробовать его прямо в клубе за несколько минут до штурма, и оба удовлетворены результатом. Теперь они готовы к решающей сделке. Обе стороны заинтересованы в налаживании регулярного оборота наркотиков и взаимообмене. Схема рассчитана через сотни адресов, которые будет невозможно отследить, а любые шаги со стороны ФБР будут замечены и предупреждены. Последний заход. Последняя встреча, где они соберутся все вместе, чтобы «запустить» реактор и покинуть прежние места. Та часть сделки, где будут уничтожены следы и их больше не найдут. Сделка, куда они придут со всеми расчётами и документами, паролями и связями, чтобы в итоге их сжечь. И именно на этой сделке всё и решится. Винчестеру тоже уделили роль в этой структуре: на него возложили обязанности за банковские переводы, и Дин будет едва ли не ключевым звеном. Он должен будет регулярно обновлять счета и подчищать историю. Федералы даже не поймут, что произошло, Дин будет на удалёнке, но будет знать способ связаться с Мафией. Гангстер только «за». Дин получит процент от сделки, которого хватит на ещё, как минимум, две жизни — намного более комфортных и свободных, чем какая-то программа защиты свидетелей, обещанная федералами, которая не раз давала осечки в реальной жизни. Он сделает всё, что нужно, а затем заберёт своих людей, заметёт следы, и они смогут уехать на курорт на год-другой. Отсидятся, придумают последующий план действий. Кроули, как ни странно, принял его. Всё ещё доверял ему. И Дин был благодарен. Кроули даже сам предложил отсидеться в восточных штатах. Ему не хотелось, чтобы такой ценный носитель информации ошивался без защиты там, где его в любой момент могут перехватить власти. Они даже придумали, как сделать всё так, чтобы ФБР не узнали, что Дин рассказал всё Королю. Полная предосторожность. Полный контроль ситуации со стороны Мафиозной семьи. Утвердили детали и на этом распрощались.***
Что-то изменилось с тех пор, как он съездил на встречу. Может, ему это только кажется, но дом на самом деле приобрёл какую-то иную грацию, словно немного отчистился от прежней грязи, и Дин стал иначе себя чувствовать в нём. Или кто-то с усилием провёл генеральную уборку, чтобы только занять руки. Когда он сумел рассказать хоть кому-то ещё, кроме Джоанны, свою тайну, он ощутил мнимый катарсис от того, что груз упал с плеч, и теперь с куда большим воодушевлением шёл поговорить и с Касом. Ему нужно поговорить с Касом. Но вернувшись с более чем хорошим настроением, Дин не ожидал увидеть Джоанну, медлительно обувающуюся на пороге. Ввиду её недавней загруженности в баре, они не виделись около недели. — Как неудобно, а я уже ухожу, — сухо проговорила она и пошла к выходу мимо него. — Погоди, я провожу хоть, — поспешно отреагировал Дин. Его смутила холодность девушки. Терпения Джо хватило ровно до того момента, как они закрыли за собой дверь. Уже на крыльце она не выдержала и резко повернулась: — Ну ты совсем болван?! — Что я опять сделал? Ноздри девушки смешно надувались оттого, как она негодовала. Вырвавшись пораньше с работы, она надеялась провести пару часов со своим лучшим другом Касси. Посмотреть киношку или выпить пива, но уж точно не слушать одну и ту же радиоволну, посвящённую Винчестеру. Она, конечно, хороший друг и не откажет в совете, однако иногда и её терпению приходит конец. Она перевела дыхание и, как можно спокойнее, начала: — Кас тут поделился со мной одной вещью, касаемой вашей прошлой ночи. — Чёрт, Джо. Это не то, что… — Я знаю, ладно? — характерно перебила она. — Такое иногда случается. Особенно если долго живешь с один человеком. Границы стираются. Изменения приносят новые впечатления. Вы притерлись друг к другу. Возможно, ты даже думаешь, что влюбился в Каса. Но это лишь кажимость, а не истинность. — По-моему, ты что-то не так поняла, — оступился Дин, не ожидающий такого напора от неё. — Дин, да открой же ты глаза! — повысила она голос. — Вы считаете, что вы — люди взрослые. Конечно. Но вспомни, при каких обстоятельствах ты попал сюда, и при каких — Кас. Вы по разные стороны баррикад. Когда всё закончится, что будет с Касом? Что за любовный роман ты тут устроил?! Вы знакомы месяц. Я же просила быть аккуратнее с ним! Почему ты такой балбес?! Дин чувствовал себя глупо. Как будто нашкодивший подросток, каким он давно не является. — Перестань, мы всего лишь поцеловались, ничего не было! — наконец, озвучил Дин вслух. — Ты делаешь из мухи слона! — Наслышана я о вашем поцелуе! Если ты думаешь, что Кас хоть что-то понимает сейчас, ты ошибаешься. Он сбит с толку. — О чём ты? — Послушай. Он смог простить Дэна за изнасилование один раз. Дал ему второй шанс. Целый год терпел унижения, а потом Дэн его вышвырнул. И после твоего появления, выходит, он дал Дэну и третий шанс! Думаешь, его душа безгранична? — в глазах девушки заблестели слёзы. — Просто несправедливо то, через что ты заставляешь его проходить… Зачем ты появился вообще в его жизни?! — Джо… — выдохнул Дин от бессилия. Теперь понятно, почему Харвелл это так задело. Он столько раз отгонял догадки, что Джо тоже любит Каса, но больше не мог. — Не надо, я в порядке, — она глубоко вдохнула и выдохнула, шмыгнув носом. — Просто думай о том, что делаешь. Либо всё ему рассказывай, либо не подходи. Не нужно пользоваться им, чтобы удовлетворить только себя и свои «хотелки». — Ты жестока. Я бы не стал использовать Каса… — Нет-нет, извини, не хочу обидеть тебя. Просто пойми, как я это вижу: он же перевозбуждённый парень, у его организма есть потребности. Он переживает по этому поводу. И типо, представь себе, он видит, как ты смотришь на него, и естественно, у него сформировалось чувство ответственности. Но он не знает, есть ли в тебе что-то, помимо желания. Может, если бы ты изначально насильно выставил его, ты смог бы предотвратить это дерьмо! Называй как хочешь — патологическая влюбленность или стокгольмский синдром — мне плевать. Слова не меняют того факта, что если бы он не был здесь заточён, с тобой, он бы не стал кидаться на первое попавшееся и не сходил бы с ума по тебе! — Я — первое попавшееся?! — возмутился Дин, маскируя смущение от её слов. — Хорошо, — хлопнула она в ладоши, как опытный психолог, — я могу дословно передать его слова: — «С каких это пор мысль о том, чтобы быть с ним вместе, перестала быть такой пугающей?», — спросил он меня. — И-и? — С тех пор, как он начал умирать от спермотоксикоза! Что ещё могло так повлиять на него, чтобы он сам захотел своего насильника?! — По-моему, он в состоянии понимать, чего он хочет… — нахмурился Дин, хватаясь за собственное знание ситуации. Но слова Джо всё больше приобретали силу. Наверное, он с ней согласен. Просто он не задумывался, что Кас не так давно закончил школу, и пусть он не выглядит больше как подросток, потребности его остались прежними. А ведь Дин помнит свои мучения и мысли, которые забивали голову против воли, и должен был в первую очередь поставить себя на его место. Вот же Дин болван. — Разве, Дин? Разве он в состоянии будет понять такое предательство?.. Ты хоть на секунду можешь представить, каково будет ему, когда всё вскроется? Когда твоя работа здесь закончится и тебя вынудят уйти. Перекинут куда-нибудь за океан. И всё! «Прости-прощай, амиго, спасибо за курортный роман, но больше мы не увидимся». Ты уничтожишь его… — Ты думаешь, я не знаю этого?! Мне самому страшно от того, как всё закончится. Что мне делать, а?! — нервно хихикнул Дин, хотя смеяться не хотелось. Хотелось сделать хоть что-нибудь. Хотелось обнять Каса и извиниться. — Не быть придурком, думающем только о себе! Прими решение и сделай всё правильно! В горле встал ком. Мысли, от которых не укроешься даже под алкоголем, всегда возращались и били его под дых. — Иногда я думаю, что лучше бы ты был Дэном, — произнесла Джоанна и подняла серьёзный взгляд на парня. — Шрамы от Дэна затянулись бы, но от тебя… Ты просто разобьёшь его. — Ок, сейчас пойду и поговорю, обещаю, — кивнул Дин, по мнению Харвелл, слишком быстро сдавшись. — Хорошо, — Джоанна прищурилась. — Надеюсь, мы поняли друг друга.***
Дин протестовал бы в суде до конца, говоря, что Джо не знает, о чём говорит. Её опыт общения с Касом строился на дружеской привязанности, она была своего рода психологом Кастиэля, при том, что Дина изо дня в день бросало из огня да в полыня с Касом. Кто бы ему что ни говорил, но он-то видел Каса всякого. И научился различать, где он настоящий, где он лжёт, а где теряет контроль над эмоциями и выползают наружу его истинные желания. Они оба притворялись не теми, кто они есть. И Джо права: всё их общение было построено на лжи. Они встретились, когда солнце заходило за горизонт, на границе дня и ночи, на границе страха и храбрости, они вместе проходили через кризис личности, запутавшись в своих масках. Но недопонимания и ссоры, возникшие в результате, каким-то образом сблизили их настолько, что Дин уже не представлял, что будет делать без этого угрюмого засранца. Дин как никогда остро ощущал необходимость в раскрытии своей тайны. И не из-за того, что они не могут сблизиться, пока Дин находится в шкуре Дэна, а по многим другим причинам. За время удачно проведённых сегодняшних переговоров с Королём, он, кажется, не только понял, но и почувствовал на себе, что, говоря людям правду, ты можешь добиться большего, чем обманывая их. Дин распрощался с Джо и с решительным видом во второй раз зашёл в дом. Скинул куртку. Волнение захлестнуло. — Кас, Сэмми, Вы дома? — спросил он. Никто не отзывался. Дин пробежал взглядом по смежному коридору, пытаясь найти хоть какие-то признаки их присутствия. Хоть какой-то беспорядок, но ничего не отличалось от общего антуража. Сияние чистого ламината и полок шкафа, прежде покрытых пылью, вызывали подозрение. Взгляд зацепился за грязную кружку Сэма в гостиной, словно он и не приходил после вчерашнего исследования документов с Габриэлем. Надо ему позвонить. На кухне послышалось громыхание посуды. — Кас? — ещё раз позвал он. Не дожидаясь, Дин пошёл туда. — И чего ты не отзываешься? — обвинил Дин, увидев кухню, находящуюся в неком хаосе. И Каса, стоящего у плиты спиной к двери и что-то активно размешивающего. Новак повернулся с таким лицом, словно его застали за чем-то неприличным. — Привет, — неловко поприветствовал Кас. Весь спектр неудобства был написан на его лице. И Дин, конечно, знал причину. Раньше сложно было разделять подтекст, который понимали они оба, и реальность, где ничего практически не менялось. Но сегодня ночью изменилось всё, и пути назад не будет. — Мы можем поговорить? — сразу произнёс Дин, осматривая профиль Новака. — Если тебя сподвигла на разговор Джо, то лучше не надо. Я представляю, что она могла тебе наговорить. Но я не ребёнок, — медленно, но твёрдо проговорил Кастиэль. К счастью, Кас тоже решил говорить прямо и не приворяться, что всё нормально. Винчестеру стало спокойнее. — Забавно… что мы оба понимаем это, но почему Джо другого мнения? — Она думает, что знает нас, думает, что она единственная объективно смотрит на вещи, но даже она не может быть в курсе всего. Есть то, что она понять не в силах. — Что она понять не в силах? Ты говоришь о том, что… Было между тобой и тем прошлым Дэном, которым я был? — не знал, как иначе сформулировать Дин. Он внезапно потерял нить. — Я говорю о тебе и обо мне. В настоящем времени. Она сказала, что мне нужно ждать беды, если я её не послушаю, но, ради бога, хватит ей вмешиваться! Дин чувствовал себя не на своём месте. Он выслушивал обвинения двух людей, которые ещё не отошли от предыдущей ссоры и, возможно, срывали остаточную злость на нём. Это оставляло смешанное чувство обиды и вины. Он и не отрицал свою вину, но вот двойного удара он не заслуживал. — И насчёт прошлого… — продолжил меж тем Кас. — Я говорил: не нужно жалеть меня, вы оба заставляете меня чувствовать себя неполноценно. Завязывайте! Кастиэль, завернувший до локтей рукава рубашки, с деревянной лопаткой в руках и воинственным взглядом выглядел внушительно. В этот момент Дин был чрезвычайно горд за него. Нет, Винчестеру не почудилось! Парень и в самом деле такой, каким его видит Дин: сильный духом, принципиальный и взрослый не по годам. Совершенно ожидаемой реакцией глупого мозга Дина было запасть именно на такого человека. Теперь он не собирается отказываться от этого. — Так… — подал голос Дин в их неловком молчании, — может, нам тогда стоит поговорить о тебе и обо мне? В настоящем времени. Пришло время обсудить то, что с нами станет… — Не думай, что я ничего не понимаю, — заверил Кас. — Я не глуп, чтобы надеяться на что-то, — немного грустно прозвучало следом. Не ожидавший от себя такого откровения, Кас смутился. Тем не менее, он продолжал: — Я не так наивен, чтобы не заметить, что ты… эм… заинтересован во мне. Но и я… заинтересован. Но это не давало мне право что-либо делать… — он глубоко выдохнул и отвернулся. — Прости за то, что поцеловал тебя и спровоцировал, — вдруг произнёс Кас. — Ты лучше, чем всё, что было до тебя, у тебя своя жизнь, и я не имею право что-то рушить. Мне правда стоило сначала узнать, желаешь ли ты того же. Моя ошибка. Настала очередь Дина отворачивается. Потому что ту смесь эмоций, что он переживал, просто так не скрыть за бесстрастным лицом. Даже тут Кас ведёт себя, как джентльмен, хотя не сосчитать, сколько раз его брали без спроса. Кас сколько угодно умел права сердиться и отыгрываться на Винчестере. Джо права: несправедливость нагнеталась ещё и тем, что Кас до сих пор молчал, чувствуя свою вину за прошлую ночь. — Тебе необязательно спрашивать. Ты можешь делать то, что пожелаешь, Кас, — тщательно подбирая слова, произнёс Дин и приблизился осторожно к парню. Дин заметил, как покраснели скулы брюнета, когда тот отворачивался. Домашняя рубашка придавала ему нужный взъерошенный вид, отчего сердце разрывалось от нежности к этому существу. Слова просто рвались наружу. Чувство, что они сейчас на одной волне, придало ему смелости для ответного признания: — Я бы не хотел, чтобы это заканчивалось. Потому что ты тоже лучше, чем всё, что было до тебя. Я не могу давать тебе клятв, но я хочу, чтобы ты знал, что ты важен для меня. — Оу, — прозвучало достаточно убедительно, чтобы Дин поверил: Кастиэль на самом деле не догадывался о чувствах Дина. До чего же неловкий разговор. Но зато теперь Кас смотрел на него так, будто мир вокруг замер. Будто Дин и есть его мир. Тише, Винчестер, остынь. Он отвёл взгляд от такого же смущённого лица Каса и прочистил горло. Он осмотрелся по сторонам. Их кухня казалась другой. Беспорядочной… Стоп. — Чем ты здесь занимался? Кастиэль проследил взглядом по той же траектории, затем прокашлялся: — Я занимался уборкой. Но потом я вспомнил. Знаешь, ты… ты говорил, если сможешь удивить меня тем сюрпризом — книгами о медицине, — то я буду должен тебе пирог, — Кас с улыбкой вернулся к прежнему занятию, что-то размешивая. Он тоже желал ослабить напряжение. — Ты победил в том споре. Дин подошёл, заглянул за его плечо и увидел, что там стояла целая чаша с какой-то труднорастворимой взвесью продуктов шоколадного цвета, которая мало похожа на заготовку для пирога. Дин потерял дар речи. Кастиэль напугано смотрел в ответ, всё ещё держа в руках деревянную ложку, измазанную в тесте. Что-то волнительно милое было в Касе, в свободном домашнем занимающемся выпечкой специально для Винчестера. Кас сглотнул и вернулся к готовке: — Думаю, что-то с рецептом не так, да и вряд ли тебе понравится… — каждое слово сопровождало хаотичное вращение по краям чаши. С целью успокоить чужое волнение, Дин совсем вплотную приблизился и обвил руками чужую талию. — Что?.. — удивился Кас, когда почувствовал тёплое прикосновение. Дин положил голову на плечо сожителю: — Дашь попробовать? — не своим, куда ниже, голосом попросил Дин. Руки змеями поползли под рубашку парня. Тот инстинктивно замер. Затем поднял всё ту же ложку и протянул ко рту сожителя. Сердце Каса хаотично билось в груди, и Дин мог пальцами почувствовать этот ритм. — Ну как? — после того, как гангстер снял пробу, спросил Кас, не в состоянии полностью рассмотреть лица Винчестера на своём плече. — Ты всё сделал правильно, — неопределённо ответил Дин. — Вкусно… — Не слишком сладко? — тихо спросил он, проследив за действиями мафиози. — Лучше тебе самому попробовать, — ответил Дин, послав вполне определённый сигнал в мозг Каса. Новак не сразу отреагировал. Он развернулся в кольце рук. Ложка выпала и булькнула в пластмассовую чашу. Встретившись взглядом с Винчестером, он увидел довольное ожидающее лицо, хитрые зелёные глаза и понял, что не ошибся. Кас потянулся вперёд и взял лицо Винчестера в руки. Такое томительное желание никогда прежде не появлялось на этом лице, и оно определённо притягивало. Кастиэль приблизился и аккуратно провёл языком по чужим губам. Дин шумно выдохнул. Затем сам утянул парня в поцелуй. Кас пустил чужой язык в рот и почувствовал сладковатый привкус шоколада. — Боже, — простонал Новак. Именно здесь должен быть Кастиэль. Именно в его объятиях, который никуда не сбегает и не отталкивает. Дин пообещал себе, что если почувствует хоть на секунду отторжение со стороны Каса, тут же прекратит. — Ты вкусный, — прошептал Дин, продолжив свою незатейливую пытку. — Ты ещё спрашиваешь, хотел ли я… Ты идиот, если думаешь, что можно прожить с тобой полтора месяца и остаться равнодушным. Он прижал Каса ближе к себе и ещё раз прижался к шее губами. Трудно было держать себя в рамках, пока Кас медленно тлел в его объятиях, вот-вот готовясь сгореть. — Скажи, чего ты хочешь? — гангстер перешёл на шёпот. Кас глубоко выдохнул. Вместо ответа он повернул голову, находя губами губы Винчестера и целуя. Положив вторую руку на затылок Дина, Кас настолько углубил поцелуй, что у Дина ноги позорно подкосились. Они всё ещё стояли посреди кухни за закрытой дверью и страстно целовались. Больше Дин не боялся. Они пройдут через будущие препятствия вместе. Чёрта с два Дин даст Касу остаться здесь. — Я думаю, я должен всё-таки спросить, — прервался Кас. Губы припухли и покраснели. — Можем ли мы пойти в спальню? Ответить Дину не дал хлопок двери. — Ребят, я вернулся. У меня новости! — послышался, как ушат холодной воды, радостный голос Сэма из коридора и звук шагов. — Вы где? — Да вы издеваетесь? — с досадой процедил Дин. Надежда на продолжение растаяла. Больше по инерции, чем ради приличия Дин и Кас отошли друг от друга на безопасное расстояние. Через мгновение дверь на кухню открылась и появился взлохмаченный Сэм. — О, привет, — произнёс он, осматривая парней. — Привет, Сэмми, рады тебя видеть. — Очень, — подтвердил Кас, и только Дин заметил в его голосе тяжёлую хрипотцу. Они стояли хоть и одетые, но покрасневшие, и приводили дыхание в норму. — Что вы здесь делаете? — спросил Сэм с подозрением во взгляде. Он искал подсказки в окружающем интерьере, но был сбит с толку. — Эм… — Дин оглянулся по сторонам и в ту же секунду заявил: — Мы пирог хотели испечь. — Парни, ну нашли время! У нас, вообще-то, есть работа, сейчас же выезжаем. — Придётся допекать его позже, — проговорил он, бросив мимолетно лукавый взгляд на Каса. — Да, такое нельзя выбрасывать, — подтвердил Кас.