Истории одной Химеры

Прилетевший в Арию Беркут сразу очень понравился Жорику. Во-первых, он очень гордился своим новым арийским положением. Во-вторых, из-за этого он очень старался. А все возможности у него для этого были – и талант, и опыт, и неуёмная энергия. Как и бесшабашность и готовность к выдумке. В тому же казалось, что в Артуре нет магии, ничего волшебного – простой человек, работяга — прямой и понятный. Когда он появился, ребята некоторое время поломали голову, как вокалисту представить Жорика – они помнили казус с нервным Кипеловым. Артур еще более эмоциональный, и если пресный Кипелов мог просто свалиться в обморок, то Беркут мог бы взлететь, или начать пускать дым из ноздрей, или глаза его вывалились бы из орбит – вставляй их потом назад… Наконец Попов на правах старого Беркутова друга решил взять это на себя и выбрал самый простой путь. Они с Дубом хорошенько напоили его, и после очередного тоста «за Арию» Жорик просто вырисовался на диванчике напротив Артура. Но ребята Беркута недооценили, как и Жорик, собственно. Он радостно вскочил, перемахнул через столик, восхищенно его оглядел и бросился обнимать! — Химерушка, родненькая! Какой же ты симпатичный! Утю-тю-тю, какой миленький! Я уж ждал, ждал, когда ты мне на глаза появишься! Признал, значит? — Беркут ласково заглядывал Жорику в глаза. Остальные недоуменно переглядывались. Беркут гордо повернулся: — Вот ваш Жорик меня и одобрил! – и снова сгреб химеру и расцеловал его лысую голову. — Артур, алё, гараж! Ты вообще откуда о Жорике знаешь? — Ну как же! Я же сначала знал, что это просто талисман ваш нарисованный. А тут у вас… просто почувствовал его присутствие… как он ходил за мной… — Серега! Ты же говорил, что он нормальный, трезвенник, без чертей в башке... а это что? — Бляя, Беркут, ты даешь!.. — Прист не удержался. — Ты ж вроде ничем таким не занимался... — Сережа, дорогой, ты обо мне многого не знаешь… – Артур послал Попову томный взгляд, приправленный бесовщинкой. Но тут же спохватился и взялся за бутылку. — Давайте выпьем! Жорик, где твой стакан? — НЕЕЕТ! — хором проорали Холст с Дубом. — Жорик не пьет! — Гадссские родители, не разрешают! — улыбаясь, прошелестел Жорик. — Не беспокойся, Артур, я не употребляю. Мне без надобности. Мужчины выпили, а Жорик получил очередную порцию восторженных Артуровых объятий. Вечером Виталик с Вовкой, чуть проветрившись, обсудили открывшиеся стороны своего вокалиста. То, что Беркут прошел много арийских и не очень арийских рук, было и плюсом, и минусом. Опыт и работоспособность у него были колоссальные, и он очень много всего знал про музыку и жизнь, иногда слишком. Но сюрпризов в нем таилось немерено… … У группы «Кипелов» дела шли как будто хорошо, они колесили по стране, публика группу отлично принимала, а «этим ХолстоДубам еще надо приучить фанатов к Беркуту, что будет не очень просто. После меня-то!» — гордо думал Валера, встряхивая золотыми волосами. Но одно его беспокоило: Ария умудрилась выпустить «Колизей» почти сразу после объявления вокалиста, да еще почти вслед за этим – очень бодрый полноценный альбом, на котором вокал Артура звучал до отвращения хорошо и всегда к месту. Хищный Попов тоже отлично вписался в команду, а этот мальчишка, этот красавчик Удалов вернулся, и снова барабанил как демон. А сам Кипелов никак не мог вымучить ничего нового. К тому же к осени 2003 года начал отваливаться Терентьев — тот самый Теречка, на кого он возлагал там много надежд в плане создания песен, и в чьей верности до самого конца он был уверен. Маврин вообще был сам по себе – что с него взять, надо признать, что в своем деле он звезда, как Кипелов – в своем. Поэтому Маврик мог и капризничать, и всё норовил урулить куда-то в свою сторону. Кипелов, грустный, приползал к Маргарите, пил с ней чай, говорил о том о сем, о идеях новых песен, но пока ничего толкового у них не родилось. Один раз он пришел к ней неожиданно, позвонив, будучи прямо у подъезда. В это время у нее был Жорик — удивительное совпадение, если учесть, что мать Жорик навещал ну очень редко. Маргарита нажала кнопку на телефоне, тревожными глазами посмотрела на сыночка и сказала: — Кипелов сейчас зайдет. Жорик пошел пятнами, глаза его забегали, он совершенно растерялся. Раздался звонок в дверь, и он начал истерично исчезать – как-то кусками. Резкий голос Кипелова был уже в прихожей, и он проникал в Жорика тысячей маленьких кинжалов. Маргарита повела Кипелова на кухню – поить чаем. Жорик осторожно ступал за ними, Рита видела его, взволнованного и вспыхивающего какими-то бурыми пятнами. Пока Рита заваривала чай, Кипелов рассказывал о своих делах, был совсем на своей волне. Выговорившись минут через пятнадцать, он понял наконец, что Пушкина какая-то странная, смущенная что ли, смотрит куда-то в сторону все время. — Рит, ты чего, что с тобой? — Да ничего, все в порядке. Что у тебя там, говоришь? Но на Кипелова изредка все-таки находила проницательность, и он решил выведать, что у нее не так: — Давай выкладывай, что случилось. Болеешь? Или что? — Валер… я в порядке… — у Марго скрутило живот от волнения. — Не обращай внимания. — Да что происходит? — возопил во всю мощь Кипелов. От неожиданности химера вспыхнул ярким красным пламенем, до потолка аж. В кухне ощутимо потеплело, а светлые обои наверху немножко покоричневели. — Боже мой, что это такое? — Кипелов перекрестился. — Жорик тут. — прошептала она. – Покажись! Жорик сник, пригласил пламя и показался Кипелову. За двадцать минут, что Кипелов был так близко к нему, он как-то усох, сплющился и стал совсем некрасивый. — Привет, Жорик! – Кипелов протянул ему руку. — Ты осторожнее давай, чуть нас не спалил. — Привет, Валер, — химера нежно коснулся его руки, боясь поцарапать. Первый раз вообще он обратил внимание на свои ужасные сморщенные лапы с огромными когтищами. Никогда ему в голову не приходило, что он может кого-то смутить ими или поранить. — Садитесь чай пить, — строго сказала Рита. Жорик аккуратно пил чай, не стал брать никакую еду, боясь произвести лишние неподобающие звуки или перемазаться в чем-нибудь. Валера еще раз прихлебнул, взмахнул хвостом и решился спросить: — Ну как у тебя дела? Ты... всё так же с ними? — Да. Всссе хорошо у нассс, — тихо прошелестел Жорик. — Ну и славно. Повисло молчание. Маргарита решила, чтобы больше не смущать дитё, отвлечь Кипелова и завела разговор про Маврика, про Харькова, про свои идеи и стихи… Кипелов разговорился, и они цепляясь за то, за сё, проболтали еще полчасика. На Жорика они старательно не обращали внимания, он подуспокоился, даже печеньку слопал. Он внимательно вслушивался в их диалог, гордился мамой и ее умными разговорами, любовался исподлобья Кипеловым. Под конец расслабился совсем, и понемножку начал бледненько светиться своим изумрудным светом. Рита, улыбаясь тому, что все идет тихо-мирно, вышла ответить на телефонный звонок. Кипелов глянул на Жорика, от взгляда тот потупился, но засветился сильнее. В этот момент Валерий сильно задумался. Очень сильно. «Жорик – талисман. Чей? Арийский. Почему? Они его вырастили, он к ним привязан, он их любит. И у них все хорошо. Все хорошо у чертей этих. Они песни пишут!!!» Жорик ему робко улыбнулся. И от этой жуткой улыбки сегодняшняя проницательность тугодума Валерия возросла еще в десятки раз. И он понял всё. «Он им помогает. Потому что любит. Меня он тоже любит до сих пор, это видно. И он мне поможет. Песни! Песни писать! Он мне нужен!» Валера старательно улыбнулся ему в ответ. От этого Жорик засветился таким изумрудом, весь засверкал, а Кипелов в отсветах его блеска стал похож на лягушку. — Жорик! Ты приходи к нам на концерты, по старой дружбе-то! — Хорошо, ссспасибо, приду… Но… ты уверен, что не помешаю? — Жорик осторожно повел носом. — Да ты что! Мне будет приятно! Да и Сане, конечно… — Маргарита, вошедшая в этот момент на кухню, очень удивилась словам про Манякина. — Ты, того, не волнуйся, Терентьев от меня свалить решил уже давно, — Кипелов изобразил грусть на лице. — Но у меня такие хорошие ребята, Андрей и Лешка, ну просто отличные! Подружитесь… Тут у Пушкиной стали очень странные глаза, и он понял, что надо сбавить обороты. — В общем, на ближайшем концерте жду вас обоих! Придете с Жориком, Рит, хорошо? — Конечно, конечно, Валер! Кипелов радостно вскочил и побежал скорее собираться, чтобы не запутаться в своих сетях самому. С Ритой шутки плохи, у нее интуиция не хуже химерьей. — Ну до свиданья, жду вас, договорились? — Договорилисссь, до сссвидания! – вежливо прошептал смущенный Жорик. Он не очень понял смены Валеркиного настроения, но был счастлив. Проводив Кипелова, Рита грустно посмотрела сына и решила пока не вмешиваться. «На концерт-то можно сходить разок!»