Под искусственным солнцем

Его хриплое дыхание резало слух девушки, словно ножом. Она лежала на холодном каменном полу, раз за разом проклиная своё низменное существование… Умереть? Да, это было бы не так уж и плохо по сравнению с тем, что ей сейчас предстояло сделать… Больно… Тело Куросаки лежало в полуметре от девушки, но единственным, что она видела через безжалостного хищника, взгромоздившегося на неё, была тусклая тень, принявшая очертание до боли знакомой мужской фигуры. Больно… Полы платья поднимались всё выше, оголяя гладкие ножки, красивые бёдра, пухлый животик, пышную грудь… Что она ещё могла сейчас сделать? Орихиме безразлично подняла руки вверх, давая Гриммджоу возможность окончательно снять с неё платье. Ей было плевать на холод, было плевать на мерзкое ощущение того, что её самым похабным образом лапала пара крепких рук, было плевать на тело мужчины, прижимающее её к земле всем своим огромным весом, было плевать на собственное, в разы учащающееся дыхание. Ей было плевать на всё! Больно… Единственным, что сейчас имело значение — это тело шинигами, заключённое в непроницаемый лечебный барьер. Барьер, который, увы, был уже не в силах что-то изменить. Ровно так же, как и сама предавшаяся отчаянию Иноуэ, тело которой становилось всё горячее и горячее, а душа же, напротив, тускнела, покрываясь ржавчиной никчёмности… Больно… — Чего же стоит твоя плотская душонка? — ядовито произнёс Гриммджоу, прижавшись к телу девушки почти вплотную. Издав жалобный всхлип, Орихиме попыталась отстраниться от него, однако тотчас же поняла, что лучше ей этого не делать. Колено арранкара в ту же секунду с глухим звуком впилось в живот Иноуэ, фиксируя тело девушки так, чтобы та не могла сделать ни одного лишнего движения. Орихиме вскрикнула от боли, чувствуя, как сбилось её дыхание, однако арранкар и не думал переставать давить. Одна из его рук держала голову рыжеволосой, а вторая медленно сжимала груди Орихиме, оставляя после себя неровные красные следы. Ехидная ухмылка, которую Иноуэ ещё замечала краем глаза, становилась всё безумнее. — Пожалуйста… — задыхаясь от боли, простонала девушка. — Мне… Больно… — Правда? — лицо мужчины опустилось почти вплотную к её собственному лицу. — Ты уже вовсю развращаешься на могиле старого дружка, а думаешь лишь о собственной дешёвой плоти? — колено Гриммджоу чуть ослабило нажим на живот девушки, давая той сделать короткий вдох, а потом вдруг резко вновь обрушилась на рыжеволосую с нечеловеческой силой. — До чего же ты похожа на нас… — довольно хмыкнул Эспада, углядев в уголке губ Иноуэ крохотную красную капельку. — Уже блюёшь внутренностями? Слабачка… — заключил мужчина, чуть приподнимаясь, чтобы перевернуть стонущую от боли Орихиме на живот. — М-м-м, а здесь ты холоднее… — Шершавая щека арранкара прикоснулась к остуженной морозным камнем спине девушки. — Приятно, чёрт возьми… Сквозь бреши света во взлохмаченной чёлке девушка вновь увидела его… Ичиго. Он лежал так же, как и до этого: холодно и безжизненно, однако во взгляде его что-то изменилось. В его пустом взгляде на секунду мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее разочарование. Девушка зажмурилась, отгоняя наваждение. — Прости меня, Куросаки-кун… — чопорно повторила она, в кровь искусывая высохшие губы. — Ты ещё можешь говорить? — недовольный голос Гриммджоу звучал откуда-то сзади, но сил обернуться на него попросту не было. — Шлюшка… — прорычал он. Послышался яркий звук шлепка. Словно струя огня прошлась по тёплым ягодицам девушки, заставляя её уткнуться носом в землю. — Ну же! — следующий удар оказался ещё сильнее. Девушка уже не могла сдерживать слёз, и те свободно стекали по её спутанным волосам, орошая холодный пол. — Тебе ведь это нравится, не так ли? — новый шлепок. Там, пониже спины, словно бушевало пламя. Девушке хотелось сейчас лишь одного — приложить к ягодицам лёд или окунуть их в прохладную ванну, но не тут-то было… Шлепок, шлепок, ещё один, и ещё, и ещё… Теперь чувство боли превозмогло даже жар. Плача от боли и унижения, Иноуэ раз за разом принимала новую порцию отчаяния, ударяясь лицом о холодный камень после каждого удара… — Прости… — это слово звучало сейчас как мантра. — Прости… — залитое свежей кровью лицо Орихиме было покрыто мертвенной бледностью. — Прости… Да… Он слышал её! Он просто не имел права не слышать! — Чёрт, а ты упрямая, — фыркнул арранкар. — В тебе ещё так много свеженьких сил… — добавил он, подёргивая её за растрепавшиеся волосы. — А раз так, то, думаю, это будет для тебя поучительно… Она вновь почувствовала на своих ягодицах холодные руки. Что-то влажное мягко прошлось по киске девушки, заставляя слегка вздрогнуть от неприятного ощущения. Орихиме почувствовала, как всё внутри протестующе сжимается и твердеет — всё её тело не желало больше, чтобы к нему прикасались… Однако… Урча от наслаждения, мужчина медленно погрузился в её влажное лоно: — Ого, да ты просто течёшь! Секс по-собачьи тебя так сильно возбуждает, а? — искренне изумился Гриммджоу, вдоволь наслушавшись обессиленного девичьего писка. — Правильно… Напрягайся, — движения его бёдер медленно ускорялись. — Так тебе будет втрое больнее, а мне намного приятней… — прошептал он, не останавливаясь. — Ну же, сожмись ещё сильнее! — издевательски захохотал он. — Хватит… Пожалуйста… — как заведённая повторяла Орихиме, жмурясь от смешанного со свистящей болью наслаждения. — Просто заткнись и работай задницей, мразь… — произнёс арранкар, наматывая на кулак прядь волос девушки, заставляя её исполински выгибаться, не переставая совершать подсознательные лёгкие толчки навстречу упругому члену, который, казалось, разрывал её внутренности в клочья. — Я даже разрешу тебе представить, что это не я, а твой рыжеволосый дружок пробует тебя… Уверен, сейчас ты как раз представляешь этот мусор на моём месте! Но я прощу тебе это, если ты будешь послушной… Больно… Она медленно погрузила вытянутую руку в расположенный совсем рядом лечебный щит. Тепло… Она, что было силы, тянулась к нему. К Куросаки-куну, всё также безжизненно лежащему совсем рядом. — Прости… — снова повторила она, захлёбываясь рыданиями. — Прости… — она отчаянно сжимала холодную сухую ладонь мёртвого друга, не зная, утешать ли себя разбавленным чувством одиночества или корить за то, что посмела прикоснуться к нему погрязшими в извращениях руками. Шинигами не двигался, словно отказываясь верить в то, что ради его спасения подруга зашла так далеко. — Прости меня! — проорала она вдруг прорезавшимся голосом. Вошедший в раж Гриммджоу на секунду замер. — Ну же! — собирая силы, процедила девушка, впервые оборачиваясь к своему нежеланному любовнику. — Давай же, кончи ещё раз! — запёкшиеся капельки крови на губах насмешливо блеснули в воздухе. Неожиданно для Гриммджоу, да и для самой себя, Орихиме вдруг резко начала двигаться навстречу арранкару с небывалой силой. — Кончи, а потом убей меня, тварь! — прошипела она, обхватывая член арранкара свободной рукой и с силой начиная пропихивать его вглубь себя, сильно сжимая при этом. — Куросаки-кун! — голос её неожиданно потеплел — она вновь говорила с Ичиго. — Я скоро буду с тобой, потерпи… Любимый мой… Больно… Последний толчок оказался самым сильным. Девушка «оторвалась» от арранкара и с негромким звуком навзничь упала на холодный пол, а спустя миг, Гриммджоу, издав блаженный стон, выгибаясь в оргазме. Несколько мутно-белых капелек бодро потекли по покрытому ссадинами и синяками телу девушки. — Прости меня, Куросаки-кун… — из последних сил пошептала Иноуэ, понимая, что уже не может подняться. Что-то негромко треснуло. По полуразрушенному чертогу полетели медленно растворяющиеся в воздухе осколки тёплой энергии. Щит двух звеньев исчез, а шинигами, укрытый им вновь стоял на ногах. Больно… — Что это? — в ломком голосе Ичиго послышались нотки страха. Взгляд его неожиданно остановился на лежащей у его ног изнасилованной девушке с такими знакомыми рыжими волосами и детскими заколками, начинающими тускнеть от старости. — Иноуэ! — За-ме-ча-тель-но… — каждый слог восторженной фразы арранкара сопровождался громким хлопком в ладоши. — Всё-таки её хватило… — Гриммджоу! — рука шинигами ещё крепче сомкнулась на рукоятке тесака. — Так это ты во всём виноват! Что ты с ней сделал? Безумное лицо мужчины скривилось в презрительной улыбке: — Неужели все шинигами умеют так красиво задавать такие тупые вопросы? — мощный удар ноги отбросил затихшую девушку в сторону так сильно, что та пролетела несколько метров и с треском ударилась головой о камень, выбитый из стены во время предыдущей схватки. — БАНКАЙ… — севшим голосом прошептал шинигами. Он не в силах был поверить в то, что произошло с его земной знакомой. — Я этого ждал… — меч Гриммджоу с сухим свистом вышел их ножен. — Я тебя убью! — лицо Куросаки исчезло под толстым слоем белой массы, преображающейся в форму черепа. Оба противника сорвались с места и бросились друг на друга. В голове каждого из них сейчас звучала только одна холодная команда — убить! — Вот оно что… — тусклая, вышедшая из тени фигура окинула двух вопящих от злости врагов равнодушным взглядом. — Стало быть, его и правда оживили… Недурно ты всё предугадала, Нериэлл… — тихо произнёс Улькиорра, властной походкой выходя в центр зала, туда, где ещё пару минут назад билась в конвульсиях многострадальная Орихиме. — Конечно… — раздался из тёмного угла ровный нежный женский голос. — Предложение остаётся в силе. Осталось только убрать несколько ненужных пешек… — Да, — коротко ответил молодой арранкар, протягивая руку к ножнам.