Под искусственным солнцем

Рыжеволосая девушка быстрым шагом вышла из душевой и направилась к женским раздевалкам. Этот весенний вечер казался удивительно тёплым. Грешно было для такой эпатажной девицы, как Рангику, не пощеголять немного в облике самой Евы. Полотенце было переброшено через плечико и стелилось по гладкой спине шинигами, отклоняясь то вправо, то влево… После длительной посиделки на источниках с хорошим саке и бодрящего холодного душа настроение Мацумото заметно улучшилось. Усталость, заработанная тяжёлым днём, словно улетучилась, покидая роскошное женское тело вместе с капельками воды, блестящими на шелковистой коже Мацу алмазами удивительной красоты. Настолько обворожительными, что шинигами и в голову не пришло бы обтереть их все полотенцем. Смеркалось. За окнами банной медленно плыл тонкий серп серебристой луны, окружённый взволнованной стайкой впечатлённых такой красотой звёзд.  — Погода шепчет, — слегка хмыкнула шинигами, поворачивая дверную ручку раздевалки. Это было небольшое подсобное помещение, стены, полы и потолки которого были выложены холодной плиткой, не боящейся влаги. Похожую использовали в Мире Живых, судя по рассказам Хисаги Шухея. Кроме двух ветхих лавочек и нескольких массивных шкафов для одежды, в раздевалке больше ничего не было. Кажется, все давно уже ушли. Издав умиротворённый вздох, девушка вошла вовнутрь.  — М-да, — ровный звук ехидного и до боли знакомого голоса заставил девушку чуть ли не вскрикнуть от неожиданности — до сих пор ей казалось, что здесь, кроме неё, никого больше нет. — А ты не меняешься. Ходишь тут совсем голенькой и безо всякого стеснения…  — Гин? — по лицу шинигами пробежала подозрительная краснота. — Ты что в женской раздевалке забыл? Вообще это… Эй! Что ты делаешь? — возмущённо пискнула она, не заметив, как старый друг зашёл ей за спину. — Извращенец! — чуть обиженно буркнула рыжеволосая, когда руки Гина безо всяких предисловий сомкнулись на её пышной груди. — Мы же офицеры! Если это кто-нибудь увидит, то у нас обоих будут неприятности! — театрально закончила она, жмурясь от приятного чувства.  — О! Твоя кожа такая шершавая, — умиротворённо протянул шинигами, лаская руками бугорки девушки. Как и ожидалось, её слова он попросту пропустил мимо ушей. — Тебе стоит почаще отпаривать её. Он прижался к спине Рангику вплотную и положил беспечно улыбающуюся голову ей на плечо, не прекращая массировать горячую плоть подруги. Всё же это был тот самый несносный Гин. В своей вечной игривой несерьёзности…  — Ну? — он с наслаждением поглядел на раскрасневшуюся девушку. — Тебе, как видно, не особо хочется сопротивляться, правда? — пальцы рук парня уже вовсю теребили крупные коричневатые соски Мацумото, то оттягивая их, словно пытаясь оторвать, то слегка пощипывая их, чувствуя сладкую дрожь тела юной шинигами, то просто совсем легонько прикасались к ним, чуть подразнивая её.  — Ги-и-и-ин! — проныла девушка. — Давай где-нибудь в другом месте! Это же раздевалка, нас здесь могут увидеть! — простонала она, чуть прогибаясь на крепкое тело Ичимару.  — И что? — пожал плечами шинигами. — Я же ведь ещё одет… «Плохая шутка!..»  — Да не об этом я! — девушка уже сама неплохо разогрелась и с трудом сдерживала низменные желания. — И вообще, что это на тебя нашло, а?  — Не знаю, не знаю… — протянул Гин, игриво целуя шейку девушки, а потом и её красивые плечики. — Наверное, просто внутренний голос, — он задумался. Или сделал вид, что задумался: — Да, точно! Он ещё с самого утра твердит мне ещё раз заняться с тобой сексом…  — Сексом? — нахмурилась девушка. — А ты не слишком-то вперёд забегаешь? «Как, впрочем, и всегда…»  — Ой, прости-прости… — виновато произнёс Гин. Одна из его рук перестала мять нежную грудь подруги и спустилась ниже. — Так лучше?  — Да я не это имела в виду! — пискнула девушка, когда пальцы Гина уже наполовину погрузились в неё. Мацумото вновь прогнулась, чуть нагибаясь вперёд и крепко прижимаясь ягодицами к телу Гина, словно пытаясь ускользнуть от боли. Однако шинигами уже давно изучил все «точки опоры» своей расторопной знакомой, так что это едва ли теперь могло ей помочь.  — Ну Ги-и-ин! — снова заныла Мацу. — Это слишком уже! Я так всё залью, как в тот раз… А-а-а-а!  — Но у тебя тут так хорошо… — беспечно улыбнулся шинигами, продолжая одной рукой массировать грудь девушки, а другой всё жёстче и жёстче погружаться в неё, заставляя рыжеволосую изгибаться самым невероятным образом. — Горячо и так влажненько… Правда, здорово?  — Нет! — простонала девушка, запрокидывая голову. — Совсем не здорово! М-м-м-м… Гин…  — Что такое? — рука шинигами, наконец, перестала выдавливать из подруги возбуждающие сонаты. Гин лениво поднял руку, чтобы рассмотреть её на свету.  — Попробуй-ка! — он сунул смазанные солоноватой смесью пальцы в рот поражённой девушки. — Как тебе твой собственный вкус, а?  — Извращенец! — снова повторила Рангику, но уже почти добровольно обсасывала пальцы шинигами. — Ты ведь обещал, что на этой неделе больше никаких домоганий… — словно оправдываясь, выпалила она. — Я… Я офицер! — словно оправдываясь, лепетала она.  — А кто же тут домогается? — усмехнулся Гин, проводя рукой вдоль пышного тела Мацумото. — Ты ведь сама хочешь всё больше и больше…  — Ничего подобного, я… — шинигами вновь осеклась, понимая, что что-то твёрдое уже пробивает себе дорогу сквозь её плоть.  — Ух ты, как легко проходит! — удивился шинигами, берясь руками за бёдра девушки, чтобы иметь шанс настроить её движения по собственному желанию. — А ты себя неплохо смазала. Мой член уже весь пропитался твоим соком! Это так возбуждает… — прошептал Ичимару, лениво двигаясь навстречу девушке. — Не кончить бы раньше времени…  — Мне неудобно! — снова подала голос разомлевшая от наслаждения девушка. Похоже, на самом деле она была не такой подчёркнутой ветреницей, какой хотела казаться для некоторых. — Мы впервые занимаемся этим стоя. Мне даже опереться не на что!  — Тише, просто отдайся чувствам, — беспечно ответил Гин, не переставая ни погружаться внутрь подруги, ни одновременно гладить её идеальное тело. — А когда больше не сможешь противиться, падай прямо на мой «грибочек»…  — Ладно… — уныло произнесла девушка, выгибаясь навстречу наслаждению. — Дурак… Шинигами напряглась всем телом, желая закончить всё в несколько минут.  — Кстати, не сделаешь мне минет, а? — с издёвкой в голосе спросил Гин. — Тебе всё равно ведь придётся мыться заново…  — Да ты вообще офигел! — фыркнула Рангику, не сбавляя темпа.  — Ну… Тогда мне придётся кончить в тебя, — пожал плечами шинигами, продолжая движение как ни в чём не бывало.  — Чего? — глаза рыжеволосой мигом вытаращились. — Эй! Ты же шутишь, да?  — А что? Я не хотел бы выплёскивать драгоценное семя зазря, чтобы ты его даже не попробовала… Ну, что скажешь? Хочешь, я подарю тебе ребёночка? Тогда уж точно получишь выговор от своего капитана, да ещё и потолстеешь немножечко… Ну разве не прекрасно?  — Не-е-е-е-е! — испуганно воспротестовала Мацу, пытаясь вырваться из крепкого захвата шинигами. — Ну ладно… — сконфузилась она. — Всего раз… — произнесла она, с трудом сдерживая ностальгическую улыбку. — Только не заставляй меня снова ЭТО глотать! — она вывернулась из захвата Ичимару и опустилась на коленки рядом с ним. — И в лицо тоже нельзя! Кончи мне на живот… Или на груди, может быть… Всё же, он никогда не изменится… И это было именно тем, что она в нём так сильно любила… ***  — Итак, — взгляд бывшего капитана третьего отряда Готей-13 был прикован к небольшому столу, разлинеенному, как шахматная доска. — Рыжеволосая девчонка выбывает… — он быстро положил на бок одну из миниатюрных фигурок, которыми был уставлен весь стол. — Куросаки, — он поставил рядом с перевёрнутой ещё одну фигурку, внешне похожую на Ичиго. — И Гриммджоу, — он поставил напротив мини-Ичиго фигурку с ярко-синей шевелюрой. — Будет бой, наверное… За пределами Лас Ночес сейчас Улькиорра, Нойтора и отряд Экзекиасов. Харрибел и её фракция тоже отправились в горячую точку, — задумчиво произнёс Гин, расставляя крохотные прототипы Эспады по местам. — И это ведь ещё только те, кто отрапортовал о своих действиях или был обнаружен… Хех, это попахивает, как минимум, хорошей оргией… — усмехнулся шинигами, довольный зрелищем, которое ему, как видно, предстояло наблюдать под искусственным солнцем этих бессмертных земель…