Под искусственным солнцем

— Что такое? — тихий выразительный голос Айзена был обращён к ней, стоящей прямо напротив трона Лас Ночес с какой-то напряжённой тревогой. — Что-то в моих словах тебе не понравилось? Большой зал дворца умерших душ впитал в себя остатки эха от его слов, и в воздухе снова повисла кристальная тишина. Орихиме ещё раз посмотрела на шинигами и на его свиту, стоявшую чуть поодаль у самых дверей, а затем снова упёрлась взглядом в собственные ботинки и неясное отражение в до блеска натёртом полу: — Нет, всё нормально… — выдавила, наконец, она, и вдруг вцепилась дрожащей от напряжения рукой в пышный бант — неотъемлемый элемент формы учениц старшей школы Каракуры — и резко сорвала его. За спиной послышался едва слышный взволнованный шёпот, но девушка не стала вслушиваться в слова арранкаров. Она лишь больно закусила губу и, что было силы, попыталась представить, что, кроме неё и Айзена, в зале никого нет. Легче не стало. Собственно, она бы не сделала с собой ничего подобного даже в одиночестве. Сейчас уже нет. Ни за что… Оранжевая безрукавка полетела на пол, брошенная уже более уверенной рукой… Девушка расправила узкие плечи, понимая, что это только начало всего. Дальше — хуже. Пальцы Орихиме быстро ловили холодные пуговицы рубашки и расправлялись с ними, выворачивая из петель. Как же сильно её хотелось, чтобы вереница пуговок не заканчивалась, а уходила бесконечно вниз, чтобы расстёгивая их можно было уйти под землю, провалиться от всех этих глаз, которые уже были в ней, трахали её… В подмышках и у крестца принцессы собирался пот. Она не хотела… Живот сковало холодом, а по бледной коже поползли мурашки. Ещё несколько отчаянных жестов — и рубашка тоже полетела к ногам Айзена. Спустя несколько секунд рядом с ней уже лежали короткая сероватая юбка и пара длинных чулок. Теперь она стояла, чуть подрагивая от холода, перед ним в одном лишь белье. Пристальный взгляд шинигами давал ясно понять — этого недостаточно. Никогда прежде она не сжимала ягодицы так сильно. — Человеческая сука, — морщась, словно от зубной боли, Люпи с ненавистью смотрел, как девушка стаскивает свой кружевной лифчик и, стараясь прикрыться волосами, неуверенно мнёт его в руке. — Я сейчас блевану, если она не… — Что не так, Сеста? — ехидно поинтересовался здоровяк Ямми, глядя на крохотного, по сравнению с ним самим, арранкара сверху вниз. — Хотел бы очутиться на её месте? Посветить панталонами? — Да как ты?!.. –Люпи вспыхнул и заалел, отчего-то покосившись на стоящего недалеко Гриммджоу. Ямми негромко захохотал. — Молчать… — спокойно проговорил из тени Улькиорра. — Что бы это ни значило, это дело Айзена-сама. И никто не вправе обговаривать это… Эта женщина… Он говорил с ней на равных, а это значит, что она сейчас значит для его целей больше, чем любой из нас… — таинственный полушёпот оборвался внезапно, но не оставил никому из арранкаров возможности сказать в ответ хоть что-либо. — Ну же, — ободряюще проговорил Айзен, — осталось совсем чуть-чуть… Все резко подняли голову на гостью. Отчаянно краснея, девушка, наконец, подцепила пальцем резинку трусиков и, чуть нагнувшись, быстро сняла их. На этот раз зал не смог сдержать эмоций… Ямми снова расхохотался, демонстрируя желтоватые зубы. Вандервайс что-то удивлённо пробормотал, чуть подавшись вперёд, чтобы получше рассмотреть. Гриммджоу фыркнул настолько громко, что даже Айзен слегка прищурился. Единственным, кто сумел сохранить молчание, оказался Улькиорра. — У тебя прекрасное тело, Орихиме, — Король Лас Ночес встал со своего кресла и подошёл к ней. Сейчас, с такого расстояния он казался ей просто огромным, больше даже Ямми и Гриммджоу, и очень опасным. Хотелось попятиться, но босые стопы забыли, как нужно ходить. Соске погладил её по щеке, глядя прямо в глаза, затем рука его опустилась вдоль шеи Иноуэ вниз и немного попробовала на ощупь левую бархатистую грудь с твёрдой от холода ареолой и крупным соском: — Твоё сердце сейчас выпрыгнет, Орихиме, — тепло сказал ей Айзен и поцеловал в нижнюю треть лба, — ты должна дышать глубже, если хочешь справиться с моей реяцу, — он прижал девушку к себе и отгородил её наготу от свиты своим плащом. — Ты можешь стать матерью нового потрясающего мира, попомни мои слова, — его руки обласкали принцессу снизу. — Я… Я не… — в висках вчерашней школьницы завыли волки. Пол начал таять у неё под ногами, и она непременно упала бы со всех этих ступеней, переломав руки и ноги, но Соске держал её. — Забудь об одежде, милая, вскоре ты получишь новую, — шинигами прищёлкнул пальце у её уха, и разбросанные по полу ошмётки школьной формы вспыхнули, за секунду растворившись в желтоватом пламени. Девушка с криком выронила огонёк, который только что был её трусами, что она нервно комкала в руках, прикрывая промежность. — Отныне ты одна из нас, — он тронул её в то место, которое она так усердно скрывала. — Ты осознаёшь это? — Я… Да… — дрожащим голосом проговорила девушка, стараясь не смотреть на надменного шинигами. — Тогда на колени, — Айзен отпрянул от неё назад на своё место, и девушка снова почувствовала, что может нормально стоять, когда Соске сел. — И ты знаешь, что делать, верно? — Да… Я знаю, как… Она, не жалея коленей, бухнулась на пол и припала к нижней части трона. — Что за?.. — даже Гриммджоу, казалось, немало удивился. — Чудесно… — прошептал Айзен, почувствовав почти забытое ощущение тепла и влажности. Быстро убирая со лба одной рукой волосы, а второй крепко держась за середину члена шинигами, Орихиме быстро-быстро погружала его в рот с негромким хлюпающим звуком. — Можешь сжимать его так крепко, как только захочешь… Что-то побулькав в ответ, Иноуэ продолжила плотскую работу, с каждым разом погружая горячий член всё глубже и глубже… Казалось, что он проходил глубоко по горлу, опускаясь всё ниже и ниже, вызывая рвотные потуги. Она уже начинала захлёбываться в собственной слюне, которая отчего-то вдруг стала обильно выделяться, чтобы скорее смешаться с остатками сильно пахнущего семени, которое, судя по привкусу, уже начинало выходить. — О да, — шептал Айзен, — ещё… Ещё немного… С уголков губ рыжеволосой уже стекали полупрозрачные струйки, обильно заливающие подбородок и грудь, стекая на пол… «Течёт… — бестолковая мысль бездумно кружилась в сознании Орихиме. — Я почему-то вся теку… Мокро… У меня там просто фонтан… А из глаз почему-то текут слёзы, и из носа тоже что-то стекает и… Мне кажется… Моя киска тоже довольно влажная… М-м-м-м… Мокро…» Отчаянно закатывая глаза, она изо всех сил старалась не смотреть на Айзена, представляя, какой же она сейчас грязной выглядит. Лишь снова и снова работала рукой и глоткой. Стены стократно усиливали этот причмокивающий звук и разносили его по всему залу. Слышать это тоже было удовольствием низкопробным. Но… Откуда же тогда это странное чувство? Последнее движение рукой, и дело было сделано… Орихиме отчаянно запищала, когда прямо в горло ей прыснул поток горячего полужидкого месива. В первую секунду она не почувствовала ничего, кроме отвращения к самой себе и тому, что она делает, как вдруг… — А-а-а-а-а!!! — неестественно громкий и пронзительный крик девушки приковал к ней внимание всех тех, кто находился в зале. Горло жгло так, словно, если бы туда насильно вылили бокал крепкой кислоты. Ощущение того, что она словно выгорает изнутри, росло с каждой секундой. Захрипев, она навзничь упала на холодный пол к ногам Айзена. — О, прости, — в голосе шинигами слышалась некая заинтересованность. — Похоже, мы с тобой всё же на разных уровнях… — Я… Мне так… Больно… — прошептала девушка. Говорить сейчас тоже было очень сложно. Каждый звук, вырывающийся из неё, приносил невообразимую боль, заставляя вновь и вновь извиваться в дикой агонии, тараща в пустоту безумные глаза… — Я… Я… У… — последние робкие звуки перебил рвотный потуг и отчётливый звук всплеска — девушку вырвало. — Что скажешь, Улькиорра? — повелитель Лас Ночес, казалось, только сейчас обратил внимание на свою свиту. — Ваше реяцу и без того была довольно сильной. Настолько, что если бы вы не скрывали её в Обществе Душ, то непременно смогли бы попросту растворять души, которые осмелятся к вам приблизиться. Здесь же, в Хуэко Мундо, духовные частицы на совершенно ином уровне. Эта женщина всё ещё жива только потому, что, фактически, это её духовное тело всё ещё оригинал, так как она не переживала физической смерти. Однако ваше присутствие рядом с ней меняет её структуру с пугающей скоростью. Без должного отдыха долго она не продержится… Её разум и тело могут деформироваться самым непредсказуемым образом. Нужно поместить её туда, где концентрация реяцу будет на достаточно низком уровне. У нас есть подобная комната, Айзен-сама. — Улькиорра чуть склонил голову, закончив доклад. — Вот как? Стало быть, ей нужно поменьше нежелательных контактов… — шинигами чуть почесал подбородок. — Замечательно… Тогда я приказываю тебе заботиться о ней… — мужчина кивнул на скорчившуюся на полу девушку. — Пока она наша гостья. — Да… — Тогда унеси её отсюда, — приказал Айзен. — Её силу, — он искоса поглядел на запутавшиеся в растрёпанных волосах заколки, — мы испробуем после того, как она придёт в себя… …Арранкары долго смотрели вслед уходящему Улькиорре, несущему обессиленное хрупкое тельце на руках. Он медленно шёл по затянутым звенящей тишиной коридорам, стараясь не трясти лишившуюся чувств девушку слишком сильно…