Под искусственным солнцем

Пламя маленького костра несильно потрескивало, завораживая своей монотонностью. Изредка из него вылетало с пару-тройку крохотных обжигающих искорок, но все они быстро гасли, едва только касались бледно-жёлтого песка пустыни. — Тогда я научилась читать между строк, — тихо произнесла Рукия, едва только затянувшийся поцелуй распался. — Я до сих пор вижу больше, чем остальные… — Рукия… — глухо отозвался Ичиго, глядя на острые чёрточки исказившегося вдруг в мимолётной печали лица подруги. — Когда мы пришли в Хуэко Мундо, — продолжала шинигами, — твой взгляд был совсем другим… Я помню тот взгляд. Он говорил мне лишь: «Всё получится!» Я без тени сомнения шла за тобой, потому что просто знала — ты ни за что не проиграешь. Но сейчас… — глаза Кучики снова впивались в танцующие костерки огня. — Сейчас ты боишься… Девушка замолчала, решительно отворачиваясь от Ичиго. — Что ты видел? — сейчас она говорила с ним, совсем на него не глядя, и факт этот немного настораживал. — Ведь сейчас ты идёшь вперёд лишь из-за того, что всегда делал это… Сейчас у тебя больше нет цели, есть лишь желание… Желание остановиться… — шинигами снова замолчала, давая Ичиго возможность снова погрузиться в неясные силуэты переживаний, смешанные наполовину с собственными кошмарами, наполнившими его голову за то время, которое он провёл под разрушенным чертогом. Покрытое кровоточащими ссадинами и царапинами тело свирепо извивалось от боли и предательского чувства наслаждения. Растрёпанные рыжие волосы мотались из стороны в сторону. Тихие девичьи стоны возбуждающе стучали в его висках… Орихиме что-то кричала… Должно быть, она ждала помощи от него, но что он мог сделать в таком положении? Он отлично видел и слышал, но тело всё ещё не хотело слушаться. И вот он услышал ещё один голос. Звонкий, надрывный, ликующий… Только сейчас он заметил мускулистого арранкара, пристроившегося позади девушки и каждым своим движением заставляющего рыжеволосую пленницу кричать всё громче и громче… Мозг лихорадочно соображал. Даже сейчас он отказывался связывать очевидные элементы чудовищной правды воедино… — Прости меня, Иноуэ… — прошептал Куросаки, с таким натяжным трудом возвращаясь к реальности. — Так значит, это правда. — Рукия, на несколько мгновений отвлёкшаяся на Нелл, снова смотрела в лицо временному шинигами. — Что же теперь делать? — ещё тише спросил Ичиго. — То, что нужно было сделать с самого начала, — ответила брюнетка. — Мы продолжим наш путь вместе и завершим начатое любой ценой! Но сперва, — девушка снова подсела к Ичиго, на этот раз явно не собираясь отходить в ближайшее время, — я хочу, чтобы ты дал выход своей боли… — Рукия… — снова повторил юноша, чувствуя, как холодные руки девушки снова сжимают его в объятьях. — Молчи… — бросила шинигами. — Моё тело оказалось способным понять твою боль, поглядим, смогу ли я хоть немного ослабить её… Нелл выглядела совершенно непонимающей. Картина, представляющаяся перед ней, явно не вписывалась в её детское понимание. *** (Тем временем. Лас Ночес. Комната с панелью управления.) Девушка осторожно взглянула в комнату сквозь приоткрытую дверь. Никого. Лишь мирно работают странные светящиеся приборы, назначения которых арранкарша не знала. В последний раз оглянувшись на пустынный коридор и убедившись, что за ней никто не следит, она быстро шмыгнула вовнутрь. В комнате царил стойкий полумрак. Освещения для неё, похоже, вообще не планировалось. Во всяком случае, других источников света, кроме нескольких светящихся разными цветами лампочек и сенсорного радара, отдающего нежно-зеленоватым светом, она не заметила. Сейчас, оставшись наедине с собой в непонятной комнате, Мила-Роза ещё раз мысленно упрекнула себя за свою безумную идею прийти сюда, чтобы узнать, в чём дело. Харрибел до сих пор не вернулась в Лас Ночес, хотя перепадающие вспышки реяцу на поверхности прекратились уже несколько часов назад, а это могло значить лишь то, что сейчас за пределами замка никто не сражается. — Я в жизни не поверю, что Харрибел-сама могла бы задержаться так надолго, — вполголоса прошептала фракция, осматриваясь, — скорее уж этот идиот Гриммджоу что-нибудь выкинул. Так… — она решительно остановилась напротив небольшого предмета, напоминающего голографический экран. — Здесь должна храниться вся наружная информация. Знать бы только, как всем этим пользоваться… Неожиданно женщина вздрогнула, почувствовав за спиной какое-то движение. — Так-так-так, — с плохо скрываемым интересом в голосе протянул Гин, минуту назад появившийся в дверном проёме, — нехорошо заглядывать в чужие покои, тебе разве не говорили? Дёрнувшись со страшной силой, Мила-Роза нечаянно зацепила небольшой тумблер на панели управления. Экран за её спиной неожиданно заработал. — Я… Я… — пролепетала темнокожая, однако взгляд её вдруг остановился на искусственной картинке, проявившейся на экране. За миг выражение лица Розы изменилось со взволнованного на наполненное ужасом. — Какая неприятность, — театрально усмехнулся Ичимару, — изо всех сохранённых файлов памяти тебе попался именно этот… Уничтожив всех её мучителей, поток фиолетовой массы стремительно приближался к ней, желая получить свою плату… Океан заслонил собой солнце… Гребень волны безжалостно накрыл собой и Тию Харрибел — последнюю, оставшуюся в живых здесь, в этом тихом аду… Тело быстро таяло, как и сотни других тел, попавшихся на пути океана из плоти. Последние пряди светлых волос растворялись со свирепым шипением… А потом всё затихло… — Невозможно… — севшим голосом прошептала Мила-Роза. — Харрибел-сама! Я просто не могу в это поверить! Комната поплыла перед глазами. Женщина пошатнулась, и лишь впившись рукой в край привинченного к полу стола с панелью, сумела удержать равновесие. Слёзы из глаз брызнули с поражающей быстротой. Неужели это на самом деле правда? — Боже, как мило… — шинигами медленно подошёл к темнокожей женщине, чтобы как следует насладиться глубиною её печали. — Плачущие арранкары? Похоже, Айзен-сама как следует постарался сделать подобие ваших жалких чувств как можно более походящими на наши. Мила-Роза всхлипнула, переводя глаза с кошмара на экране на издевательское лицо адъютанта Айзена. Ещё мгновенье она собиралась с мыслями, как вдруг… — Гин… — рука женщины неожиданно рванула к рукояти меча. — Не смей… Не смей говорить о наших чувствах, как о какой-то там мелочи! Лезвие занпакто располосовало воздух, совсем чуть-чуть не добравшись до заветной цели. Гин игриво ушёл в сторону, с лёгкостью избегая удара обезумевшей от горя женщины. Одновременно шинигами уже тянулся к своему собственному мечу, не сгоняя с лица издевательской улыбки. — Хватит! — остановил властный голос. Ещё один меч сверкнул в воздухе. Третий человек вошёл в комнату. Едва завидев лезвие, Мила-Роза вдруг остановилась на половине движения, замирая, словно безразличная кукла, опустив мигом остекленевшие глаза. — А я ведь говорил вам, что так будет, — усмехнулся Гин, убирая занпакто, — но вы ведь, как обычно, не слушали, капитан Айзен…