Под искусственным солнцем

Замершая посреди комнаты женщина смотрела перед собой стеклянными глазами, совсем не замечая маячащей перед ней фигуры заинтересованного шинигами. — Думаю, гипноз на этот раз вышел ну уж слишком явным, — с иронией в голосе заключил бывший капитан третьего отряда, оборачиваясь, чтобы одарить своего повелителя укоризненным взглядом, — а вы не слишком увлеклись, используя Кьёка Суйгецу? — Увлёкся? — мягко переспросил Айзен. — Как по мне, так это лучшее, что можно было сейчас сделать. Ты ведь всерьёз намеревался убить её, Гин… — Что верно, то верно, — пожал плечами мужчина, вновь оборачиваясь к застывшей фигуре темнокожей фракции, — а вы всё так же не терпите расточительства… — невесело закончил он, убедительно отыгрывая расстроенные чувства. — Если предмет не нужен, его не обязательно ломать, — терпеливо пояснил Айзен, убирая занпакто в ножны на поясе, — и, быть может, придёт день, когда ты поймёшь, куда его можно приспособить… Подумай над этим… — Если вы здесь, — неожиданно прервал его Гин. — значит, вам что-то нужно, ведь так? — Как нетактично, — усмехнулся Соске, — но ты прав! Я пришёл сказать, что заканчиваю приготовления. До финальной части плана осталось всего несколько часов. Мне ещё нужно переместить в Мир Живых нескольких особых арранкаров. — Арранкаров? — удивлённо спросил Ичимару. — Помнится мне, вы говорили, что не заинтересованы в них, как в своей армии. Или же вы всё ещё питаете интерес к той безумной авантюре найти тело Куросаки Ичиго в Мире Живых? Но найти его означает найти Урахару Киске, а это, согласитесь, не так просто и… — Вторжение должно пройти идеально гладко… — Айзен словно не слышал слов своего подчинённого. — Также мне останется закончить эволюцию Хогиоку, но для его полного пробуждения… — Вам понадобится Иноуэ Орихиме, — закончил за него Гин, снова невинно ухмыльнувшись. — Девушка пребывает в покоях одной из фракции Тии Харрибел, я приведу её к вам в любой момент, — он снова искоса глянул на Мила-Розу. — Думаю, это будет совсем несложно… — Да. Она всё ещё пребывает в гипнозе, поэтому с лёгкостью поверит в любую чушь, которую ты ей расскажешь. — Как грубо, — протянул Гин в ответ. — Но держать её в этом состоянии очень удобно. — Предел есть всему, но до определённого момента ей всё равно лучше не помнить всего, — кивнул Айзен. — Вы с Канаме приведёте её ко мне через два часа, — шинигами круто развернулся и, сделав несколько шагов вперёд, исчез в дверном проёме. — Буду ждать… — эхо его голоса доносилось уже из коридора. Стоило шинигами покинуть комнату управления, как стоявшая словно истукан женщина тут же пришла в себя. По глазам и растерянному выражению лица Мила-Розы было понятно, что трагическая новость была полностью стёрта из её памяти точно так же, как и, непосредственно, сама причина присутствия её в этой комнате. Ещё несколько секунд Гин неподвижно стоял на месте: — Надо же, — рассеянно проговорил он себе под нос, — а ведь он так и не сказал, что нам делать с тобою… — Гин? — голос темнокожей звучал сухо и неуверенно. — Что здесь происходит? — Что же, жребий брошен, наверное… — шинигами сделал шаг навстречу пустой. — Знаешь, я ведь делал этого с арранкаром всего однажды. До сих пор стыдно… — Гин! — удивление женщины неожиданно переросло в беспокойство. Она попыталась оттолкнуть от себя мужчину, однако, тонкая рука Гина тотчас же сомкнулась на запястье фракции. На миг хватка Гина ослабла, однако, как только Мила-Роза попыталась вырваться из захвата, тут же получила удар по лицу. Она была поражена произошедшим настолько, что даже и не подумала о возможности сопротивляться. — Знаешь, — тело шинигами прижалось к её собственному. Медленно, хищно, проворно… — я ведь, действительно, — шёпот тонких губ Гина был тихим и зловещим. Единственная причина того, что женщина всё ещё его слышала, было то, что говорил мужчина ей на ухо, — действительно, ненавижу арранкаров… — острые зубы шинигами резко сомкнулись на мочке уха женщины. Мила-Роза вздрогнула и попыталась отстраниться, однако Гин свирепо обхватил рукой её талию и прижал вплотную к себе, не давая вырваться. Ничто теперь не мешало ему жадно пить холодную кровь, хлещущую из раны фракции… *** Если завтра ты обратишься в змею и начнёшь пожирать людей, и тем же ртом, что ты пожирал людей, будешь говорить мне: «Я люблю тебя!», смогу ли я тогда ответить, что я тоже тебя люблю, как я говорю это сейчас?.. *** Приборы и панели всё так же ровно гудели, разбавляя тишину. Разноцветные лампочки изредка моргали, демонстрируя свою полную непричастность. Было холодно. За этими дверями холоднее, чем в любом другом месте призрачного замка Лас Ночес. И никто никогда не смел входить в эти двери… Змеиное логово… Крики женщины утратили прежнюю резкость и пронзительность. Теперь они больше походили на недовольное урчание ослабленного боем зверя. Сил сопротивляться больше не было. Шинигами прижал её к одному из напичканных непонятными кнопками столов и безжалостно погружался в её горячую влажную плоть. Боли больше не было. Впрочем, удовольствия женщина уже тоже не ощущала. Всё то, что она чувствовала, сводилось к холоду. Тёмному и пугающему… Она изо всех сил впивалась пальцами в уголки стола, отлитого, должно быть, из какого-то железного сплава. Вспотевшая грудь фракции непроизвольно давила на кнопки, которыми был усеян весь стол. Каждое невольное нажатие сопровождалось едва слышным щелчком и чем-то похожим на слабый удар тока. Единственное, что она видела, была тень. Тень страшного змееподобного шинигами, так беспристрастно карающего жертву, по ошибке попавшую в его гнездо. Гин двигал бёдрами всё так же энергично. Казалось, что он никогда не остановится и будет насыщаться её пышной плотью ещё ни одну вечность. — Сколько раз ты уже кончила? — это были первые слова ехидного шинигами за всё последнее время. — Если продолжишь делать это так обильно, то зальёшь весь пол… — со смехом заметил он, замечая тонкую лужицу у ног женщины. Сколько влажных капелек она уже впитала? Много… Страстно пахнущие женские выделения текли по ногам арранкарши холодными зыбкими струями. Но те крупицы удовольствия, которые они несли с собой, тут же растворялись в океане непонятного страха. — Хватит… — прошептала Роза, вновь уткнувшись щекой в отдающие током кнопки. Боль отрезвляла, но лишь совсем на самую малость… От былой стервозности и харизматичности не осталось ни следа. Женщина чувствовала себя как никогда раздавленной. Закусив и без того кровоточащую губу, она зажмурилась и продолжила отдаваться пустым чувствам. — Знаешь, а по тому, как женщина кончает, можно многое сказать о её характере… Но… Ты же всё равно арранкар… — произнёс он, запуская руку в жёсткие вьющиеся волосы женщины. — Я знал, что… Так ничего и не почувствую… — с горечью в голосе закончил он, вновь ускоряя движение, стараясь закончить с Розой как можно скорей. Новая серия криков быстро потонула в монотонном гудении отчуждённых машин…