Под искусственным солнцем

— Никто не увидит?.. — её напряжённый голос звучал нетерпеливо, но, в то же время, с некой опаской. С томной и горячей опаской.  — В убежище мы одни… — его ответ последовал лишь спустя несколько полных секунд. — Сама знаешь.  — Всё равно… — никак не унималась она. — ЭТОТ же смотрит…  — Он всё ещё не оправился от моей реяцу… — Хирако перекинул ногу на ногу. — Даже если он что-то и подсмотрит, — взгляд его сейчас устремился на мирно лежащего чуть поодаль Ичиго, — то к утру уже не будет помнить об этом… Тело временного шинигами словно окостенело и застыло в крайне напряжённой позе. Веки не смыкались, и выпученные глаза, слезясь, таращились на двоих вайзардов сквозь покров из неестественного тумана. Тумана, который мог видеть только он. Сердце, казалось, не билось вовсе, а если и билось, то делало это настолько медленно, что кровь с трудом успевала пройти свой круг в нужный срок. Он замерзал…  — Зачем ты сделал это? — холодная рука грубо прошлась по его шее, нащупывая пульс. — Он же ясно дал понять, что никогда не будет с нами.  — Звучит так, — глаза Шинджи медленно закатились, голова откинулась на спинку складного кресла, — как будто ты рада этому…  — Я… — начала было девушка, чуть повернув голову назад.  — Знаю, — оборвал её вайзард. — Ты ведь… Уже никогда не сможешь понять шинигами…  — Я ненавижу… — начала было Хиори, но неожиданно фраза её скомкалась и превратилась в некое подобие урчания — блондин насильно притянул её к себе и поцеловал. — Не надо, Шинджи…  — Да брось, — пальцы бывшего шинигами поигрывали с замком ярко-красной мастерки блондинки, — если бы ты могла, то уже поставила бы меня на место… Сейчас ты… — он быстро поднял глаза. Девушка вздрогнула — склеры вайзарда были окрашены в ярко-чёрный. — Не будешь сопротивляться…  — Я просто хотела, чтобы ты убрал этого «жмурика» подальше… Дурак… Хирако расстегнул рукой её узкую спортивную кофточку, и его рука мягко скользнула под тоненькую белую майку. Он несколько раз провел вверх-вниз, гладя впалый живот Хиори:  — А как по мне, так с ним здесь даже пикантней, — безымянный палец вайзарда опустился в узкий пупок девочки и стал массировать её там, двигаясь по кругу. В ложбинке было тепло. Хирако прижался к юному девичьему тельцу вплотную, начиная покрывать поцелуями её подрагивающую упругую шею. Почерневшие глаза были теперь совсем близко. От их пристального взора Саругаки напрягалась, и её пробивал пот. Впрочем, это могло быть и из-за того, что партнёр ласкал её всё жёстче, позволял себе больше и больше. Она сделала судорожный вдох и запрокинула голову, чувствуя, как где-то внутри что-то ощутимо трепещет. Мысли уходили из головы прочь. Хиори знала, что её собственные склеры тоже темнели. Не первый раз её пустой выходил на свободу в такие моменты. Она не противилась… Сбросив с себя ненужную уже кофточку, она вцепилась в ворот рубашки партнёра и стала с серьёзной миной расстёгивать на ней пуговицы…  — Он ведь и правда… — потянув Хирако за галстук, она опустила его ниже, на свой уровень. — Правда хочет избавиться от своего пустого?..  — Да, — сказал вайзард. «Пустые» вновь слились в глубоком поцелуе. Теряя равновесие, Хирако успел приземлиться на стоящее рядышком кресло. Девушка упала на него сверху.  — Убивать собственных пустых… — голос Хиори был наполнен непониманием. Она быстро стащила с себя штаны. И маечку. Скомкав её в руке, она стала быстро вытирать ею свое вспотевшее тело. Сперва грудь, шею и лицо, а закончила, с силой протерев себя между ног. — Это… Так типично… — она небрежно бросила ком в лицо Хирако. Тот поймал элемент гардероба девушки рукой и, прислонив к лицу, жадно внюхался в аромат.  — Ты уже должна была понять, — его руки снова ласкали её груди, сжимая так сильно, как это было возможно. Плоть у трахеи и между ключицами девушки запунцовела. Такая же краснота проявилась и на впалых веснушчатых щеках, — он много времени провёл с шинигами. Он мыслит так, как мыслят они…  — Этот пустой перестал быть мишенью для убийства, когда стал частью его собственной души! — гневно выпалила Хиори. Голос её постепенно стал искажаться, обращаясь в некое подобие зеркального эха. Хирако не ответил. Склонившись над ним, девушка стала быстро стаскивать его брюки.  — По той же причине мы и стали изгоями, — произнёс вайзард, вслушиваясь в жалобный вой пряжки ремня. Запустив руку в трусы партнёра, Хиори извлекла оттуда то, что хотела, высунула это наружу и принялась за дело. — По мнению Общества Душ, пустая душа выпаривает в нас душу шинигами, обращая в подобие пустых, — блондин перевёл взгляд вниз. Несмотря на то, что его разгорячённая подруга уже вовсю сосала, негромко причмокивая губами, словно ребёнок, его слова, она, казалось, прекрасно улавливала. Их взгляды на мгновенье пересеклись, после чего тут же насмешливо разбежались в разные стороны. Хиори так и вовсе зажмурилась, сосредотачиваясь на работе языком. Парень погладил её веснушки. — Никто из них ведь и думать не может, что пустые могут быть союзниками… Но мы не рабы собственных убеждений, а только лишь жертвы случая… Всё гораздо сложнее. — Хиори согласно моргнула, пустив на крепкую мошонку партнёра струйку тёплой слюны. Следующие несколько минут пара не отвлекалась на скомканные разговоры и просто предавалась любовным утехам под светом тускло светящейся на потолке лампы. Хиори «брала» его на всю длину. До конца. Прошло уже целое столетие… Сколько раз они уже занимались этим за это время? Сложно сказать… Слишком много времени они провели в своей изоляции в старом ангаре, отгороженном от внешнего мира всеми возможными Кидо. Они вдвоём, Кенсей, Лиза, Роуз, Маширо, Лав и Хачи. Невозможно было не сблизиться друг с другом в таких условиях. Пусть это и походило, бывало, на свингер-клуб. Спать с «зелёной» Куной или трахать «в спину» гибкую Ядомару, пока Хиори ловит свой кайф на Кенсее или Айкаве. Обычное явление, если прошла уже сотня лет. Когда Хиори решила, что пора заканчивать, она медленно поднялась на ноги и вновь возвысилась над расслабившимся в кресле экс-капитаном:  — И что же мы с этим будем делать? — отважилась спросить она.  — Мы пойдём ему навстречу, — томно выдохнул вайзард, не зная точно, о чём конкретно спрашивает его мокренький веснушчатый дьяволёнок с пшеничными волосами. Но предположил, что об Ичиго. Не прогадал.  — Что?  — Знаю, что этого мы ещё не пробовали, но я хочу попытаться проникнуть в его сознание и усилить запечатывающие оковы Урахары Киске, которые были наложены на этого пустого в момент его высвобождения. Если всё удастся, то мы сможем ограничить его настолько, чтобы он не смог больше контролировать разум Ичиго… Девушка промолчала. Только сейчас она поняла, что её напарник уже давно всё решил за неё. Но… Что же она сама думала об этом?..  — Я… — Хиори закусила губу. — Я не понимаю, Шинджи… Почему? Зачем ты идёшь на это ради спасения какого-то пса-шинигами? Ведь…  — Есть кое-что, — Хирако протянул вперёд руку и жестом приказал девушке идти к нему. Немного поколебавшись, та всё же сняла с себя трусики и приблизилась почти вплотную. — Просто… — его рука нежно провела по плоскому лобку девушки. — Его пустой — самая ужасная тварь, какую я только видел…  — Ошибаешься, — печально улыбнулась Сару. Повернувшись к сидящему вайзарду спиной, она аккуратно опустилась вниз, медленно насаживаясь на упругий член. Хирако придерживал её за попу и помогал «направиться». Плоская и худенькая, она так сильно походила на несовершеннолетнюю. Особенно сзади. Даже задница озорницы Маширо голой казалась ему более взрослой в такой позе. Возможно, дело было в игре теней, ведь Куну он трахал не в полупотёмках, а обычно днём, при ярком свете. Выдавив из себя феерический стон, фем-вайзард начала размеренно двигаться:  — Самая ужасная тварь, какую ты только видел это я! — сказала она, убеждённая.  — Хочешь его проверить? — спросил Шинджи, ловко перехватив подругу за бёдра и поцеловав в спинку.  — Позволь мне… — сладостно прошептала Хиори. *** «Внутри убежища время безгранично… Занимаемся ли мы любовью или тренируемся, времени всегда достаточно для задуманного нами… Но хватит ли его, чтобы понять наши души?.. Мы никогда… Никогда не подавляли своих пустых. Они — часть нас. Пытаться отгородиться от них так же бессмысленно, как пытаться, к примеру, отрезать половину своей души. Они — олицетворения наших самых потаённых фантазий, наших грёз, наших тайн… Они — неотъемлемая часть наших темпераментов. Они то, что мы прятали внутри себя до того, как стать вайзардами. Не таи в себе… Не запирай… Не сковывай… Научись управлять. Пойми. Проникнись… И ты не пожалеешь. Это то, что называется «быть вайзардом», «служителем маски»… Но ты… Ты необычный… И твой случай тоже… Я не дам тебе… Никаких… Гарантий…» ***  — Ты провалил себя как король! — хохотал пустой, снова и снова рассекая воздух ударами молочно-белого меча. Бой в призрачном городе, казалось, длился не одну тысячу лет. И всё это время пустой немного оттеснял его, не давая заполучить преимущество. — Ты — неудачник, Ичиго! Новый удар, парированный мечом Куросаки, оказался настолько мощным, что отбросил временного шинигами вниз к подножьям голографических небоскрёбов. Издав воинственный клич, Широсаки стрелой бросился на него. «Не понимаю…» Снова и снова зеркальные противники скрещивали мечи. Снова и снова град бесконечных искр, высекаемый мечами врагов, орошал небеса. «Совсем не понимаю…» Хохот пустого настолько сильно отпечатался в сознании Ичиго, что продолжал звучать там, даже когда тот больше не смеялся:  — Как ты ещё не понял?! — издевался Хичиго, продолжая сумбурно атаковать. — Ты уже проиграл! Проиграл ещё тогда, когда пересёк границу миров и пришёл в Хуэко Мундо! Что, думаешь, это была твоя идея? Изобразить из себя героя и прийти на помощь беззащитной девушке, так бессовестно похищенной арранкарами? ХВАТИТ ЭТОГО БРЕДА! Ты никогда её не любил! И уже не сможешь! — заорал пустой. Конец… Ещё одна песчинка перевесила… Холодный меч Хичиго с хрустом прошёл сквозь дрожащую плоть. В тот же миг из его спины вышло окровавленное лезвие. Ичиго вздрогнул. Сил сражаться больше не было…  — Боль… — сладко прошептал пустой. — Ты ведь тоже её не чувствуешь? — мягко спросил он. Странный холод пронёсся по телу шинигами, однако природа его прояснилась не сразу… Город затопила вода! Ичиго только сейчас понял, что и он и его пустой теперь погребены в гигантском мутном океане. Что это?  — Знаешь, почему тебе не больно? — вновь спросил Хичиго. — Всё потому, что ты потерял контроль… В твоей душе больше не осталось твоих собственных чувств… — рука, держащая пронзающий Ичиго клинок, неожиданно отпустила его. Тело шинигами медленно и грациозно поплыло вниз, всё глубже и глубже, опускаясь на самое дно. Становилось всё темнее и холоднее. Сейчас он мог видеть только едва заметные огоньки горящих окон где-то в сотне метров над ним… Крохотная фигурка пустого была уже практически неразличима под тоннами воды.  — Это я сказал тебе спасти девчонку, — голос его, однако, оставался всё так же ясен и различим. — Потому что я голоден… Я попробовал всех, кого мне хотелось… Она — последняя, с кем я так и не успел закончить… Я знаю, где она, и знаю, во что она уже превращается… Думать становилось всё тяжелее. Но даже одного тона Хичиго хватало для того, чтобы почувствовать внутри себя сосущую черноту. Вода забивалась в нос и рот, тело тяжелело с каждой секундой. Дышать становилось всё трудней.  — Я всё о ней знаю, да и не только о ней… — Хичиго уже потерялся из виду. Единственным, что преследовало Куросаки на этой глубине, был его зловещий голос. — Ведь я вижу то, что ты уже попросту не можешь увидеть. Твое появление в Хуэко Мундо — сплетение нескольких больших игр, одна из которых была моей. А теперь умирай… — глухо завершил пустой. — Я позабочусь о твоём теле и… Об Иноуэ Орихиме…