Баллада больного влюбленного ублюдка

Было около восьми утра, когда любопытство собрало нас троих около номера 106. Могло показаться, что я, Винс и Никки сговорились, но это было не так. Едва стоя на ногах, зевая и потирая сонные рожи, мы караулили Мика… или Мику. Пару раз, видя, что мы едва ли не засыпаем на плечах друг друга и на стенах коридора, Винс предлагал делать ставки на то, кого же мы увидим за дверью. Окончательно потеряв терпение к половине девятого, мы начали спорить, кому стоит постучаться к спящему Марсу: − Однозначно, Винс. Если там Мика, то они быстро найдут общий язык, а если Мик, то девочку он бить не будет, - Никки рассмеялся, за что незамедлительно получил подзатыльник и «пошел ты» сквозь еле сдерживаемый смех. − Думаю, Томми должен. Они вчера так мило общались несколько часов подряд, - Винс усмехнулся, указав на царапину у меня на лбу, - Пусть он и идёт. Никки уже заулыбался, готовясь к тому, что я начну умолять его сделать всё за нас. Хитрые зелёные глаза сверлили меня пытливым взглядом, казалось, Никки пытается внушить мне мысль о том, что я должен отдать свой шанс ему, Великому Никки Сиксу, получающему всегда то, что он хочет. Не знаю почему, но в тот момент внезапно пробудилось моё самолюбие, и сотни маленьких чертей начали шептать внутри моей головы о том, что я не могу всю жизнь оставаться в тени своего названого близнеца. «Он и так получает вдвое больше нас всех. Девушки, выпивка, кокаин. Ему даже с рук сходит большее, чем нам. Разве ж это честно?» - дьявольская мясорубка заглушилась лишь резонным вопросом Винса: − Так что, идёт кто-нибудь? – он слегка напрягся, глядя на то, как мы с Никки таращимся друг на друга. − Да, я пойду, - я довольно улыбнулся. Почему-то я чувствовал себя победителем невероятно важного соревнования. Никки же смотрел на меня с удивлением, недоумением и какой-то тоской. Похоже, он считал меня придурком в тот момент. В целом, он был прав. Ничего особенного в том, чтобы первым узнать, что с Марсом, не было, но мне это было настолько важно, что поняв это, Никки не стал возникать, а лишь усмехнулся и пробормотал что-то вроде «уёбок». И то не со зла. Винс и Никки отошли в стороны, словно из номера Мика могла выйти взрывная волна и размазать их по стенам. Я осторожно постучал, готовясь к, пожалуй, самому интригующему моменту в моей жизни. На минуту повисло молчание, мы втроем прислушивались к происходящему за стеной. Дверь приоткрылась на мгновение, цепкая тонкая рука молниеносно схватила меня за ворот футболки и затащила в номер, тут же захлопнув дверь. Мои глаза не сразу привыкли к темноте, поморгав, я опустил взгляд на того, кто столь бесцеремонно забрал меня себе. Мика смотрела на меня испуганно, крепко держа за футболку. В её глазах, да и в том, что мужская наружность за ночь не вернулась, ясно читалась причина этого панического страха: − Делать-то что будем? – она едва ли не плакала от отчаяния, - Я не хочу быть бабой. Это же полный пиздец. Я молча смотрел на Мику и с усилиями продумывал, как её утешить. Можно было посмеяться, что она достаточно медленно − целые сутки доходило − среагировала на то, что с ней произошло. Но здравый смысл подсказывал, что такой «поддержки» Мика не оценит, тем более, что наша дружба с ней была не на том уровне, что с тем же Никки. Логичней было бы сказать ей что-то в меру слащавое, вроде «всё будет хорошо». Однако, зная Мику, для меня ещё оставалось загадкой, что разозлит её сильнее. Осознавая, что я в беспросветном тупике, я тихо выругался, вздохнул и крепко обнял Мику, надеясь, что хуже не станет. К моему удивлению, она не стала бить меня и кричать. Тихо всхлипнув, Мика прижалась ко мне, зажмурилась и полностью затихла, задержав дыхание. Секунд десяти такой передышки ей хватило для того, чтобы прийти в норму: − Ладно. Группис не забывали у тебя какого-нибудь белья? Так тоскливо надевать боксеры, в которые мне теперь нечего положить, - она тихо усмехнулась, отстраняясь. − А как же! – я самодовольно улыбнулся, тщетно пытаясь скрыть, что отпускать Мику мне не хотелось. − Тогда иди и принеси мне что-нибудь, желательно не самых гигантских размеров, - с этими словами меня снова выставили за дверь. − Ну, что там? – первым ко мне подлетел Винс, Никки же умело изображал незаинтересованность. − Сдаём дамское бельишко от поклонниц, джентльмены, - я тихо усмехнулся, - теперь у нас гитаристка. Потратив несколько ленивых часов на сборы, мы погрузились в автобус. Счастью Мики не было предела − мы ехали из Сан Диего в Санта Монику, а это значило сразу два приятных бонуса: если мы остаёмся в пределах Калифорнии, особой возни с документами не будет, пока; и море, которое вообще мало кто не любит. К моему сожалению, радость свою она никак не демонстрировала. Никки и Винс, казалось, уже и забыли о её существовании, расположившись в задней части автобуса с пивом, косяками и прочими радостями рокерской жизни. Проведя с ними около трети поездки, я всё же не выдержал, что-то тянуло меня провести время с Микой. Я ощутил чуть ли не потребность поддержать её, хоть ненадолго скрасив обыкновенное для Мики одиночество. Пройдя через три разделяющие автобус завесы, я оказался в передней части, в которой обычно обитал Мик. Увлеченная настройкой гитары, Мика долго не замечала моего присутствия, чем я с удовольствием пользовался, разглядывая её. Тонкие пальцы метались между колками и самим грифом, то подтягивая струны, то осторожно их перебирая. Тёмные волосы, чуть короче на макушке и длинные ровные пряди до лопаток, свисали, прикрывая её глаза, лоб, плечи и грудь. Её лицо оставалось слегка хмурым, но было видно, что в одиночестве Мика намного меньше напряжена. Я наблюдал за ней уже пару минут, когда вдруг пухлые, словно слегка надувшиеся от обиды, губы разомкнулись, издавая чуть ли не самое приятное пение, что я слышал в этой жизни. Я стоял, приоткрыв рот, и, боясь дышать, слушал, как Мика поёт. Нельзя сказать, что её голос был сильным, переливающимся по частотам и громкости, однако в нём было что-то другое, неподвластное осмыслению. Плавное тихое пение, чем-то похожее на кельтское, едва долетало до меня, а в конце автобуса его было и вовсе не слышно. Стараясь быть как можно тише, я сел напротив Мики, продолжая задерживать дыхание. − Дыши уже, шпион, - тихо фыркнула она, подняв взгляд на меня, - Думаешь, будешь незаметнее, пыхтя тут как паровоз? Я потупил взгляд и промолчал. − Зачем приперся? – Мика склонила голову набок, глядя мне в глаза. Я пожал плечами и почесал затылок. Хотя причина прийти к ней и не была криминальной, озвучивать я её не стал, продолжая отмалчиваться. − Томми, я знаю, что пожалею об этом, - она тихо вздохнула, сев прямо и отложив гитару, - но тебе не обязательно всё время молчать. Да, из нас ты номер один по глупостям, но всё же. Я состроил удивленную морду, хотя сам прекрасно понимал, о чем она. Мика вызывала у меня разные, даже противоречивые чувства, но почему-то мне до смерти хотелось ей понравиться. Не как с группиз или «одноразовыми» девчонками в баре, мне хотелось, чтобы Мике я приглянулся и как человек. Конечно, большую часть таких мыслей я называл бредовыми, но они всё равно роились в моей голове, мешая жить и раз за разом выставляя меня полным идиотом. − Ты красиво поёшь, - едва заметно порозовев на скулах, пробормотал я, - Я не особо хочу действовать тебе на нервы, поэтому и молчу. Я же вижу, тебе не легко, поэтому и стараюсь помочь. − Спасибо, Томми, - Мика робко улыбнулась на мгновение, однако улыбка быстро сошла с её лица, сменившись обыкновенной для нее печальной серьезностью. Когда мы приехали, всё встало на свои места: Никки и Винс почти мгновенно испарились в компании фанаток, стоило им получить ключи, зато Мика закрылась в номере. Меня же разрывало на две части: мне хотелось побыть с ней, хоть я и понимал, что мне вряд ли обрадуются. Решив, никому не достаться, я взял кроссовки в руки и пошел вдоль пляжа. Потратив около часа на прогулку, я зашел в какой-то типичный магазинчик для туристов, где по заоблачным ценам можно было купить зажигалку или открывалку с надписью «Калифорния». Понятия не имею, что мне могло бы понадобиться в подобном магазине, однако скука и кондиционер были весомыми аргументами для того, чтобы сделать это. Не сразу, но моё внимание привлекло чёрное пляжное платье на одном из манекенов. С минуту я рассматривал его, пытаясь представить себе Мику в этом невесомом чёрном одеянии, затем в купальнике, а затем и без… От этих важных мыслей меня отвлек продавец, видимо, уставший ждать, когда я отдам ему деньги: − Ваша девушка точно оценит такой подарок! – и чтобы добить меня, он начал сыпать всякой чертовщиной, вроде названия материала, его характеристик и чего-то там ещё. − Оценит, говоришь? – я ухмыльнулся, представив, как Мика кидается мне на шею с радостными воплями, - Верится с трудом. Похуй, я беру. Стоя перед дверью с номером 113, я слабо верил, что меня вообще пустят внутрь, что уж говорить о благодарности. Тем не менее, я постучал. Мика открыла не сразу, однако пустила меня без разговоров, сразу же закрыв за мной дверь: − Чего тебе? – она то ли притворялась, то ли действительно не замечала платья, перекинутого через мою руку. − Это тебе, - опустив голову и потупив взгляд, я протянул его Мике, - Буду рад, если покажешь, как оно смотрится. Лицо Мики вытянулось от удивления, забрав платье, она сначала недоверчиво оглядела его: − И откуда оно у тебя? – она усмехнулась и пытливо посмотрела мне в глаза. − Группис отдали, - ответил я, пожав плечами в полной невозмутимости. − С ценником? – Мика снисходительно улыбнулась, отводя взгляд, - Не стоило, Томми. Но спасибо, моя старая одежда мне великовата. − Покажешь? Я глаза закрою, пока ты переодеваешься, - я сел на край кровати и показательно закрыл глаза ладонями. − Покажу, конечно. Можешь даже глаза не закрывать, - усмехнувшись, она зашла в ванную, а я остался на кровати чертыхаться из-за ещё одного неудавшегося подката. Когда Мика вышла ко мне, я не смог сдержать восхищенного свиста. На фоне чёрного платья и длинных волос загорелись два голубых как небо глаза. Тонкая, словно из мрамора выточенная фигура, хоть и не обладала изгибами акустической гитары и вообще была больше похожа на подростковую, привлекала взгляд своеобразным очарованием. Немного помявшись передо мной, Мика густо покраснела и опустила взгляд: − Ну, как тебе? – она подошла к кровати на расстояние вытянутой руки. − Очень красиво, - моё сердце забилось так быстро, что я был готов взорваться, разорвать это чёртово платье и взять Мику прямо на полу. Когда она приблизилась, я наконец заметил, что платье было полупрозрачным. В районе живота тело начала сводить легкая судорога, не зная, что делать с собой, я смотрел сквозь платье на её небольшую аккуратную грудь, оказавшуюся как назло на уровне моих глаз. В чувства меня привела легкая пощечина: − Это тебе за то, что оно прозрачное, и ты на меня пялишься, - слегка нахмурившись, пробормотала Мика, - Всё, давай вали отсюда. Она за руку подняла меня с кровати и легонько подтолкнула к двери. Я посмотрел на Мику крайне обиженно. И правда мне ни капли не хотелось уходить. Дело было даже не в том, что за дверью 113 номера меня ожидала чудесная голубоглазая нимфа с телом ангела и характером ворчливого чёрта в полупрозрачном платье, а за дверью моего 122 была только пустота и сумка с кое-каким шмотьём; мне просто хотелось побыть с Микой. Я был даже согласен на воздержание. Хотя нет, сам себе вру, не согласен… Заметив моё нежелание уходить, Мика снова ласково улыбнулась и осторожно чмокнула меня в щеку: − А это за само платье. Плевать, что прозрачное, какая-никакая, а одежда, - воспользовавшись моим секундным замешательством, она всё же вытолкнула меня из своего номера.