Баллада больного влюбленного ублюдка

Завершив выступление в Сиэтле, мы забились «бухать как черти». Немыслимо, но к нам даже Мика решила присоединиться. Не упустив момента посмеяться над тем, что её подменили и что она больна, мы собрались у запасного выхода и, с трудом отбившись от толпы фанаток, двинулись к клубу, чтобы раствориться в другой, ещё более пьяной толпе. Винс и Никки прихватили с собой несколько самых миловидных девчонок и, обнимая их за талии и нагло лапая, продолжили путь. Винс точно был на седьмом небе, его даже не волновало, что Никки достались откровенно более симпатичные фанатки, Никки же хитро ухмылялся и часто поглядывал на меня. Значить это могло лишь две вещи: либо, что менее вероятно, Сикс задумал подлянку − хотя в это мне верить не хотелось, мы ведь друзья − либо меня зовут на внезапный тройничок под кокаином в любом не подходящем для секса месте. Уже смакуя все плюсы второго варианта в своей голове, я зашел с ними в клуб. Снова музыка, снова запах травки, снова моя голова выключилась, а тело на автопилоте начало хлестать весь алкоголь, что только могло предложить это место. Рядом то и дело мелькали лица Никки и Винса, реже них я видел Мику, появлявшуюся только для того, чтобы слить у кого-то из нас стакан Джека и опять раствориться у стены клуба. Хоть я и не скучал по ней каждую секунду, но ловил себя на мысли, что и выпивая, и танцуя в толпе не менее красивых девушек, я всё равно непроизвольно ищу её взглядом и успокаиваюсь, только когда увижу. «Где там моя мамочка?» - рассмеялся я про себя, в очередной раз отводя взгляд от Мики. А Мика действительно была невероятно мила, в общем-то, как и всегда. Не смытый сценический грим с чёрными щеками и блестящими скулами, аккуратно подведенные губы, то платье, что я ей подарил, обтягивающий топ, делящийся на декоративные полоски у груди и живота, под платьем, кожаные облегающие штаны, уходящие в массивные сапоги с внушительными платформами. Едва заметно она улыбалась, явно довольная нашим концертом. Осушив очередной неполный стакан, она достала сигарету и быстро огляделась, видимо, в поисках кого-то с зажигалкой. Противясь самому себе, я снова отвел взгляд. «Нельзя же, чтобы она меня динамила вечность, - возмущался мой затуманенный мозг, - в монахи я не записывался, ждать её не обязан. Столько девушек удавиться за взгляд в их сторону готовы, а ей я чем-то не нравлюсь. Нахуй так жить, чувак, просто ну нахуй. Вот прямо сейчас себе кого-нибудь найду!». Я огляделся, слегка нахмурившись от сильной концентрации. Найти кого-то, с кем не стыдно проснуться утром, не так легко, если ты пьян. К счастью, мой шанс нашел меня сам, коснувшись моего плеча. Повернувшись, я увидел фигуристую, вызывающе одетую девушку с, пожалуй, не самым красивым лицом, зато большой грудью. Её каштановые волосы огибали голову неровным кругом так, что она напомнила мне ежевику. От этого сравнения я рассмеялся, однако она этого не заметила. − Приветик, - мне повезло, голос у неё оказался приятным, - Хочешь выпить со мной, Томми? «Интересно, сколько ещё мне нужно вылакать, чтобы её крючковатый нос и светлые, почти отсутствующие брови перестали бросаться мне в глаза?». Тем не менее, я согласился, с улыбкой проведя незнакомку к барной стойке. Дальше меня ожидало обычное испытание, которое проходят все парни, спаивающие девушек в клубах. Я мило улыбался, не понимая ни единого слова из её восхищенного трепа, и изредка вставлял пару реплик о том, за что бы нам выпить. В теле постепенно крепчало ощущение качели, то откидывавшей меня назад, то швырявшей со всей силы вперед. «Надо срочно что-то сделать, я не смогу больше пить, не проблевавшись. Зачем я вообще это затеял? Что же мне с ребятами не бухалось? – что-то внутри предательски выло, будто бы я сам решил так поступить, - Либо сейчас же перепадет, либо свалю!» − Элани, - я сам был поражен тому, что запомнил или угадал её имя, - как насчет того, чтобы отсосать своему любимому барабанщику? В ответ на подобную наглость я ожидал крепкую пощечину и, возможно, удар по яйцам как бонус, однако Элани, будучи далеко не стеснительной девочкой, быстро кивнула, схватила меня за руку, поднялась из-за стойки и потащила в туалет. Мы закрылись в одной из кабинок, целуясь быстро и бесчувственно. В своей жизни я ещё никогда прежде не чувствовал настолько абсолютное «ничего». Старание и умелость Элани окончательно подавили во мне и без того легкое отвращение, однако не пробудили ничего и отдаленно напоминавшего симпатию. Никакая − вот и всё, что я мог сказать о ней, а также о её объятьях и поцелуях. Я дернул головой, возвращаясь в реальность клубного туалета. За исписанной маркером дверью на грязном влажном полу она стояла на коленях, поглаживая мой живот под рваной футболкой, оставшейся на мне, как и вся одежда, с концерта. Длинные тонкие пальцы с острыми ногтями, бережно касаясь, съехали к паху. Элани смотрела на меня и игриво покусывала нижнюю губу, расстегивая ширинку моих штанов. Увидев свой член в её руке, я почему-то помрачнел ещё сильнее прежнего. Вместе с тошнотой внутри стало усиливаться чувство, что так быть не должно. Должно «по-другому», и, как обычно, без намека на то как. Меня охватил тоскливый бред: казалось, сам мой член не рад быть у неё в руках. «Чувак, да что ж это за хуйня? Нам не этого хочется, - как у настоящего сумасшедшего, мой внутренний голос заговорил обо мне во множественном числе, - Нам не сюда нужно, это не наша женщина, нашу ты проёбываешь каждую секунду пребывания здесь!». И так, вырвавшись из рук пришедшей в замешательство Элани, я, на ходу заправляясь, выбежал из туалета. Панически метающийся взгляд так и не выловил Мику ни у стен, ни в толпе, зато я наткнулся на вусмерть пьяного Винса в окружении группиз. Едва связывая отдельные звуки в слова, он объяснил мне, что Мика ушла с Никки в отель. Не раздумывая ни секунды, я рванул следом. Едва дыша, готовый выпустить содержимое своего желудка в любое хоть немного подходящее для этого место, я вбежал в коридор второго этажа нашего отеля. Рука Никки упиралась в стену рядом с головой Мики. Склонившись к ней, он накручивал тёмную гладкую прядь её волос на палец второй руки и слегка заплетающимся языком шептал что-то. Готов поспорить, пошлости. Ни разу в жизни я ещё не был настолько зол, алкоголь в моей крови лишь умножал ярость. От привычного мне меня, доброго малого Томми, души компании и так далее, осталась лишь оболочка со взбешенным первобытным человеком: − Не трожь мою женщину, мудак! – я выкрикнул это настолько озлобленно, что сам удивился. Никки ухмыльнулся, повернулся ко мне, отстранившись от Мики, и приподнял руки, выставив их ладонями вверх. В его глазах сверкали искры. Как бы мне ни хотелось, версия с подлянкой оказалась верной. Усмехнувшись, он дернул головой, смахивая волосы с лица: − Ни в коем случае, брат. Только вот здесь нет твоей женщины. Мика тебе не дается, получается, она не твоя. Хотя, знаешь, - по голосу чувствовалось, что говорит в нем алкоголь и, скорее всего, какая-нибудь наркота, - ты такой девушки недостоин, так что всё правильно. А теперь ты пойдешь спать, а мы продолжим нашу милую беседу. Его кривящийся в ухмылке рот, его красивое, более аккуратное, чем у меня, лицо довели меня вкупе со словами до критической точки. Снова внутри меня включилась качель, что-то швырнуло меня прямо на Никки. Я со всей силы ударил его в челюсть, едва не упав. Не то чтобы Сикс не мог держать удар, но от неожиданности, он покачнулся и отступил. Далее последовал ответ мне в живот, от которого я, дав части своего ужина вырваться изо рта на пол, шагнул назад, оступился и упал на спину, ушибив затылок. Никки насел сверху, схватил меня за волосы на макушке и саданул об пол второй раз. Придавить мои руки он не успел, и я схватил его за горло, пытаясь задушить. Никки краснел, но моих рук не убирал, напротив, он сам сдавил мою шею руками. Не знаю, сколько это продолжалось. Помню только, что слабо, из последних сил, дал ему бедром под зад, глянул на жмущуюся в ужасе к стене коридора Мику, получил лбом в лоб и потерял сознание. В себя я пришел уже на чем-то мягком, ощущая лбом осторожные прикосновения упаковки льда в полотенце. Веки и конечности, казалось, были каменные, поэтому я не подавал признаков жизни ещё пару минут. С трудом приоткрыв глаза, я увидел Мику, сидящую рядом со мной на кровати, она обеспокоенно хмурилась и кусала губы. Заметив, что я очнулся, Мика вздрогнула, с трудом сдержавшись, чтобы не выплеснуть все эмоции на меня: − Томми, ты… ты как? – она убрала лёд и посмотрела мне в глаза. Слова не лезли из меня, и я слабо дернул плечами, показывая, что могло быть и лучше. Собравшись с духом, я непривычным для себя голосом прохрипел: − Я просрал, да? Мика отвела взгляд, вздохнула и уклончиво пробормотала: − Ты был пьян и отключился первым, - словно опомнившись, она перешла на шепот, - Болит голова? Дать таблетки от похмелья? Я дернул головой, отчего по ней разлилась боль, словно мозг ударился о стенки черепа, и поморщился. Мика встала с кровати, отошла к своей сумке, достала оттуда таблетки, взяла с полки стакан и налила туда воду. Теперь меня волновало только одно, окончательно ли я проиграл: − Что было потом? Она вздрогнула, знак это был явно плохой. − Когда ты отключился, Никки попытался пристать ко мне, но я дала ему пощечину и затолкала в номер. А твою тушку, не без помощи портье, затащила к себе, - Мика зевнула. Я молча уставился в потолок. Отношения с Никки будут напряженными ближайшее время, но что уж поделать, если он так поступил. Скорее всего, через время мы вовсе об этом забудем. Поступок Мики заставил меня почувствовать себя счастливее. Пусть голова и всё тело дико ныли, зато она позаботилась обо мне, просидев рядом почти всю ночь. Я присел на кровати, выпил воду с растворившейся в ней таблеткой и посмотрел на Мику. С лица не сходила улыбка, хотя чувствовал я себя скверно: − Спасибо тебе, Мика, - я слабо усмехнулся и опустил голову, - Я тебя люблю. Мика посмотрела на меня всё так же обеспокоенно и несколько обиженно, коснулась ладони и, глядя в глаза, пробормотала: − Томми, я всё понимаю, но, пожалуйста… Не ссорься с ребятами и не ввязывайся в такие драки из-за меня. Когда я просила меня защищать, я думала, ты просто разгонять их будешь. Ну, словами, а не кулаками, - она боязливо коснулась моей шеи, видимо, вспоминая уже сошедшие с неё следы удушья. Поймав момент, я обнял Мику, осторожно прижав к себе. Она не сопротивлялась, даже погладила меня по плечу, обняв в ответ. − Что ж поделать, я влюбился, мне нужно вести себя как полный идиот, - я рассмеялся. − Не нужно, придурок! – на секунду Мика разозлилась и легонько ударила меня кулаком в грудь, однако затем вздрогнула и погладила место удара, - Извини. Не заставляй больше волноваться за тебя, пожалуйста. Это ведь не так сложно, разве нет? Я пожал плечами. Едва ворочающийся язык не мог передать всю историю прошлого вечера, не знаю, к сожалению или к счастью. Хотя что-то мне подсказывало, что Мика сама понимала, что происходит в моей голове, да притом лучше меня. Усталость брала верх над нами обоими: я откинулся на спину, все так же прижимая Мику к себе, а она, не сопротивляясь, положила голову мне на грудь и зевнула. Вытащив из-под себя одеяло, я укрыл нас прямо так, в одежде и обуви. И снова глупая улыбка и бред в голове, на этот раз, правда, счастливый: − Моему херу уютней с тобой в штанах, чем в руках какой-нибудь левой тёлки, - прошептав это, я нежно чмокнул Мику в макушку и закрыл глаза. Какое же счастье, что она уснула так быстро и так крепко.