Баллада больного влюбленного ублюдка

Утром и в течение первой половины дня наша четверка была сонной и сильно заторможенной. Удачный концерт, ночь в клубе и похмелье − что же ещё нужно, чтобы превратиться из человека в полумертвое существо. Когда мы с Микой вышли из её номера заспанные, потрепанные, в мятой одежде с концерта, Никки с Винсом переглянулись с хитрыми улыбками. Мика беззлобно фыркнула и, проходя мимо, своим обычным, не признающим возражений голосом бросила: − Да не было ничего, уймитесь. На последовавший взрыв хохота я лишь отвел взгляд. В конце концов, я пообещал Мике не драться с ними. Или нет. В любом случае с утра агрессии во мне не было, и я проигнорировал их. Жестом попросив Винса оставить нас, Никки подошел ко мне и хлопнул по плечу: − Ну и выдал ты вчера, Ти-Боун, - он усмехнулся, будто говорил не о серьёзной ссоре, а о чем-то малозначительном, - Чуть не придушил меня. Я всё ещё сиплю, как ты мог заметить, - голос его действительно был несколько сдавленным. Я молча дернул плечом. Никогда я не хранил обиду на кого-то слишком долго, но в этот раз Никки задел меня за живое и, похоже, не собирался менять это. − Дуешься? – видя, что одной лишь его улыбки для сглаживания ситуации не хватает, он нахмурился, моментально сменив тон, - Я бы тоже дулся. Извини, что я так с тобой, чувак. Мы встретились взглядами, но я продолжил молчать. Как ни странно, Никки был вполне серьезен. Он смотрел на меня так, словно его слов должно было хватить для прощения. − С чего это ты вдруг? – недоверчиво фыркнул я. Никки почесал затылок и рассмеялся: − Знаешь, наверное, твоё ребячество заразно, но это был хитрый план вас с Микой развести. Я вздрогнул, уже готовясь к новой драке, но Никки хлопнул меня по плечу, продолжив: − Угомонись, Ти-Боун, мне твоя Мика не нравится. Да и Винсу тоже не особо. Твоя и твоя. Только вот… - он усмехнулся, - Ты так на жопу её во время концертов пялишься. Постоянно сбиваешься, играем криво. Нельзя же так. Мы снова посмотрели в глаза друг другу, на этот раз вдвоем громко засмеявшись. Долго злиться на кого-либо я не умел и не хотел, особенно, если этим кем-либо был Никки. Слегка отоспавшись днем по пути в Солт-Лэйк-Сити, к вечеру мы уже пришли в себя. Я был в своем номере, валялся на кровати, покусывая карандаш, и пытался придумать какую-нибудь новую песню для Мики. Мне безумно хотелось повторить мой успех, предполагалось, что так я её окончательно завоюю. В сотый, а может и тысячный раз лапая её в своих безобидных мечтах, я вернулся к реальности только услышав звонок телефона. Не ломая подолгу голову над тем, кому я мог понадобиться − фанатки ли, Никки ли с Винсом или просто номером ошиблись не имело значения, мне нужно было отвлечься, чтобы потом с новыми силами влиться в творческий поток − я взял трубку: − Алёа, - почему-то я решил, что ответить не своим голосом будет забавно. − Томми?.. – Мика на другом конце провода заметно напряглась, я же чуть ли не подскочил, услышав её. − Да, это я. Что-то случилось? – отшвырнув карандаш, я быстро перевернулся на живот, готовясь бежать к ней по первому же зову. − М-можешь прийти? – говорила Мика неуверенно, но я сбивчиво заверил её, что уже там, и тут же бросил трубку. Дверь 145 оказалась открыта, и я беспрепятственно зашел внутрь. Мика закрыла её и, даже не пытаясь что-то объяснить, стала зашторивать окно. Молчание между нами повисло напряженное, и я решил его нарушить: − Знаешь, мы с парнями… − Я тебя за этим и позвала, - Мика оборвала меня на полуслове, - Я подумала, раз ты так ругаешься из-за меня с ними, - каждое слово давалось ей подозрительно тяжело, оно словно вымученным было, - может, ты успокоишься, если мы переспим? Я был ошарашен её словами настолько, что даже ответить не смог. Мои глаза округлились и вытаращились на неё так сильно, что Мика, густо покраснев, отвернулась: − В смысле, все твои чувства и любовь к девушкам обычно утихали, стоило вам трахнуться, - смущенным шепотом пояснила она, - Мне ужасно не хочется стоять между всеми вами. В моей голове как будто бетономешалку включили: мысли путались и разлетались, я забыл человеческую речь, даже мимика отключилась. Всё, что я мог сделать − смотреть на Мику с приоткрытым ртом и трястись от ужаса, что вот-вот проснусь. Не веря своему счастью, я не успел сказать ей о нашем с Никки примирении. − Ну и что ты так на меня уставился? – Мика уже начала сердиться и попыталась привести меня в чувства толчком в грудь, - Иди в душ, помойся и возвращайся, ебаться будем. − Да, Мисс Марс, - я дернул головой, мгновенно оказавшись впихнутым в ванную комнату. Ни холодная, ни горячая вода, ни щипки за руку, ни даже маленький порез одноразовой бритвой на стопе не заставили меня проснуться. Сияя от счастья, я повязал на пояс полотенце и вышел в спальню. С нервной улыбкой я посмотрел в глаза Мике: − Ты меня разводишь, угадал? Сейчас из шкафа или из-под кровати вылезет кто-нибудь и закричит «Купился!», я прав? − Томми, ты дождешься, что я передумаю, - она строго нахмурилась, села на кровать, поджав ноги под себя. Продолжая краснеть несмотря на явное желание сохранять спокойствие, Мика становилась всё милее, особенно, когда неловкость начала отражаться не только в выражении её лица, но и в действиях. Трясущимися руками − прагматик решил бы, что это от алкоголизма, я же в тот момент вряд ли даже кто такие прагматики сказать бы смог − она стянула кожаные штаны и футболку. Я присвистнул от восхищения: − Откуда у тебя такое сексуальное бельё и… чулки на подвесках? − Ещё пара вопросов, и я вышвырну тебя отсюда, даже полотенца не оставив, - чем сильнее она смущалась, тем сильнее сердилась и тем сильнее смущалась своей бессильной злости и неопытности. Я пробормотал что-то вроде «Молчу, молчу» и, поманенный пальцем, подошел к кровати вплотную. Напряженными − лишь бы не выдать дрожь − руками Мика развязала полотенце на моих бедрах, я не мешал ей, до безумия боясь всё испортить и лишиться, наверное, единственного шанса на секс с ней. Судя по ладони, тыльной стороной закрывавшей её рот и округлившимся глазам, побаивался теперь не только я. − Ёб твою мать… - с трудом пробормотала Мика, таращась на мой член. − Ты не видела его, будучи Миком? – я удивленно приподнял бровь, волнение внезапно испарилось. − Я не жила с вами тремя и вообще членами не интересовалась, знаешь ли, - сквозь зубы процедила она, продолжая изучать мой пах взглядом. − Испугалась? – я усмехнулся, продолжив смотреть на неё в лёгком недоумении. − Заткнись, - отпихнув меня в сторону, Мика поднялась с кровати, подошла к мини-бару, открыла его и методично начала опустошать находившуюся внутри бутылку нашего любимого виски. − Кто там говорил, что виски так пить нельзя? – беззлобно улыбнулся, глядя на полупустую бутылку в пол-литра. − Заткнись! – грозно прикрикнув, Мика вернулась на кровать, оставила бутылку на дальней тумбочке, села на край кровати и посмотрела снизу вверх прямо мне в глаза, - Я тебя не испугалась, сама, знаешь ли, не всегда девочкой была. Я хотел сказать что-то о двусмысленности её фразы, но мысли резко переключились, стоило Мике взять мои член и яйца в руки. Невинный, ещё не затуманенный алкоголем взгляд, мягкие ладони с чуть загрубевшими из-за игры на гитаре подушечками пальцев и самый кончик языка, дразня, коснувшийся головки. Сердце забилось чуть чаще, но я не подавал вида, крутые парни трахаются без стонов. Тем временем теплые ладошки Мики приступили к растиранию моего члена у основания, постепенно поднимаясь выше вместе с твердеющим стояком, они, наконец, дошли до головки. Я шумно выдохнул, и теперь уже усмехнулась Мика. На секунду убрав руки, она плюнула на свои ладони и продолжила ласки, начав перекатывать мои яйца в одной руке, − моему самолюбию невероятно польстило, что помещались они в её аккуратной ручке с трудом. То ли пропитанная алкоголем слюна впиталась в кожу так быстро, то ли любовь, но перед глазами у меня поплыло, стоило Мике взять мой член в рот. Едва ощутимо шершавый язык заметался вокруг головки, борясь с рвотным рефлексом, Мика затолкнула треть моего члена в рот. Пару раз коснувшись стенки её глотки, я упёрся рукой в её плечо и осторожно отстранил от себя. Кашляя, Мика задела мой член зубами, но, к счастью, не настолько сильно, чтобы боль испортила нам вечер. Тяжело дышащая, с навернувшимися на глаза слезами и текущими из приоткрытого рта слюнками, Мика выглядела сногсшибательно. Моё сердце при взгляде на неё переходило на бешеную скорость, хотелось и пожалеть её, и оттрахать до потери моего и её пульса. Я склонился к ней для поцелуя. − Ты с ума сошел? Я только что… - её недоуменный возглас превратился в мычание, а затем и вовсе утих. Уложив Мику поперек кровати, наискосок, я принялся раздевать её, не прекращая поцелуя. Фортуна была настолько на моей стороне, что даже лифчик − вечная мужская головоломка − поддался мне с первого прикосновения. Грубоватые влажные подушечки пальцев скользили по моей спине, чуть нажимая на выступающие позвонки и лопатки. Раздев Мику догола, я провел пальцами вдоль её живота, опустившись к лобку и половым губам. Вздрогнув, она рефлекторно свела ноги, зажав мою ладонь как раз у своей киски. Я усмехнулся, не прекращая целовать её, и провел пальцами меж половых губ. Снова вздрогнув и выгнув спину, Мика запрокинула голову и резко выдохнула. Не привыкшее к таким ласкам тело поддавалось на них с даже излишней чувствительностью, от поцелуев в шею и осторожных поглаживаний киски она быстро потекла, и вскоре в тишине послышалось едва различимое хлюпанье. Когда я начал вводить в неё пальцы, Мика уже была не в силах полностью сдерживать стоны. Оставив в покое уже испещренную засосами шею, я начал спускаться ниже: легонько покусал ключицы и соски, расцеловал плоский живот. Затем, с тихим хихиканьем зарывшись носом в светлые, удивительно мягкие и неприметные лобковые волосы, приступил к кунилингусу. Мой язык скользил вдоль губ, между ними, я вводил его вместо и вместе с пальцами, а Мика выгибалась, дрожала и ёрзала. Её руки беспорядочно метались, то сжимая одеяло, то хватаясь за подушку, то цепляясь за мои волосы, то царапая мои плечи. Тихая ругань и шепот о том, как ей хорошо, грели не хуже стакана вискаря. «У одного моего счастья вкус сладковато-горький», - мелькнуло в моих мыслях. − Томми… - молящий стон дрожащим голосом. Я моментально забрался обратно на кровать, сел в её ногах и с хитрой улыбкой посмотрел в глаза. Мика слегка дернула головой, и я начал тереться членом о её киску, делая вид, что просто соскальзываю и не могу войти. Её нетерпеливое быстрое дыхание и хмурый взгляд доставляли мне почему-то невероятное удовольствие. Кажется, впервые я стал хозяином положения. Мика потянулась дрожащей рукой к бутылке, нащупав горлышко, схватилась за него и, в два глотка допив остатки, разбила её о стену. Острое горлышко она направила на меня: − Трахни меня, пока я тебя не прибила! – очевидно, хозяином положения я пробыл недолго. Закинув её ноги себе на талию, я снова склонился к ней, нежно поцеловал в шею и медленно вошел. Впервые в жизни у меня было ощущение, будто я порвал членом полиэтиленовый пакет. Мика вскрикнула, выронила осколок за пределы кровати, вцепилась в меня ногтями, вжалась всем телом и намертво сжала внутри себя. На её глаза снова навернулись слёзы. − Ты девственница? – удивленно спросил я, прижимая её к себе за поясницу. − Сам-то, блять, как думаешь… - прошипела она сквозь стиснутые зубы. − Предупреждать надо, - обиженно буркнул я, тихо фыркнув. Замерев и стараясь не двигаться, чтобы Мика привыкла, я начал целовать её грудь и гладить по бокам и бёдрам. Постепенно уняв слёзы и успокоив дыхание, она расслабилась, дрожащей рукой погладила по спине, дав сигнал продолжать. Теперь я старался быть с ней как можно нежнее, каждый толчок сопровождался поцелуями или нежным укусом в мочку уха. Быстро дыша и кусая губы, Мика гладила, аккуратно касаясь ногтями, мою спину. Вскоре, когда боль стала менее заметной, она сама стала подаваться навстречу. Я даже заработал укус в шею и щипок за зад. Мы не на шутку завелись, и уже через полминуты нежный первый раз перешел в жесткий секс как в настоящем порно. Получая невероятное удовольствие, − не только от того, чем я занят, но и с кем − я ускорился до предела. Мы одновременно вскрикивали, стоило мне ударить головкой шейку её матки. Ощущения были такие сильные, каких мне не дарил ни один наркотик, казалось, я вот-вот попаду в Рай, минуя муки смерти. С громким протяжным криком, который, наверное, услышал весь отель, мы одновременно кончили. Мика тоже кончила, я знал это, по тому, как сильно она сжалась и затряслась после этого. − М-Мика, я тебя люблю, - едва шевеля языком, пробормотал я. − Заткнись, - на выдохе прошипела Мика на меня, - Так хорошо… Не порть момент… Прижимаясь к ней всем телом, тяжело дыша, я погладил низ её живота. Казалось, я чувствовал, как пульсирует внутри неё мой член. Гладя её, я случайно задел свои лобок и низ живота. Они были мокрые, но на ощупь это был не один лишь пот: − Мика…? – к тому моменту я уже восстановил дыхание и смотрел на неё прямо, - Ты кончаешь струёй?! Густо покраснев, она зажмурилась и отвернулась, попытавшись спрятать лицо под подушкой. − Теперь хоть разонравлюсь, только бы не разболтал… Чёрт… - донесся до меня её шепот. Тихо усмехнувшись, я положил голову на её грудь, закрыл глаза и улыбнулся самой счастливой улыбкой на свете. Моя любимая провела ночь со мной, она досталась мне самой первой, да и у меня была, в каком-то смысле, первой − было необычно осознавать, что раньше я не имел дело с девственницами − ещё и мой маленький фетиш. Я слушал, как колотится её сердце, и ощущал себя состоящим на сотню процентов из счастья. Угрюмый голос заставил меня выйти из сладкой дрёмы: − Томми, всё, вали отсюда. Трахнулись, и хватит, - с трудом борясь с диким стеснением, буркнула Мика, продолжая отводить взгляд. − Нет, женщина! Я люблю тебя, и не отстану вот так запросто! – я прижал её к себе и чмокнул в шею. − Заткнись, - уже с усмешкой фыркнула Мика, смущенно краснея. − Ещё разок? – осмелев, предложил я, продолжая целовать её. − Только теперь я сверху! - недолго подумав, кивнула Мика.