Баллада больного влюбленного ублюдка

Я проснулся довольно рано, Мика к тому моменту ещё спала. За ночь мы так выдохлись, что мой член так и остался в ней. Тихо усмехнувшись, я плавно вышел, стараясь не разбудить её. Спящая Мика казалась мне ещё милее: в чертах её лица не было ни строгости, ни напряжения, даже смущенного снисхождения не было. Глупая улыбка не покидала меня, я обнимал её, и моя рука затекла так сильно, что впору было её ампутировать, но даже эта боль не могла заставить меня отпустить Мику. Я задерживал дыхание, чтобы услышать её едва различимое сопение; прижимался к груди, чтобы послушать биение её сердца. Всё выглядело настолько идеальным, что я начал думать о своей победе над холодностью Мики. Чмокнув её в губы, я закрыл глаза и замечтался о прикрасах нашей с ней будущей жизни. Вот мы на концерте, я вниз головой делаю Мике предложение, после чего отстегиваюсь от стула и на тросах падаю к ней, она, естественно, счастлива, обнимает меня и страстно целует под громкие аплодисменты поклонников; вот наша пышная свадьба, где нас венчает Оззи; вот мы мчимся в закат на мощнейшем харлее под собственную музыку, и платье с фатой Мики развеваются на ветру, а ещё позади нас табличка «Just Married» и привязанные к ней пустые консервные банки; потом ещё сотни вечеров с концертами и ночей вместе, мы счастливы, мы живем музыкой и друг другом… − Томми, быстро одевайся и вали отсюда! – проснувшаяся от поцелуя Мика, видимо, только осознала всё вокруг себя и вытолкнула меня ногами из кровати. Я не сразу понял, что произошло, и удивленно уставился на неё: − Что? Почему? – хлопал я глазами, пытаясь вспомнить, где я кинул свои шмотки. − Нас увидят вместе, а ты ночуешь у меня уже вторую ночь. К тому же неизвестно, насколько здесь тонкие стены, - Мика краснела и отводила взгляд, происходившее вчера её явно смущало. − Ну, поймут парни, что мы потрахались, и что с того? Ты стесняешься меня? – я усмехнулся и посмотрел ей в глаза. Мика молчала с минуту, и улыбка пропала с моего лица. Похоже, до осуществления моих мечтаний мне ещё далеко. Вздохнув, она указала на дверь: − Одевайся и уходи, ладно? Я молча поднялся с пола, зашел в ванную, наскоро умылся. Там же я нашел свои вещи валявшимися на полу аккуратной кучкой. Почему-то я засмотрелся на себя в зеркало. «Чем я ей не нравлюсь? Может, Мика не любит кареглазых? Или шатенов? Или и то, и то? Я слишком худой? У меня кривой нос, и она решила, что хуй такой же? Нее, это уже бред, она вчера всё сама видела. Тогда в чем проблема? Может, я очень грубый? Или она, наоборот, хотела жестче? Но это же её первый раз, такого быть не может. Тогда почему?» - и тут мне вспомнилось, что она шептала тогда, - «Вот я тупица, ничему не бывать, потому что она не любит меня и хотела отвязаться. Просто не любит, как не любят кексы, виски и другие крутые вещи…». Отсутствие причины подкосило меня ещё сильнее; одевшись, я молча вышел из её номера, зашел к себе и, отыскав сигареты и зажигалку, закурил. Хоть я и старался выглядеть и быть внутри непробиваемым, от внезапного прозрения мне стало грустно. Внутри ощущалась дикая пустота, но противнее всего было, во-первых, признаваться себе в том, что ты сопливая девчонка, во-вторых, что ты ведешь себя как ребенок, которому не купили самую дорогую игрушку в магазине. Концерт в Денвере прошел будто мимо меня. Я играл так же энергично, как всегда, но все свет, музыка и крики толпы были как за стеклом в несколько метров толщиной. Едва-едва я слышал свои удары в бочку и малый, остальные же звуки плыли вокруг меня, не попадая в уши. Я уже предвидел, как меня будет бить Никки, истерично крича, что я запорол весь концерт, но даже это не смогло заставить меня прийти в себя. Моё самолюбие было сильно задето, и мне требовалось время, чтобы отойти. Как ни странно, концерт мы отыграли хорошо и, казалось бы, без моего участия. Никки и Винс готовились окунуться в океан обожания группис, Мика куда-то пропала, стоило нам доиграть, а я не находил себе места. «Похоже, пришло время мне заменять Мика, пойду нажрусь в полном одиночестве и буду жалеть себя. Отличный план на вечер. Да, так и сделаю», - думал я, пока поднимался в свой номер по лестнице – мне ужасно хотелось, чтобы она не заканчивалась, и я мог просто идти в никуда бесконечно, – «И никто, и ничто не остановит меня. А даже если попытается, то не сможет. Да», - в глубине души я, конечно же, хотел, чтобы меня кто-нибудь остановил. Пройдя длинный коридор от лестницы до наших номеров, я заметил Мику. Она стояла у двери моего номера и смотрела в пол, задумавшись. − Не хочу отвлекать тебя, но мне нужно попасть внутрь, - пробурчал я, хмурясь и отводя взгляд, мне до ужаса не хотелось, чтобы она поняла, что со мной. − Томми, - Мика приподняла голову и посмотрела мне в глаза, выглядела она обеспокоенной, - прости, что выгнала тебя утром. Я молча махнул рукой, поджав уголок губ и невольно отвернувшись. Мика тихо вздохнула, снова опустив голову. Со стороны мы, наверное, напоминали неловко выясняющих отношения подростков. − Мне правда жаль. С момента моего превращения ты единственный, кто пытается позаботиться обо мне, и я благодарна за это. Но пойми, я была парнем две недели назад, мне ещё очень тяжело. Я заставляю себя свыкнуться с новым телом, пытаюсь подстраиваться под совершенно другую модель поведения… И… Пойми, я всю жизнь был гетеросексуален. Это тебе хорошо, не нужно в себе ничего ломать. А у меня в голове всё как блендером перемешано. Я ничего не понимаю вокруг себя, а жизнь развивается всё стремительнее и стремительнее… Я машинально кивнул. Теперь мне было ещё и стыдно за то, что пытаюсь торопить Мику. − …Я это вот к чему, - она нервно выдохнула и заглянула мне в глаза, - если я тебе действительно нравлюсь, давай устраивать групповушки жмж. Согласен? Услышав заветное сочетание трех букв, я завис, уставившись в цифры 519 на двери своего номера. Мир вокруг резко прекратил своё существование, мои глаза застелила чёрная пелена, а в голове заиграли африканские ритуальные барабаны. Если бы в этот момент мне сказали миллиарды ужасных новостей, я всё равно был бы рад. Сам по себе секс с Микой был для меня чем-то на уровне установления флага на Луне, но групповой секс с Микой и какой-нибудь группи… А самым восхитительным во всём этом было то, что она сама мне это предложила, а значит, я не выгляжу извращенцем, думая о таком. − Томми… - голос Мики, ласковый как у матери, бережно вернул меня в реальность, - Уйми стояк, ещё рано, третью нужно ещё найти, - Мика чмокнула меня в щеку и тихо усмехнулась, - Умойся и пойдём. Я пока надену что-нибудь более вызывающее. Через пару минут мы уже выходили из отеля навстречу прохладной ноябрьской ночи. Мика переоделась в топ с открытым животом и мини-юбку, я обновил концертный макияж, и, призывно стуча каблуками об асфальт, мы направились к клубу, где, как нам казалось, должны быть и Винс с Никки. Стоило открыть дверь клуба, нас обдало горячей волной воздуха, наполненного звуками и запахами: сотни разгоряченных тел, громкая музыка, смесь ароматов духов, алкоголя, сигарет и травки. Легко влившись, мы пробрались сквозь толпу к бару, взяли бутылку абсента на двоих и начали поиски спутницы на вечер: − Как вообще должна выглядеть наша третья? – я попытался перекричать музыку в ухо Мике. − Ну, смотри, я худощавая доска с темными волосами и светлыми глазами. Получается, вторая должна быть грудастой жопастой блондинкой с карими или зелеными глазами. Для разнообразия, так сказать, - Мика улыбнулась, показала мне большой палец, и мы выпили по рюмке абсента, задув огонь на нем. − Отлично! – я оглядел толпу, извивавшихся в мигающем свете людей, - Поищи ты первая, тебе по роже за такой вопрос не дадут. Странно, но мне вдруг захотелось, чтобы Мика никого не нашла, и мы провели эту ночь так же, как и предыдущую. Я уже представлял, как осторожно обнимаю Мику и целую её плечико, утешая всякой ласковой чепухой, когда она вышла из толпы. Рядом с ней стояла девушка довольно необычной внешности: среднего роста, ярко накрашенная, с мертвецки бледным лицом, вытянутыми глазами и просто гигантским ртом, на макушке у нее был конский хвост ярко-желтых волос. Девушка перекатывала во рту жевачку, изредка начиная жевать её с презрительным взглядом и громким вызывающим чавканьем. − Это Катарина, она составит нам сегодня компанию, - улыбнулась Мика, показывая на свою новую знакомую. − Надо же, а я думала, у нас жмж, а не лесбийская групповуха, - рассмеялась Катарина, оглядев меня, - Ладно, не злись, дохлик, я отсосу тебе, чтобы ты не обижался, - говорила девушка с дичайшим немецким акцентом. Допив втроем бутылку абсента, мы пошли в номер Мики. Едва переступив порог, Катарина и Мика стали раздеваться, я же, сам не зная почему, засмущался и остался смотреть на них в углу комнаты. Словно не замечая меня, Мика с Катариной раздели друг друга догола, улеглись на кровать и начали целоваться. У нашей новой знакомой не было ярко выраженных форм, однако тело выглядело женственным. Не самая большая грудь, хотя больше, чем у Мики, худая, правильное телосложение, даже не придраться. Разве что лицо нельзя назвать очевидно красивым: чем дольше я смотрел на нее, тем симпатичнее она была мне, хотя, возможно, это заслуга зеленой феи. Кожа тела у Катарины была темнее, чем на лице, поэтому они с Микой смотрелись как какао со спиралями молока в нем. Страстные поцелуи, Катарина гладит Мику по спине, лежа под ней, Мика гладит живот и изредка сжимает грудь Катарины, они выглядят счастливыми, и только я лишний. В ход пошли пальцы, и номер заполнили сладкие женские стоны. Я от безделья полез за сигаретами, но Мика вовремя заметила это, подошла ко мне и за руку подтянула к кровати, рывком уронив на неё. Я упал между ней и Катариной, тихо усмехнулся и начал раздеваться: − No-no-no, nein-nein-nein, - хитро улыбнулась Катарина, перехватывая мои руки. Они с Микой повернули меня, уложив вдоль кровати, и своими трусиками привязали мои запястья к кровати. Такой вид бондажа не мог не вызвать улыбку, и я рассмеялся, чуть выгнув спину. Снять с меня топ с ремешками теперь было нельзя, поэтому Мика с Катариной его не тронули, зато штаны стянули. Катарина, увидев мой член, выругалась на немецком, присвистнула и улыбнулась Мике: − Везет же тебе, милашка. Пока она всячески забавлялась с моим членом, облизывая его вдоль и поперек, посасывая головку, перекатывая в руке яйца и надрачивая его, Мика села мне на грудь: − Ты ведь сделаешь приятно любимой? – она погладила меня по щеке, хитро улыбаясь. Я не успел ответить, как она пересела мне на лицо. В нос ударил горячий запах человеческого тела, такой мягкий и невероятно возбуждающий, а ещё от киски Мики пахло мылом, похоже, она единственная, кто действительно мылся после концерта. Зажмурившись, едва дыша, я приступил к куни, поцеловав её киску. Мика тихо выдохнула, она старалась не садиться всем телом мне на лицо, поэтому целовать её не составляло большого труда. Я старательно захватывал её половые губы своими губами и шевелил языком то внутри, то у самого входа в неё. То, что я был, хоть и номинально, связан, слегка осложняло мою задачу. Тем временем Катарина, стараясь не выбиваться из процесса, перешла к настоящему минету. Продолжая дрочить, она стала постепенно, с каждым разом всё глубже, заглатывать мой член, лаская его языком, о себе она тоже не забывала и мастурбировала пальцами. Я застонал, и Мика дала мне легкую игривую пощечину, тихо усмехнувшись: − Не отвлекайся, ублажай меня, раб, - сказав это, она пьяно засмеялась. Когда мой член затвердел окончательно, Катарина резко отстранилась. Отдышавшись, она подняла Мику с моего лица и пересадила на живот: − Кто кончит первой, та и получит его в себя, - самодовольно улыбнулась она, и её лягушачий рот вытянулся ещё сильнее. − Согласна! Сидя на мне, – одна на животе, другая на ногах – они снова начали ласкать друг друга пальцами, извиваясь и издавая невероятно возбуждающие стоны. Когда лица обеих девушек стало корчить от сладости подступающего оргазма, я зажмурился. Я был готов отдать всё, лишь бы оказаться снова в Мике, почувствовать её так близко, как не разрешено было никому до меня. К своему счастью, первый громкий протяжный стон был знакомым: Мика кончила первой, а значит, вот-вот я войду в неё. Я не открывал глаза, боясь, что мог ошибиться, но ощущения от её киски я ни с чем спутать не мог. Я блаженно улыбнулся, приоткрыв глаза, и начал двигаться навстречу, быстро дыша. − Какая прелесть, влюбленные… - угрожающе из-за акцента проурчала Катарина, - Повернись к нему лицом и покажи, как сильно ты его любишь, - она повернула Мику на моем члене ко мне лицом, отчего мы оба чуть не кончили, и, придерживая за талию, начала ускорять её движения, лаская пальцами её клитор. Мика сжала меня ещё сильнее, зажмурилась, кусая губы, и ответила такой же лаской пальцами. Вот уже мы трое стонали в унисон. Почувствовав по дрожи, что Мика собирается кончить во второй раз, Катарина схватила её за волосы, прижала к моей груди и буквально заставила поцеловать меня. Хотя Мика и не сопротивлялась, напротив, поцелуй у нас вышел искренний и какой-то невинный, как у тех же подростков, на которых мы походили, разговаривая в коридоре: − М-Мика, я люблю тебя, - тяжело дыша, пробормотал я. Мика промолчала, и Катарина сильно шлепнула её по ягодицам и приказным пищащим голосом выкрикнула: − Говори! − И-и я т-тебя, Томми, - дрожа, вскрикнула она, тут же кончив. Я не смог сдержаться и кончил следом за ней, задергав руками от бешеного желания обнять. Мика будто почувствовав это, стала отвязывать мои запястья, целуя мою щеку. − Хей, перестань, здесь ещё я! – обиженная Катарина снова шлепнула Мику по попке, - Слезай, моя очередь. Вздрогнув и тихонько проскулив, она выпустила мой член и снова села мне на лицо, уже лицом к Катарине: − Почисть меня так, чтобы можно было не пить противозачаточные, - она тихонько усмехнулась, начав гладить мой член вместе с Катариной, возвращая ему прежнюю твердость. Пока я увлеченно ласкал Мику, почему-то не испытывая даже тени отвращения к тому, что пью собственную сперму – хотя приятного в этом тоже было мало – Катарина успела насадиться на мой член. Отвязанной рукой я гладил живот Мики, изредка спускаясь ниже и касаясь пальцами киски. Мика же целовалась с Катариной, сжимая её грудь, а Катарина буквально скакала на моём члене, приглушенно вскрикивая от удовольствия. Закрыв глаза, я постарался сосредоточиться на Мике и вскоре кончил. Мы втроем улеглись на кровати – я справа, Мика посередине и Катарина слева от неё − тяжело дыша и счастливо улыбаясь. Мика заснула почти сразу же, повернувшись на живот и вытянув руки вперед. Катарина шепотом попросила у меня сигарету, я ответил согласием. Она встала с кровати, достала пачку из моих штанов, оттуда же извлекла зажигалку, опять легла рядом, и мы молча закурили в кромешной темноте. Выпустив пару колец дыма под потолок, она потушила бычок о язык и выкинула за тумбочку: − Подай мне трусы, я пойду домой, - она продолжила говорить шепотом, заботясь о покое Мики. − Уверена? Поздновато для хрупкой девушки, не думаешь? – во мне внезапно проснулся джентльмен, хотя я до ужаса хотел, чтобы она ушла. − Меня ребенок дома ждет, - усмехнулась она, принимая свои трусы из моей руки. Одевшись, она ушла, оставив меня с перекошенным от удивления каменным лицом. Слегка отойдя, я поцеловал Мику в лопатку, погладил её по боку и бедру и укутал в одеяло. Осторожно обняв её, я задремал, наслаждаясь мыслями о том, что скоро нас ничто и никто не сможет разлучить.