Mio Dolce

- А он нас не сожрет? Посмотри, ужас какой! – указал на прохожего изящным пальчиком тощий омега. Его альфа устремил взгляд в том направлении, и первое что попалось на глаза - аппетитная, неплотно обтянутая тканью штанов попа. Подняв взгляд повыше, он увидел очертания талии, которую никак нельзя было назвать осиной. Прямая осанка радовала глаз, ведь не каждый омега мог ею похвастаться. Чуть приподнятые, напряженные плечи говорили о том, что жестокие слова были услышаны, и парень невольно ожидает ответа. В целом, он смотрелся неплохо но, несомненно, во многом проигрывал другим. Незаметно втянув носом воздух, альфа почуял чистый, вкусный аромат омеги. Девственного, свободного омеги…Альфа раздраженно зыркнул на спутника, который нетерпеливо дергал его за рукав и все повторял: «Правда, ведь, правда?». - Знаешь, я тут вспомнил, у меня дела, так что, - он резко отдернул руку, - я тебе позвоню. Брошенный парень удивленно застыл, впрочем, в его глазах не было ни капли сожаления, и лишь протянул раскрытую ладонь со словами: - Сладкий, напоминаю, за один час я беру 500. Мы провели с тобой три часа и, собственно, ты понял, что от тебя требуется. Альфа нисколечко не удивился и молча отсчитал нужную сумму. Помахал рукой на прощанье, стараясь не упустить из виду плотненького омежку, и направился за ним. На светофоре он нагнал его, и встал рядом. Парень макушкой едва доставал ему до груди, а забавные кудряшки торчали во все стороны. Он не обращал ни малейшего внимания на альфу, а лишь нетерпеливо стучал носком, и старался отойти подальше, все больше сжимаясь, и походя на свернувшегося в клубок кота. Альфа самоуверенно улыбнулся, и решил перейти в наступление. Ему безумно хотелось провести остаток вечера и ночь в обществе этого сладкого паренька. - Эй, малыш, как тебя зовут? – дружелюбно улыбнувшись, спросил альфа. Омега повернул голову в его сторону, окинул взглядом с головы до ног, набрал воздуха, собираясь что-то сказать, и тут же выдохнул, отворачиваясь. Загорелся зеленый, и парень торопливо сорвался с места, желая побыстрее избавиться от надоеды. Он чувствовал себя ужасно. Будучи сладкоежкой, он каждый месяц ходил к стоматологу для профилактики. Как раз сегодня ему «починили» зуб. Действие обезболивающего стремительно уменьшалось, и тупая боль, пульсируя, выводила его из равновесия. А постоянные приставания альф до жути пугали его. Сам парень делил их на три категории: надоеды вроде этого хотели затащить его в постель, чтоб поразвлечься, а потом бросить как ненужную тряпку; коллеги по работе – этих, к счастью, не волновал его внешний вид и принадлежность к омежьему полу, о нем судили только по результатам рабочей деятельности; и, наконец, те, кто отпускал шуточки и оскорбления в его сторону, увы, этих было больше всего. Расслабившегося было омегу, вдруг резко потянули назад, ухватив за шиворот и уводя из непрестанного потока людей. Он неуклюже переставлял ноги и пытался ухватить наглеца за руки и отцепить, но ничего не получалось. Его за плечи прижали к стене, и перед глазами предстала черная футболка, плотно обтягивающая рельефный торс. - Малыш, нехорошо получается. Когда к тебе обращаются, надо отвечать. Его подбородок обхватили двумя пальцами и резко дернули вверх. Взгляд наткнулся на жесткие серые глаза, без тени улыбки рассматривающие его. Лицо показалось ему знакомым, а будучи журналистом, он знал многих, и, покопавшись в своей памяти, вспомнил одну статейку про некоего бизнесмена, который в скором времени собирается предложить свою кандидатуру на пост мэра их небольшого города. Это был тот самый бизнесмен, сейчас самым наглым образом обнюхивающий его открытую шею и противно дышащий туда же. Собрав трясущиеся против воли ноги в кучку, он резко двинул коленом между ног обидчику, и тот отпрянул, согнувшись пополам и скуля не хуже побитой собаки. Этому приему его научил папа-омега, так как часто в юности терпел такие же выходки. Подождав пока альфа встанет, он достал из рюкзака удостоверение журналиста, и ткнул прямо под нос кандидату на пост мэра. Тот медленно моргнул пару-тройку раз, потом чертыхнулся и отошел на шаг. Он прекрасно знал, что пресса может раздуть эту историю, а такой славы ему не хотелось. Он и так чуть не попался, и посчитал, что рисковать не стоит. Не говоря ни слова, омега вернул документ на место, и, развернувшись на каблуках, вернулся на оживленный тротуар. Оказавшись в толпе, он облегченно вздохнул и быстрым шагом направился на работу.

***

Сидя возле кабинета начальника, и, по совместительству отца-альфы, он продумывал, как бы получше написать отзыв о его любимой кондитерской. Это было очень приятное заведение, в котором можно было найти лучшую итальянскую выпечку, сладости и теплую, светлую атмосферу. Персонал там был подобран отменно, на лицах всегда сияла доброжелательная улыбка, и настроение повышалось буквально сразу же. О неприятном инциденте он уже успел забыть, вновь поглощенный работой. Дверь отцовского кабинета бесшумно открылась, выпуская оттуда нескольких альф, и омега услышал громкий голос отца, приглашающий его войти. Отец сразу же поднялся с насиженного места и, подойдя к сыну, мягко и нетерпеливо обнял его. Потом пригласил его сесть и присел рядом с его стулом на корточки. - Адриан, сынок, у меня для тебя есть задание. Я думаю, тебе понравится и даже очень. Альфа поднялся, взял со стола тоненькую папку и протянул сыну. Адриан раскрыл ее, немного хмурясь, пробежал глазами по ее содержанию. На его губах медленно расцветала улыбка, глаза загорались, а щеки наливались румянцем. - Пап, что, правда, можно!? – радостно вскинувшись, воскликнул омега. – Это же мое первое интервью! Отец довольно кивал и принимал все восторги с должным терпением и пониманием. Все-таки сын был копией его мужа, и от этого хотелось радовать его вдвойне. В свои двадцать лет Адриан без помощи родителей устроился на эту работу, перетерпел все насмешки и подколки типа «папенькиного сыночка» и стал полноправным членом одной из лучших журналистских команд. Альфа поднял руку и деликатно прикрыл сыну рот, тем самым прекратив поток изъявлений благодарности и всего прочего. - Та-а-ак, возьми себя в руки! Завтра возьмешь интервью, а сейчас марш работать! Адриан поднялся, отсалютовал отцу и, клюнув его в щеку, вышел из кабинета. Альфа, безусловно, был спокоен за карьеру сына, а вот его личная жизнь оставляла желать лучшего. То же самое было и с его мужем, пока альфа не доказал, что его телосложение только добавляет прелести. Он с улыбкой вспомнил, как добивался своего омегу – это было сложно, но стоило того. Взяв с ящика стола небольшое фото, он заговорщицки улыбнулся сам себе, и вновь подумал, что идея с интервью очень даже неплохая.