Фабер понюхал книгу."Знаете, книги пахнут мускатным орехом или ещё какими-то пряностями из далёких заморских стран. Ребёнком я очень любил нюхать книги". Р. Брэдбери "451 градус по Фаренгейту"
"Смерть- это проводник в любой мир,"-забилась в моей голове мысль. Это интересно... Заложив палец между страницами повернула книгу корешком вверх. Странно. На мгновение, всего лишь на мгновение мне показалось, что я уже где-то видела книгу. Ведь не смотря на то, что эта тяжесть знаний выглядит как новая: корешок не потрёпан, страницы белоснежные, а буквы не выцветшие, было в ней что-то не от нашего времени, а может, даже не от мира сего. Но не поняв, что именно, снова уставилась на обложку. А вот ещё одна особенность- как не верти эту книгу, а названия ни где не видать. Может стёрлось, а может, вдруг пришла мысль, названия там никогда и не было. Очень интересно... Отложила книгу в сторону и принялась за другую. Синяя. Знакомое название. Пролистнула несколько страниц. А вот теперь вспомнила и само произведение. Человек, язык которого может оживлять слова. Человек, умеющий читать по-настоящему. Как его там называли? Волшебный язык? Вроде бы. Но дар, скажу, ещё тот. С одной стороны, ни книжку просто так вслух не почитаешь, да ещё и мишенью можешь стать и подставить под удар своих родных. А с другой стороны- это же чудо, что ни скажешь, всё попадёт в твой мир. В твой мир,- я закусила губу,- а что, значит есть и другие миры? И как же о них узнать?... Взгляд сам собой скользнул в сторону серой книги. "Ответы на все вопросы,"- снова мелькнула мысль. А кто же мне это сказал? Так, начнём копание в моей многострадальной памяти. Плюхнулась на кровать рядом с книгами. Почему я назвала свою память многострадальной? Да потому что за свою жизнь я увидела несколько смертей. Смертей близких и родных мне людей. Хоть я и говорила, что вся наша семья, все мы вчетвером, были самыми близкими людьми, но помимо них у меня были и другие "родичи". Мой первый друг Рэд в возрасте тринадцати лет погиб, во время очередных наших экспериментов. Мне тогда было девять, но я уже интересовалась как химией, так и физикой. А Ред просто был безбашенным экспериментатором. Однажды ему захотелось показать мне, как с помощью солей металлов можно придавать плазме цвет. Я всегда им восхищалась, и даже начала осознавать, что влюбилась по уши. Ну и Рэд в стороне не остался. Да, все хихикали за нашими спинами. Но он ничуть не смущался наших возрастов, но целоваться не лез, иногда только брал за руку и смотрел в глаза. А дальше смешки переходили в хохот."Вот она, любовь до гробовой доски!". Эти слова были роковыми. Я не знаю, что за фигня была у него в бутылке, но он строго сказал мне не сметь её трогать. А пока мы поджигали какие-то соли, он, кажется, и сам забыл. Когда мы закончили с экспериментами, Рэд, стоя к столу спиной, не глядя схватил одну из двух рядом стоящих бутылок. Жажда наверное замучала, решил водички хлопнуть. Стоп, но это не вода! Это та самая бутылка! -Рэд, не пей! Но было уже поздно. Парень отхлебнул из сосуда, пошатнулся, уронил его, и сам упал без сознания. Умирал он тяжело и долго. Три дня. Я не отходила от него ни на шаг и чувствовала, что с каждым часом пульс его от бешеного сводился на нет. Рэд ещё и улыбался, говорил, что теперь чувствует, как по его жилам течёт кровь и бьётся сердце. В такие моменты я горько улыбалась. Я слышала разговор доктора и родителей Рэда."Процесс свёртывания крови запущен и его уже нельзя остановить. Это чудо, что он ещё в сознании. Но ему осталось от силы пару дней". Но любимый, да, я уже не стеснялась этого слова (не смотря на мой возраст), продержался на день больше. В последние часы он говорил без умолку. "Малышка, не печалься обо мне. Сам дурак... Знаешь, я ведь хотел жениться на тебе. Не делай большие глаза. Да. И ты бы от меня никуда не сбежала. Думаю, лет через семь-восемь было бы в самый раз... Ну не плачь, птенчик. Пусть мы ещё маленькие, но я уже кое-что понял...". После этого он надолго замолчал. Бред отступил. А я всё сидела и ждала. И вот настали последние минуты. Рэд вдруг снова очнулся и судорожно схватился за мою руку. Горячая. "Мы ещё встретимся, ещё встретимся. Только верь...". В карих глазах мелькнул последний всполох огня и погас. Рука его резко похолодела, голова упала на подушки. Это была моя первая смерть. Вторым погиб мой крёстный. Вспомнила, крёстный! Это он мне сказал! Касин работал архивариусом в одной старой библиотеке. От него я и подхватила особую разборчивость в самом оформлении книг и том, как за ними нужно ухаживать. Память услужливо предоставила сцену, где Касин уходит в паломничество по святыням мира. А через год мы узнали, что он погиб в перестрелке с террористами, захватившими аэропорт. Грустно вздохнула. Ретроспективы с одной стороны дело хорошее, а с другой- самое ужасное, что может происходить в твоём сознании. Взяла серую книгу в руки. "Серый гримуар,"- мелькнуло в моём сознании. Мысль явно не моя, но я это уже где-то слышала... Снова не глядя открыла страницы и наугад ткнула пальцем. Приоткрыла один глаз, потом второй. Ни-че-го. Страницы были пусты, я перелистнула, но и там всё было пусто. Веером перелистнула все страницы. Белым-бело. Для уверенности посмотрела сквозь страницы на свет. Результата- ноль. Высшая степень интереса... Кажется, такие книги называют реликвиями. Надо спрятать.***
Весь дом погрузился в ночь. Все уснули, кроме меня. Я ещё долго сидела на окне и пялилась на растущую луну. Но вскоре и мне надоело и я отправилась в царство сна.***
Двор, ярко освещённый солнцем, вымощенный камнем. Каменный же дом величиной в два этажа. Я зависла в воздухе на углу здания. Где-то раздавался детский голос, счастливо напевавший песенку про какого-то ёжика. Я вылетела из-за угла. Мальчик. Шатен сидел ко мне спиной на корточках и наблюдал за манёврами лягушки. Серо-бурое создание сидело рядом и так же наблюдала за юным исследователем. Но песенка закончилась и лягва, кажется расстроенная концом истории о бедолаге еже, квакнула на прощание и бодро почесала в мою сторону. Паренёк повернулся следом за земноводным. Рэд?! Он?! Таким я его помнила в свои четыре года. Встрёпанный, безбашенный взгляд карих глаз, обаятельная улыбка. Я крикнула его имя трижды, но он не ответил, лишь повертел головой и успокоился. Как-будто меня тут не было. Вдруг за моей спиной раздался мужской голос. -Шон! Сколько можно тебя звать! Я не собираюсь играть с тобой в прятки! Парень резко вскочил на ноги. "Упс!"- и превратился в ворона. Сон развеялся.