Петуния действительно выполнила свое обещание, и ближе к вечеру я уже расположился на новом месте. Моя новая комната ранее была спальней для гостей, но впоследствии стала принадлежать Дадли и до сегодняшнего дня представляла собой склад поломанных или ставших ему ненужными игрушек. Много времени пришлось потратить на наведение хоть какого-то порядка: большая часть вещей отправилась в каморку под лестницей, некоторые игрушки Дадли отнес к себе, а все остальное мы просто сложили в коробки и оставили в одном из углов комнаты. Новым местом я был доволен: кровать была значительно удобнее предыдущей, свои вещи я теперь мог убрать в старый, но добротный комод, а большой письменный стол у окна стал просто подарком судьбы. Порадовал меня еще и шкаф с книгами: у Дадли их было просто огромное количество, но поросенка они не интересовали и поэтому пылились здесь среди остального хлама.
Сам переезд прошел в довольно-таки спокойной обстановке: Петуния слишком устала, чтобы спорить со мной по мелочам, Дадли до сих пор был поражен произошедшим и даже не пытался хоть как-то обидеть меня, а Вернон после долгого разговора с женой уехал в свою фирму. Подслушать, о чем они говорили, не вышло: из-за Гарри у меня началась жуткая головная боль. Пацан никак не мог успокоиться, снова и снова повторяя мне, что могло случиться с нами в том случае, если бы я не справился с ситуацией, и мои доводы в расчет никак принимать не хотел. Впрочем, что с него взять? Он же обычный ребенок, и дальше своего носа ничего не мог видеть из-за отсутствия опыта. Поэтому я просто старался игнорировать его нытье, надеясь на то, что когда-нибудь (причем, чем быстрее, тем лучше) он замолчит и даст мне наконец-то вздохнуть спокойно. Возможно, это внесло свою лепту и в нашу совместную деятельность с Дурслями: вид у меня был крайне недовольный и раздраженный, так что мы без лишних слов и телодвижений быстро навели в моей комнате порядок.
Оставшись один, я почувствовал, что напряжение постепенно стало покидать меня. Внезапно нахлынули слабость и апатия, и, сделав пару шагов, я без сил рухнул на кровать. Все-таки абсолютно не тренированное тело Гарри не предназначено для таких физических и нервных нагрузок. Рука, недавно проявившая столь потрясающие разрушительные свойства, тоже нещадно болела: такое ощущение, будто тысячи маленьких, незаметных глазу иголочек постоянно вонзались в нее. Я старался «родственничкам» этого не показывать, но легкое покраснение кто-то из них вполне мог заметить. Остается пока надеяться лишь на их невнимательность, раз уж от обывателей они ничем не отличаются.
Вздохнув, я перевернулся на спину и, вольготно раскинувшись на кровати, уставился вверх. Видеть белый, без единого изъяна потолок было непривычно, надоедливого паучка тоже не хватало. Идея, промелькнувшая в голове на его счет, заставила меня невольно улыбнуться, и я решил с удовольствием претворить ее в жизнь. Да и Дурсли наверняка порадуются, хм…
–
Опять замышляешь глупости! – недовольно проворчал Гарри. –
Зачем ты постоянно нарываешься?
– Затем, мой юный друг, чтобы сделать жизнь веселее, да, – настроение у меня улучшилось, ведь все потихоньку начало налаживаться, несмотря ни на что. – А какое веселье без риска, хм? Да, сейчас здесь слишком грустно, но в будущем я это исправлю, поверь! Гарри, ты даже не представляешь, каково это: видеть самое прекрасное мимолетное мгновение, когда все кругом сверкает, разлетается на кусочки с оглушительным грохотом…
–
Опять ты за свое! Я уже сто раз слышал это от тебя, Дей, – да, мелкий явно не в духе. Даже разговаривать не хочет. Ну и черт с ним.
Хорошее настроение после выпада Гарри как рукой сняло, и я невольно вновь задумался о том, что меня ждет. Вспомнились частые споры с Сасори, его вечное ворчание на мой счет. Как-то раз во время очередной такой беседы он сказал мне, что характер человека раскрывают или меняют те обстоятельства, в которых он оказывается. Интересно, изменюсь ли я теперь? Хотя, если подумать, это уже происходит. Я всегда невольно плыл по течению, даже в Акацки вступил не по своей воле, будучи побежденным. Единственное, что давало мне возможность почувствовать себя свободным, было мое искусство. Адреналин, пылающий в крови, будто говорил о том, что я всесилен и непобедим. Но я обманывал сам себя, и мне смогла открыть глаза только моя смерть. Как оказалось, абсолютно бесполезная, потому что враг смог уйти живым. Как помню, меня это взбесило, и я, воскреснув, опять бездумно окунулся в самую гущу сражения. Меня снова использовали, только уже как куклу, дергая за нужные в тот момент ниточки. А потом я умер. Уже во второй раз. И оказался здесь, занял место маленького беспомощного мальчика. Думаю, что если бы я остался самим собой, все повторилось бы. Я бы вновь бездумно растратил отпущенное мне время. Но оказавшись по ту сторону баррикад, вынужденный начать жить заново без своих способностей в незнакомом мире, я стал осторожным. Обстоятельства действительно заставили меня раскрыться с другой стороны. И еще Гарри. Вольно или невольно, но его чувства и привычки тоже повлияли на меня. Когда ты с малых лет живешь в такой семье и ничего не можешь противопоставить врагу, то приходится просчитывать свои действия наперед, чтобы лишний раз не попало. А отрешиться от личности мальчика я не мог, иногда меня даже терзали сомнения насчет того, действительно ли испытываемые эмоции принадлежат мне. Так или иначе, но я уже и сам не знаю, как поступлю в тот или иной момент.
Тихий стук отвлек мое внимание от мрачных мыслей. Петуния, не дождавшись приглашения, зашла в комнату и тихонько прикрыла за собой дверь:
– Гарри, я принесла тебе новую форму.
Хм, оперативно! От удивления я даже сел на месте, хоть и взял за правило не показывать Дурслям своих эмоций. Не ожидал, что мои требования будут выполнены так быстро. Но «тетушка» действительно была здесь и держала в руках какую-то одежду.
–
На твоем месте я бы не радовался. Наверняка за это больше достанется в будущем, – нет, ну что за сосед по разуму мне достался? Ни капли оптимизма у этого трусоватого мелкого. –
Дей, я серьезно. Хотя бы постарайся быть осторожнее.
Уничижительно фыркнув в ответ на реплику Гарри, я кивнул женщине и указал, чтобы она положила вещи на стул. Петуния явно приняла мой недовольный вид на свой счет и сразу стала похожей на саму себя: резко выпрямила спину, поджала свои тонкие губы, но при этом спокойно выполнила мою просьбу. Внезапно я почувствовал, что что-то должен сказать ей, воспользоваться шансом хоть как-то наладить отношения, но слов подобрать не мог. Я просто не умел этого делать. В результате мы с Петунией просто некоторое время молча смотрели друг на друга, а затем она просто развернулась и вышла из комнаты. Лишь в самый последний миг, перед тем как захлопнулась дверь, я услышал:
– Не забывай: несмотря ни на что, но ты живешь в
нашем доме, мальчишка.
Словно в ответ на эти слова, брошенные спокойным, тихим, но предупредительным тоном, по комнате пронесся холодный порыв ветра. Хотя ничего удивительного: окно было приоткрыто, вот и получился сквозняк. Но мурашки все равно пробежали по спине, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Гарри ничего не сказал, да это и не было нужно. Я прекрасно чувствовал его эмоции, которые будто кричали мне: «Я же говорил!». Это было неприятно, но я смог взять себя в руки. Начинать новый спор с мелким мне не хотелось лишь по одной причине: от мальчишки некуда было деться, а выслушивать полночи его нытье уже не было сил. Я слишком устал за сегодня.
Я решил поваляться еще несколько минут, привести в порядок чувства, а затем разобраться с тем, что принесла Петуния. Но судьба распорядилась иначе: незаметно для себя уснул в следующее же мгновение.
***
Проснулся я от холода. Всю ночь я так и продрых поверх одеяла, и, естественно, не озаботился тем, чтобы встать и закрыть окно.
– Гарри, почему ты меня не разбудил?! – зубы отбивали барабанную дробь, пока я сражался с окном. Было еще темно, лишь на горизонте еле-еле светлела полоска, возвещая о скором восходе солнца. – Ты же прекрасно мог это сделать!
–
Я пытался! Но ты в ответ лишь посылал меня к какому-то Хидану и к Орочимару на опыты! – обиженно ответил мне мелкий. Вот как! Да, сильно же я вчера утомился, раз даже припомнить этого не могу. И где мои навыки шиноби? Мне тут на ухо орали, чтоб проснулся, а я и глазом не моргнул… Черт, нехорошо это. И второе утро подряд с мальчишкой общение не ладится. Опять проблемы назревают, что ли? –
Кстати, а кто это? Ты про них не рассказывал.
– Да придурки одни. Забей! – съехал я с темы, наконец-то захлопнув злополучное окно, а затем побежал в ванную комнату. Во время утренних процедур и чуть позже, натягивая на себя форму, что принесла Петуния, я лихорадочно размышлял о планах на сегодня. Очередная ссора с Дурслями в них не входила, но и встреча была неизбежна. Перебрав в голове уйму вариантов и решив все-таки разбираться с проблемами по мере их поступления, я застегнул последнюю пуговицу на белой рубашке, надел сверху темно-синюю безрукавку и посмотрел на себя в зеркало. Своим внешним видом я остался доволен: одежда была по размеру, и выглядел я аккуратно, пусть и необычно. Не чета тому оборванцу, который совсем недавно смотрел на меня с той стороны зеркала. Кивнув своему отражению, я пожелал нам с Гарри удачи и отправился в сторону кухни.
Петуния уже готовила завтрак и на мое приветствие лишь кивнула, ткнув пальцем в сторону бекона на сковородке. Дабы поддержать вооруженный нейтралитет, негласно установившийся между нами, я проследил за тем, чтобы он не подгорел, а затем, прихватив небольшую стеклянную банку, испарился из кухни ровно до того момента, пока всех не позвали к столу.
Завтрак проходил в тишине. Интересно, что же такого Петуния сказала Вернону? Как я понял, не в характере этого человека просто сидеть и, потихоньку краснея, молчать.
– Что это у тебя за гадость?! – Вернон все-таки не выдержал и, громко звякнув чашкой с чаем о блюдце, обратился ко мне.
– Это? – указал я на полупустую банку, в которой среди травинок и веточек метался разъяренный паучок. – Не обращайте внимания, это Тоби. Тоби, хочешь кушать? Проголодался за ночь, наверное, да? – делая вид, будто ничего особенного не происходит, я отвинтил крышку, в которой заблаговременно успел сделать небольшие дырки, и насыпал внутрь немного крошек. Как ни странно, но Дадли явно оценил шутку, тихонько фыркнув в десятый по счету бутерброд с колбасой.
Вернон вскочил и явно собрался поучить меня уму-разуму, но, посмотрев на довольного сына, вернулся на свое место и даже спокойно смог сказать мне, чтобы я больше не приносил «эту мерзость» сюда. Соглашаться на подобное я не стал, а вместо ответа лишь добавил к завтраку Тоби маленький кусочек бекона. Пусть порадуется.
Обстановка стала накаляться, и Петуния решила отвлечь внимание на себя, предложив мужу очередную вкусность. Видеть такое было немного обидно: мне никто ничего в этом доме никогда не предлагал. Вот, вроде бы и добился, чего хотел, а чего-то все равно не хватает. И из-за этого почему-то делается так тоскливо.
–
Дей, ты чего раскис? На тебя это не похоже, – удивился Гарри. –
И вообще, пора уже собираться, а то опоздаешь.
Бросив взгляд на часы, я увидел, что мелкий просто попытался отвлечь меня. Времени добраться до школы было более чем достаточно, но я последовал совету и, поблагодарив Петунию за еду, решил выйти из дома пораньше.
***
Я не пожалел о своем решении: утро было теплым и солнечным, а неспешная прогулка позволила настроиться на нужный лад. Школа оказалась красивым многоэтажным зданием, построенным из какого-то красного камня. Все-таки, в своем мире я не видел подобной архитектуры: ни в моей деревне, ни в других не придерживались такой аккуратности, симметрии и четкости линий при постройке и оформлении зданий в целом. Хм, наверное, я просто начинаю привыкать к новой жизни и видеть красоту в простоте.
Под чутким руководством мелкого я обошел здание и ознакомился с тем, где что находится, благо пришли мы за полчаса до начала занятий, а затем отправился в кабинет, в котором мне предстояло провести большую часть дня.
***
Прошло все довольно-таки спокойно. Я, не привлекая к себе особого внимания, изучал окружающих меня людей, подмечал детали, которые могли пригодиться мне в будущем. Гарри же в этом деле был не очень хорошим помощником, поскольку со всеми предпочитал общаться поверхностно. Одноклассники тоже к нему не тянулись, до сих пор считая мальчишку глупым, нелюдимым и смешно одетым чудиком. Понял я это по шепоткам за спиной, которые не стихали в течение всего дня: дети пытались найти причину тому, почему же я так резко изменился внешне, и припоминали, как Гарри вел себя в прошлом.
Порадовало то, что я не почувствовал особой враждебности. Да, Гарри считали странным, но и не цеплялись по пустякам. Возможно, это была заслуга учителя: Роберт Бриггс был спокойным, добродушным мужчиной средних лет, который одним своим присутствием и теплой улыбкой мог поднять настроение. Он был строг, требователен, но не равнодушен к детям. Пару раз я ловил на себе его заинтересованный взгляд, но лезть ко мне в душу он не стал, чем заработал себе дополнительные очки. Чем-то напомнил он мне моего старика, который всегда ненавязчиво мог дать житейский совет или просто ждал, когда я приду к нему за советом сам.
Но лучшей новостью дня для меня стало то, что Дадли, оказывается, учится в параллельном классе. Осознание того, что я не буду видеть его большую часть дня, подняло мое настроение на недосягаемую высоту и явно притупило интуицию. Я слишком расслабился и по пути домой не обратил внимания на то, что поросенок-младший с несколькими товарищами явно кого-то поджидал у ворот.
– Эй ты! – услышав голос Дадли, я невольно остановился. – Да, ты! Иди сюда!
– Какие-то проблемы, Дадличек? – ехидно поинтересовался я. Подобное отношение людей друг к другу меня всегда бесило.
– Дурак! Проблемы сейчас будут у тебя! Бежим отсюда!
Но было поздно. Пути к отступлению уже были отрезаны.
