Go Your Own Way

Когда Курт снова встретил Блейна на химии, он был удивлен. Ни одного комментария или хотя бы кратчайшего разрушительного взгляда не последовало в его сторону. И вообще, даже ни разу на него не глянул. Если бы он только знал, что остановить Блейна будет так легко, он бы сделал это в тот же момент, когда они впервые встретились. Хотя Курт все еще действительно не понимал, почему тот остановился. И с каких же пор Блейн уважает чьи-либо просьбы? А еще он просто не мог выбросить из головы последний взгляд Блейна. В его голове сразу пронеслась мысль о том, что его отказ, кажется, довольно сильно обидел Блейна, хотя они играли в «кошки-мышки» уже со вторника. И на самом деле, чем больше Курт усложнял обстоятельства, тем одержимее Блейн преследовал его. Он, честно говоря, понятия не имел, как расценивать тот взгляд, но был уверен, что он, возможно, впервые увидел крошечный проблеск в загадке под названием «Блейн Андерсон». К середине урока Блейн, как обычно, справился со своей лабораторной работой. Не говоря ни слова, он бросил лабораторный доклад на колени миссис Ментор и, проигнорировав все ее требования вернуться на свое место, вышел из кабинета. Наказание в тот же день проходило аналогичным образом. Блейн появился вовремя, но был невероятно агрессивен. Он постукивал карандашом по парте, щелкал пирсингом в языке и стучал своим электронным браслетом по ножке парты, пока мистер Робертсон не пригрозил держать его здесь, пока уборщики их не выгонят. После этого Блейн развалился на стуле, уронил голову на парту, находящуюся позади него, и проспал до пяти часов. Курт не мог понять это внезапное отсутствие интереса, и, что ещё важнее, не понимал, почему Блейн, не проявляющий к нему интереса, так его раздражает. Он ненавидел Блейна и все, что он делал или говорил, так почему бы ему не быть вне себя от радости, что тот, наконец, оставил его в покое? Почему смотреть на то, как Блейн пожирает глазами другого парня — до невозможности натурального парня — на уроке английского следующим утром заставляет его ненавидеть Андерсона все больше, но, в то же время, вызывает желание прижать его к доске? То же самое происходило на истории. Несмотря на то, что они сидели рядом, глаза Блейна были прикованы к чирлидерше в другой части класса, демонстративно игнорируя присутствие Курта. Курт не понимал, что с ним происходит до тех пор, пока на обеде не упал за свой обычный столик. Он неосознанно нашел взглядом Блейна, который практически трахал глазами ту самую чирлидершу. И лишь тогда он понял, что это за горячее чувство, которое целый день полыхало у него в груди. Он ревновал. Господи, он ревновал, потому что глаза Блейна теперь были прикованы не только нему. Точнее, они вообще не были прикованы к нему. Чирлидерша была уже практически на коленях у Блейна, игриво дергая выбившийся завиток его волос. Курт сердито уставился на свою еду и угрюмо потыкал вилкой в листья салата. Аппетит как-то резко пропал. Он просто никак не мог ревновать. Ревность была бы возможна, только если бы Блейн ему нравился, а он просто не мог испытывать какие-либо чувства к нему. Этот парень практически довел его до безумия за последние четыре дня. Не было ни единой вещи, которая могла бы понравиться ему в Блейне. И что с того, что они страстно целовались у доски? Или сделали что-то — что бы это ни было — в туалете? Это не значит, что он ему нравится. Это просто бушующие подростковые гормоны, а Блейн просто первый привлекательный парень, проявивший к нему интерес. Он — просто возможность приобрести немного опыта. «Да, именно так все и было», — решил Курт. Не было никакого шанса на то, что он испытывает что-то к Блейну Андерсону, помимо отвращения. К тому времени, как он пришел на наказание, он четко решил, что его ревность на самом деле ревностью не являлась. Это было просто… он не знал, как это назвать. Но это не была ревность. Нет, точно не она. Мистер Робертсон сидел за своим столом, проверяя задания, и просто махнул ему рукой в сторону переднего ряда парт. Жест был, в принципе, бессмысленный. Курт уже знал, что делать. Он плюхнулся за свою парту и достал домашнюю работу по истории. Всего два c половиной часа, и он будет свободен от наказаний и Блейна на все выходные. Он не мог поверить, что его первая учебная неделя длилась так долго. Он только надеялся, что она не предвещала того, что так пройдет весь его год. По крайней мере, его ожидал пятничный ужин. Он объяснил отцу, что задержится из-за «заседания клуба французского», и они решили выбраться с Хадсонами в какой-то новый итальянский ресторан на другом конце города. Они даже собирались забрать его и Финна после школы, потому что Хадсон решил остаться на футбольную тренировку после уроков. Как и в среду, Блейн пришел на добрых двадцать минут позже. Его волосы были влажными, и капли стекали вниз, оставляя влажные дорожки на щетине, щеках и шее. Курт метнул яростный взгляд на нарушителя своей концентрации, стараясь игнорировать капельку воды, скользившую вдоль линии скул Блейна. Ему хотелось поймать ее языком и провести им вверх, слизывая мокрую дорожку, оставленную каплей на коже. Хотелось почувствовать колючую щетину губами, провести зубами по ней… Он напрягся, когда Блейн занял свое место рядом с ним, и попытался вернуть свои мысли обратно к учебнику истории. Мистер Робертсон сообщил опоздавшему, что он снова должен будет задержаться. Курт стиснул зубы, уловив запах мяты, исходивший от стола Блейна. Нужно просто пережить чуть больше двух с половиной часов, и он будет свободен от него на целых два дня. В отличие от предыдущего раза, Блейн сидел молча. Курт продолжал читать, слыша лишь шорох карандаша. В половину пятого на столе мистера Робертсона что-то зажужжало. Они оба наблюдали за тем, как мистер Робертсон схватил со стола вибрирующий телефон. Быстро взглянув на экран, учитель встал из-за стола и сказал: — Извините, ребята. Я должен ответить на этот звонок. Я буду в коридоре. Он вышел из класса, закрыв за собой дверь. Его голос стих, и Блейн поднялся с места, вытягивая руки высоко над головой. Курт уставился на обнажившуюся дорожку темных волос и рельефные мышцы живота, сужающиеся к линии талии. Блейн проследил его взгляд и довольно улыбнулся, перемещаясь в центр комнаты, чтобы размять ноги. Курт отвел глаза в сторону, о чем сразу же пожалел. Прямо перед ним была та самая доска. Он откашлялся, пока Блейн прохаживался по кабинету. Тишина казалась ему слишком неловкой. Между ними никогда раньше не было тишины. Блейн обычно издавал нелепые звуки, или они шутили, или ст…стонали… Он сглотнул, проклиная свой мозг за то, что позволяет вспоминать ему такие вещи. Курт почувствовал отвращение к самому себе, вспомнив, как легко Блейн развратил его, превратив в розовую лужицу, страдающую сексуальной неудовлетворенностью. Да, безусловно, он просто ненавидел этого парня, и он ему совсем не нравился. Безусловно. Глаза Курта медленно скользили вверх по телу Блейна, его вчерашним узким джинсам (но не тем же, которые были во вторник и среду) и по обтягивающей белой футболке. Привычная кожаная куртка отсутствовала, как и пирсинг в брови. Курт не знал, как он мог не заметить этого раньше. Возможно, это потому, что он был слишком занят, пялясь на задницу Блейна… «Возьми себя в руки, Хаммел!», — отругал он себя. А недавно пробудившаяся часть его мозга добавила: «Лучше хорошенько схватись ими за его задницу!» Он собрал всю свою силу воли, чтобы не начать биться головой об стол. Все эти мысли, желания и идеи… Во всем был виноват Блейн. Курт ненавидел то, сколько контроля Блейн имеет над ним, даже не прикладывая никаких усилий. Воротник футболки Блейна был еще влажным. Курт минуту понаблюдал и решил, что может спросить. Ему хотелось узнать, к тому же, это нарушит эту напряженную тишину между ними. — Почему ты всегда мокрый, когда опаздываешь? Блейн прекратил все свои движения и прислонился к доске рядом с партой Курта. Он прожигал его взглядом некоторое время, и потом, видимо, решив, что ответ не принесет никакого вреда, ответил: — У меня силовые тренировки седьмым уроком, так что после них я принимаю душ. Перед глазами Курта резко предстал обнаженный Блейн, стоящий под струями горячей воды. Все его тело напряглось от этой мысленной картины, и он резко выдохнул. Он не позволит себе расслабиться, и выйти всему из-под контроля. Блейн наклонился, упершись ладонями в парту. Его лицо оказалось так близко, что дыхание щекотало ухо. — Почему ты так хочешь это узнать? — прошептал он низким и грубым голосом. — Планируешь когда-нибудь удивить меня, детка? Курту срочно надо было убраться подальше от него. Хоть как-то увеличить дистанцию между ними. Он оттолкнул Блейна в сторону и начал ходить по кабинету, как недавно делал Блейн. Курт нарезал второй круг по классу, когда Блейн резко появился прямо перед ним. Шокированный, он попятился назад и, в очередной раз, оказался прижатым спиной к доске. Возбуждение импульсом пронеслось по его телу, когда Блейн приблизился, положив руки на лоток для мела по обе стороны от его бедер. Каре-зеленые глаза запечатались на дрожащих губах, словно они были экзотическими существами, с которыми он никогда раньше не сталкивался, но теперь никак не мог дождаться, когда они станут принадлежать только ему. Курт беспомощно топтался на месте, когда очередной выстрел возбуждения накрыл его, бросив в огонь. Боже, нет, он поклялся, что не позволит этому повториться. — Я сказал тебе не прикасаться ко мне, Андерсон, — его голос прозвучал тихим шепотом даже для собственных ушей. Почему он вообще захотел сказать что-либо? Теперь Блейн знает, что практически заполучил его. Безумно сексуальный смех Блейна обжег кожу, отдаваясь эхом в ушах. — Я не прикасаюсь к тебе, Курт, — дразнящим голосом произнес Блейн, сделав паузу и горячо выдохнув ему прямо в лицо. Запах мяты и сигарет заставил ноги Курта подкоситься, когда Блейн продолжил. — Но мы оба чертовски хорошо знаем, что ты хочешь, чтобы я это сделал. Теперь Курт понял, в чем здесь дело. Блейн знал, каким неотразимым он его находит, и поэтому просто играл с ним. Не то чтобы Курт делал хоть что-нибудь, чтобы скрыть свою реакцию на него. Но это все равно не объясняет, почему Блейн остановился, когда он его попросил. Курт понятия не имел. Вообще было чрезвычайно сложно думать, когда Блейн находился так близко. Может, это было частью его плана по соблазнению: затянуть в битву, отобрав то, чего Курту хотелось больше всего. Потому что, боже, он хотел Блейна. Больше, чем победы на Региональных, жизни в Нью-Йорке или главной роли в Бродвейском мюзикле. Он хотел, чтобы эти сильные руки обвились вокруг него, пока они яростно целуются, и удерживали его, пока сознание рассыпается на части от ощущения завершенности в объятиях Блейна. Перед его глазами промелькнуло воспоминание о чирлидерше, перебирающей пальцами волосы Блейна. И тогда он сделал то, о чем, он знал, будет потом сильно сожалеть, не смотря на то, как сильно ему хотелось этого прямо сейчас. Он запустил свои пальцы в кудри Блейна и впился в его губы страстным поцелуем. Блейн слегка приоткрыл губы, когда Курт надавил ему на плечи, требуя впустить его язык глубже в рот Андерсона. Он обрадовался, поняв, что застал Блейна врасплох, и на этот раз брюнет задыхался от поцелуя. Он колебался только какую-то долю секунды, а затем Блейн сильнее прижался своими губами к губам Курта, позволяя языку шатена скользнуть к нему в рот и переплестись со своим собственным. Они оба застонали, шаря руками по бедрам друг друга, и резко ударились о доску. Курт оттолкнулся от доски, к которой был прижат, и, развернувшись, сам прижал к ней Блейна. Брюнет застонал от наслаждения, позволяя Курту тереться об него. Победный стон от смены власти прогремел у Хаммела в горле, но это продлилось недолго. Их языки оказались теперь у него во рту. Блейн дразнил его, скользя своим языком по его собственному, и гладкий металл пирсинга заставил член Курта стать твердым как камень. Он зарычал в отчаянии, когда Блейн толкнул его обратно к доске, принимая их исходную позицию. — Боже, я просто ненавижу тебя, — прорычал Курт более хриплым и глубоким голосом, чем Блейн когда-либо слышал. Они страстно прижимались друг к другу, а их языки продолжали сталкиваться. — Какого черта… Парни, задыхаясь, отскочили друг от друга. Они даже не заметили, как открылась дверь. Мистер Робертсон с покрасневшим лицом уставился на них, полностью потеряв дар речи. Курт немедленно отодвинулся от доски, прокручивая в голове варианты историй, которые избавили бы его от нового наказания. Мистер Робертсон разглядывал их, на его пораженном лице иногда проскальзывало отвращение. — Мальчики… Я… Просто… — он беспомощно запинался, смущенный, казалось, даже больше, чем его ученики. — Просто… Эээ… Просто у-уходите. Сейчас же. Дважды им повторять не требовалось. Блейн схватил свою сумку и вышел из кабинета. Курт взглянул на часы перед тем, как выйти. Без пяти пять. Как раз вовремя, чтобы встретиться на парковке с отцом и Кэрол. Блейн свернул в первый поворот, а Курт продолжил идти. О чем он думал? Зачем вообще пытался убедить себя, что больше не позволит этому случиться? Все указывало на то, что все продолжится, независимо от того, считает он это правильным или нет. Он столкнулся с яркими лучами сентябрьского солнца, когда вышел на автостоянку, сканируя ее взглядом в поисках старого Мустанга отца. Тот всегда брал эту машину, когда они с Кэрол выбирались на свидания. Он заметил Финна прежде, чем увидел рубиново-красный отцовский автомобиль. Дверь позади Курта резко открылась, и за его плечами вырос Блейн. Курт проигнорировал его и двинулся по стоянке туда, откуда его звал отец, размахивая руками. Что-то ударилось об тротуар за его спиной, и он, не сумев остановить себя, обернулся и увидел Блейна, который ехал за ним на побитом скейтборде. Ладно, он, безусловно, этого не ожидал. По какой-то причине его мозг создал образ Блейна, несущегося на ревущем мотоцикле. А потом он заметил браслет на лодыжке Блейна, объяснение которому он так и не узнал, и сделал предположение. Ему, вероятно, не было разрешено иметь транспортное средство или права. Из немногих сведений, что он имел об этих браслетах, Курт помнил, что Блейну разрешалось находиться лишь на определенном расстоянии от его дома. А так как брюнет ходил в школу, он либо жил прямо за углом, либо радиус на электронном браслете был в несколько миль. Красный Мустанг подъехал прямо к ним, крыша кабриолета была опущена. Все сидящие внутри ему улыбались. — Готов ехать, приятель? — спросил отец, сидя за рулем. Доска Блейна скрипнула, останавливаясь рядом с ними. Дерзкая ухмылка закралась на лицо Андерсона. — Это твой друг, Курт? — вежливо спросила Кэрол, улыбаясь Блейну. — О, я уверен, что дружба — последнее, что у нас на уме, — сказал Блейн, бросив похотливый взгляд на Курта. — Простите? — прорычал Берт, сузив глаза, и заглушил двигатель автомобиля. Курт попытался немедленно исправить ситуацию. Ну почему Блейну всегда обязательно нужно быть таким засранцем? — Пап, это ничего. Он никто, — он повернулся к Блейну. — Испарись, Андерсон. — Но Сантана сказала, что вы двое вчера у доски зажимал… — Финн! — воскликнул Курт, метнув убийственный взгляд на квотербека, который выглядел обеспокоенным и смущенным одновременно. — Вы что?! Берт вышел из автомобиля, и Кэрол быстро последовала за ним, преграждая путь к Блейну, который совершенно равнодушно продолжал стоять на месте, не смотря на взбешенного Берта, намеревающегося задушить его в любой момент. — Сантана совершенно не права, — сказал Блейн, встретившись взглядом Бертом. — Я практически трахнул его у доски. Берт ринулся вперед, и Кэрол с Куртом схватили его, пытаясь удержать. Финн подскочил к ним, чтобы помочь, и Курт отступил, когда Финн крепко вцепился в Берта. — Держи свою панковую задницу подальше от моего сына, маленький за… — Берт, пожалуйста, — умоляла Кэрол, дергая его руку в направлении автомобиля. — Давайте просто поедем. Я уверена, Курт сможет все объяснить за ужином. Отец дышал, как запыхавшийся носорог, глядя на Блейна с большей ненавистью, чем Курт когда-либо видел на его лице за все шестнадцать лет своей жизни. Дерзкая ухмылка все еще сияла на красивом лице Блейна, когда он опустил скейтборд на землю и оттолкнулся, крикнув через плечо: — Не забудь упомянуть, что ты стонал как шлюха, Хаммел! Его отец снова дернулся вперед, выкрикивая что-то, совершенно не похожее на слова, а Финн заломил его руки за спиной. Кэрол в ужасе наблюдала, как Блейн уезжает со стоянки. Курт тоже смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом. Он вдруг вспомнил, почему давал себе обещание больше не связываться с Блейном.