Go Your Own Way

Все девушки подскочили со своих мест и с энтузиазмом захлопали, когда Блейн вернул гитару на место и бросил высокомерный взгляд в сторону Пака. Только твёрдая рука Майка вернула того обратно на свое место и остановила то, что, по мнению Курта, должно было быть интересной и неприятной дракой. Блейн появился в школе и без особых усилий отобрал у Пака звание плохого парня МакКинли. Или, по крайней мере, Курт просто не увидел этих самых усилий, потому что всё произошло очень естественно. Мистер Шустер прочистил горло, возвращаясь на своё место. — У тебя довольно впечатляющий голос, Блейн, но в следующий раз фильтруй выражения. И попробуй выбрать более подходящий для школы материал. Рука Блейна опять вернулась на талию Курта, и он постарался сделать все возможное, чтобы увернуться. Он и так был достаточно возбуждён и без прикосновений Блейна. — О, я постараюсь. Как только Хаммел перестанет быть таким великолепным. Он потянулся губами к мочке уха Курта, но Мистер Шустер резко оттянул его назад, обеспокоенный тем, что Блейн совершенно не знал границ. — Ничего подобного во время репетиции, — твёрдо сказал он Блейну. На что Блейн лукаво и достаточно громко, чтобы его услышал весь класс, ответил: — Этого будет предостаточно после репетиции у меня дома. Большинство друзей Курта шокировано уставились на них с Блейном. Мистер Шустер вновь прочистил горло, решив проигнорировать этот комментарий. — Хорошо, ребята. Время поработать над хореографией для собрания, посвященного бодрости духа на этой неделе. Следующий час был полон новых шагов, движений и поворотов. Блейн не присоединился к этой части. Он сидел в стороне, пристально следя глазами за каждым действием Курта. Даже когда Финн разучил шаги спустя час — Курт всё ещё неуклюже топтался на месте. Глаза Блейна скользили по его телу, и шатен мог чувствовать жар его взгляда даже с другого конца класса. Когда наконец стукнуло 4 часа, Курт облегченно выдохнул, а затем вспомнил, что ему предстоит выполнять проект наедине с Блейном. Бриттани и Сантана задержались у выхода из класса и остановились прямо перед Блейном, который ждал у двери. Приблизившись, Курт услышал кое-что, что заставило его фыркнуть. — Так вы с Куртом — дельфины? Это весело — быть дельфином? Потому что я никогда не была акулой-геем, — спросила Бриттани слегка ошеломленным и сконфуженным голосом. Брови Блейна вопросительно поднялись, но прежде чем он успел ответить, Бриттани уже перевела взгляд на Сантану. — Только парни могут быть дельфинами? Или мы тоже дельфины, когда занимаемся своими девичьими шалостями? Курт никогда не видел Блейна настолько озадаченным. Это была действительно хорошая смена ролей. Сантана что-то пробормотала, выдавая ответы на вопросы, когда Блейн прервал её, опомнившись. — Ты под наркотой или что? — недоверчиво спросил Блейн, когда Курт остановился рядом с ним. Блейн был так сосредоточен на глупости, что выдавала Бриттани, что даже и не пытался прикасаться к Курту. А тот подумал, что, возможно, он должен начать платить Бриттани, чтобы она следовала за ними по пятам. — Нет, вообще-то она вполне в своем уме, когда под наркотой, — ответила Сантана. Она, казалось, разышляла над чем-то, пока разглядывала Блейна. — Я знаю, где ты мог бы хорошенько поразвлечься. Если хочешь, можешь посмотреть на наши девчачьи поцелуи. Большинство парней тащатся от этого. — Да? Кто ваш… — Ладно, пойдем, — Курт схватил Блейна за локоть и потащил его по школьному коридору. Они должны сделать проект. Курт не мог тратить время впустую, пока Блейн наслаждается чем бы там ни было. И он не хотел даже думать о Блейне, созерцающем этих двоих, когда они занимаются чем-то, как бы там они это не называли. — У тебя отличная хватка, Хаммел. Ставлю на то, что это было бы чертовски горячо, если бы твоя рука так же сжималась на моем члене. Курт сразу же отдернул руку, его лицо запылало от смущения. Последнее, что ему сейчас было нужно — это живые картинки перед глазами. Было достаточно и тех грязных снов, заканчивающихся утренней мастурбацией. Блейн взглянул на лицо Курта и сразу же уловил его мысли. Коварная, похотливая ухмылка растянулась на его лице, когда они, наконец, достигли входа на школьную парковку. — Часто практиковался на себе в последнее время, не так ли? Румянец добрался до шеи и ключиц Курта. Если бы сейчас появился Джесси Сент-Джеймс, чтобы сделать на его голове завтрак, то он уверен, что яйца поджарились бы за считанные секунды. И каким-то образом Блейн знал, что он… или он просто предполагал. Курт надеялся, что это только его предположения. Хаммел не мог быть таким очевидным. — Это не твое дело, — выплюнул Курт, останавливаясь около своего «Навигатора», ища в сумке ключи. Блейн присвистнул, глядя на машину, и уселся на пассажирское сидение. Как только они покинули парковку, рука Блейна незамедлительно переместилась на бедро Курта, медленно поглаживая его с внутренней стороны, пробираясь все выше. Поездка прошла в тишине, за исключением указаний Блейна, как проехать к его дому, и шлепка Курта по руке парня, чтобы убрать ее со своего бедра, потому что он не мог сконцентрироваться на дороге. От прикосновений Блейна у Курта кружилась голова, и чем ближе рука пробиралась к его ширинке, тем активнее его член дергался в штанах. — Вон там, слева, — сказал Блейн, наклоняясь слишком близко, чтобы указать на остановку. Курт чуть не потерял управление, сворачивая на небольшую парковку. Знак на входе — «Forestwood Apartment» — промелькнул перед глазами прежде, чем он надавил на тормоз, глубоко вздыхая. Мозг проработал ровно до того момента, как он поставил машину на ручной тормоз, а затем полностью отключился. Ему было плевать на то, что он занял половину парковочных мест сразу. Или на то, что этот жилой комплекс больше был похож на захудалый мотель. Рука Блейна наконец достигла своей цели и теперь медленно поглаживала его твердый член. — Черт, — выдавил Курт, тяжело дыша, когда Блейн перелез через коробку передач на водительское сидение — и когда он успел отстегнуть ремни? Горячее дыхание щекотало щеку, когда Блейн начал покусывать его по линии челюсти от подбородка до уха и низким и требовательным голосом прошептал: — Тебе приятно, не так ли, детка? Стон Курта застрял у него в горле, когда Блейн прижался к нему так, что он оказался буквально вдавлен в дверь машины. Настойчивая и властная рука Блейна медленно поглаживала его член через штаны. Дверная ручка впилась ему в бедро, когда другая рука Блейна скользнула по его спине, задрав свитер. Он задрожал от прикосновений пальцев Блейна на пояснице, когда тот впился ногтями в его кожу. Это было тем, чего он так жаждал. Единственное, за что Курт себя ненавидел, так это за то, что хотел больше, потому что просто не мог насытиться. Блейн снова посасывал его нежную кожу на челюсти, грубо задевая зубами. — Когда я задаю тебе вопрос, Хаммел, я жду на него ответа. Блейн начал отводить руку от его члена, и Курт захныкал выгибаясь навстречу и вновь ища контакта. — Тебе приятно, Хаммел? Грубое рычание Блейна заставило туго скрутиться что-то внизу живота, когда рука парня скользнула вниз по задней части его штанов, а затем прямо ему в боксеры. Бедра Курта взметнулись от еще незнакомого, но уже желанного ощущения, когда Блейн пробежал рукой по его заднице, скользнув пальцем между ягодицами. У Курта перехватило дыхание, когда рука нажала на его задницу, подтолкнув его бедра вперед, резко прижимая его член к ладони, продолжавшей поглаживания. — Приятно? Командный тон отправил новую волну возбуждения по всему телу. Ему нравилось, каким доминирующим был Блейн, и когда он наконец посмотрел на него, то понял, что пропал. Его решимость была разрушена еще до того, как он завел двигатель. Он нуждался в этом. Нуждался в ощущении чувствовать тепло тела Блейна, прижатого к его собственному, как в его снах. Нуждался в том, чтобы наконец отпустить себя, о чем он мечтал с того момента, как они впервые поцеловались. Неожиданно его приподняли, а затем он оказался сидящим боком на коленях у Блейна с твердым членом последнего, упирающимся ему в место между бедром и задницей, и теплыми губами, продолжающими ласкать его шею. — Я делаю тебе приятно, детка? — нежно прошептал Блейн ему в уголок губ, руками обхватив бедра Курта, заставляя его потираться о его член. Курт снова посмотрел Блейну в глаза. Его зрачки были так расширены от возбуждения, что за ними Курт не мог разглядеть каре-зеленый цвет его радужки. — Да, — выдохнул Курт, и, как только слова слетели с его губ, Блейн прикусил мочку его уха, и Курт задрожал, продолжая двигаться на бедрах Блейна. — Боже, да. Он приоткрыл рот, сильнее толкаясь в руку Блейна. Андерсон вскинул свои бедра навстречу бедрам Курта, чтобы соприкоснуться ими, когда тот опускался. А потом Блейн утянул его в грубый, влажный и нуждающийся поцелуй. — Черт, ты такой сексуальный, — простонал Блейн, сильнее прижимая рукой задницу Курта. Что-то ударилось об окно машины, и Курт отпрянул, руками хватаясь за любой неподвижный объект, которой попался под руку, — чем случайно оказалась середина руля. Машина засигналила, и руки Блейна оттащили его от руля, когда пронзительный голос, слегка приглушенный окном машины, закричал на них снаружи. — Эй, педики, убирайтесь к черту с моего парковочного места! Коренастая женщина с растрепанными волосами искоса смотрела на них сквозь окно. Она снова стукнула кулаком по окну, и Курт подпрыгнул. — Отъебись, Белинда! — крикнул в ответ Блейн, и женщина усмехнулась. — У тебя даже нет собственной гребаной машины. — Но это все еще моё чертово место, и я не хочу, чтобы ты его занимал, Андерсон, — ее голос был настолько пронзительным, что заставил барабанные перепонки Курта пульсировать. — Убирайся, пока я Милтона не позвала! Блейн что-то невнятно прорычал, показав ей средний палец и, даже не спросив, убрал машину с места и припарковал ее в дальнем углу для посетителей. Курт онемел, в то время как Блейн заглушил двигатель и открыл водительскую дверь. Курт на автопилоте схватил сумку и последовал за ним. Белинда всё ещё охраняла своё парковочное место, уставившись на них, пока парни пересекали парковку, направляясь к небольшому зданию. Там был только один этаж с потрескавшимся и рушащимся навесом, который выдавался фута на три вперед и поддерживался несколькими треснутыми деревянными столбами. Когда они перешли на противоположную сторону, Курт заметил, что почти у всех фонарей на крыльце были разбиты стекла, а у одной двери вообще не было света. Сайдинг был светлее на том месте, где должен был быть фонарь, который, очевидно, был сорван; куски кирпичей были вырваны из стены там, где фонарь должен прикрепляться. Окно одной из комнат выглядело так, будто оно вот-вот рассыплется в прах. Стекло было полностью потрескавшимся, но как-то все равно оставалось в раме. Курт нервно сглотнул и подвинулся ближе к Блейну, когда они остановились у предпоследней двери. Половина бронзового номера отсутствовала, но выцветшая краска дала ему понять, что это была квартира 5С. К его удивлению, Блейн не стал копаться в карманах в поисках ключей, он просто как-то странно повернул ручку и дверь распахнулась. — Ты… ты не запираешь дверь? — удивился Курт. Если бы он жил в подобном месте, у него на двери бы было достаточно замков, чтобы можно было закрыть каждый класс в МакКинли дважды. И сторожевая собака. И возможно электрошокер, на случай, если бы собака оказалась трусливой. — Замок никогда не работал, детка, — хмыкнул Блейн. Даже не взглянув на реакцию Курта на всё это, Андерсон вошел внутрь. Не желая оставаться снаружи с Белиндой, Хаммел поспешил внутрь. Дверь за ним захлопнулась, и затем Блейн подтолкнул к ней тяжелый чемодан, чтобы забаррикадировать их изнутри. Курт почувствовал тошноту, пока он смотрел, как Блейн ставил самодельный «замок» на место между дверью и разрушающимся комодом. Андерсон проверил дверь, сильно дернув ее, чтобы убедиться, что та не откроется, и, оставшись, казалось, довольным, повернулся к Курту. Его лицо осталось непроницаемым, когда он увидел шок, застывший на лице Курта. — Как войдут твои родители? — Не нужно об этом беспокоиться, — просто ответил Блейн. Курт совсем не понимал, что это значило. Они работают по ночам или типо того? Они не вернутся домой, пока Блейн не уйдет в школу утром? Или, может, они в командировке? Он никогда не видел Блейна таким неловким или просто человечным, как тогда, когда парень прочистил горло и махнул рукой на широкий двойной матрас на пружинной сетке, лежащий на полу напротив них. — У меня нет стульев, но мы хорошо повеселимся и на кровати. Курт молча смотрел на него, а затем осмотрелся в крошечной комнатке, в то время как Блейн пошел к маленькому мини-холодильнику с другой стороны кровати. Чуть левее, на той же стене, где находилась дверь, было большое окно, задернутое пыльными, потрепанными занавесками. Изголовье кровати примыкало к смежной стене вместе с крошечным деревянным ночным столиком с лампой без абажура. Дальняя стена была местом для акустической гитары на стойке и мини-холодильника, в котором копался Блейн. Стена прерывалась на другой стороне от холодильника. С места, где стоял Курт, можно было увидеть только зеркало и раковину за углом. Осмотрев всё, он не мог понять, как Блейн и его родители могли вместе жить в таком крошечном пространстве, но потом он понял самую очевидную вещь об этом месте. Все кричало о мальчике-подростке. Старая гитара, гора пачек из-под чипсов и скомканных оберток от тако, разбросанных по комоду; сломанный CD-плеер, лежащий на холодильнике; учебники, небрежно брошенные у ножек кровати; небольшая куча грязной одежды в углу у окна; спутанное одеяло и скомканные подушки на кровати. Абсолютно ничего в этом месте не могло принадлежать взрослому человеку. Что-то твердое сжалось вокруг его сердца, пока он наблюдал за Блейном, который прыгнул на кровать с банкой рутбира, выжидающе уставившись на него. — Давай уже покончим с этим, Хаммел. Или перейдем сразу к сексу? Курт проигнорировал комментарий, но, боже, нелепый дерзкий имидж приобретал в его глазах намного больше смысла теперь. Но это была единственная вещь, обладающая хоть каким-то смыслом сейчас. — Ты… — он колебался, переводя руки за спину, и, закусив губу, сделал несколько шагов вперед. — Разве ты не живешь с родителями? Вопрос прозвучал глупо даже для него самого. Блейну было… сколько? Шестнадцать? Семнадцать? Конечно же он жил хотя бы с одним из своих родителей. По закону он не может снимать квартиру или покупать свою собственную и жить один. И всё же… Иронический смешок был незамедлительным ответом на его вопрос. — Нет. Курт просто продолжал смотреть на парня. Он даже не знал, что ответить на это. Блейн произнес это простое слово так, будто это было самой очевидной вещью в мире или столь же естественной, как выдох. Но Курт знал, что это было не так. Даже называть такое место своим домом было тем, что он, Курт, не мог себе представить, не говоря уже о том, чтобы жить здесь одному. Его отец всегда был очень важной частью его жизни. — Но… как? Он даже не мог сформировать вопрос, на который желал услышать ответ. Но Блейн всегда быстро улавливал смысл. — Мой дед, — это было сказано тем же уклончивым тоном, как в прошлый раз, и Курт все еще не был уверен, что понял. — Так ты и твой дедушка живете здесь вместе? Блейн рассмеялся над вопросом, но прозвучало как-то мрачно и без намека на юмор. — Нет, — повторил он, но в этот раз в его голосе была резкость, которая совершенно не нравилась Курту. Ничего из сказанного не имело никакого смысла. Единственная вещь, в которой Курт был точно уверен, — Блейн жил здесь один. Что-то острое кольнуло в его груди, и в первый раз, с тех пор, как они впервые встретились, Курт действительно сочувствовал Блейну. Он был проблемным идиотом со слишком большим самолюбием, но он все еще оставался ребенком. — Убирайся. Курт чуть не подпрыгнул от резкого тона. Блейн уставился на него и выглядел злым. Злее, чем Курт когда-либо видел — даже злее чем тогда, когда Курт дал ему пощечину. Он сделал шаг назад, когда Блейн сел на кровати, но успел поймать кратчайшую вспышку паники в его глазах, прежде чем она исчезла. Вот оно. Проблеск чего-то большего. Причина, по которой Курт не мог до конца отделаться от Блейна Андерсона. Потому что независимо от всех глупых вещей, которые он говорил, он оставлял Курта безнадежно заинтригованным. Он пробрался под его толстую кожу, как никто прежде, и Курт знал, что, несмотря на то, сколько ран он вскроет, Блейн не уйдет, пока парень не будет полностью готов. — Ч-что? — он возненавидел себя за то, как заикнулся на этом слове, когда Блейн встал и направился к нему. — Если ты собираешься смотреть на меня так, то проваливай к чертям, — прорычал Блейн, и Курт вздрогнул от ярости в его голосе. «Он рассказал слишком много», — было все, о чем мог думать Курт. Блейн дал ему больше информации о себе, чем когда-либо планировал, и теперь пытался отступить. Они стояли в нескольких шагах друг от друга, пока Блейн в упор смотрел на него, а Курт судорожно пытался придумать, что сказать или сделать, чтобы исправить ситуацию. Он услышал пронзительный крик Белинды, которая вновь отбивала свое парковочное место. — Так… эмм… Белинда — одна из твоих соседей? Это прозвучало даже глупее, чем его предыдущий вопрос, но напряжение в плечах Блейна спало, и он, казалось, расслабился. Он смотрел на Курта какое-то время, и, по неизвестной причине, отсутствие похоти в его взгляде заставляло Курта чувствовать себя еще менее комфортно, чем тогда, когда она там была. Легкий кивок головы послужил единственным ответом, когда Блейн упал обратно на кровать, открыв ящик прикроватной тумбочки. Он вытащил оттуда наушники, а Курт осторожно шагнул ближе. Когда Блейн продолжил нажимать на кнопки своего портативного CD-плеера и начал злобно рычать на него, Курт присел на краешек кровати, вытащив свою тетрадь, листок с заданием и свою копию «Графа Монте-Кристо». — Ладно, я разделил список тем, которые мы должны обсудить. Ты можешь делать вот эту половину, — он указал на четыре последних, — а я возьму эти четыре. Курт услышал тяжелый гул начавшей играть музыки позади него и вздохнул. Он действительно не хотел давить на Блейна просто для того, чтобы тот выполнил свою половину проекта. К тому же он не хочет оказываться к нему ближе, чем должен на этой кровати. Он действительно мог ожидать того, что случилось дальше. Потому что каждый раз, когда Курт не хотел сближаться с Блейном или просто находиться с ним рядом, происходило ровно наоборот. Сильные руки обвились вокруг его груди, низкий глухой звук музыки затронул его уши, и даже если он не мог разобрать слова на таком расстоянии, он смог сделать это, когда Блейн начал петь. So good that I'm so bad / И как же хорошо, что я такой плохой, Guarantee I'll be / Это гарантия того, что со мной тебе The greatest thing you ever had, / Будет лучше, чем когда-либо было, Cause you ain't never met / Потому что ты никогда не встречала Nobody like me, / Такого парня, как я, And you ain't gonna wanna fuck / И после меня тебе уже не захочется Nobody else again… / Трахаться ни с кем другим… Глаза Курта закрылись, когда Блейн припал губами к его шее. Курт почувствовал, как брюнет еле уловимо потирался о нижнюю часть его спины, изумляясь тому, что парень уже был возбужден. Конечно, он сам тоже уже был наполовину возбужден, но Блейну совсем не обязательно было об этом знать. Они должны были сфокусироваться на проекте. — Б-Блейн, — выдохнул он, когда руки на его груди потянули за верхние пуговицы рубашки. Он услышал, как одна из пуговиц оторвалась и ударилась о запятнанный ковер. — Мы должны… должны… наш проект… Его слова превратились в бессвязный поток стонов, полных наслаждения, когда Блейн стянул рубашку с его плеч и припал зубами к коже на ключице, покусывая и посасывая её. — Расслабься, детка. Я уже все сделал. Боже, ну, конечно же, он сделал. Он согласился с идеей Курта только для того, чтобы остаться с ним наедине… и обнаженным, если все будет продолжаться в том же направлении. Его рубашка опускалась ниже до тех пор, пока не сбилась вокруг талии. Курт вздрогнул от порыва холодного воздуха, пробежавшегося по обнаженной коже, но теплые руки, опустившиеся на его бедра, быстро все исправили. Губы Блейна с жадностью захватывали позвонки на его шее, а руки медленно скользили по бокам. Он громко выдохнул, когда мозолистый палец Блейна задел один из его сосков. Курт, изогнувшись, подался грудью вперед навстречу ладони, а задницей уперся в твердый член Блейна. Низкий стон вибрацией отдался в его шее, когда бедра Блейна сильнее прижались к телу Курта. А потом ощущение тепла на спине исчезло. Инстинктивно, Курт подался назад, чтобы притянуть парня обратно, или он попытался это сделать… его предплечья все еще были в плену рукавов рубашки. В следующую секунду Блейн полностью освободил его от рубашки, плотно прижимаясь голой грудью к его спине. Он слабо застонал от близкого контакта. Черт, он никогда не предполагал, что просто быть с кем-то кожа к коже настолько приятно. Блейн обхватил его руками свою шею, и вернул свои собственные ладони на грудь шатена. Курт запустил свои пальцы в темные кудряшки, когда губы Блейна перешли к изгибу его ключицы. Они оба тяжело дышали, и Курт наклонился и потерся носом о шею Блейна. Все, чтобы быть ближе к этому парню, чтобы увеличить контакт двух тел. Мочка уха Блейна была напротив его щеки, и Курт сделал то, чего он сам от себя не ожидал. Он провел языком по раковине уха Блейна, держа его голову в своих руках, чтобы притянуть ближе. Бедра Блейна резко вжались в его поясницу из-за неожиданного контакта, а его зубы сильнее впились в кожу на ключице, когда он громко застонал. И, боже, это был самый сексуальный звук, который Курт когда-либо слышал. Блейн отвел ухо от языка Курта и соединил их губы в поцелуе, посасывая его нижнюю губу. Руки Блейна скользили по нежной коже груди, опускаясь ниже на его пресс, а затем начали возиться с пуговицей штанов. Курт замычал в губы Блейна, когда давление на его член уменьшилось, а затем язык Блейна проник в его рот, проводя по кромке зубов, сталкиваясь с его собственным языком и исследуя небо. Он разорвал поцелуй, когда рука Андерсона скользнула под резинку его боксеров и высвободила возбужденный член. Курт вскрикнул, звезды словно взорвались перед глазами, и он упал головой на плечо Блейна, толкаясь в кулак, обхвативший его член. Боже, он уже был невероятно близко к разрядке. Блейн сильно сжал руку под головкой его члена, и Курт толкнулся бедрами вперед, в ожидании грубого трения. Но потом тепло тела Блейна снова исчезло, и он не мог решить, то ли это знак того, что им следует остановиться, то ли ему просто хотелось закричать от огорчения. Только когда у Курта появилось достаточно времени, чтобы наконец осознать, насколько абсурдно он выглядел, сидя здесь с пульсирующей эрекцией и с рубашкой, все еще обернутой вокруг его живота, Блейн соскользнул с кровати и опустился перед ним на колени, обхватывая его член ладонью и проводя по нему рукой. Он хотел простонать какое-то слово или имя Блейна, или хоть что-то, но все, что у него получилось, было только «ммм». Блейн Андерсон стоял перед ним на коленях, раздвигая ноги Курта и скользя рукой к его пояснице, чтобы притянуть того к краю кровати. Твердая ладонь продолжала лениво ласкать его член, подкручивая к головке каждый раз, что заставляло возбуждение в животе Курта скручиваться в тугой узел. Мягкие губы плотно прижались к коже ниже пупка, и руки Курта слишком дрожали, чтобы поддерживать вертикальное положение. Он откинулся назад на локти, пытаясь остановить себя от того, чтобы закинуть голову назад от наслаждения и просто стонать, пока не кончит. Потому что он хотел смотреть. Хотел видеть движущуюся на его члене руку Блейна; хотел видеть темную кудрявую голову, когда брюнет посасывал кожу на его бедре. А затем губы Блейна прижались к основанию его члена, и Курт даже не пытался себя остановить в этот раз. Его голова резко откинулась назад, а изо рта вырвался надрывистый стон. — Твою мать, Блейн, — он чувствовал, как пот стекает лицу и шее, смешиваясь с потом на его теле. Он толкнулся бедрами в руку Блейна, пока тот водил губами по стволу его члена. Щетина на щеках парня царапала его плоть, заставляя жар в животе скрутиться, а яички поджаться. Курт захныкал, почувствовав узел возбуждения в его животе и паху, и упал на спину, опустив локти. Он знал, что должен предупредить Блейна, но, боже, он даже думать больше не мог. Его бедра дернулись, когда свободная рука Блейна скользнула ему в боксеры, обхватывая яички. — У тебя такой симпатичный член, детка, — прошептал Блейн, проводя языком по стволу его члена, слегка надавливая под головкой, а пальцами нежно сжимая яички. — Черт, Блейн! Курт сильно зажмурился, когда жар в его животе взорвался по всей длине члена. Он кончил сильнее, чем когда-либо мог вспомнить, дыша так громко, что это почти вытесняло стук биения сердца в его ушах. Его член дернулся, и сперма пролилась на кулак Блейна, который все еще медленно двигал по нему рукой, чтобы продлить оргазм. Курт лежал, тяжело дыша, его лицо и грудь раскраснелись, а из члена все еще вытекала сперма. Он тихо зашипел, когда Блейн издал гортанный звук, которой вибрацией отдался по его сверхчувствительной плоти. Брюнет поймал губами капельку спермы на головке его члена и слизал остальное с его живота. А затем Блейн подтянулся и навис над ним, соединяя их рты и толкая свой язык между губами Курта. Все его конечности сейчас были слишком тяжелыми, чтобы ими как-то двигать, мозг был словно провод с коротким замыканием, но сквозь туман в голове он понял, что Блейн давал — хотел дать — Курту попробовать себя на вкус. Все еще не отошедший от оргазма Курт застонал от этой мысли, когда Блейн оседлал его бедра и резко начал тереться об него, рыча и издавая стоны, которые Курт ловил губами. Курт чувствовал упиравшийся ему в бедро член Блейна, который был все еще болезненно возбужден. — Блять, ты такой сексуальный, когда кончаешь, — выдохнул Блейн, проводя по шее Курта языком, покусывая и сильно посасывая кожу, и Курт был абсолютно уверен, что с радостью носил бы шарфы до конца своей жизни, если бы это означало, что Блейн никогда не прекратит делать это. Он почувствовал, как Блейн зашевелился сверху, и смутно услышал звук расстегивающейся молнии, когда губы Блейна припали к ключицам, которые он еще не успел украсить засосами. Сказать, что он был удивлен, когда Блейн грубо схватил его запястье Курта и засунул его руку себе в боксеры, — ничего не сказать. Он едва оправился от удивления от того, что Андерсон сжал руку Курта в плотный кулак вокруг своего возбужденного члена, как тот начал жестко в него толкаться. Раз, два, а затем третий и последний раз перед тем, как он почувствовал теплую липкую сперму, стекавшую по его кулаку, а Блейн издал громкий хриплый стон и рухнул сверху на Курта. Они лежали, тяжело дыша, соприкасаясь потной кожей, пытаясь придти в себя. С изголовья кровати до Курта доносилась музыка из наушников Блейна, в которых играла какая-то быстрая панковская песня. Он уставился на потрескавшийся потолок, сердце все еще тяжело стучало, а член обмяк и был зажат между их с Блейном телами. Блейн скатился с него через пару минут и сел, хватая свою отброшенную ранее футболку и вытирая сперму с себя, прежде чем бросить ее в угол. Курт наблюдал за тем, как парень встал, потянулся, поправил низко сидящие на бедрах джинсы и застегнул ширинку. Блейн перевел свой взгляд на Курта, который изумленно растянулся на кровати, и небрежно произнес: — Неплохо для девственника, Хаммел. В следующий раз, думаю, ты будешь готов для хорошего члена у тебя в заднице. — Кто сказал, что будет следующий раз? — выплюнул Курт, внезапно ощутив себя смущенным и оскорбленным. Бесцеремонный комментарий выбесил его, как ничто другое. Боже, он чувствовал себя таким идиотом. Курт быстро заправил штаны и встал, пытаясь найти свою рубашку. — Не это ищешь? — он повернулся и увидел Блейна, держащего его рубашку. Курт потянулся, чтобы схватить ее, но Блейн отдернул руку обратно с дразнящей ухмылкой. — Отдай мне ее, Андерсон, — сердито прорычал Курт. — Или знаешь что? Отлично. Оставь себе. Ты, наверное, любишь собирать сувениры от всех своих шлюх. Почему он только сейчас понял, кем был для Блейна? Глупый дешевый источник удовольствия, чтобы трахнуть и бросить. Он не будет плакать. Господи, он не позволит слезам пролиться в присутствии Блейна. Он был таким идиотом. Улыбка исчезла с лица Блейна, когда он увидел сморщенное лицо Курта, пока тот пытался удержать все в себе. Но Курт уже не мог остановить себя. — Это все, что я для тебя. Что ты и сказал моему отцу на той гребаной парковке! Я просто тупой неопытный идиот, которым, ты знал, ты можешь воспользоваться… — Я не считаю тебя шлюхой. Было сказано так тихо, что Курт едва не упустил это. Но неловкое выражение лица Блейна подсказывало, что он не ослышался. Блейн выглядел явно неуютно и совершенно не в своей тарелке, и Курт остановился, потому что Андерсон на самом деле дал ему понять, что думал с точностью до наоборот. Эти слова действительно одни из немногих приятных, искренних и честных, которые Курт когда-либо слышал от Блейна, обращавшего их к кому угодно. Так же внезапно, как это случилось, привычный дерзкий вид вернулся к нему, словно маска. — Я встречал много шлюх, и поверь мне, тебе еще многому надо научиться, если ты когда-либо захочешь конкурировать с ними, детка. Он не знал, почему этот комментарий не обидел так сильно, как первый. Может, это из-за промаха, который только что совершил Блейн. Или из-за этой кротчайшей вспышки чего-то большего, которую Курт продолжал улавливать. Или, может, это действие этой грязной и сырой комнатки, которую Блейн вроде как называл домом. Он не знал. Но он все равно выдернул рубашку из рук Блейна и надел ее, когда Андерсон вытащил тетрадь из кучи книг, лежащих у ножек кровати. Он пролистал ее, наконец, останавливаясь на странице, исписанной неопрятными каракулями. — Вот все, что я сделал из того дерьма, что задал Робертсон. Ты можешь добавить свои заметки или еще что, детка. Блейн отодвинул тяжелый чемодан от двери и открыл ее. Курт молча схватил свою сумку и вышел, возмущенно вскрикнув, когда сильная рука схватила его за задницу, и Блейн прошептал хриплым голосам: — Увидимся завтра, детка. Возможно, мы сможем найти пустой класс и развлечься по-настоящему. Рука исчезла, и дверь захлопнулась. Он стоял там, слушая, как тяжелый чемодан вновь передвигается к двери, и все еще не совсем понимая, что только что произошло.