вокруг всё мираж, я только ваш...я только ваш...
Койка в больничном крыле ничуть не лучше тюремной скамьи – так же тверда и незаурядна. Минутами одиночества кажется, будто я на самом деле взят под арест, ведь одежду выдают невзрачную, пахнет сыростью и поговорить не с кем. Поттер изредка навещает, но только когда я сплю. То ли это стратегия, то ли очередной оттенок чёрной полосы. А, может, он и вовсе не приходит. Его присутствие – плод больного воображения? Поттер часто снится… Среди множества ярких пятен я умудряюсь вытянуть зелень глаз и шрам в виде молнии; удерживаю призрак любимого человека как можно дольше, разговариваю с ним, смеюсь... Удивительно, как много Поттер для меня значит – в ночном шелесте я слышу дыхание, вижу черты лица – никуда не деться. Мне и не особо хочется - Герой стал навязчивой идеей головы и тела, сердца и души; необъяснимо тянет к благородству и нежности… Я устал царапать, кромсать и изламывать себя изнутри, в попытках вытянуть привязанность и зарождавшуюся любовь, и просто смирился. Компромисс звучит так: «подчиняйся зову сердца и забудь о стандартах». Я же, кажется, впал в крайность и забыл обо всём: дела факультета, учеба, семья… Только стук сердца в ушах и желание вновь увидеть его. Сегодня решаю не спать. Сон всё равно не придёт на взбаламученную голову, и я лишь потеряю время, от скуки ворочаясь на простынях. На прикроватных часах почти одиннадцать; то самое время, в которое дверь капризно скрипит и слышатся шаги, настоящие, не воображаемые. - Поттер? Рваное дыхание проносится неподалёку; однако всё молчит. - Поттер, это ты? Не отзывается; кажется, он на самом деле хочет, чтобы я не знал о его ночных похождениях. Сердце тяжело бьётся в груди, словно на него подвесили гири. На гирях выжжено «грусть»… Нестерпимо грустно от того, что Поттер одновременно так близко, и так далеко. Не произносит и слова, но отрывистые фразы внутреннего монолога слышны даже здесь, около холодной койки: «быть тише. Уйти, пока Малфой не заметил». Рваное дыхание удаляется. Всё дальше и дальше, пока не стихает вовсе. Вновь скрипит дверь. Вновь я один. Без Поттера в голове и без Поттера в сердце. Он видит, как мне плохо. Что я вот-вот рассыплюсь на мелкие осколки заледенелой, стеклянной души, но уходит, кажется, даже не бросая взгляда назад. Будто бы его не ждёт белый кролик, так жалко укутавшийся в одеяло. «Надежда угасает последней» - говорят. А после приходит смерть.***
Но я не умер. Ни на следующее утро, ни в день выписки. Наркотик медленного действия убивает постепенно; я всё жду последнего издыхания. Или Поттера. Но не получаю ни того, ни другого. Ни-че-го… И только спустя некоторое время я понимаю, что извожу себя из-за другого. Где природный эгоизм? Как же девиз «знай себе цену»? Родовое малфоевское спокойствие? Я потерял все ориентиры в тот момент, когда Поттер сказал «кролик» - точка отсчёта. Последняя капля в чашу, и нектар уже льётся через край, не зная конца. Затапливает беспощадными волнами, накрывает с головой, прибивая к самому дну. Как глупо и безрассудно было отдать кому-то своё сердце. Сегодня первый день, когда я не делал домашнее задание. Учителя смотрят недоумённо, постоянно спрашивая: «что случилось?». Как будто это их дело. Как будто их волнуют душащие обстоятельства моего состояния. Однако даже они более лояльны, чем Поттер. Поттер словно призрак из моего сна – только я не могу его поймать; взгляд зелёных глаз мечется прочь, поворот головы всегда в противоположную сторону. Избегает меня, словно ветра. Хотя ветер – его стихия, его манера поведения. Он летит на север, когда я на юге, сквозь пальцы мчится к другим, холодит кожу, холодит сердце, а когда приближается – сметает всё на пути. Так он смёл мои привычки; и сам я в смятении. Неуловимым, правда, Поттер оказался не навечно: вечность – временное решение, пока не определится начало и конец. (скорее долгожданное начало) Конец пришёл на зельеварении. Тогда Слизерин привычно перешёптывался; в разговорах часто всплывало упоминание никем не забытого злосчастного видео. Я сидел на первой парте, бездумно проводя пером по тетради, рисуя спирали и покосившиеся дома – уроки вносили хоть какое-то равновесие в перевёрнутый мир, но не опрокидывали его вновь, даря лишь лёгкое успокоение. Скрип стульев и запах тысячелистника отвлекали от чёткого образа Поттера в голове. Нашёл спасение в учёбе – дорога по старым добрым штампам. Кренить поверхность, по которой ходишь, мне неподвластно; я тешусь редкими привычными действиями, стараясь устаканить рябь на морях, но все без толку – на такое способен только один человек, чьё имя с каждым днём произносить всё сложнее. Отворот, поворот, внутри я уничтожен, словно Содом и Гоморра. ...Урок шёл медленно, тихо капая минутами на циферблат часов. Минула ровно половина – затоплены стрелки и деления до шести. Меня, как сейчас помню, одолевала смертная скука. Голос Снейпа едва-едва доносился до ушей, как через толщу мутной воды, а оттого я вовсе не слушал, подперев голову свободной рукой, пока вторая хаотично перебирала пальцами край парты. Умиротворение – это, конечно, хорошо, но скука еще больше подавляет. Всё-то в жизни имеет полярии, и не даёт насладиться определёнными вещами сполна. Ужасно. Профессор задал вопрос. Шуршали листы, перелистываясь с одной страницы на другую; желавших отвечать не нашлось. Северус недовольно поджал губы и, кажется, вызвал Нотта – я не особо вникал, занимаясь бесцельным разглядыванием затылков однокурсников – который, к моей злопамятной натуре, не нашёлся с ответом. Так ему и было надо, придурку, посягнувшему запятнать фамилию Малфоев. И всё же жизнь не брезгует справедливостью. А вот здесь произойдёт самое интересное, положившее конец обоюдной размолвки с Поттером. Сквозь невнятное бормотание Теодора до меня донесся звук шагов. Размашистых, уверенных, гулко проносящихся по коридору. И только Снейп перевёл испепеляющий взгляд на дверь (предугадал незваного гостя, никак иначе) – она с грохотом открылась, ударяясь о стену. Угадайте, кто был на пороге? Взлохмаченный Поттер со светящимися, как у кота в ночи, глазами. - Малфоя можно, пожалуйста.***
Коридоры пусты. Коридоры тихи. Коридоры ловят каждое наше дыхание, шумно вырывающееся через рот. - Зачем ты здесь? – спрашиваю, но не желаю слышать ответа. Ведь он может быть слишком болезненным. Поттер стоит совсем близко; видна каждая остроконечная ресница, каждый разноцветный всполох глаз, каждая волна капризных губ. - Ради тебя. Грудную клетку словно сжимают в тисках – кости сдвигаются, задевая сердце. Задевая сердце фатально; два слова – и лезвие перерезает артерии. Неужели Поттер заберёт моё сердце с собой?.. Что ж, пусть. По крайней мере, у него будет маленькая, но самая важная частица Драко Малфоя. - Прости. Удар под дых. - Умоляю. …Безбожный нокаут.вокруг всё мираж, я только ваш...только ваш...