Рисунки

Целый день нам предстоит провести в доме – утром, как раз к тому моменту как мы проснулись, метеорологи объявляют штормовое предупреждение. Один звонок нашего сверхосторожного менеджера определяет все дальнейшие планы. Точнее, их отсутствие. Так что сегодня наслаждаемся ничегонеделанием. Вообще, такая погода не характерна для Лондона – здесь редко увидишь что-то кроме обыкновенного дождя. Однако, выглядывая в окно, убеждаюсь сам – над городом сгущаются тяжелые антроцитово-серые тучи, поднимающийся ветер заставляет немногочисленных прохожих поднимать воротники пальто и ускорять шаг. Я еще недолго стою возле окна, а потом спускаюсь на кухню, намереваясь заварить чай. Чай и дождь. По-моему, это как раз те две вещи, которые дополняют друг друга. Возможно, это странно, но мне кажется, что в дождь, именно горьковатый вкус чая дарит какое-то особенное тепло. Не такое, как объятия любимого человека, конечно, но я, мечтая о глобальном, научился довольствоваться малым. Заливаю чай кипятком, как сверху по лестнице со слоновьим топотом кто-то несется в сторону кухни. Гарри. Аа, споткнулся. Или об косяк ударился. Точно – помимо топота теперь слышится еще и поскуливание. Бедный – со своими мыслями забывает обо всем на свете. - Гарри, сильно стукнулся? – Кричу ему, не отрываясь от приготовления чая. Толку отрываться – сейчас все равно прибежит – шаги не прекратились, он все еще намерен попасть на кухню. - Нет, Лу. Все в порядке. – А, уже здесь. Стоит за спиной и дышит в шею. –Ты делаешь чай? Чай-чай-чай, я тоже хочу, делай много чая, Лу, ты знаешь! – Взлохмачивает мне волосы, тихонько бьет кулаком в плечо и скачет в направлении своего места за столом. Наверное – я до сих пор не поворачиваюсь, но эти, на этот раз..кенгуриные прыжки проследовали только до стола. Да и чувствую я его присутствие. - Вот знаешь, Лу. Я решил не писать никуда пока. – Гарри дождался, пока я повернусь, и серьезно закивал головой в подтверждение своим словам. Я ничего не сказал, лишь сделал удивленное лицо, как Гарри уже тараторил дальше. – А что вот ты удивляешься! Я взрослый человек, между прочим, и способен принимать осознанные решения. Поиск человека – это совсем другое, это не чирикнуть пару строчек о том, какой классный был концерт! Надо подключать органы! Да, точно! - Гарри, совсем сдурел! Ради «спасибо»? Ты хочешь устроить все это ради простого «спасибо»?! – Вот Стайлс, взрослый человек, чтоб его! Нет-нет, только бы это не было серьезно! Люди потом узнают и меня заживо съедят! Начинаю ходить взад-вперед по кухне. Надо что-то придумать. Думай, Луиджи, думай! ..Тьфу, Луиджи! Лиам - зараза! Не знаю, с чего вдруг у меня началась такая паника, даже Гарри вон спокойный сидит, но надо что-то делать! – Может..подождем немного, не будем подключать всех сразу? Может она сама объявится? - Луу. Ну Лууу. Ну мне никогда не преподносили ТАКИХ рисунков. Они невероятны! Восхитительны! И не думай, что я так себя люблю, просто я вижу, что это не то слепое копирование моих фотографий, это нечто особенное. Я вижу, что человек вкладывал душу в эти рисунки. Ты знаешь, это как песня! Когда ты, обладая хорошим голосом, просто поешь под красивую мелодию какой-то текст – это одно, а вот когда ты пропускаешь его через себя..песня становится живой! Я вижу здесь чувства, понимаешь? Не то слепое фанатское обожание, а настоящие чувства. Привязанность, может больше. Я хочу сказать спасибо этой девочке за это. Мы могли бы стать друзьями. Я, возможно, даже мог бы влюбиться, потому что сейчас… - Гарри посмотрел мне в глаза. – Неважно. Я чувствую, что должен. Я предпочел сделать вид, что не заметил его маленькую заминку. Мне показалось. Этого не может быть. Хотя в душе сразу загорелся маленький огонек надежды. Луи, лучше не надо. Пусть все пока остается так как есть. - Гарри. Пожалуйста. Не торопись. Подожди хотя бы пока остынешь. А поднять все с ног на голову всегда успеешь. – Я едва успел договорить это, как особо сильный порыв ветра начал засасывать штору в открытое окно. Пришлось прерваться и срочно бежать закрывать окна. Надо было сделать это с самого начала, кстати, но никому и в голову не пришло. Я полез на стул, и потянулся за этой проклятой шторой, как.. О, все правильно, без травм не обойтись, я начал терять равновесие, отчего попробовал ухватиться за занавеску, которая, в свою очередь сорвала со стены карниз. Все произошло в доли секунд, однако я так отчетливо помню летящую на себя груду ткани, здоровую палку-карниз и свой истошный вопль «Гарриииии!», что впору прямо писать какую-нибудь..трагикомедию. Очнулся я от запаха нашатыря. Вокруг меня сидели ребята и параллельно с попытками приведения меня в чувство пытались хоть немного успокоить рыдающего Гарри. Так, стоп. Гарри..плачет? Пытаясь абстрагироваться от головной боли, шиплю парням, чтобы наконец закрыли окно. Услышав мой голос, Гарри на секунду замолчал, а потом зарыдал с новой силой, при этом обращаясь ко мне. - Луи, мой хороший Луи, ты жив, жив! – Гарри наклонился ко мне и обнял за плечи, продолжая говорить мне в ухо, всхлипывая через слово. – Я так испугался! Это все я виноват, ты меня звал, а я не успел! Я думал, что ты умер, ты упал, а сверху эта дурацкая палка! Тебе больно? Лу, ну что ты молчишь, скажи что-нибудь! – Казалось, он сошел с ума. Какое-то отчаянное выражение лица, испуг и глубокая печаль во взгляде. - Гарри. – Что-то я охрип. Вот дураки, оставили открытым окно и меня на сквозняке. Не знаю, сколько я тут пролежал, но зарождающуюся простуду я чувствую сразу. Не дай Бог, это не пройдет до завтра. – Гарри. Слезь, пожалуйста, ты тяжелый. И я замерз. – Я попытался встать, однако едва мне удалось немного приподняться, как я тут же почувствовал усилившееся головокружение. -Лежи!! – Боже, Стайлс, не так громко. – Я сам тебя донесу! – И Гарри аккуратно подхватил меня на руки и потащил в сторону дивана. – Я очень испугался, Лу. Не делай так больше. И отныне – я за тобой слежу! - А ты не плачь, хорошо? – Говорю это, и едва заметно улыбаюсь, утирая его подсыхающие слезы. Прям как сцена из романа. Мечтай, Луи! Пусть мне и больно, но начинаю смеяться сейчас. Над собой, над Гарри, над всей этой ситуацией. - Ну что ты? – Гарри хмурится, видимо, не наблюдая юмора. - Ничего. Правда-правда. – Для убедительности пытаюсь изобразить кивок. - Где, говоришь, мой чай?