Телохранитель

Вот уже целый час долгожданного воскресного утра Дин вальяжно растекался амебкой по мягкой постели, вдыхая любимый аромат шампуня, исходящий от постельном белье Кастиэля, и нежился в обволакивающей приятной неге, досматривая последние сновидения. В окно упорно рвались яркие лучи теплого солнышка, настойчиво стремясь исполнить свою ежедневную миссию – победа над крошечными, затаившимися остатками мрака после долгого таинства ночи. Солнечные зайчики весело пробегали по умиротворенному лицу Винчестера, пытаясь окончательно привести того в чувство, что не возымело должного успеха. Однако когда на губах почувствовалось легкое прикосновение, Дин все же попытался разлепить один глаз, прищуриваясь от непривычно яркого света. Наконец сфокусировав заспанный взгляд на человеке напротив, Винчестер расплылся в довольной улыбке, тихо заурчал, как большой кот, объевшийся сметаны. Притянув к себе в ленивые объятия Кастиэля, Дин нежно коснулся губами губ парня, чувствуя в поцелуй его довольную улыбку. С темных, растрепанных сильнее обычного волос на разгоряченную жарким пробуждением кожу медленно падали прохладные капельки воды, оставшиеся после бодрящего душа, искусно очерчивая точеные черты лица и скрываясь в глубинах вороха смятого одеяла. Выразительные синие глаза, подчеркнутые пушистым кружевом черных ресниц были ослепительны в этот момент, скрывая в глубинах бескрайнего моря задорно хохочущих бесенят. Руки Дина медленно скользили по обнаженному торсу Каса, стараясь дотронуться до каждой клеточки тела и сорвать с желанных губ томные пошлые вздохи. Оглаживая подтянутое, в меру накачанное тело своего возлюбленного, Дин припал жадными поцелуями к нежной коже на шее Новака, оставляя после себя собственнические метки и наслаждаясь тихими гортанными стонами. Внезапно прекращая свои сладкие пытки, парень подмял под себя несопротивляющегося Кастиэля, набрасываясь на тело возлюбленного с новой волной неистовой страсти. На мгновение Дин взглянул в любимые глаза, потемневшие от нестерпимого желания, и, утопая в глубокой сини, вновь припал страстным поцелуем к уже припухшим от яростных ласк губам. Степенно выцеловывая уголки губ, свежевыбритые скулы и подбородок, от которых еще чувствовался свежий аромат геля для бритья, парень начал медленно спускаться к выступающим тонким ключицам и впалому животу дорожкой влажных смазанных поцелуев, припадая к нежной коже, вновь и вновь оставляя на ней алеющие метки, наслаждаясь рваным дыханием и томными вздохами любимого. Для них двоих сейчас не существовало ничего кроме комнаты, заполненной искренним чувством взаимной любви и слепого желания отдаваться без остатка другому человеку, однако окружающий мир жестоко не считался с желаниями влюбленной парочки, бесцеремонно прерывая желанное утреннее пробуждение звонкой, и от того не менее противной, телефонной трелью. – Ди...ин, – еле слышно прохрипел Кастиэль, – звонок... – Ай, пусть идут к черту! – не желая отрываться от гладкой загорелой кожи, произнес Дин, обхватывая губами чувствительную бусинку правого соска и заставляя сорваться с приоткрытых алеющих губ очередной тягучий стон, – нас нет дома. – Но Ди-ин, – настаивал брюнет, – сейчас же девять утра, воскресенье... Вдруг что-то срочное? Все это небольшое препирательство по-прежнему сопровождалось непрерывным раздражающим звоном, как никогда терзающим барабанные перепонки. – Черт, да что за на хрен... – в глазах Дина пробежала искорка неподдельной ненависти к неизвестному, столь настойчивому и бестактному человеку на другом конце провода. Винчестер медленно отлип от Кастиэля, стекая по складкам сбившегося одеяла, и грозно зашагал босиком по ворсистому ковру в сторону чертова разрывающегося прибора. – Алло! – злобно выпалил Дин, прислушиваясь к звукам, исходящим из телефона, но, не дождавшись ответа, продолжил атаковать вынужденного собеседника, вкладывая в слова все свое возмущение, – Что за игры? Какой идиот звонит в такую рань в выходной день? Да ты хоть знаешь какой сейчас час?! Или о том, что люди могут... – на мгновение Дин замялся, –... могут спать? – однако на такое агрессивное приветствие трубка настойчиво продолжала молчать, издавая лишь редкое потрескивание. Дин бросил непонимающий взгляд на ни в чем не повинную трубку, а затем вновь приложил ее к уху, надеясь услышать хоть что-нибудь. Однако вопреки его ожиданиям до слуха донеслись лишь гудки прерванного звонка. Тихонько ругнув последними словами дерзкого незнакомца, Дин яростно бросил трубку на базу и повернулся к Кастиэлю. К его величайшему сожалению, синеглазый брюнет успел облачиться в потрепанные домашние шорты. На узких плечах возлюбленного уже болталась непомерно широкая очередная вопиюще яркая футболка с абсурдным рисунком странной живности, лишь отдаленно напоминающей слизняка, под которым большими буквами было написано: “Slimy George”. Новак вообще любил странные вещи, особенно сочетать не сочетаемое, что становилось неиссякаемым источником вечных подшучиваний Дина, поэтому когда на ногах появились давешние зеленые тапочки с лягушками, придающие его и без того растрепанному виду некую детскую непосредственность, из груди Винчестера вырвался смех, перемешанный с разочарованным вздохом об упущенном моменте. Кажется, его только что наглым образом надули. Эх... Тем временем Кастиэль засеменил к выходу, но задержавшись у двери, вернулся к возлюбленному, оставляя на губах Дина мимолетное прикосновение своих губ, а затем, с видом нашкодившего котенка, моментально скрылся за дверью. Винчестер, оставшись в одиночестве, несмотря на бушующее где то на периферии сознания раздражение, расплылся в широчайшей улыбке, прикасаясь кончиками пальцев к мягким губам, будто пытаясь удержать мимолетное тепло. Ничего, все еще успеется. К моменту, когда Дин наконец соизволил появиться на кухне, Кас уже разливал горячий ароматный черный чай в красивый фарфоровый сервиз, что остался в доме от прошлых хозяев и служил предметом повседневного быта для нынешних. Почувствовав запах свежей выпечки, Винчестер довольно ухмыльнулся и шумно приземлился рядом с Касом, осторожно придвигая к себе горячую чашку. – Я прикупил твои любимые пироги, Дин, – довольный собой, проговорил Кастиэль. – Вишневый? – зеленый глаза засверкали такой детской и наивной радостью, что Новак широко улыбнулся и положительно кивнул, – и даже клубничный! – Даже клубничный? Ну, все! Сердце Дина Винчестера было покорено на веки вечные. Недаром говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, в нашем случае – через пироги. Кастиэль улыбнулся своим мыслям и освободил из горящего плена микроволновки аппетитный ароматный пирог. – Кстати о звонке, так кто это был? – с неподдельным любопытством спросил Кастиэль. – Да хрен его знает, гребаные малолетки какие-нибудь, мать их, – яростно разделываясь с последним куском вишневого пирога, недовольно пробубнил Дин. – Ясно, – Кастиэль медленно потягивал дымящийся ароматный напиток и безостановочно разглядывал веснушчатое лицо, медленно покрывающееся нежным румянцем, медленно уплывая по волнам воспоминаний в свое ненавистное прошлое...

***

Теплое солнце светило свозь настежь распахнутые окна, заливая комнату золотистыми волнами ярких зайчиков. Слабый ветерок едва колыхал белый тюль и, врываясь в просторную светлую детскую, шелестел страницами забытой на столе книги. День уже близился к вечеру, поэтому с улицы без конца доносились громкие радостные крики и вопли неугомонных малышей, беззаботно резвящихся в детских городках, ворчания обеспокоенных за своих драгоценных чад мамочек, звуки проносящихся мимо автомобилей, водители которых, поглощенные всеобщей суетой, стремительно пролетали мимо, уносясь вдаль. Большой современный дом, расположившийся на одной из оживленных артерий большого города, ослепительно блестел в лучах солнца, окутанный защитной оболочкой из загадочного теплого марева знойного дня. Однако в этом эпицентре скопления жизни нашелся человек, что не поддавался всеобщей суете, оставаясь всегда молчаливым и замкнувшимся в себе. В ярких голубых глазах, удивительно точно дублирующих ослепительно ясную летнюю лазурь, виднелась неприкрытая нескончаемая грусть. Одиночество изо дня в день сковывало все сильней слабое детское сердечко незримой, но не менее беспощадной стальной хваткой. От свежего ветерка, задувающего в открытое окно седьмого этажа, на глазах появлялись и без того подступающие слезы, медленно скатывающиеся по розовым щекам и исчезающие за отворотом светло-голубой футболки. Мальчик быстрым движением смахнул с пушистой сеточки длинных ресничек блестящие капельки и выбежал на улицу. В такие дни одиннадцатилетний одинокий паренек, не имеющий абсолютно никаких друзей в этом большом шумном городе, предпочитал скрывать свою слабость в местном парке, где лишь изредка можно было встретить милующуюся парочку влюбленных, но не более того. Размашистые пушистые кроны могучих деревьев отбрасывали спасающие от палящих лучей тени, скрывающие от окружающих заплаканные красные глаза и трясущиеся уголки детских губ. Добежав до многолетнего дуба, раскинувшего свои могучие ветви, мальчик забился в свое “природное убежище”, сформировавшееся из выступающих над землей толстых кореньев. Обхватив голые коленки дрожащими руками, голубоглазый одиночка, наконец, дал волю эмоциям, наполняя плотную тишину парка звонкими всхлипами. — Эй, ребят, смотрите, кого я отыскал! — внезапно чересчур близко раздался звонкий мальчишечий возглас. — Да это же наша голубоглазая принцесса! Опять ревет по пустякам? — присоединился к первому еще один писклявый голосок. Несчастный мальчик поднял на ребят слипающиеся от слез глаза и шмыгнул носом, затихая. Кажется, это были ребята из той же школы, в которую теперь заставляли ходить и его. Причем их настрой моментально не понравился мальчугану, поэтому он быстро вскочил и хотел было бежать, но его остановила пара ладошек, крепко вцепившихся ему за локоть. — Ну чего ты? Куда? — с еле сдерживаемым смехом, проговорил задира, расплываясь в самодовольной гаденькой улыбочке, — Мы не трогаем плачущих ангелочков, — сказал он и засмеялся. Синеглазый брюнет забавно наклонил голову вбок, сканируя пристальным взглядом навязавшегося собеседника. — Эй, Кайл, да отними ты у него карманные деньги да пойдем. Что он нам сделает? — раздался где то за спиной тот же писклявый голос. — Эх, ладно. Прости, принцесса, но кажется, тебе сегодня не попасть на бал и не встретить прекрасного принца без твоей налички, — Кайл вплотную подошел к сжавшемуся брюнету и моментально выхватил из кармана парочку сложенных купюр. Вместе с банкнотами из кармана на землю вылетела еще одна бумажка, больше похожая на снимок. Воришка медленно наклонился и подобрал фотографию. — Ну, похоже, что принца искать тебе уже не придется. Прощай, и спасибо за обед, принцесса, — наигранно вежливо проговорил Кайл и, развернувшись, поспешил за своим другом, через плечо выкидывая дорогой сердцу снимок. “Ангелочек” быстро опомнившись, подбежал к сиротливо лежащей на горячем асфальте бумажке и бросил на нее беглый взгляд. Такой же летний день, такая же теплая погода, искрящаяся морская гладь, где плещутся два радостных паренька. На лицах сияют ослепительные улыбки, а пальцы рук сплетены в прочный замок, поднятый над взмокшими головами. Из груди мальчика невольно вырвался печальных всхлип, а в тишине парка, меж стволов могучих деревьев, отчетливо разлетелось сказанное вслух имя : “Дин”.

***

— Кас! Кааас! Кастиэль! — безуспешно пытался дозваться до возлюбленного взволнованный Винчестер, — Ну же, посмотри на меня, черт возьми! За поеданием горячо любимой пищи, он не заметил, как горячо любимый человек впал в очередное состояние глубокого транса, из которого вот уже несколько минут пытался вырвать его Дин. По неестественно белым щекам Новака катились слезы, которые тут же ласково смахивал Винчестер, всматриваясь своими зелеными встревоженными глазами в невидящие темные сини. Но вот мгновение и в них появляется желанный слабый огонек жизни, заставляющий Новак отмереть. — Слава Богу! – проронил Дин, заключая ничего не понимающего парня в крепкие, и такие теплые объятия. Кастиэль несколько минут молчаливо гладил короткий ежик светлых волос, а потом отлепил от себя зеленоглазого и взглянул ему в глаза, соприкасаясь лбами. — Я никогда тебя не отпущу. Ты для меня все. Ты для меня жизнь, Дин Винчестер! — Я знаю, детка. Ты от меня так просто не отделаешься.

***

— Определённый интеграл — аддитивный монотонный нормированный функционал, заданный на множестве пар, первая компонента которых есть интегрируемая функция или функционал, а вторая — область в множестве задания этой функции или функционала, — разносился по классу монотонный голос профессора по матану, мистера Аластора, диктующего очередную зубодробительную тему, — Мистер Винчестер, я вижу вы слишком умны, чтобы слушать мои лекции, так просветите же своих одноклассников, чему равен определенный интеграл функции в промежутке от А до А? Все двадцать девять пар глаз группы моментально устремили свои любопытные взоры на дернувшегося от внезапного вопроса Дина, абсолютно не втыкающего в этот проклятый предмет. — Эм..ну.. — Он равен нулю, сэр, — внезапно раздался уверенный голос с камчатки аудитории. Все моментально обернулись на гордого за свои познания Кроули и восхищенно захлопали ресницами, пожирая своего кумира глазами. — Вы абсолютно правы, мистер Маклауд. Я искренне рад, что хоть кто-то в этом безнадежном классе меня слушает. — Всегда к вашим услугам, — ухмыляясь, вновь подал голос Кроули. — Бери пример, Винчестер, — от возмущения, чопорный профессор, переходя на лица, посылал парню свои гневные взгляды, но после вернулся к теме лекции и больше не прерывался. — Дин, ты в порядке? — раздался над головой нежный бархатный голос Кастиэля. Дин притащился в библиотеку, чтобы спрятаться ото всех и побыть одному, но не учел того неоспоримого факта, что это было излюбленным местом времяпрепровождения его Каса. — Все в норме, детка, — тихо проронил парень, опуская гудящую голову на сложенные на столе руки. — Ничего, Аластор был всегда еще тем занудой. Не переживай. — И правда, Динни, не переживай, — послышался из-за книжного стеллажа противный голос, в принадлежности к Кроули которого, нельзя было и усомниться, — не всем даны способности природой. Кто-то чертит, кто-то решает математические задачки, а кто-то Дин, — ядовито бросил Маклауд и, поднимаясь со своего места, направился к выходу, окидывая парочку загадочным взглядом. — Еще увидимся, мальчуки. ______________________ Автору в голову ударила алгебра...