Dust Bones

      Никакие слова не могут описать ситуацию лучше тишины. Тихо и печально. Я хочу принять душ, потому что ощущение липкости преследует тело уже несколько часов. Я голодна, но Гарри специально не заостряет внимания на своих потребностях, попросту игнорируя.       Если бы я осталась в Техасе, то не была бы в безопасности. Впереди показывается здание, растягиваясь всё дальше, как только мы подъезжаем. Я оглядываюсь вокруг, надеясь увидеть долгожданную вывеску. К моему счастью, я замечаю её. Мотель.       — Мы поедем в объезд, но сначала нужно сделать пару телефонных звонков, — объясняет Гарри.       Я смотрю на парня и вижу обычное для него, скучное выражение лица. Всегда серьёзный и никогда не улыбается.       — Как ты собираешься кому-то звонить? Мы посреди пустыни, — спокойно спрашиваю я.       Автомобиль делает первый поворот, продвигаясь на парковку. Я замечаю двери и две лестницы, ведущие наверх к номерам. Кошмар. Большая часть моей жизни проходила в роскоши, но я воспитана лучше и жаловаться не стану. Это место настолько разрушено, что я даже не могу сказать «убожество».       Гарри останавливает машину, вытаскивая ключи.       — Выходи из машины. Я возьму номер, где ты сможешь принять душ, поесть, и ровно через четыре часа, когда стрелка часов окажется на шести, мы выезжаем.       Я киваю головой, следуя его инструкциям и выходя из авто. Я оглядываюсь и замечаю, как парень постепенно начинает отдаляться.       Поэтому я ускоряю темп, пытаясь настичь его, ведь раньше меня окружали те люди, которые были в состоянии ждать. Мы заглядываем в маленькое окошко и видим парня, который стоит к нам спиной. Гарри сразу вытаскивает бумажник из заднего кармана, придерживая пистолет в другом.       — Извините? — просит кудрявый. Вместо того, чтобы произнести фразу вежливо, он делает всё по-своему, звуча настойчиво.       Человек, стоящий за прилавком, оборачивается, показывая мне лицо, усыпанное татуировками, и глубокие чёрные глаза, так внимательно рассматривающие нас. Его губы разорваны на части, и мне кажется, что здесь не обошлось без хирургического вмешательства. И большой шрам, который явно останется навсегда.       Мои глаза расширяются от увиденного, и я вздрагиваю, случайно задевая Гарри плечом. Кудрявый даже не шелохнулся из-за резкого толчка и, к счастью, человек за прилавком не замечает моей реакции, потому что сам в упор рассматривает Гарри.       Он немного пугает. Трудно понять, есть ли что-то хорошее в человеке, увидев такое. Я почти чувствую боль на своём лице, когда ещё раз взглядываю на него.       — У меня много свободных номеров. Что бы вы предпочли? Полный или раздельный? — спрашивает парень скрипучим голосом, позволяя мне задуматься, не курил ли он большую часть своей жизни.       Гарри, кажется, не замечает его грубого тона.       — Полный, — отвечает кудрявый, к моему недовольству.       Не похоже на то, что он собирается спать со мной. Даже если это так, то лучше я буду лежать на полу, потому что кудрявый вводит меня в неудобное положение.       Одна кровать на двоих. Я напрягаюсь, когда парню вручают ключ от номера.       Мы поднимаемся по лестнице вверх, отыскивая наш номер. Гарри вставляет ключ в скважину и открывает дверь. Комната довольно аккуратная, но неприятная. Кровать жёсткая, с деревянной спинкой, повсюду сколы, трещины и ещё бог знает что.       Светло-коричневый ковёр залит непонятно чем. Я глубоко вздыхаю, увидев ванную. В душе явно не хватает занавесок, и хуже всего то, что наш номер фактически одна комната. На стыке ковра и плитки нет стены или какой-либо ограждающей конструкции. Это просто раздел ванной, а всё остальное спальное место и диван.       Даже «это» можно считать лучшим в нашей ситуации. Вместо того, чтобы жаловаться, я собираюсь добровольно бороться с рвотными рефлексами, которые просто не могут больше переносить вонь. Здесь стоит запах мокрой собаки и сигарет.       — Сходи в душ, а потом мы отправимся за едой, — приказывает Гарри, усаживаясь на кровать.       Я робко посматриваю на ванную, а затем обратно на кудрявого, который сосредоточен только на своём пистолете и уже раскладывает пули на кровати. Когда он слышит шум, то сразу же устремляет взгляд на меня и хмурит брови.       — Чего ждёшь?       — Гм… ты собираешься просто сидеть? — спрашиваю я, опасаясь, что Гарри может поднять на меня голос. — Я имею в виду, что у меня не останется личной жизни.       Он непоколебимым.       — Ты хочешь, чтобы я присоединился? — издевается Гарри. — Иди в душ, — вновь приказывает парень.       Сейчас я готова лопнуть от злости, потому что кудрявый ведёт себя как полная задница. Мои щеки краснеют, и я разворачиваюсь, уходя в сторону «ванной» и на ходу замечая, что его глаза врезаются мне в спину, когда я постепенно отбрасываю вещи на пол.       Я быстро стягиваю шорты, а затем рубашку, взволнованная тем, что Гарри может с лёгкостью видеть, как я принимаю душ. Это причиняет неудобство, но всё же я понимаю, что он точно не станет предлагать «что-нибудь». Так трудно раздеться, осознавая, что за тобой наблюдают. Он, наверное, уже осмотрел каждый сантиметр моего тела, а может, и нет.       Уверенность всегда была моей проблемой. Несмотря на то, что мне приходилось получать много комплиментов по поводу своей фигуры, я до сих пор стеснялась её. В средней школе я походила на ботана. Хотя все мы знаем историю, как довольно умная девочка может быть ещё и красивой. Мне легче засунуть нос в книгу, чем знакомиться с новыми людьми или же завести с кем-либо беседу.       После того, как оказываюсь полностью голой, я оборачиваю руки вокруг груди и смотрю на ванную. Она старая и ржавая. Я сжимаю челюсть, проверяя воду, которая, на удивление, оказывается чистой.       Я вскрикиваю, когда душ распыляет освежающую струю по моей коже. Нахмурившись, понимаю, что вода здесь должна сначала нагреться. Также я поняла, что Гарри, наверное, всё это слышит или даже видит.       Я медленно поворачиваю голову для того, чтобы посмотреть на него. Парня нет рядом. Он лежит на кровати, глядя в потолок. Может быть, я закричала не так громко и Гарри попросту не услышал? Или же ему всё равно на то, что происходит. По крайней мере, меня уже не заботит его присутствие.       Я тянусь к струе воды вновь, чувствуя, что она нагрелась, и замечаю кусок старого мыла на бортике. Я съёживаюсь и поднимаю его. От мыла остались лишь очистки, и не думаю, что там много бактерий. Тем не менее, происходящее приводит в ужас. Нахмурившись, я нюхаю кусочек, который пахнет мятой и сигаретами. Что случилось с этим местом, что даже вещи перенимают запах сигар?       После того, как я выхожу из душа, то замечаю Гарри, который до сих пор лежит на кровати. Я выключаю воду и оборачиваюсь вокруг, видя, что предоставленные полотенца лежат аккуратной стопкой на крышке унитаза. Выбираю одно и нюхаю: запах старой мокрой тряпки. Подавив рвотный рефлекс и обернув полотенце вокруг себя, моё тело вновь начинает чувствовать себя грязным и отвратительным.       — Моя одежда в машине, — говорю я, разглядывая парня.       Он стонет и привстаёт, разминая руки.       — Я возьму что-нибудь для тебя.       — Ты можешь точно захватить чёрные вансы? Просто они удобнее клиньев.       Гарри захлопывает дверь, не обращая внимание на слова. Возможно, кудрявый возьмёт их. Я ненавижу такое отношение ко мне. К концу этого маленького путешествия я однозначно буду ненавидеть Гарри.       Я усаживаюсь на кровать, оборачивая руки вокруг полотенца и придерживая его. Парень возвращается, закрывая дверь. В его руке ремень, рубашка и моё розовое кружевное бельё. Я сразу краснею.       — Вот. Думаю, ты вновь наденешь эти шорты, потому что ничего другого, в чём можно было бы работать и не умереть от жары, я не нашёл, — бормочет он, кладя вещи на кровать. Чёрные вансы, которые я попросила, Гарри бросает рядом.       Я долго раздумываю по поводу одежды, когда парень уходит в другой угол комнаты. Я быстро сбрасываю полотенце на пол, мысленно проклиная себя, потому что могла оставить его и спокойно натянуть бельё. Теперь уже всё равно, в любом случае. Когда я надеваю нижнее бельё, то оборачиваюсь, замечая обнаженную, мускулистую спину Гарри.       Он отвернулся. Становится невыносимо жарко и моё лицо вновь заливается краской. Я беру в руки трусы, избегая взгляда на столь безупречное тело. Краем глаза, однако, я вновь замечаю обнаженную фигуру.       Взволнованная, я спешу завязать шнурки и мигом ложусь на живот, отворачивая голову от парня. Звуки воды — всё, что я могу слышать, пытаясь направить свои мысли далеко от его прекрасного тела, стоящего под освежающим душем.       Поэтому стоит переключиться на насекомых, которые могут оказаться в матрасе. Поразмыслив над этим, я сразу же вскакиваю с места.       — Что ты делаешь? — спрашивает парень.       — Кто будет отвечать на вопросы сейчас, Гарри? — огрызаюсь я.       — Сядь на кровать и не двигайся, Каталина. Ты не можешь уйти куда-либо без моего присмотра, — отрезает кудрявый.       Я до сих пор повёрнута к нему спиной и, к сожалению, даже если решусь на такой поступок, то подвергнусь серьёзной опасности. Парень побеждает, и я вновь усаживаюсь на кровать, поворачивая лицо, и сразу же жалею, замечая доступ к проблескам его обнажённого тела. Я утыкаю взгляд вниз, на ботинки, вновь ощущая прилив крови к щекам.       Гарри выходит через несколько минут с обёрнутым полотенцем вокруг таза. Он подходит для того, чтобы забрать свою одежду, в которой ходил ранее. В отличие от меня, Гарри понимает, что одежду можно носить и по два раза перед стиркой или заменой.       — Давай, идём за едой, — манит кудрявый, заставляя следовать за ним.       Мы подходим к автомату, и мой охранник принимается нажимать произвольные числа. Он не спрашивает о моих предпочтениях, и, на самом деле, наплевать, потому что я слишком голодна. Я прижимаю руку к торговому автомату, озадачено наблюдая за Гарри.       — Пожалуйста, объясни почему те люди охотятся за мной?       Я пытаюсь использовать всю свою мимику, чтобы убедить парня. Я раскрываю шире глаза, хмурю лицо и заставлю голос звучать мягче, не настойчиво. Но всё равно получается слишком высоко.       Гарри досадно вздыхает.       — Я не должен разговаривать. Заказ твоего отца.       — Ну и что? Ты уменьшишь моё беспокойство, рассказав, кто те люди. Не считая того, что это как-то связано с папой. Они хотят получить от него что-то, да? — спрашиваю я, теряясь в догадках.       Гарри нагибается, чтобы поднять первую закуску, которой оказывается пачка Twinkies*. Не знаю почему, но я еле сдерживаю смех.       — Ты, конечно, умная, но не настолько, поэтому перестань задавать вопросы, если хочешь оставаться в безопасности, Каталина.       Он так холоден. Гарри проговаривает моё имя, словно яд или неприятное вино.       — Он должен им что-то?       — Закрой рот, или я найду способ сделать это.       Злой Гарри. Его глаза темнеют от раздражения, которое, как всегда, вызываю я. Расстояние между нашими лицами удивляет. Моё тело и тело Гарри находятся так близко к друг другу, что я опираюсь спиной на автомат.       — Всё ясно, куколка?       Я вздрагиваю, услышав новое прозвище, и быстро киваю головой, всматриваясь в глаза кудрявого и чуть приоткрывая рот.       — Отвечай, — требует зеленоглазый.       Проглотив страх, я пищу:       — Да, Гарри.       Он мрачно осматривает меня, медленно отходя, и бубнит что-то вроде «Прекрасно».       Я не могу контролировать свой рот.       — Ты ведёшь себя как враг, который ненавидит меня, нежели, чем человек, готовый рискнуть жизнью.       Гарри вновь возвращает внимание на автомат, но внезапно охватывает взглядом и меня.       — Я доброволец и моя цель — держать тебя в безопасности. Каждый второй человек в той комнате боялся этой задачи, потому что ты можешь умереть на месте ни один раз.       — Почему ты стал добровольцем, если так ненавидишь меня? — выкрикиваю я, выглядывая на него из-под капюшона.       Парень ухмыляется, словно знает самую очевидную вещь на свете.       — Я люблю вызовы. Но сидеть в машине с несмолкаемой тобой уже переросло в чёртову проблему.       Оскорбившись, я замечаю:       — Ты груб, не находишь?       — Ты раздражаешь, не находишь? — обратно издевается Гарри.       Я открываю рот, чтобы сопротивляться вновь, пока он не отводит взгляд.       — Тебя даже не заботит моя безопасность, не так ли? Просто это ещё один вызов для того, чтобы удовлетворить эго?       — Именно так. Куколка, неужели ты меня раскусила? — выдыхает парень, ухмыляясь.       Я возмущаюсь, пыхтя:       — Мудак!       — Тсс, — шепчет он, сужая глаза. — Никогда не смей повышать на меня голос, поняла?       Я поджимаю губы, отказываясь отвечать.       И тогда кудрявый продолжает:        — Я отвечаю за тебя, поэтому будь добра слушаться и исполнять то, что говорят. Я буду защищать тебя ценой своей жизни, ведь это моя работа уже на протяжении трёх лет. И если я прошу что-то сделать или сказать, так исполняй! Независимо от того, что это, — Гарри чуть ли не шепчет, но я всё равно слышу чётко и разборчиво. — И если ты подумала, что можешь ослушаться — попробуй. Тогда мы сделаем это путешествие немного жёстче необходимого, — добавляет он. — Я не враг тебе, Каталина. Твой отец — как семья для меня, и я пообещал, что сделаю всё возможное ради твоей защиты. Признаю, что не самый приятный тип и, определённо, мудак. Так сделай себе одолжение и заткнись хотя бы на какое-то время, чтобы мы смогли немного отдохнуть, ладно?       Его слова влияют на меня. Кудрявый сделает всё возможное ради моей безопасности, и это не может не успокоить.       — Могу ли я доверять тебе? — шёпотом спрашиваю я.       Парень исследует взглядом моё лицо, и я замечаю, что он больше не злится.       — Конечно, можешь, — небрежно отвечает Гарри. — Доверь свою жизнь, как сделал твой отец, и я сделаю всё возможное, чтобы доставить тебя в безопасное место.       — Хорошо, я доверяю тебе, — отвечаю я уверенно.       — Замечательно. Теперь нужно вернуться в комнату. У нас должен быть план.