***
Леви лежала на кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Её всё ещё немного трясло. Вырубив того парня, она почувствовала некое удовлетворение, сродни тому, когда отец учил её драться. Физические упражнения сбрасывают психологическое напряжение, по крайней мере, на ней данный метод срабатывал. И в этот момент, когда она ударила мальчишку, Леви охватил азарт. Она хотела бы продолжить драку со своими сестричками, особенно с Райнерой. О, как она мечтала приложиться к её массивной челюсти. Но из-за отца столь притягательная перспектива невозможна. Поэтому, проверив, дышит ли парень, она опрометью бросилась к телеге, что в полночь тоже потеряла свой королевский вид. Золушка так быстро, как только могла, ехала домой и благодарила Всевышнего за то, что её больше никто не заметил. Шторы сразу же были повешены на полагающееся им место, дабы не вызывать никаких подозрений. А Золушка нырнула с головой под одеяло, но спать этой ночью ей было не суждено. Сначала она напряженно вслушивалась в тишину, ожидая приезда семьи, а потом уже в щебетание сестер, приглушенное, но всё равно довольно разборчивое. Они обсуждали суматоху в конце вечера и сбежавшую девушку. Им, естественно, интересно узнать, кто эта незнакомка и отчего она сбежала от принца, а Леви предпочла бы, чтобы эта тайна осталась неразгаданной во веки веков. — Где это видано, сбегать от принца! Мало того, что королевской семьи, так ещё и красавец. Ах, эти его голубые глаза и густые брови. Я никогда не убежала бы от него, тем более, когда он сам оказывает знаки внимания. Я уж как ему только не подмигивала, а он только на неё смотрел, — болтала Райнера за стенкой. — Что правда, то правда, — вторила ей Бертольда. — Золушка обзавидовалась бы, узнав, что мы стояли подле Эрвина. Леви невольно хихикнула. Кто бы обзавидовался, так это Райнера, пойми она, что это Золушка весь вечер не только стояла возле Эрвина, но и танцевала с ним же. Сёстры ещё продолжительное время обсуждали бал, а когда уснули, захрапели в унисон. Причем, судя по всему, храп перерастал в соревнование, едва одна из них повышала громкость, другая всхрапывала ещё громче. Лишь первые лучи солнца коснулись окна комнаты Леви, она уже была на ногах. Глаза болели от бессонной ночи, но пролеживаться дальше она не могла. И, одевшись в своё обычное платье, она бросилась исполнять ежедневную рутину. Ещё не войдя в гостиную, девушка услышала скрип и удивилась тому, кто же может не спать в такую рань кроме неё. Скрипело кресло-качалка, в котором расположилась мачеха. Она слегка напряглась, увидев вошедшую Золушку. — Ты уже не спишь? — удивленно сказала она. Это был даже не вопрос, а скорее констатация факта. — Я всегда рано встаю. — Сейчас рано даже для тебя, — Энни внимательно вглядывалась в лицо Золушки. Вглядывалась, потому что в зале до сих пор было темно из-за задернутых штор. Видимо, не найдя того, что искала, она через пару секунд отвела взгляд. Хотя для Леви эта пара секунд казалась вечностью. Затылок сжимали тиски тревоги, но она сохраняла спокойствие. Годы тренировок пришлись как никогда кстати. — Выспалась, пока мы были на балу? Энни оперлась на ручки кресла и медленно поднялась, наслаждаясь изменением положения тела. — Да. Золушка кивнула, хотя мачеха больше не смотрела на неё. Она подошла к окну и резко раздвинула шторы. Свет ворвался внутрь, вырывая из темноты бледное лицо Леви. Энни так и замерла, всё еще держась за края штор. Она смотрела вниз и просто молчала. Золушка собралась было уже уйти, чтобы не мешать, но тут мачеха резко обернулась. — Знаешь, у меня есть для тебя хорошая новость. Лицо Энни тем не менее оставалось холодным, как и всегда. Именно наблюдая за мачехой, Золушка научилась держать себя в руках так хорошо. И сейчас Леви надеялась, что новость действительно хорошая, а она просто не привыкла улыбаться. — Я хочу дать тебе комнату попросторнее. — Что?! Леви не верила своим ушам. С чего бы мачехе, которая всегда лишь использовала её, поступать так щедро? — Да. Ты ведь растешь. Совсем уже большая, — она сделала паузу, будто не зная, что сказать, или не веря, что говорит, и продолжила. — Ты уже взрослая женщина, способная сама принимать решения, так ведь? — Эм-м… Да. Наверное, — Леви не понимала, к чему та клонит. Энни ухватила её за запястье, пожалуй, чересчур сильно сжимая его, и повела за собой. Гулкие шаги раздавались в ещё наполненном сном доме. Они остановились у маленькой двери. Леви сделала шаг назад, но мачеха крепко держала её за руку и невозмутимо открыла дверь. — Это же… — прошептала Леви. — Подвал, — закончила за неё Энни, слегка склонив голову на бок. — Какие решения — такие и последствия. Её лицо так и оставалось пугающе спокойным, от этого Леви ещё больше охватывал страх. Липкий страх, заставляющий дрожать ноги, заставляющий чувства проступить наружу. Что может сделать с ней столь расчетливая и безэмоциональная женщина? — Ты должна помнить о последствиях. Всегда помнить. Энни втолкнула девушку в дверной проем и захлопнула дверь. Замок щелкнул, отгораживая её от остального мира. Почти полная темнота окружила девушку, но тяжело дышала она не от темноты. Леви царапала шею, на которой словно затягивалась петля для повешения, мешая доступу кислорода. Голова закружилась и липкие от пота ладони кое-как вцепились в перила лестницы, ведущей вниз. Сердце билось в разы быстрее, чем обычно, словно пытаясь вырваться из ловушки. «Что это? Приступ паники?» Леви затошнило, однако она смогла вздохнуть свободнее. Стах отступил, но вместо него накатило смущение и подавленность от потери самоконтроля. «Черт, она узнала», — с досадой подумала Леви, обреченно опускаясь на ступеньку и бессильно прижимаясь к двери. Девушка сидела так не одну минуту и даже не один час, отстранено пялясь в тусклый просвет крохотного окна под потолком дальней стены. Наконец, она двинулась, неожиданно для мыши, копошившейся где-то под ступеньками. «Раз уж придется здесь жить, то не в таком бардаке», — пробурчала Леви. Спустившись по лестнице, она нашла спички и огарок свечи. Малюсенького светового проема катастрофически не хватало, приходилось зажигать свечу и днём. Леви немного разгребла хлам по углам и с остервенением сметала пыль, когда сзади раздался подозрительный шум. Мгновенно обернувшись, она не уже удивилась увиденному, как раньше. — И вы пролезли через это отверстие? Фея довольно кивнула, заметно обрадовавшись, что на это обратили внимание. — Как прошел бал? — Как? Как сказать дерьмово без слова «дерьмово»? — Плохо? Не может быть. Ты должна была встретить там свою любовь. — С чего ты взяла? — Я же фея, — хохотнула она. — Я наложила заклятье на платье. Ты обязательно должна было встретить того, кто предначертан тебе судьбой. «Может это был тот мужичок, кого я забрызгала алкоголем?» — подумала Леви. Такая перспектива её не очень радовала. — Поначалу всё было потрясающе: и бал, и танцы, и принц. — О-о… Ты танцевала с принцем? Леви смущено кивнула, подумав, что лучше бы об этом не упоминать. — Так может принц — твоя судьба? — Прямо-таки Принц, ага. — Всё может быть. Фея расхаживала по периметру помещения, шаркая сапогами и попутно задевая хлам, так тщательно собранный Леви, отчего у той начал дергаться глаз. — Я не привыкла быть такой оптимистичной. — Жизнь такая непредсказуемая штука. За любым поворотом тебе может ожидать что-то прекрасное, — восторженно вещала фея. — Или в подвале… — меланхолично вставила Золушка. — В подвале, в саду, на крыше, на балконе дворцового замка… Никогда не знаешь, где ты встретишь того, кто изменит твою жизнь. Ты даже не сразу заметишь момент, с которого твоя судьба тесно свяжется с его. Ты даже не сразу заметишь, как важен он для тебя, как он нужен тебе. Ведь мир без него не то чтобы плох, он просто не таков, как хочется. Но к тому — другому — уже нет желания возвращаться. Фея закружилась в пируете, размахивая полами своего короткого зелёного плаща и вновь задевая коробки, сваленные в угол. — А вы сами когда-нибудь влюблялись? — Нет, — женщина резко прекратила кружение. — Тогда как вы можете говорить о любви? — Я просто знаю. Просто знаю! — фея, расхохотавшись, подскочила к Леви и щелкнула пальцем по носу. — Где мои подарочки? Она подергала девушку за короткую челку, перестав улыбаться. — Они отвалились, когда я убегала. Остались где-то в дворцовых кустах. — Придется залететь туда по пути, — нахмурилась женщина. — Вряд ли вы их найдете. Там в кустах мальчик был. Пришлось его вырубить, но он наверняка привлек внимание к этим волосам. — Чёрт! Тогда придется лезть в комнату принца. Зная его, думаю, он их у себя припрятал. Женщина поправила очки, ухмыляясь чему-то. — Думаете? — Эрвин не из тех, кто изменяет привычкам. Хотя люди со временем становятся другими. — Фея подошла к окну, и её лицо озарил пробивающийся сквозь грязное стекло свет. Безумный блеск в её глазах заставлял беспокоиться Леви о том, с кем же она связалась. В углу упала коробка, придавив мышь, которая то ли от испуга, то ли от боли запищала во весь голос. — Подумай о моих словах, — заглушая мышиные визги, произнесла фея, и когда Леви обернулась, её и след простыл. Всё-таки странная женщина заставила её задуматься. Леви всегда удивлялась, как сильно иногда меняются люди. Её отец, бывший когда-то жёстким и даже кровожадным, встретив её мать, порядком смягчился, а теперь, попав под влияние Энни, и вовсе забыл про свои старые помыслы. Он пропадал где-то, видимо, в поисках заработков для своей новой семьи, а о родной дочери и вовсе не беспокоился. Эти мысли вызвали у девушки уныние, а потом и вовсе злость. Она взялась за то, что всегда успокаивало её и возвращало ясность ума — пошла протирать пыль.***
Эрвин вошел внимательно оглядываясь. Этот дом был довольно хорошим. Во всяком случае, не худшим из того, что ему приходилось видеть. И хотя по фасаду было видно, что постройка довольно старая, внутри он сохранился отлично. Энни мгновенно появилась в поле зрения, будто почувствовав появление гостя. — Ваше высочество? В её глазах промелькнуло удивление, но тут же исчезло. Она догадалась, зачем он здесь, но виду не подавала. — Чем я могу вам помочь? — Я ищу девушку, потерявшую это. Принц выудил из сумки хрустальную туфельку, демонстрируя её, в том числе, и подошедшему хозяину дома. — Дочери мои! — закричала Энни на весь дом. — Пойдите сюда. А сама, убежав куда-то на секунду, вернулась с сундучком в руках. Крик привлек внимание Леви, и та прижала ухо к двери, прислушиваясь. Бертольда же и Райнера живо прибежали на материнский зов. — Примерьте это, — она указала на туфлю. — Не одна из них не является той девушкой, что я ищу. Я же общался с вами в её обществе. — Если им подойдет туфелька, значит, её потеряла одна из них. Ведь у меня есть для неё пара. Энни распахнула сундучок и, заглянув внутрь, все обнаружили точно такую же хрустальную туфлю. — Примеряйте, — приказала Энни тоном, не терпящим возражений. Эрвин же спокойно наблюдал за этим цирком. Ему и не такое приходилось лицезреть, и он знал, что просто так это не закончить. Оставалось наблюдать. Девушки приподняли полы платьев, сбрасывая обувь. У Бертольды пятка осталась торчать наружу, не смотря на всё пыхтение в попытках всё же втиснуть её. — У меня-то ступня не такая длинная, — усмехнулась Райнера. Но когда и её нога не влезла, пришла очередь усмехаться Бертольде. — Зато широкая, — фыркнула она, проигнорировав пот, выступивший от злости на лбу и висках сестры. — Ну и что теперь будете делать? — Эрвин скрестил руки на груди в ожидании развязки. Энни заскрежетала зубами. Чуть слышно, но это донеслось до ушей принца. Улыбка невольно осветила его лицо. — У вас ведь есть ещё дочь. — Да, Леви, — ответил глава семьи, опередив Энни, — но она не ходит на балы. Всё время сидит дома. «О боже, зачем они про меня говорят?» Леви вжалась в дверь, затаив дыхание настолько, что почти и не дышала вовсе. — Могу я увидеть её? «Зачем? Зачем ему это нужно?» — Да. Она наверняка дома, — кивнул отец и, отвернувшись, прокричал. — Леви. Леви! — Леви, — прошептал Эрвин чуть слышно, что не укрылось от Энни. Улавливать едва заметное становилось их игрой. — Леви! Отец принялся бродить по дому в поисках девчонки. «Ну, зачем? Папа, зачем? Ах да, он же не знает, что я избила королевского слугу». Не знает, что принц, вероятно, пришёл наказать её за дерзость. — Странно. — Не найдя дочь, тот вернулся восвояси. — Мне очень нужно увидеть её, — с нажимом произнес принц, смотря в упор на Энни. — Я приведу её, — холодно пообещала мачеха. «Чертовски догадливый», — подумала она, но вслух не рискнула произнести ни слова. Леви слышала, как её шаги затихли напротив подвала. Щелкнул замок, как звук спускового крючка. Леви вцепилась в ручку со своей стороны, не давая открыться двери. Энни же тянула её на себя. Приступ паники начал возвращаться. Руки затрясло, и ладони моментально вспотели. Энни дернула ещё раз, и ручка выскользнула. Леви отбросило назад, и она чуть не соскользнула со ступеньки. Тело девушки среагировало само, всё ещё помня отцовские уроки. Она ухватилась за перила и, оттолкнувшись, ввалилась в коридор. Принц, выглянувший на шум, увидел Золушку, распростертую на полу, и Энни, впечатанную в стену. Улыбаясь, он всё так же безмолвно таращился на эту картину. «Неужели, так радуются короли, перед тем как казнить провинившегося?» — промелькнуло в голове Золушки. Она со скоростью молнии вскочила с пола. Энни поправляла прическу и разглаживала платье, казалось бы, чтобы унять дрожь в руках, чему девушка не могла поверить. — Так что вы хотели от Леви? — спросил отец, тоже вошедший в коридор. «Я хотел повесить её», — опять промелькнуло в голове девушки. — Я хотел предложить ей стать моей женой, — ответил принц. — Что? — переспросил отец. — Что? — опешила Энни. — Что?! — хором воскликнули сестрицы. — Что? — прошептала Леви в полуобморочном состоянии, сползая по стене.