2 Виртуальный сезон "Историй Южных Морей"

Автор: Сьюзен Зелл Переводчик: Екатерина Володина Эпизод: 2х04 Название: Языковые барьеры

Языковые барьеры

Тропический бриз хоть и пытался, но не мог охладить возбуждения мужчины и женщины, сидящих со скрещенными ногами на песке среди группы полинезийских аборигенов. Двое мужчин с коричневой кожей, держащие зонтики ветвей пальмы, обеспечивали тень от яркого солнца. Выражения лиц всех, за исключением белого и женщины, были раздражены и озадачены. Дэвид Гриф пригладил назад волосы и попытался еще раз передать значение своих слов вождю. Это вышло плохо. "Arinie'... torma... rogoamauiani... eleiapou." Лицо вождя только стемнело больше. "Дэвид!", зашипела Изабелл Рид, "что ты говоришь им?" "Только то, что мы хотим получить торговые права на морские огурцы." Дэвид уже был не так убежден в своих языковых навыках как раньше. "Мне помнится, ты сказал, что они будут счастливы торговать!" "Я это подтверждаю! Они только не довольны способом, которым я веду переговоры." "Что ты подразумеваешь?" Сердитое лицо вождя продолжало впиваться взглядом в пару. Изабелл нервно отводила взгляд и шипела на своего компаньона. "Что же, спрашивается, ты им наговорил?" "Я не уверен. Или я сказал им, что мы обменяем огурцы на то, что они получат право ловли приманок, или, что я украду его священный головной убор". "Дэвид!" "Слушай, Мо был тем, на ком лежало ведение всех переговоров. Я знаю диалект только поверхностно." "Разве ты не потрудился научиться ему у Мо?" "Конечно, я пытался, но языки не самая легкая вещь в мире для меня." Вождь сердито поднялся и излился потоком слов, по его виду можно было сказать, что он крайне оскорблен. Он повернулся спиной и зашагал к деревне. Его люди последовали за ним. Изабелл смотрела им вслед широко распахнутыми глазами, ошарашенная, она обратилась к своему спутнику. "Что это было?" "Я думаю, что торговые переговоры закончены." "Чёрт побери, Дэвид! Мы нуждаемся в этой сделке." "Я знаю это, Изабелл!" раздраженно бросил он. Капитан поднялся и направился к одному из советников вождя. К его облегчению человек остановился и попытался разговаривать с ним. Изабелл отряхнулась от песка, сердито вытерла свои штаны, и потащилась назад к шлюпке, вытащенной на берег, на краю прибоя. Не было ничего, что она могла сделать. Первая вещь, которую она собиралась сделать по возвращении - это нанять переводчика для этих сессий. Дэвид совершенно не был годен для этого. Наконец, несколько мгновений спустя появился Дэвид. На его лице была полуулыбка. "Что ты обещал им на этот раз? Меня? В качестве невесты для вождя ?" Ее сарказм был более чем очевиден. "Очень забавно," пробормотал он, вцепившись в край шлюпки, которую нужно было сдвинуть в воду. Внезапно он представил ее в национальной одежде острова и экзотическими цветами в темных волосах, картинка получилась чертовски привлекательная. "Ты была бы очаровательной невестой, держу пари," сказал он ей, поблескивая глазами. Она нахмурилась. "Единственной вещью, которая была бы привлекательна, является вождь, забирающий его жалкую голову после того, как я ее оторву." Изабелл схватилась за другую сторону, и вместе они продолжили толкать лодку. "Советник понимает мою дилемму," Дэвид проговорил, прыгая в лодку. "Он сказал, что он будет говорить с вождем и устраивать другую встречу." "Каким образом ты могли получить это, но не права на рыболовство?" "Фактически, я только предполагаю. Возможно, он сказал - возвратитесь завтра, и таким образом, мы сможем съесть вас." Он пожал плечами и терпел поражение с глупой ухмылкой. Легкомысленность Дэвида по этому вопросу была раздражающей. 'Теперь, кто смешон?' "Я поручаю завтрашние переговоры тебе и Воробью. Если я увижу, что вас тащат к горшку для варки пищи, я приплыву на помощь." Дэвид проворчал. "Может, не придется этого делать, я не так уж хорош на вкус." "Жесткий и волокнистый, я воображаю. Никаких благодарностей. Обед у Лавинии является более привлекательным." Она откинулась к корме шлюпки и позволила себе разглядывать Дэвида. Его рубашка была немного открыта, и она могла видеть его грудные мускулы, поскольку они пришли в движение, работая на веслах. Ее дыхание ускорилось. Дэвид был настолько мужественным и пышущим здоровьем! Теперь время от времени маленькие фантазии будут возникать в ее голове. Благочестивые колониальные женщины, такие как Клэр Девон, будут потрясены узнав, что такие мысли часто развлекали Изабелл. Клэр рассказала ей, что она отвергла Каннибала Джека, когда он когда-то попытался просто поцеловать ее. Оскорбленная реакция Клэр на то, что настолько было распространено и открыто показывалось здесь в островах, удивило Изабелл. Полинезийские уроженцы были гармоничными и искренно любящими людьми. Такие демонстрации открытой привязанности были распространены и приветствовались, в отличие от твердых стандартов британского общества. Клэр Девон нуждалась в хорошем поцелуе, и романтичная сторона Изабелл, та, которую она с удивлением обнаружила в себе, живописала, какой бы хорошей парой были Каннибал Джек и нежная, независимая Клэр. Она видела, как этот человек смотрел на Клэр, когда он приехал несколько недель назад. Это был взгляд влюбленного человека, без сомнения. Конечно, почти то же самое могло быть сказано о ней и Дэвиде. Она усмехнулась, что заставило Дэвида посмотреть на нее странно. Почему же он всё-таки вернулся тогда? Изабелл хотелось думать, что из-за нее, хоть на мгновение. Но это вряд ли так…Беспокойство о бизнесе? Это больше похоже на правду. В конце концов, документы на корабль принадлежат ей. Теряя ее, он потерял бы свои средства к существованию. Нет, Дэвид вернулся не из-за нее. И это было хорошо. Она могла жить с этим. Хотя это конечно не значило, что она не может наслаждаться представлением, которое видит перед собой сейчас. Напряженная работа красивых рук гипнотизировала ее. Изабелл оторвала от них взгляд и поняла, что он всё это время смотрел на нее. "Что?" резко спросила она в лоб. Бровь Дэвида изогнулась. "Ничего. Ты улыбалась, когда смотрела на меня… Я задавался вопросом почему." "Не твое дело. И я не смотрела на тебя. Я просто задумалась." "Я вижу." "Нет, ничего ты не видишь." "Это твой выбор, имей в виду." Он пожал своими широкими плечами. "Я буду." Они прибыли к Раттлеру. Изабелл поймала лестницу и ловко забралась на борт. Дэвид бросил канат Воробью, который свесился с кормы судна, чтобы связать небольшую лодку. Дэвиду было жаль, что Та-Мэй не участвовал в этом рейсе. Этот человек знал немного этот диалект, по крайней мере, больше, чем Дэвид. К сожалению, у первого помощника были обязательства в другом месте в течение следующих двух недель. И остальная часть команды Дэвида была столь же неосведомлена. Он действительно должен был проводить больше времени, изучая такие вещи с Мо. Он только сейчас понял, что никогда даже не думал, что их дружбе придет конец. Дэвид стоял на краю, его рука захватила оснащение, чтобы стабилизировать судно. Эти былые времена он вспоминал теперь с тяжестью в душе. Больше месяца прошло с тех пор, как их дороги разошлись, и за это время ситуация не улучшилась. И Дэвид не знал, что сделать, чтобы даже начать исправлять разрыв между ними. Изабелл продолжала настаивать, чтобы он делал только то, что он должен был делать. Работа, устойчивая и уверенная. Продемонстрируй хорошую деловую этику, и снова медленно развивай доверие между вами. Конечно, та последняя часть озадачивала Дэвида. 'Как это можно осуществить? Особенно, если Маурири не хочет даже находиться возле меня.' Он попытался вообразить Лавинию в таких ситуациях, и он знал, что она никогда не будет выживать. По крайней мере не так же как Изабелл. Его новый партнер был способен к борьбе в любой ситуации, и в состоянии справиться со всеми своими вспышками гнева и заставить себя собраться. Хотя это не объясняло, почему у него всё сжалось, когда она была в опасности и во время сражения на судне и в лагере шахтера. Это беспокойство происходило на подсознательном уровне. Правда, он был увлечен ею вначале, когда она была обвинена в убийстве, и то безумное увлечение позволило ему узнать тайну и спасти ее от исправительной колонии, иногда он испытывал то самое страдание, которое он испытал, когда она упала наполовину мертвая к его ногам в тюрьме. Это воспоминание поражало его все чаще и чаще, особенно теперь, когда они стали партнерами. Он никогда не забывал ее взгляд, когда она узнала его, несмотря на очки и докторский халат, в исправительной колонии. Он никогда не видел такое облегчение и благодарность. Это было, как будто он был ее последней надеждой в мире, а она уже и не надеялась, что он приедет, чтобы спасти ее. Когда ее слезы начали падать, его сердце сжалось. Так, что было различно теперь? Изабелл всегда была одним человеком, которым он никогда не должен был быть обеспокоен. Она была жестка и тверда, независима и интеллектуальна. Он никогда не волновался о ней больше, чем старший брат, волнующийся о дерзкой сестре. Но так или иначе, что-то в этих обстоятельствах изменилось, определенно… Он в конечном счете убедил себя, что это был только его естественный защитный инстинкт для женщины в опасности. Но почему? Он чувствовал себя ответственным за нее, потому что она была женщиной на его судне или была кем-то большим… Он покачал своей головой, отвергая эту мысль. Нет, все время они спорили, намного больше чем он и Мо когда что-либо делали. В тысячу раз чаще, чем с Лавинией, когда они еще были вместе. Это не было признаком привязанности. Это было признаком безумия. Он не должен был терять свою голову с Дженни, и тогда ничего бы этого не случилось. Лодка все еще была бы его. Мо все еще был бы его партнером. Он вернулся бы туда, где не было никого счастливей его. "Дэвид?" Он освободился из плена своих мыслей и повернулся в сторону звука. Изабелл стояла около него, уставившись на него с небольшими признаками волнения. "Что?" "Всё в порядке? Я зову уже больше минуты." "Извини, мой ум был в другом месте." "Я приготовила обед. Поешь." Она действительно могла вполне сносно приготовить еду. Не столь хороший повар как Мо, который был столь же прекрасным поваром как его жена. У большинства островитян было превосходное умение использовать морские дары в пищу в самых разнообразных видах. Трапеза Изабелл была полностью колониальной. Бутерброды, сыр и вино. "Так, о чем ты усмехаешься?" Дэвид приподнял свою голову, чтобы уставиться на нее. "Что?" "Твой черед усмехаться и признаваться." "Я не усмехался." "О, хорошо." Не было унции веры в ее голосе. "Я... ни о чем не думал. Не имеет значения." "Ты думал о Маурири." Дэвид расслабился. Она понятия не имела, что его мысли были о ней. "Типа того". "Лицо" он не потерял. "Я лишь думал о его кулинарии." Изабелл рассмеялась. "Держи это при себе, хотя Маурири – чертовски хороший повар." Дэвид взял немного приправленного зеленью сыра. "Я надеюсь, что ты не станешь делать комментариев о моих кулинарных способностях." "Нет." Он пожал плечами. "Просто еда отличается." Изабелл знала, где были его мысли, но как не пыталась, слов утешенья найти не могла. Маурири всё не возвращался, и искать новые доводы становилось утомительным. Интересно, как скоро эта история отойдет в прошлое… Будь проклята та женщина! Дженни Дюваль! Она знала эту кнопку Дэвида, нажав на которую можно его поработить… В последнее время, Дэвид проводил слишком много времени, думая о прошлом. Это сделало его угрюмым и капризным. "Я решила, что мы нуждаемся в переводчике. Я собираюсь нанять его." "Мы не нуждаемся в нем. Та-мэй скоро вернется; он знает этот диалект. В некотором роде." Изабелл хмурилась. "В некотором роде? Мы не можем позволить себе больше упускать сделки, Дэвид. Мы только начали безубыточную деятельность, но этого мало! Без прибыли я не уйду." "Ты не должна уходить." Это застало Изабелл врасплох. "Не говори мне, что тебе нравится мое присутствие." "Я привык к этому." "Ха! Я не верю в это ни на секунду." "Ты отличаешься, тут я признаю, но в этом определенно есть интерес". "Интерес?" повторила она медленно. "Впервые слышу подобное определение по отношению ко мне" Смущенный, Дэвид пошел на попятный. "Это не то, что я хотел сказать." "О, действительно?" "Я подразумеваю, это - то, что я подразумевал, я только..." Ее смех зазвенел на всю палубу. "Хорошо знать, что ты так наслаждаешься моей компанией, Дэвид Гриф." Она не была по настоящему оскорблена. Его неуверенность была освежающе восхитительна. Было что-то в этом человеке, поражающее и восхищающее ее. Дэвид окончательно потерял контроль над собой, и бронзовая кожа его лица залилась краской. "Я действительно наслаждаюсь твоей компанией, Изабелл. И ты производишь чертовское впечатление, поверь мне". "Но ты бы лучше видел меня вернувшейся в конюшню, чистящей кабины, да?" "Нет, это не так" возразил он нервно. . "Но Данте скучает по мне, и я должна вернуться, чтобы заботиться о нем, правильно?" "Нет, хотя после того, как я вернул эту лошадь тебе назад, мне бы было приятно знать, что ты проводишь вместе с ним больше времени" "Вернул его назад?" "От Хуахини" "Точно," она вспоминала инцидент, который случился несколько месяцев назад, хотя теперь походил на события многолетней давности. Те ковбои из Америки. "Однако тебе удалось вернуть Данте без Маурири? Ты не знал язык Хуэхини также." Дэвид усмехнулся. "Нет, не знал, но мне оказали некоторую помощь" "Расскажи." Он уклонился. "Нет!." "О, ну же, Дэвид. Ты никогда не говорил, как вернул Данте." "По серьезной причине." "Я никому не расскажу, клянусь." Она заговорщически наклонилась вперед. *** Возвращаясь в прошлое… Каждый рывок толстой веревки, удерживающей трех норовистых лошадей следующих за Дэвидом Грифом, отдавался жгучей болью в его пулевом ранении. Он с удовольствием бы подождал, пока проклятая рана затянется, однако мысль о гневе Изабелл не давала покоя, что ж, поворачивать уже поздно... Данте сейчас в руках Хуахини и надо двигаться быстрее. Изабелл убьет его, если жеребец будет съеден, и вероятность этого достаточно велика: Хуахини частенько используют лошадей в пищу, да и мяса на этих островах не всегда достаточно. А он в последнюю очередь хочет испытать на себе гнев Изабелл Рид. Но он не виноват! Это не его ошибка! Те проклятые «ковбои», которых он сопровождал по пересеченной местности через территорию Хуахини в Новый Броктон были виноваты! Если бы тот идиот Люк не схватился за пистолет, то избежать проблемы было бы возможно!Исчезновение Данте – лишь последствие несчастного случая! Как бы не так…Он позаимствовал животное без разрешения и тем самым определил исход последующих событий; все таки слишком легко он отступает от принципов в последнее время…Остается надеяться, что эстетическое чувство прекрасного вождя Хуахини возобладает над насущными потребностями и конь все же не станет обедом. Дэвид покачал своей головой. Стоит признать, что он одурачен… . Его использовали для грабежа и убийства и это его жгло. Но никогда это не повторится! Ни одно симпатичное лицо не затуманит его рассудок. Слишком много людей сердиты. Изабелл в частности. Такой встревоженной он ее, пожалуй, никогда не видел. Тем временем, лес сгустился и потемнел – растительность в этой части острова была чрезвычайно буйной, Дэвид инстинктивно напрягся: его тело – тело моряка, не было сотворено для сухопутного путешествия, открытое море было его матерью и сейчас он осознал свою неуместность на земле. Жаль, что Маурири сейчас нет рядом, было бы гораздо комфортнее; эта дружба стала для Дэвида самой выгодной сделкой: здравый смысл и искусство торговли с местными жителями в обмен на уроки хождения под парусом! В присутствии Мо торговля велась без сучка, без задоринки, и сейчас бы его талант был очень кстати! А что может он один? Как обменяет лошадь? В конце концов, есть надежда, что аборигены в состоянии оценить экономическую выгоду из обмена три к одному, иначе других аргументов ему просто не найти.… И почему Мо его так и не заставил овладеть языком, хотя он и проявлял при этом изрядное упрямство, но и не меньшее упрямство проявлял и Дэвид, изо всех сил и непрерывно борясь против этих заботливых увещеваний. Раздался шелест листьев и Дэвид насторожился. Кто-то был в кустах! Животное или человек. Было трудно различить что именно это было – тяжелый топот лошадей мешал прислушаться. Однако конь Дэвида тоже определенно слышал кого-то, поскольку животное навострило уши и вывернуло шею вправо.Вот и настал момент истины! Пришло время проверить свои языковые навыки. Язык Хуахини наверняка не что иное, как наречие одного из языков, которые он все же пытался изучить; может удастся даже обойтись одним правильно подобранным словом, он прослывет виртуозом и будет рассказывать байки про свой подвиг! Внезапно слева как темный призрак появилась фигура, за ней другая. Аборигены появлялись из подлеска, все как один – темнокожие, раскрашенные серой краской тела и свирепые лица. Дэвид попытался вступить в контакт и объяснить, что не посягает на их территорию: "Kirotua okaskut... eluati." "Послушайте, я пришел с миром." Никто не тронулся с места и не произнес ни слова. Дэвид повторил приветствие. Наконец, один из островитян выступил вперед. Его глаза неотрывно смотрели на прекрасного коня позади Дэвида. Абориген смело протянул к лошади руку. Дэвид пояснил. Что лошади предназначены для обмена. И что торговаться он намерен только с вождем. Пристальный взгляд человека стал темным. Он прокричал что-то остальным мужчинам и те окружили Дэвида плотным кольцом. В следующую секунду он уже оказался на спине, сбитый с лошади сильными руками. Опешивший он кричал на их языке: "Эти лошади предназначены для вождя. Если Вы возьмете их, то он будет думать, что вы воры и взяли его собственность."Отлично! Теперь он беспомощный лежит на лопатках! Если он потеряет этих лошадей, как потерял Данте, то никогда не сможет вернуться на Матаваи: для Мо он будет слабаком, а Изабелл снимет с него кожу живьем! Но к его огромному облегчению, сработала уловка – мужчины колебались и с немым вопросам на лицах повернулись к смельчаку, что столкнул Дэвида. Абориген с чувством выругался и бросил Дэвиду уздцы чалого коня, затем знаком указал ему, чтобы тот следовал за ним. Дэвид повиновался. *** Маурири Лепау нервно мерил шагами бар Лавинии. Владелица обеспокоенно наблюдала за этим маршрутом, затем наполнила стакан виски и протянула своему взволнованному другу. Мо залпом осушил его и в отчаянии забарабанил пальцами по барной стойке. "Если ты так волнуешься, почему не пошел с ним?"- спросила она. "Дэвид должен сделать это самостоятельно. Это будет хорошим уроком для него." "Кажется, ты больше пытаешься убедить себя, чем меня!"- с укором проговорила Лавинья. Мо покосился на нее через плечо: "Не придумывай." Лавинья улыбнулась своей нежной и всепонимающей улыбкой: "Конечно нет! Какая глупость!" К ним подошла Клэр и в свою очередь осведомилась: "А как же его рана? Стоило подождать, пока затянется!" Маурири покачал головой: "Хуахини известны тем, что они съедают своих лошадей. Нет времени, чтобы ждать." Клэр искренне изумилась:"Какой ужас! Изабелл знает?" "Нет," сказала Лавинья. "И это хорошо, что она пока не в курсе событий, может все обойдется" "Но она любит Данте.!"- возразила англичанка.-"Ее убьет это горе!" "Поэтому мы и не скажем ничего Изабелл," сказал Морири. "Дэвид приведет домой лошадь." Лавинья фыркнула. "Мо, позволь напомнить о последних переговорах с вождем Орулой насчет плетеных корзин!" Маурири немного побледнел. Клэр обеспокоенно спросила, глядя в упор на Лавинью: "Дэвид находится в опасности?" "Хуахини - жесткие люди, Клэр. Они суеверны и не доверяют людям, особенно белым. Однако, я не думаю, что они убьют его, если он не сделает какую-нибудь глупость." Маурири вмешался: "Но Лавинья, Дэвид знаменит тем, что делает глупости всю жизнь, причем непрерывно!" *** Маурири брел вдоль береговой линии залива Матаваи, его глаза выражали глубокую грусть и беспокойство. Возможно, очень возможно, что всё пройдет не так гладко, все таки он еще слаб, чтобы решать такую проблему самостоятельно… Звук мягких шагов заставил его обернуться. Это была Изабелл Рид. "Он вернулся?" "Нет еще." - Мо покачал головой. Ее лицо приняло огорченное выражение, что говорило о беспокойстве. Однако беспокойство быстро сменилось возмущением – вспомнились недавние события в баре: его самодовольное лицо и глупая выходка, именно это его поведение теперь дает ей право быть требовательной к нему! Но теперь речь шла не о сведении личных счетов, а о его жизни, может он уже мертв… "Это неправильно, Маурири. Мы не должны позволять ему идти!" Мо возмущенно и вместе с тем удивленно выгнул бровь: "Он справится, Изабелл! Что ты с ним носишься? Обменять нескольких лошадей на одну! Да его встретят как дорогого гостя!" Хотя сам он едва ли верил этим словам… Она усмехнулась. "Мы говорим об одном и том же Дэвиде, или о различных? У моего знакомого, Дэвида Грифа, никогда ничего не проходит по плану! И это не может не настораживать в этой ситуации…" " Но он всегда выходит сухим из воды!" Изабелл окинула полинезийца обеспокоенным взглядом и с горечью произнесла: " Не «он», а «вы»! Поскольку вы всегда вместе! Я не припоминаю, чтобы кто-то из вас поодиночке выбирался из передряги." "Изабелл…" Она встряхнула головой, будто пытаясь отогнать мрачные мысли. "Послушай, все, чем я располагаю – это плохое предчувствие." "Он твой друг, Изабелл, все еще твой друг…и плохое предчувствие – это нормально." "Так, что мы намерены с этим делать?" "Ничего. Все обойдется. Потерпи немного, если через несколько часов он не вернется, я пойду на поиски." "Я думаю, он нуждается в помощи уже сейчас!" "А я думаю, что тебе не следует так переживать! Дай ему возможность действовать самому, поверь, это принесет только пользу." Изабелл сердито посмотрела на него. Забавно, три женщины не находят себе места от беспокойства за Дэвида, причем у двух из них есть все основания, что бы послать его к черту! Да, этот человек невероятно удачлив и судьба его любит, хорошо бы сегодня она его не оставила… *** Час спустя Дэвид прибыл в главный лагерь. Легкие хижины, свитые из сучьев и соломы, располагались полукругом, остальная половина пространства была еще не пригодна для строительства на ней жилья, и на ней вовсю кипела работа: люди очищали землю от мелкого мусора, также Дэвид заметил пару лошадей, трудящихся над выкорчевыванием здоровенных стволов из песчаной почвы. Но ни одним из них Данте не был. А этим клячам явно нужен был отдых – лошади были до предела истощены и измождены тяжелой работой. У Хуахини не было необходимых знаний по содержанию коней, привычного овса и сена здесь не было, поэтому весь рацион несчастных состоял из банановых листьев и травы. Рука отвратительно ныла, но радовал тот факт, что она еще не кровоточит. И это было большой удачей, потому как выказать физическое недомогание кучке аборигенов равносильно самоубийству. А потому сейчас придется держать плечи расправленными, несмотря на неприятные ощущения при этом. Вокруг было много женщин и детей, они сбегались поглазеть на пришельца и лошадей, старались при возможности их ощупать. Лошади были немного напуганы, но Грифу удалось их успокоить, порода давала о себе знать – ведь это чистокровные кони, а они умны и вскоре привыкли к незнакомым звукам и обстановке. Словом, кони успокоились и это было на руку, потому как сил держать их под контролем у него сейчас нет. Только бы выбраться из этой передряги. А там неделька-другая и он будет как новый. Наконец, спустя около получаса, из хижины появился человек; вид он имел гордый и украшен по-королевски, по крайней мере, по местным меркам. Голову его украшал убор из костей, перьев и конского волоса ( темные, грива Данте была светлой, что утешало), а лицо и туловище было разрисовано серой, голубой и красной краской. Лицо человека было круглым, нос большим и плоским. Густые брови и большой лоб делали выражение его лица грубым и свирепым, как у неандертальца. Вождь Хуахини, явно. Один абориген из сопровождавших Дэвида приблизился к вождю и принялся отрывисто излагать рассказ о завоевании белого человека и коней. Речь лилась быстрым разъяренным потоком, и Дэвид попытался сконцентрироваться и уловить столько смысла, сколько возможно; потому как ложь туземца явно не сыграет ему на руку. Вождь кивнул и выступил вперед, сердитый и строгий. "Erutago didiogon arogura!" Дэвид пропустил это. Мо не преподавал ему ту фразу. Чёрт возьми! Он покачал головой и попытался объяснить свою версию истории. Это вышло плохо и неестественно. Лицо вождя становилось все более сердитым. Он повторил свое утверждение: "Erutago didiogon arogura!" Дэвид все еще не понимал смысла этих слов. Он жестикулировал, указывал на лошадей и произносил все известные ему слова для торговли лошадьми, достаточные, как ему казалось, чтобы возбудить интерес вождя. «Arogura» - что это, черт возьми, значит!!! Дэвид лихорадочно копался в мыслях, однако ничего путного из этого по прежнему не получалось, уроки Мо напрочь были выбиты из его головы. Да еще эта полуденная жара - голова гудела, будто по ней проскакал табун. Дэвид вывел вперед чалую лошадь и, потрепав ее по крутой шее, принялся расписывать ее достоинства: сильная, быстрая, ручная. Вождь что-то раздраженно буркнул и отрывисто заговорил с советником. Дэвид воспользовался возможностью, чтобы поискать взглядом Данте. Но нигде поблизости не было видно крупного жеребца каштанового оттенка. А это уже плохой знак. Он надеялся, что Данте находится где-то поблизости, тогда можно было бы указывать жестом на него, что скорее всего позволило донести до вождя свою мысль, но теперь это было невозможно. Тем временем позади него продолжалось действие: вождь что-то кричал и указывал скрюченными пальцами то на группку туземцев, которые привели Дэвида, то на коней. По крайней мере, сейчас его внимание сосредоточено не на нем, любопытно, это добрый знак, или наоборот. В следующий момент к вождю приблизилась одна из женщин и заняла позицию рядом с ним, она была мала ростом, круглолица и с темными волосами, по виду напоминающими вьющиеся водоросли. Однако, женщина была явно высокого положения, мало того, ее убранство было точной копией украшений вождя, что позволило Дэвиду сделать вывод, что это вторая половина венценосного туземца…или дочь, о черт! Вождь взял свое дорогое дитя под руку и преисполненный достоинства подтолкнул к Дэвиду, та не без удовольствия окинула взглядом красивого моряка и сомкнула кольцо цепких рук на его груди. "Erutago didiogon arogura!" – проговорил вождь и самодовольно улыбнулся. И тут Дэвида осенила догадка!!!! «Аrogura»! «Мягкое тело»!А то есть женщина! Они подумали, что он прибыл, чтобы купить жену! Дэвид покачал своей головой. "Нет!" Он прихлопнул ладонями по широким спинам лошадей, пытаясь отчаянно указать, что эти лошади не были свадебными подарками. "У Вас есть все это неправильно, Вождь! Rougi terenga!" 'О, что я несу!' Лицо вождя уже приняло угрожающее выражение. Люди вокруг принялись шептаться, и лица их искажал неподдельный ужас. Девид проклинал себя, этот день, невест на выданье и бормотал слова на хуахини: "Вождь, я не хочу жениться на женщине. Я хочу лошадь!" Дэвид попытался ясно дать понять свои намерения. Из толпы раздалось ехидное хихиканье. Один из туземцев подошел к Дэвиду и толкнул его кулаком в грудь, предательски заломило руку. Дэвид еле сдержал стон. Человек же, принялся сердито кричать и указывать попеременно то на коней, то на дочь вождя. Грифу не пришлось сильно напрягаться, чтобы уловить смысл слов: что же это за мужчина, который предпочитает лошадь женщине! М-да, в двусмысленное положеньице он попал, даже представить стыдно! То есть зла ему не желали и не желают, проблема как всегда в его собственном идиотизме – опасность подкралась оттуда, откуда меньше всего ожидалась. Туземец обратился к толпе и тоном, каким делают объявление, но вместе с тем едко и обидно что-то проговорил. Дэвид почти отчаялся, невероятное чувство унижения заполнило все его существо. И в это самое мгновение туземец обернулся и впечатал свой кулак в его челюсть, Дэвид растянулся на песке и закашлялся. Лошади бросились врассыпную. "Нет! Постойте! Вы не понимаете! Tagera! Торгуйте!" Но никто не обратил на его возглас внимания. Плотное кольцо окружило его и туземца, люди жаждали зрелища. *** Изабелл фурией влетела в бар Лавиньи. В это время Клэр усиленно натирала тряпкой поверхность стола. "Где Маурири?" - раздался гневный вопль брюнетки. Выражение ее лица было твердым и решительным и Клэр поняла, что та разыскивает приятеля явно не за тем, чтобы пригласить на чай с пирогами. "Его здесь нет," - ответила девушка, широко раскрыв глаза от неожиданности. На верхней ступеньке показалась Лавинья, которую оторвал от работы шум внизу. «В чем дело?» "Где Маурири, Лавинья?" Женщина медленно сошла вниз по лестнице. "Я не видела его с сегодняшнего утра. Зачем он тебе?" "Дэвид все еще не вернулся!" Это озадачило Лавинью. Она тоже беспокоилась о своенравном моряке, но не предполагала, что Изабелл волнуется ничуть не меньше. Официально Лавинья и Дэвид больше не были парой, но и Изабелл еще не заняла ее место, когда то, много месяцев назад ее сжигала ревность, но ничего серьезного между ними так и не случилось. Таким образом, это внезапное беспокойство о Дэвиде было удивительным, возможно у нее действительно есть какие-то чувства к нему, что если ее поведение все это время – лишь часть игры… "Прошло не так много времени, Изабелл. Я уверена, что он в порядке." Изабелл Рид покачала головой, и ее густые кудри разметались по плечам. "Я не должна была позволять ему уйти. Это была моя ошибка, и если его нет в живых – это всецело моя вина…" Изабелл смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. "Конечно моя! Он потерял мою лучшую лошадь из-за своего глупого пари, но он был ранен и нуждался в отдыхе в течение нескольких дней, а я была так резка с ним, когда заставила найти Данте во что бы то ни стало!" Лавинья привлекла темноволосую женщину в свои объятия и успокаивающе произнесла: "Я не знаю, где Мо, Изабелл. Но я заметила, что Раттлера нет сейчас в гавани." "Что?" Изабелл устремила взгляд в сторону бухты и увидела, что слова Лавиньи правда! Проклятье! Как так получилось, что она упустила это из вида? Она должна была заметить это первой. Что же случилось с тобой, Изабелл Рид?! Это был не только глупый промах, но и совершила она его публично…Теперь эти две женщины видели кое-что, чего не существовало; или существовало, но она не собиралась никому давать понять, что оно существует! "Вероятно, ее разум был в другом месте!" - шепотом проговорила Клэр Дэвон, ее красивая улыбка лучилась. Изабелл нашла это раздражающим. "У меня не было времени всматриваться! Я сразу побежала сюда!" "Конечно," сказала Лавинья, и горделиво, по-королевски подняла голову. Эта темноволосая красавица и деловая женщина не дурачила никого, кроме самой себя, и наблюдать за этим было крайне весело. *** К ногам Дэвида Грифа был брошен увесистый томагавк. Дэвид знал, что, если он поднимет оружие, то пути назад уже не будет, а исход этого столкновения несложно предугадать: противник его крепок и полон сил, мало того, его подзадоривает толпа. Единственное разумное решение сейчас, которое он, Дэвид, может предпринять, это проявлять нежелание бороться. Вождь прокричал с одно из немногих слов, которые понял Дэвид. "Боритесь!" Противник не стал тратить время впустую и подняв высоко оружие с угрожающим видом двинулся в сторону Дэвида. Дэвид как мог, пятился назад, пока не столкнулся с толпой. Грубые руки схватили его и пихнули к противнику. Контроль над ситуацией был потерян окончательно, теперь остро встал лишь вопрос выживания! Используя силу, с которой отбросила его толпа, Дэвид устремился к человеку, что было не только неожиданно для последнего, но и для окружающих их людей! Дэвид попытался добраться до предназначавшегося ему томагавка, но туземец оказался быстрей, он уже встал на ноги и приближался к Дэвиду размахивая оружием. Дэвид припал к земле, в это же мгновение над его головой раздался свист режущего воздух лезвия топора! В следующее мгновение, используя прием, который когда-то показал ему Мо, Дэвид из положения лежа подсек ударом ноги голень своего противника , тело его рухнуло в песок! Тогда Дэвид быстро перевернулся и попытался встать! К сожалению, большой форы ему этот маневр не даст, но хотя бы сэкономит время, ведь подняться быстро он теперь не в силах. Но вот он на ногах, однако, противник тоже не дремал, боевой топор снова был крепко зажат в его руке и норовил впиться в плоть! Туземец размахнулся, и раненная рука приняла на себя всю силу удара, боль начала расцветать с невероятной силой, из образовавшейся раны хлынула горячая багряная кровь, его тело начало оседать, порванные мускулы трудились, стараясь сдержать натиск нападающего, но этому не суждено было долго длиться! Дэвид сделал единственную возможную вещь в этой ситуации, он резко ударил воина головой. Вызывающий отвращение звук трескающейся кости черепа отозвался эхом и темнокожий человек рухнул в песок, который уже начал окрашиваться в красное, поскольку глубокая рана зияла у него во лбу. Дэвид чувствовал, что кровь окропила и его собственное лицо, перед глазами закружилась вереница разноцветных пятен. Толпа разразилась безумными криками. Дэвид обвил руками бесчувственное тело туземца и попытался его поднять, но безуспешно, некогда полный враждебных сил, его противник повалился на бок и обмяк. Пространство завертелось вокруг Дэвида и он уже ничего не соображал. Внезапно среди общего гомона прозвучал знакомый голос. "Дэвид!" Вспышка яркого света прорвалась сквозь скученные ряды зрителей народа хуахини. Маурири! Данте! Куча туземцев рассеялась, поскольку конь вбежал в круг, Дэвид видел сквозь туманную дымку его копыта, поднимающие песок и его белокурую гриву. Верхом на нем был Маурири и его могучая рука простиралась вниз, что было сил Дэвид уцепился за друга и с трудом подбросил свое тело на спину лошади! "Я думал, что ты ненавидишь верховую езду и все, что с ней связано!" - прокричал он в ухо своего друга. "Это действительно так! Только уж очень бы мне не хотелось быть шафером на этой свадьбе, да и Изабелл бы окончательно обезумела от горя, потеряв тебя и Данте! Да и мне бы досталось на орехи!" Дэвид, должно быть, неправильно расслышал Мо. Она думала о нем, волновалась? Как ошпаренные выскочили они из лагеря, воины преследовали их, но ни один из них не был верхом, так что долго эта погоня не могла продлиться. Мо не останавливался. Пока они не были достаточно далеко от территории Хуахини, тогда он замедлил темп скачки, огрев Данте хлыстом по крутому боку, жеребец был явно потрясен, поскольку его били крайне редко. Дэвид лежал на крепкой спине коня, подобно мешку с картофелем, конечности его безвольно повисли, а лицо было мертвенно бледно. Он обессилено поднял голову и улыбнулся Мо. "Ты как раз во время." Маурири усмехнулся в ответ. "Ты знал, что я в любом случае появлюсь, чтобы спасти твою задниц." "Или мой свободный дух из уз супружества!" Маурири перекинул руку Дэвида через плечо и помог переместиться под тень ближайшего дерева. "Брак – неплохая вещь, поверь мне на слово, Дэвид! Уж я то знаю." Дэвид рассмеялся. "Ага, только не в том случае, когда твой дурной язык превращает предложение руки и сердца в торговлю лошадьми!" Мужчины взорвались хохотом, плавно перешедшим в истерический. "Отлично, я так понимаю, что ты знал, лошади у хуахини считаются дорогим свадебным подарком?" Маурири вытер слезы с глаз т продолжая посмеиваться сказал: "Хаухини известны этим, болван!" "Только не рассказывай всех подробностей Изабелл, умоляю!" "Почему? Она будет благодарна, когда узнает чем тебе грозила эта поездка!" "Она ждет не моего возвращения, а возвращения Данте! К тому же, спасать его должен был я, а на деле вышло, что ты спас и лошадь, да еще и меня от смерти или супружеских уз, не знаю что страшней!" "Вы оба слишком беспокоитесь о том, как со стороны выглядит ваше поведение! Именно Изабелл послала меня к тебе на выручку!" "Что?" "Именно Изабелл добровольно предложила мне свою помощь и готова была идти со мной, когда мы поняли , что с теми ковбоями не все чисто. Если бы не она, я бы и пальцем не пошевелил, не потому что ты не устраиваешь меня как друг, а чтобы преподать тебе урок! У нее было плохое предчувствие и она не оставила бы меня в покое, пока я что-нибудь не предпринял!" Дэвид даже не мог предположить, что причиной ее беспокойства является он. "О нет! Она была только взволнована по поводу лошади." "Нет, Дэвид! То, что я видел, отнюдь не было беспокойством о лошади!" "Тогда это была вина за то, что она разрешила мне уйти одному!" Маурири покачал головой. "Думай что тебе угодно, но я видел это своими собственными глазами." Он отодвинул рукав рубашки Дэвида, чтобы осмотреть его рану. Старая рана не открылась, не смотря на все сегодняшние злоключения Дэвида, а вторая, полученная от удара томагавком, была лишь поверхностной. "Ты- удачливый человек, Дэвид. Стежки удержались." "Спасибо за то, что вернулся спасти мою шкуру. И я обещаю, что я буду работать усерднее над изучением тех языков." "Пожалуйста, мой друг. Я всегда буду рядом, чтобы повторить это еще и еще раз. Но я поверю твоим словам лишь тогда, когда увижу на деле как ты преуспеваешь в своих языковых исследованиях!" "Проклятье! Нет ничего, что могло бы вбить клин между нами, кроме возможно моего изучения этой тарабарщины," Рука Дэвида приподнялась, чтобы похлопать друга по плечу. "Партнер!" "А сейчас поедем быстрей домой, иначе все так и не прекратят приставать ко мне с расспросами и беспокойствами о тебе!" "К тебе кто-то приставал с беспокойствами обо мне?" "Ты и понятия не имеешь о том, как женщины любят тебя, мой друг! Просто до безумия!" "Они любят до безумия меня?" Маурири рассмеялся. "Насколько невежественным может быть этот человек?" Лицо Дэвида выражало грустную задумчивость… *** В настоящем В конце рассказа лицо Дэвида выражало такую меланхолию, что Изабелл не решилась высказать свое удивление по поводу того, что выяснилось. Она была потрясена. "Маурири сказал, что он встретил тебя уже по возвращении." "Мо – хороший человек и неисправимый романтик, хотя он спас мне больше, чем жизнь и тебе больше, чем лошадь! Это конечно тоже хорошие поступки, но он освободил меня от невесты народа Хуахини! За это я никогда ему не отплачу!" Изабелл рассмеялась. "Ах да, это из твоих уст слова «свадьба» и «ад» звучат одинаково." "Держу пари, что Мо сожалеет теперь о том дне и о своем поступке…" "О, оставь это, Дэвид!" Ее голос стал твердым и строгим. "Не думай так низко о Маурири только потому, что ты столь же низко думаешь о себе! То, что он сделал в это день демонстрирует то, что ваша дружба чего-то стоит в этом мире. И она не исчезнет так быстро, как ты думаешь! Дай и ему и себе время." Дэвид попытался выдавить улыбку. Но она по прежнему главным образом выражала лишь страдание. "Мы думали, что всегда будем друзьями." Он глубоко вздохнул. "Я надеюсь, что ты права, Изабелл, потому что Мо – это часть меня, и когда его нет на Раттлере рядом со мной, я чувствую чудовищную пустоту." "Он придет," - успокаивающе сказала она. "Эй, а мы могли бы нанимать его в качестве переводчика, верно?!" на нее внезапно нашло озорное вдохновенье. " Вероятно, но только в случае, если меня здесь не будет! Ему нравишься ты, а не я." На сей раз на лице мужчины была дразнящая усмешка. Она хихикнула и нагнулась ближе к нему, в дюйме от его губ. "Таким образом, ты почти женился ради меня?" "Ты действительно волновалась не только из-за Данте, но и из-за меня?" в тон ей ответил Дэвид, невольно залюбовавшись ее красивым лицом. "Раз ты держишь при себе свои тайны, я тоже вынуждена скрыть свои," последовал ответ. Глаза Дэвида продолжали рассматривать Изабелл. Он чувствовал себя сейчас почти прекрасно, его с ней дружба стала отличным убежищем в последние дни. Отчасти они сейчас использовали друг друга: она его для того, чтобы изучить деловую сторону торговли; он ее , потому что она составляла ему компанию на судне. И он знал, что когда она всему научится, то обязательно его покинет. И затем момент ушел. Не будь идиотом, он упрекнул себя. Изабелл была и навсегда останется женщиной, которая блюдет свои интересы, а всех других она готова послать к чертям и проклясть для верности. А он был полной противоположностью тому, что могло бы привлечь Изабелл. Он был сломан, раздавлен и не имел нужных качеств для ведения бизнеса. Все, что заставил ее обратить на него внимание-это то, что он весел и имел когда-то судно. Как же было хорошо тогда, когда Лавинья была его любимой женщиной, а Мо – другом. Он был тогда счастлив и отдал бы все за это время, только сейчас у него ничего нет, кроме пары рук. Воробей зазвонил с кормы, разрушая плен его мыслей. Седое серое бородатое лицо его было нацелено на береговую линию. "Итак, сегодня вечером только я и Воробей?" - осведомился он насчет планов на ужин. "Нет, может быть, я, в конце концов, присоединюсь к вам." "Что? Почему?" недоуменно спросил он. "Так, скажи мне, Дэвид, сколько невест в Южных Морях держит вас про запас?" - озорно осведомилась Изабелл и взяла его под руку. "Точного числа не назову, но учитывая скорость овладевания местными языками, их число будет множиться!" "Если бы мне довелось оказаться на месте одной из них, я наверняка предпочла сломать вам ногу, чтобы вы не могли бежать." Дэвид ошарашено посмотрел на смеющуюся спутницу. Мо, когда он вернется, обязательно должен начать преподавать ему язык женщин… Конец