Мировая Имунная Реакция

      - Продолжай работать, - указал сопровождающий Жени, бесшумно опустил ящик на пол и вышел, щелкнув запирающим устройством двери.       Химик огляделся, вначале затравленно и оттого излишне торопливо, затем еще раз, уже вдумчиво, прошелся по деталям помещения взглядом и двинулся к столу.       Пододвинул один из стульев, опустился - медленно, только на край, словно опасаясь, что сиденье сломается под его весом. Стул устоял, и Женя потормошил удобно ложащийся в руку манипулятор.       Табличка, как он и ожидал, сменилась бледно светящим ему в лицо диалоговым окном. Впрочем, как отметил секунду спустя щурящийся от непривычной яркости химик, свечение глаз не обжигало - очевидно, простой на вид монитор был сделан по недешевой технологии в расчете на долгую за ним работу.       Программа, выйти из которой или же открыть что-то еще оказалось невозможно, напомнила Жене примитивный "мессенджер": пока что она включала строку ввода данных, кнопку отправки и расположенную ниже рамку текста.       "Формулируйте вопросы возможно более конкретно. Не пытайтесь объяснить свою позицию, используйте только факты. В противном случае система может быть перегружена. Начните запрос с приветствия и представьтесь - проявляйте должное уважение".       На инструкцию по эксплуатации текст - по крайней мере, последняя его часть - походил мало, что еще более дезориентировало Женю. Впрочем, этот же факт усилил его любопытство, выжившее даже под прессом страха.       - Здравствуйте. Евгений, подразделение "Лейкоцит", - настучал он на массивных клавишах, нажал ввод.       Сообщение в дымчатой рамке уползло вниз, под строку. Над ним всплыло изображение, насколько успел разглядеть Женя, значок бесконечности, и тотчас пропало.       - Добро пожаловать, молодой человек, - выдала система ответ. - Мы готовы Вас выслушать.       Женя нервно облизнул губы, осмотрелся, и, к своему облегчению, обнаружил веб-камеру, направленную на него. Впрочем, всех странностей ее наличие не отменяло.       - Если Вы здесь, осмелюсь предположить, дело у Вас срочное, - продолжил компьютер, очевидно, выждав некоторое время.       - Извините, - ответил Женя. Мысль о том, что он не представлял себе, с кем или чем поддерживал диалог, не оставляла его. - Проблема такова: наша капитан умирает, - он удалил эту фразу, вспомнив, что стоит обойтись без эмоций. - Человек попал под действие некоего фактора, вызвавшего быстрое прогрессирующее разрушение нервной ткани. Первые признаки замечены ориентировочно 16 часов назад. В настоящий момент кома, интоксикация, разрушение спинного и головного мозга. Прогнозирую летальный исход в течение 3-4 часов, - он вводил по одному предложению. - Нужно выяснить вызвавший изменения фактор; по возможности, меры нейтрализации.       - Вероятно, микробиологическую природу его вы уже отвергли? - уточнила система, "подумав" немного. - Равно как и токсическую?       - Да, именно, - подтвердил Женя.       - А неплохую Вы задали задачку, - прокомментировал компьютер чуть раньше, чем он отправил последнее предложение. - Хотелось бы видеть и детали головоломки, надеюсь, вы готовы представить их на наш суд?       Женя вздохнул и оглянулся на ящик. Сомнений в том, что его данные, похищенные омеговцами из лаборатории, находились там, не оставалось. Но живой интерес, по-человечески эгоистичный, проявленный "Наследием", покоробил его.       Словно подслушав его мысли, компьютер выдал очередную фразу, словно возражал сам себе:       - Не слишком учтиво говорить так. Для нашего гостя дело, похоже, отнюдь не стороннее.       - Простите нашу несдержанность, юноша, - добавил он. - Скука - худшее из зол; но даже она не должна нас заставлять забыть цену человеческой жизни.       Химик, который уже разбирал содержимое ящика, кивнул в камеру, отметив, что, стоило ему отойти от стола, как ожил и большой монитор.       На дне обнаружилась и не принадлежавшая ему флэш-карта, на которую, как подсказывала интуиция, солдаты скопировали все данные с его компьютера - Женя решил начать с нее.       USB-порты нашлись на боковой грани клавиатуры. Вопрос, беспокоивший его - удастся ли открыть карту, не имея возможности пользоваться другими программами? - отпал сам по себе: диалог сдвинулся влево, а в занявшем освободившееся место окне возник список папок. Действие не выглядело автоматическим, скорее, его выполнил собеседник Жени.       Химик открыл нужные.       - Вот результаты комплексного анализа, здесь - сканирования, здесь - спектрограммы, - произнес он - покосившись на камеру - вслух, указывая курсором, и походя удивился: зачем создатели этого странного устройства вообще сделали печатный ввод основным?       - Тогда, надеемся, Вы не почтете за грубость, если мы прервем наш разговор, дабы ознакомиться с Вашими наработками? - осведомился компьютер очередной полоской текста на дымчатом фоне.       Все остальное еще мог бы Женя отнести за счет странностей автоматики, подбирающей слова, или неполноты словарного запаса искусственного интеллекта, но не "дабы".       От слова этого веяло старыми, никогда не виденными Женей временами, от которых остались давно им читанные старые увесистые книги, научные труды, где еще можно было увидеть слова "поразительный" или "ужасный", а не россыпь англоязычных терминов.       Времена эти представлялись ему веком ученых мужей, еще не скованных по рукам и ногам правительственными заказами, а творящих науку ради познания, ради таких вот умных и неспешных бесед.       Словно время тогда текло медленнее, позволяя размышлять и анализировать, а не спешно кропать статьи, издавать их и вводить в производство, вводить быстрее, чем это сделают другие, и торопиться создать новое до того, как заметят ошибки в уже сделанном.        У Жени защемило сердце от этого размолотого в мясорубке времени слова. Однако все пронесшиеся в его голове мысли не заняли и пары секунд.       - Разумеется. Я прошу Вас не торопиться и готов ждать так долго, как будет необходимо, - написал он.       - Вы рассудительный молодой человек. Постараемся не отнимать у Вас много времени, - сообщил компьютер, затем на мониторе вновь повис знак бесконечности.       Женя еще раз осмотрел комнату, но не обнаружил ничего нового; опять заглянул в ящик, отметив, что дно его, показавшееся ему вначале слишком высоким, на самом деле полностью закрывали два металлических плоских кейса с метками, означавшими криоконсервацию содержимого. Наклейки на их крышках были надписаны: "1-7 час" и "9-15 час". Не подлежало сомнению, что в контейнеры перекочевали образцы, которые он исследовал в лаборатории.       "Вероятно, предстоит и практическая часть, - устало подумал Женя. - Интересно, что ж тут делают?".       Он развернул распечатанные листы, бегло пересмотрел их - вдруг и зацепится взгляд за незамеченную неровность? - а сквозь цифры и пометки на него глянула Ольга. Усталая, трущая глаза в вертолете (на обратном пути ей уже нужна была маска, чтобы дышать), беспечная в своей озабоченности чужими проблемами. Ольга с перетянутой бинтом рукой и запачканным кровью рукавом, на котором виднелись и стеклянистые высохшие потеки слюны монстра, смешанной с ксеноцидом.       Женя вздрогнул и очнулся, ощутив холод - забылся не то сном, не то обмороком возле ящика, на бетонном полу - и страх: вдруг сам он болен, вдруг галлюцинация - первый симптом?       - Эй! Если вы меня слышите, ответьте! Я могу быть болен! - крикнул он, отбросив прилипший к щеке лист бумаги. - Мне нужно!.. - и затих на полуслове, обернувшись к монитору. На меньшем светилась опрокинутая восьмерка. "А что, собственно, я могу узнать? - спросил себя Женя. - И что, тем более, предпринять?"       Однако дверь щелкнула и отошла в сторону, впустив омеговца, на этот раз безоружного.       Тот остановился в проеме, жестом приказал подойти. Женя повиновался, ощущая на себе взгляд, безразличный и пристальный, как прицел винтовки снайпера.       Он остановился - по знаку же - в шаге, и омеговец навис над ним, подавшись вперед. Вопреки всякой логике Жене захотелось закрыть глаза.       Он только сейчас понял, что всегда отличало "усовершенствованных" солдат от людей из любых других инстанций: полное отсутствие собственных запахов. От людей всегда пахнет чем-то, выдающим их образ жизни хотя бы немного: зубной пастой, алкоголем, потом, съеденными обедами. Сейчас же - стресс обострял его чувствительность - Женя ощутил едва различимый запах смазанного металла, кожи - от куртки, резины. И ничего более.       - Видимого поражения нет, - сообщил солдат - у Жени создалось впечатление, что тот полностью просканировал взглядом его тело - и вышел.       - Подождите! - попытался остановить его химик, справившись с оцепенением. Из горла вырвался слабо различимый звук, а когда он смог повторить свою просьбу внятно, дверь уже захлопнулась.       Он вернулся к компьютеру, устроился на стуле с ногами; посмотрел на часы на своей руке, и, совершенно не удивившись тому факту, что они остановились еще в его собственной лаборатории, стал ждать.       Как подумал Женя, чувства юмора создателю, использовавшему символ бесконечности в качестве значка ожидания, было не занимать. Наконец монитор моргнул, "бесконечность" пропала. Химик поспешно убрал ноги под стол и выпрямился.       - Благодарю Вас за долготерпение, коллега, - написал его "собеседник". - Вы проделали грандиозную работу, проявив достойное уважения усердие. Ваши подходы всеобъемлющи, и едва ли я рискну полагать, что в Ваши измерения вкралась ошибка или небрежность…       Женя, встрепенувшийся было, сник. Чем бы ни была система "Наследие", очаровавшая его манерой изъяснения, проблема не пришлась по зубам и ей.       - Однако, друг мой, в поисках биологической причины Вам служили ориентиром нуклеиновые кислоты, что не вполне верно. Не стоит упускать из виду, что биологическим агентом по нынешним данным может служить и отдельный белок.       - Прионы, верно? - Женя вскочил в волнении. - Но разве белок не вычислил бы токсикологический тест?! И разве прионные заболевания не медленнотекущи?       - Ваш ум цепок и быстр, - заметил компьютер. - Полагаю, Вы займете заслуженное место в наших рядах, когда придет время. Однако позвольте заметить, биохимическая картина сильно смазана.       - Да, эндоинтоксикацией, - огласился Женя, не заметив в волнении предыдущей фразы, вернее, прочтя лишь ее начало. - Но мог ли прион быть аналогом какого-то продукта разложения более сложных белков? - он подумал и дописал. - Был бы признателен, если бы Вы высказали свою точку зрения.       - Мы пришли к тем же допущениям, - согласилось "Наследие". - Постоянное увеличение концентрации мы отметили для шести компонентов, - некто невидимой рукой выделил красным ячейки таблицы. - И настоятельно рекомендуем провести экспериментальное испытание.       - Я полагаю, можно отсеять несколько, вернее, выбрать те, с которых стоит начать, - заметил Женя торопливо. - Думаю, "высокоскоростной" прион - не что иное, как мутировавший белок из слюны пришельца, если, конечно, это не оружие врага. Поэтому стоит поискать аналоги.       Он развернул листы результаты анализа слюны и взялся за карандаш.       - Здесь нет похожих структур, - сообщил он наконец удрученно. - Самый похожий белок должен был бы лишиться трех четвертей структуры и перенести реверсии двух триплетов.       - В природе порой происходят и менее вероятные события, - сообщил компьютер, а Женя уже схватился за "мышь".       - Я делал анализ слюны еще до приезда в лабораторию, и там было что-то другое! - вскричал он, озаренный внезапным воспоминанием. - Вот, это здесь. Я не пользовался ими, там были ткани того бедного парнишки, они портили дело, но… - он замолчал, спешно переписывая что-то прямо на ладонь.       - Полагаю, восьмидесятая строка захватила Ваше внимание? Очень похоже, по моему убеждению, на возбудителя энцефалопатии хищных животных, - "Наследие" подкрепило свои слова картинкой.       - И явно не человеческий белок, что-то среднее, - подтвердил Женя. - Я отнес его к белкам пришельца, но позже не обнаружил… И если расчленить его здесь и объединить с вот этим - некротический токсин, между прочим - то все сходится!       - Полагаю, "Ксеноцид" послужил своего рода клеем, - согласилось "Наследие". - Пострадавшая же, судя по снимкам, получила его во время укуса, когда зубы задели нервное волокно.       - А что же дальше?! - Женя заметался по комнате. - Откуда прион взялся в теле жертвы? И что предпринять, разве есть решение? Ведь прионные заболевания неизлечимы, можно лишь предотвратить заражение… Впрочем, хорошо, что все объяснилось так просто, мне нужно связаться с университетом, - договорил он грустно. - Полагаю, впрочем, что уже предпринятых мер достаточно.       - Мы известили Ваших патронов, - сообщил компьютер. - Они выказали готовность предоставить Вам поле для экспериментальной работы.       - Но какой смысл? - Женя растерянно осмотрелся. - Против приона нельзя создать вакцину, да и надобность, думаю, не так велика…       Он выдохся; оперся грудью о стол, и его халат казался небрежно скомканной салфеткой.       - Не впадайте в уныние, мой друг, - он мог лишь догадываться, каким тоном говорило с ним "Наследие", но уловил в словах резкость. - Вы очень способны, и негоже, чтобы неверие в свои силы погасило Ваш внутренний огонь. Для науки нет запретов, что и отличает ее от суеверий, есть лишь временные ограничения ее возможностей. Возможно, именно Вам предстоит покончить с очередным - гордитесь.       Когда Женя завороженно уставился на эти строки, компьютер продолжал.       - Известно ли Вам, что не так уж сложно изменить программу, обязующую каждую клетку человеческого тела синтезировать определенные белки? Полагаю, нет; наверняка и сами Вы нанизывали бусы нужных Вам признаков на нить вирусной ДНК, чтобы превратить извечных мучениц науки - эшерихий - в живые фабрики нужных Вам веществ. Точно так же можно подменить в нервной ткани человека белок, поражаемый прионом, на выполняющий аналогичную роль, но недоступный приону.       Женя кивнул, не отводя от экрана глаз.       - Пока мы с Вами развлекались занятной, надеюсь, для нас обоих беседой, мои коллеги обдумали этот вопрос. Организм человека непредсказуем, и, вводя искусственную единицу, мы идем на неоправданный риск. Структуру, обладающую иммунитетом, нельзя создавать с нуля, легче найти или же получить в живом теле.       - Чьем?       - Искусственно созданная самоорганизующаяся и самосовершенствующаяся структура, каковую представляют собой "Омега", подходит как нельзя лучше. Их организация предусматривает не только подавление враждебных воздействий среды, но и предотвращение подобных воздействий в будущем.       И снова на экране появились схемы и текстовые колонки. Женя ощутил легкий приступ тошноты, когда понял, о чем шла речь в документах. Он видел то, что видеть полагалось единицам - проект создания подразделения "Омега", генетическую карту, данные о физиологии и анатомии "усовершенствованных солдат".       - Иными словами, я должен заразить прионом солдата из "Омеги", и, когда он переболеет, в его теле… вырастет новая нервная ткань, устойчивая к заражению, так? И из этой ткани мы выделим нужный белок?       - При условии лишь, что его организм успешно справится с атакой, - заметил компьютер.       - Если же нет, то мы получим то, что никогда не должно попасть в руки нашего врага - оружие против "Омеги", - медленно договорил Женя.       - Вы сознаете свою ответственность, - похвалил его компьютер.- Для нас было радостью поработать с таким, как Вы.       - Это я должен Вас благодарить, - смутился химик, мысли которого, на самом деле, занимал прион. - И все-таки, с кем я имел честь работать?       - Мы - Наследие нашей Родины, - ответил его собеседник, как показалось Жене, с чуть большей задержкой. - Прошло то время, когда мы думали о том, как многие узнают наши имена. И Вы, юноша, не думайте.       - Ясно, - вздохнул Женя, забирая выползшие из МФУ листы бумаги. - Простите мою назойливость.       - Любопытство - лучшее, что у Вас есть, - ответило "Наследие". - А теперь позвольте проститься с Вами. В следующий раз мы встретимся, вероятно, уже в ином качестве. Надеюсь, это произойдет не так скоро - берегите себя, юноша.       За спиной Жени раздался знакомый щелчок.